Облачная рябь

      Перед глазами всё прояснялось постепенно. Сначала темнота вдруг начала светлеть, потом превратилась в лёгкую серость, собравшуюся в круги и плавающую в пространстве.       Было больно. Глаза резал солнечный яркий свет, льющийся из большого приоткрытого окна. Сакура протянула руку вверх, к белому потолку, полюбовалась на залепляющие её ладонь полоски какого-то материала и глубоко вздохнула. Воздух, пропитанный густым запахом того белого дыма, выдыхаемого соулмейтом, неприятно впитывался в лёгкие.       Она видела размыто. Глаза никак не могли зацепиться за что-то и вернуть чёткость. Сакура не знала, где находится. Это не слишком интересовало её сейчас. Тяжёлая голова была заполнена фантомной болью от срезанных волос.       Попытавшись сесть, Сакура отстранённо заметила, что очень ослабла — едва не упала обратно. Ей удалось удержаться в сидячем положении и даже откинуть плотную ткань с тела. В глаза бросились белые повязки на собственных ногах. Она неловко подтянула левую к себе, сгибая в колене. Ступни были плотно охвачены мягким белым слоем.       Сакура запустила ладонь в волосы, зачёсывая ставшие короткими пряди назад. Кончики пальцев мазнули по затылку. Сердце, перестав держаться на месте, обвалилось вниз, в глухое и тёмное нечто, не имеющее дна. Она беззвучно завыла, роняя голову в ладони. Горячее дыхание обжигало нежную кожу рук, саднило заклеенные чем-то царапины.       Что-то мягкое, нежное и пушистое махнуло ей по локтю.       Сакура содрогнулась, смотря сквозь растопыренные пальцы на серый непонятный ком. У кома был хвост, похожий на тонкий пучок рваных облаков, тёмные полосы, идущие от большой кудлатой головы по спине, и четыре толстые лапы. — Мр-ряу! — взвыло это существо, потираясь головой с остроконечными ушами о её бок. — Мр-р-р!       Она отодвинулась от него, насколько смогла, но это чудовище степенно подобралось на прежнее расстояние и уставилось на неё круглыми жёлтыми глазами с продольным зрачком.       Сакура решила, что лучше игнорировать, и демонстративно огляделась.       В комнате, где она проснулась, было много непонятных вещей. Её внимание привлекли жирные блестящие шнуры, тянущиеся от чёрного квадрата, стоящего на столе, к стене. Раскинувшийся на полу тёмно-синий прямоугольник, большой, надутый, и валяющийся поверх него белый кусок ткани. На светлом полу валялись какие-то розовато-белые ошмётки, похожие на то, чем ей перевязали ноги.       Сакура медленно сползла с уютного и тёплого места, где её устроили, и тут же поджала губы от боли, взметнувшейся от ступней и до самых колен.       Непонятное животное мрявкнуло снова, спрыгнуло к ней на колени и подставило голову.       Но Сакуре было не до него. Она слышала негромкие голоса за тёмной дверью. Сакура подползла к ней поближе, села боком и осторожно прислонилась ухом к прохладной гладкой поверхности. — …видел, что случилось с Шисуи? — негромко шипел человек незнакомым голосом. Слышался странный звон. — Он сбрендил, когда его соулмейт пропал! Ты… …такого же? …твоя часть, которую тебе на блюдечке подали! …лежит в твоей кровати! Смири гордыню и прими то, что впихивают прямо в руки!       Сакура округлила глаза и опёрлась о дверь пальцами, стёсанными не так сильно, как полная ладонь. Она прислушивалась к звону, шуму воды, визгливому скрипению. — Изуна, ты двинулся? — процедил спустя несколько невероятно долгих секунд знакомый ей низкий голос. — Она может оказаться кем угодно. Ни документов, ни денег, ни телефона, ни… обуви. Ничего.       Грудная клетка взорвалась изнутри — это полыхнуло сердце. Неужели, неужели это соулмейт забрал её с собой?       Сакура зажмурилась, давя набежавшие слёзы. — Говори тише! — шикнул на него второй, Изуна. — Люди… …виде… …не бегают! Не удивительно, что на неё… Удивительно, как не прибили. Хочешь… …оставил? — половину его слов не было слышно, но Сакура в надежде вжималась ухом в дверь и дышала часто-часто, замирая, как от удара, после каждой фразы. — Ты её уже оставил, — на удивление чётко отбил его выпад Изуна. — Она спит в твоей кровати, в отличие от тебя. Ты… всю ночь… …и курил. Ноги ей… …в себя приди. Она — часть тебя.       Сакура нахмурила брови, не понимая большей части. — Оставил потому, что не хотелось до конца жизни с содроганием вспоминать, что бросил свою судьбу, — его голос приобрёл твёрдую насмешку, звучащую громко и колющую больно, — в тёмном переулке. Я не должен был… сбежать… виноват в этом.       Сакура молча закрыла глаза, отлипая от двери. Слушать дальше не имело смысла. Она узнала всё, что хотела. Накатившая злость на саму себя перебила обиду. Она медленно поднялась на ноги, держась за дверь, и поморщилась от боли в ступнях.       Окно было приоткрыто. Сакура побрела к нему и потянулась к толстой белой ручке, оттянула на себя. Высунула голову наружу, за пределы комнаты, и посмотрела вниз. Высоко. Очень.       