Облачная рябь

      Сакура, как оказалось, совсем не понимала людей. Да, раньше ей казалось, что при желании это возможно, то сейчас просто хотелось бессильно развести руками.       Мадара Учиха был непонятным и противоречивым человеком — он совсем не нуждался в ней, но никуда и не отпускал. И что делать теперь? Мадара ушёл почти сразу, как объявил, что никуда-то он её не выпустит, и не надо пытаться сбежать. В их доме остался только Изуна и тот живой глазастый ком, напугавший её утром. Изуна налил ей ещё чая, вручил вкусные и очень сладкие квадратики, сообщил, что Роши бояться не надо. Да, Роши — это кот, он не кусается. Нет-нет, он не пытался отгрызть ей пальцы, это такая игра.       Вообще, Сакуре хотелось забиться куда-нибудь в угол, подальше от внимания Изуны. Но кого это интересовало? Мадара Учиха всё за неё решил, причём не в первый раз… Это заставляло её чувствовать себя неполноценной. — Я дам тебе во что переодеться, — сразу после того, как квадратики закончились, встал Изуна и поднял руку знакомым жестом. — Твоё платье порвал Мадара, так что не отказывайся.       Сакура, только встрепенувшаяся, чтобы возразить, вздохнула и опустила голову. Прореха между лифом и юбкой проходила на груди, и это ей очень не нравилось. Изуне тоже, потому что он старательно отводил взгляд.       Стоя в небольшой комнате, куда её впихнул Изуна со стопкой ткани в руках, Сакура оглядывалась. Всё было бело-блестяще-плиточным, непонятно зачем нужным… Она бы повертела те кругляшки, которые около длинного металлического шланга, но её внимание привлекло нечто другое.       На стене висело небольшое квадратное нечто, отражающее её лицо.       Пальцы соприкоснулись с прохладной гладкой поверхностью. Отражение не вызывало ничего, кроме жалости. Она смотрела на не-себя — нечто затравленное, до ужаса бледное и осунувшееся. Что и было хорошего в её лице, так это глаза. Рвано висели по обе стороны от лица короткие розовые пряди. Она запустила в них руки, роняя одежду, и закусила нижнюю губу. Несмотря на все попытки остановиться, по щекам снова потекла вода. Часть её, такая упрямая, была совсем близко. Эта часть спасла её. Но и эта часть стала причиной всего того, что сейчас происходило с Сакурой.       Она всхлипнула в первый и последний раз, решительно утёрла слёзы ладошкой и похлопала себя по влажным щекам. Нельзя было плакать. Тем более сейчас. Ни в коем случае. Стоило дать себе волю, и воду потом было бы не остановить.       Сакура переоделась, достаточно повозившись со странными и очень короткими штанами. Они сложно застёгивались. Верхняя одежда, которую носил и Изуна, на ней болталась ниже ягодиц. Штаны можно было не надевать, потому что она почти их закрывала.       …а еще они по-дурацки с нее спадали.       Бледные ноги, торчавшие из-под тёмно-синего подола свисающей одежды, казались ещё тоньше, чем были. Сакура вздохнула. Ходить было неприятно — повреждённые ступни ныли. Будет проблематично убегать.       Встретивший её в коридоре Изуна странно посмотрел и сказал, что майку она надела задом наперёд. И подёргал за длинный рукав. Сакура не поняла, что в этом было страшного, но всё-таки переоделась заново. — Ну вот. Теперь можно и чем-нибудь заняться, — удовлетворённо покачал головой Изуна.       У людей в домах было столько интересного, что голова начинала кружиться. Чёрный квадрат с проводами назывался телевизором. По нему показывали длинные и не очень, интересные или непонятные истории про всё на свете. Изуна уселся рядом и ненавязчиво рассказывал, какая история Мадаре не нравится, а какую бы он точно сел с ними смотреть. Сакура дала слабину. Телевизор был забыт.       Она слушала о том, что Мадаре нравятся больше собаки, чем коты, а Роши — это друг Изуны. Что Мадара ест всякую дрянь, если ему не подпихивать под руку что-то адекватное. Что обидчикам Сакуры повезло — он их не стал догонять. — …переубедить его сложно, если он в чём-то уверен. Ты это уже сама поняла, наверное, — Изуна пил из металлической банки какой-то напиток и чесал за ухом меховой серый ком, устроившийся у него на коленях. — Это часто портит нам жизнь. Как и его неумение варить нормальный кофе. Его кофе — это преступление против человечества!..       Такая же металлическая банка стояла и около Сакуры, касалась ледяным запотевшим боком её бедра, но она не смогла её открыть. Попросить Изуну было неловко. — …но он слишком упрям, чтобы научиться его варить, — он хмыкнул и вдруг прищурился. — Не любишь газировку?       Сакура моргнула. Потом подумала, что, скорее всего, он про эту банку. — Я просто плохо её открываю, — она застенчиво опустила глаза. Порезанный большой палец кровоточил и болел, но об этом она сказала бы Изуне в последнюю очередь.       Он взглянул странно, но протянул руку к баночке и открыл её с негромким шипящим щелчком. Какой-то громкий и звенящий звук раздался на всю комнату. Изуна дёрнулся, разлил коричневую жидкость из банки на пол, тут же вручил её Сакуре и запихнул руку в карман.       Издающий эти адские звуки аппарат оказался плоской коробочкой, какие она видела на улицах города. Кто-то хотел с ним поговорить. Он мазнул пальцем по блестящему белым светом экрану и приложил его к уху. Сакура настороженно отодвинулась подальше. Глотнула между делом из банки. Поперхнулась и отставила подальше. Ну и гадость пили эти странные люди. Она покосилась на негромко разговаривающего Изуну и потихоньку сбежала на кухню. Как включать воду она видела. Эту дрянь нужно было лучше запить.       Блестящий кругляш рядом с длинным изогнутым металлическим шлангом откручивался легко. Холодная вода зажурчала, разбиваясь о дно. Сакура прополоскала рот, закрутила кругляш обратно и вернулась.       Изуна всё ещё о чём-то говорил, не замечая её и качая в такт кому-то головой. А когда закончил, обернулся и совсем не счастливо сообщил: — У нас будут гости.       Он не дал остаться ей у телевизора, а усадил на кухне около окна и вручил небольшой и плоский чёрный экранчик. — Интернет ерундовый, но можешь полазить в загрузках. Там была музыка и клипы, — небрежно сказал он, доставая из длинного белого шкафчика, стоящего на полу, прозрачный контейнер с чем-то красным. — Что-то мне подсказывает — нельзя тебе давать в руки нож.       Сакуре очень повезло, что он смотрел не на неё и не смог заметить выражения её лица. Она не поняла ни слова!       Но экранчик после того, как Изуна ткнул куда-то ему в бок, вспыхнул белым, показывая красивую картинку. Сакура ткнула наугад в единственный жёлтый квадратик, зависший посередине экранчика.       Перед ней открылся целый ряд таких же квадратиков, подписанных по-разному. Сакура интуитивно поводила пальцем по гладкой поверхности, смотря, как квадратики исчезают и появляются. Нажала на самый верхний и увидела новый открывшийся ряд. Уже начиная нервничать, она наобум ткнула в середину. Изображение сменилось. Сакура с интересом уставилась в ровные строчки символов.       Она даже не сразу заметила, что Мадара пришёл. В её голове гномы и один маленький хоббит были неподалёку от горы с драконом! Она не понимала большую часть слов, но старательно продиралась через эти дебри, желая знать: а чем это закончится?! Мышцы глаз ныли и болели, глаза даже слезились, но Сакура этого практически не замечала и продолжала читать. — У тебя капилляры полопались, — заметил Мадара после того, как поднял её голову от экрана, вздёрнув за подбородок тремя пальцами. — Это не страшно! — Сакура не знала, что такое «капилляры», но знала, что у гномов большие проблемы — у них нет оружия! Надо было прочесть, чем закончится!       Мадара посмотрел на неё так, что язык приморозило к зубам, забрал обратно экранчик. Сакура проводила его тоскливым взглядом. — Шисуи будет к шести, — сообщил он, теряя к Сакуре интерес. — Снял квартиру, хочет забрать вещи. — Видел его? — мельком поинтересовался Изуна, переворачивая что-то на плоской металлической штуке с ручкой.       По кухне плыл вкусный пряный запах, но Сакура не могла понять, что там такое готовится. Она скорее принюхивалась, чем прислушивалась, но слово «соулмейт» расслышала. И сразу же насторожилась. — …на ней твои джинсы бы висели. Шисуи не должен обидеться, — Изуна почему-то подмигнул ей и улыбнулся уголками губ. — Ты прав. Он всего лишь устроит истерику, — сухо сказал Мадара и скосил на неё взгляд. — Но что-то искать поздно. — Не у кого, я бы сказал, — поправил его Изуна, усмехаясь. — Не у Конан же. — Я могу спрятаться в комнате, — Сакуре не понравилась последняя фраза, и она не выдержала, — и не выходить. — И вторая попытка выпрыгнуть из окна станет успешной. Нет, — рубанул категорически Мадара, смотря на неё тяжёлым прищуром. — Войдёт в положение, — Изуна чем-то щёлкнул. — Давайте поедим.       В животе скручивалось неприятное ощущение. Сакура не могла совладать с металлическими палочками, которыми люди ели. Они выпадали из непослушных и затекающих пальцев. После второго раза, когда даже невозмутимый Изуна начал посматривать на неё с удивлением, Сакура отложила их в сторону и взяла прозрачный стакан с водой. — У тебя что-то с рукой, — заметил Изуна, смотря на неё пристально. — Ты не можешь открыть банку с колой, роняешь хаси. — Я просто… — она неловко потупила глаза. — Тогда в переулке… на неё упала.       Сакура неловко встряхнула правой ладонью для правдоподобности, скорее инстинктивно, чем осознанно. Через пару секунд осознала, что всё-таки есть у неё с людьми схожесть и тяга к вранью. Но повеявшая от фигуры Мадары угроза сбила с мысли. Он молча встал, достал что-то из выдвижного ящика под длинным узким столом, прилегающим к стене, и развернулся к ней. — Ложкой будет удобнее, — сухо сказал он и протянул ей длинную металлическую палочку с плоским и углубленным концом. — Спасибо, — тоненько поблагодарила Сакура.       Ложку правда удавалось держать абсолютно спокойно. Ну, после того, как приловчиться её держать. Но Сакура всё равно изредка пускала в руку дрожь и с детским восторгом наблюдала, как лицо Мадары начинает темнеть, а челюсти — сжиматься. Детский восторг она успешно прятала, прикрывая глаза и наблюдая за соулмейтом из-под ресниц. — На тренировке что-то случилось? — поинтересовался, в конце концов, Изуна, не понимающий причины такого настроения брата.       Сакура не знала, что там за тренировка и зачем она вообще нужна, но прислушалась с интересом. — Всё отлично, — хмуро и совсем не отлично отмахнулся Мадара, раздражённо откладывая палочки на специальную подставку. — Иди сюда, посмотрю, что у тебя с запястьем.       Сакура насторожилась и на всякий случай спрятала руки за спину. На лице старшего Учихи заиграло плохо скрываемое бешенство. Руку у неё из-за спины выудили, прощупали, повертели. Сакура смотрела исключительно себе на колени и морщилась — только для вида. — Похоже на растяжение, — пробормотал Мадара и подёргал её за большой палец. — Изуна, где у нас бинт? — Не надо! — испугалась Сакура. — Почти не болит!       Её спас громкий звук, прокатившийся по помещению. Мадара повернул голову в сторону прихожей и недовольно повёл бровью. Изуна пошёл открывать. — …да, согласен. Такие дела, — младший Учиха вернулся с гостем и тут же указал на неё: — А пока ты колёсил по Таиланду, Мадара умудрился найти соулмейта. Познакомься, это Сакура.       Она неловко встала, думая: сказать, что это она, вообще-то, его нашла, а не он её? Но решила всё-таки промолчать. — Очень приятно. Шисуи, — равнодушно протянули ей руку.       Шисуи выглядел похожим на братьев Учих: такой же белокожий, с неподвижно-каменным лицом и непроницаемыми чёрными глазами. Только волосы вились. Он был ростом с Мадару, тоже широкоплечий, но от него не исходило ощущение подавляющей массивности. Сакура пожала твёрдую ладонь и вдруг заметила, что он замер. Его взгляд опустился на их сцепленные руки. Её правую ладонь плавно вывернули. Тень накрыла её сзади. Шисуи похлопали по плечу. — Осторожнее. У неё растяжение, — холодно посоветовал Мадара, вытаскивая из пальцев гостя её ладошку. — Я извиняюсь, — Шисуи как-то нервно улыбнулся, не сводя взгляда с её руки. — Просто очень красивые пальцы. Такие тонкие… У моего соулмейта, — его голос странно дрогнул, — были такие же. А что с твоими волосами?       Сакура вздрогнула, инстинктивно прижимаясь ближе к Мадаре. Что-то странное было в словах этого Шисуи. Но что — она пока не могла понять. — На неё напали в переулке, — Мадара не дал ей ответить и задвинул Сакуру к себе за спину. — Так и получилось. — Как странно, — без малейшего удивления заметил Шисуи.       Сакура снова почувствовала это двойное дно. Будто Шисуи искал какой-то след, принюхивался, присматривался, пытался вывести разговор в другое русло. Что удивительно, Мадара заметил это тоже. — Безумно, — согласился он и добавил с нажимом: — Хватит, Шисуи. Ты ищешь там, где искать не должен. Понимаешь? Хватит видеть везде следы своего соулмейта.       Сакура нахмурила брови и выглянула из-за спины Мадары. Холодок пробежал по позвоночнику. Лицо Шисуи изменилось, став болезненно-жёстоким. Он выпрямил сутулую спину, вмиг сравниваясь ростом с самим Мадарой. — Её звали Шизуне, — тихо, но очень щемяще процедил гость, сжимая пальцы в кулаки.       Сакура содрогнулась. В голове взметнулся рой мыслей — одна быстрее другой. Кончики пальцев похолодели. Нет-нет-нет! Как же ей могло так не повезти… Вот откуда это ощущение двойного дна! — Это прекрасно, — Мадару его перемена ничуть не напрягла. — Как видишь, они даже не тёзки. Не надо искать сходства, это плохо заканчивается. — Как же так? — Шисуи усмехнулся. — Оно налицо. Сакура, скажи… — Ты не хочешь ссориться со мной, Шисуи, — весомо возразил ему соулмейт и скрестил руки на груди.       Сакура чувствовала, как в нём начинает бурлить раздражение. — Вы оба не хотите ссориться со мной, — вмешался Изуна, врезаясь между ними примиряющей стороной.       Он обладал потрясающей способностью создавать атмосферу спокойствия. Но Сакура знала, что смотреть Изуна может так же жестко, как и его старший брат. — Давайте лучше поедим. Ты попал почти к ужину, Шисуи, — добавил он, указывая на стол.       Шисуи оказался спокойным и достаточно дружелюбным, когда не пытался дорваться до какой-то правды, ища её у Сакуры. Искал, к слову, не зря. Как чувствовал. Он рассказывал о своей поездке, усадил обтиравшегося о его ноги Роши на колени, охотно запивал какие-то разноцветные сладости чаем и даже улыбался.       Но Сакура сквозь эту завесь беззаботности видела что-то тёмное и пугающее в его глазах. Такого не было ни у Мадары, ни у Изуны, но мелькало иногда в пустых глазах Шизуне. Той Шизуне, которая вернулась к ним обратно с короткими волосами и в странной одежде. Та Шизуне вспоминала неохотно. Шисуи же вспоминал мелочи, самое неважное, но остальное оставлял при себе. Сакура видела это и не понимала, почему же никто не реагирует. Он же часть их семьи. Он тоже Учиха.       Почему её они держали тут, а его, с таким взглядом и трясущимися пальцами — нет?       Шисуи уходил как раз к восьми, когда только собирался прийти. По пути к выходу он забрёл в комнату Изуны. — Там пара вещей его соулмейта, — пояснил сам Изуна, подпирая подбородок сложенными в замок ладонями. — Она пропала. Это странная история… — Может, и не стоит? — резко осадил его Мадара, складывая руки на груди. — Мне очень интересно, — Сакура застенчиво улыбнулась. — Это и правда лучше знать. Странное совпадение, что она сама нашла его, — Изуна задумчиво прищурился, вспоминая, — и, к слову, тоже выглядела, как жертва ограбления. Они сошлись сразу, а потом что-то случилось, и она сбежала. Мы никогда не видели эту Шизуне, а фотографий у него не осталось, что тоже странно. Но самое странное — это отсутствие документов. Искать её было затруднительно… так ни её, ни тела не нашли. — Несколько совпадений. Но ему везде мерещится заговор, — холодно встрял Мадара, смотря на Сакуру пристально. — Нёс какую-то чушь о летающих людях.       К щекам прилил холод. Она нервно поёжилась. В груди напуганное сердце звонко стучало и рвалось наружу. Мадара продолжал внимательно смотреть. — Он просто не смог смириться с тем, что Шизуне, скорее всего, мертва. Что только не придумает голова человеческая, — с несмешной шуткой понизил голос Изуна. — Ударился в религию, ищет что-то в эзотерических трудах. Хотя как по мне, эти вещи взаимоисключающие друг друга. — Странно, что в религию, — Мадара едко усмехнулся, держа на лице тень превосходства. — Потому что получается, что Бог его предал. — Твои Боги тебя тоже предали, — глухо раздалось за спиной. — Ты живёшь рядом со своим соулмейтом. Твои Боги обломали об судьбу зубы, и теперь ты рычишь на чужих. А Шизуне жива, я уверен. — О, а теперь ты ещё и принял степень болтологических наук? — процедил Мадара, и было видно, как задели его чужие слова. — Попроси своих Богов, может, они вернут тебе Шизуне? — Они дают мне намёки. Большего и не надо, — вежливо отбил подачу Шисуи и улыбнулся развернувшейся к нему Сакуре. — Мне пора. Был рад познакомиться.       Он ушёл почти сразу, оставляя неприятное ощущение. Сакура даже смогла расслышать недовольные извинения Изуны, но не вслушалась как следует.       В голове крутилось одно: он скоро обо всём узнает. Узнает, что она такое, откуда. И тогда всё это шаткое спокойствие рухнет. Мадара больше к ней не прикоснётся даже чтобы помочь. Никогда.       Она сложила ладони в замок, как делал Изуна, и опёрлась о них лбом. Тяжёлый и густой, навязчиво пропитывающий кожу ледяной страх поселился внутри и захватывал голову.       Узнает-узнает-узнает.       На макушку легла широкая и тёплая ладонь. Сакура встрепенулась, задирая голову. Мадара щёлкнул её по носу и криво ухмыльнулся. — Не бери в голову, — он поддел её подбородок двумя пальцами. — Шисуи не всегда адекватен.       О, Мадара Учиха даже не мог представить, насколько Шисуи был адекватен.