Внизу, будто крохотные точки, перемещались люди, шумели, кряхтели и ревели машины, несущиеся по дороге. Напротив был ещё один дом, такой же длинный, большой, с серыми стенами и прозрачными проёмами окон. Какие-то окна были прикрыты тканью, через какие-то было видно людские фигуры, какие-то были распахнуты настежь, из одного тянулся едва заметный дымок.       Сакура глубоко вздохнула. Прохладный утренний воздух, насыщенный неприятными городскими запахами, ударил в лицо. Она встала на цыпочки, подпрыгнула, присаживаясь на белую широкую полосу, которая врезалась в низ окна и даже торчала с другой стороны стены. Сакура перекинула ноги за раму, в нежную кожу под коленками сразу врезался край внешней и чуть покатой полосы.       Ступни, перемотанные белой тканью, теперь болтались высоко над улицей, над людьми-точками, над крышами зданий, которые были ниже этого окна.       Она наклонила корпус вниз, придерживаясь руками за внешний край, и позволила коротким прядям повиснуть по обе стороны лица. Ей нужно было всего лишь разжать руки и как следует оттолкнуться, скользнуть вниз, в свободное падение.       Шизуне так смогла взлететь. Даже без своих роскошных угольно-чёрных волос. Может, получилось бы и у неё?       Небо ведь спасёт, подхватит!..       Она сделала глубокий вдох, собираясь с мыслями. Что, если её заметят люди? Возможно, сделают вид, что им показалось. Это они умеют.       А… если ничего не получится?       Сакура зажмурила глаза. В голове зазвучали слова соулмейта. Она ему не нужна. Для него судьба, зов — это набор мёртвых звуков. Впрочем, какая ей разница? Если небо поддержит, даст ещё один шанс, она сможет вернуться обратно. Пускай в ней не останется ничего хорошего. Пускай так. Может, за облаками в груди перестанет так резать? И почему ей вообще больно? Удара ещё не было.       Сзади раздался утробный мрявк. Что-то со скрежетом провернулось. Сакура не придала этому значения, упёрлась ладонями в холодную поверхность и…       …и что-то твёрдое перехватило её, готовую разжать пальцы, поперёк живота и затащило обратно, роняя на пол.       Сакура хватанула ртом воздух, ударяясь коленкой. Кто-то крепко прижимал её к себе, зло и раскатисто дышал в макушку, руку не убирал. Её вдавили в раскалённое тело. Судорожно смявшие белую ткань на боку пальцы не отпускали. — Что ты собиралась сделать?       От его тона, пробившего всё тело неприятной липкой судорогой, Сакура сжалась. Врезавшаяся ещё сильнее в живот рука крепко удерживала на месте. Она заметила, что под щекой его плечо. Но не успела даже подумать об этом, потому что сначала её отпустили, но тут же дёрнули за плечи вверх. Ноги прострелило болью, и Сакура сморщила лицо, приподнимаясь на носочки.       Ткань сарафана натянулась на груди.       Она испуганно задрала подбородок, смотря в непроглядную темень чужих бешеных глаз. Соулмейт был бледен на лицо, дышал так, будто пробежал столько, сколько вчера прошла она, и сжимал в кулаке её одежду, вздёргивая вверх. — С ума сошла? — её тряхнули, сверкая глазами.       Сакура машинально схватилась за широкое запястье чужой руки сразу двумя своими и растерянно разомкнула губы, собираясь сказать что-то успокаивающее. — Почему вы злитесь? Разве у вас… запрещено прыгать из окон? — сорвалось с языка.       Этого говорить точно не стоило. Кажется, его и так белое лицо побелело ещё сильнее, окаменело, оставляя живыми только глаза. На залитой темнотой радужке заплясали опасные искры. Лиф сарафана затрещал. — Отпустите! Почему вы мне мешаете? — она впилась короткими ногтями ему в запястье, чуть не плача от бессильной злости. — Дайте мне уйти! — Куда уйти? — её встряхнули снова, да так, что по ткани с треском поползла прореха, отделяя лиф от юбки. — В окно?       Сакура округлила глаза, думая, что же в этом такого. А потом вспомнила, что люди не имели даже малейшего шанса взлететь. Но… неужели ему не всё равно? — Мадара, что ты делаешь? — громко рявкнули около двери. — Отпусти её сейчас же. — Давай, — соулмейт словно не услышал второго, притянул её к себе рывком, — скажи ему, что только что сказала мне. Эта сумасшедшая пыталась выброситься из окна!       Сакура потеряла дар речи, возмущённо приоткрыла рот, но ничего не смогла выдавить. — То есть, ты сейчас доводишь собственного соулмейта, попытавшегося только что выпрыгнуть из окна? — тихо поинтересовался второй. — Руки убери.       Он подошел поближе, оказываясь напротив Сакуры, и опустил руку на плечо соулмейту. Он как-то странно дёрнул подбородком, сверкнул глазами, но ладонь разжал. Сакура обхватила плечи руками, отшатываясь назад. Ступни обожгло болью. Она сморщилась, запрокидывая голову и поджимая губы. Просились наружу слёзы. — Мадара, пожалуйста, чая. Это всё, чем ты сейчас можешь помочь, — спокойно попросил второй. — А ты… Сакура, верно?       Она открыла глаза, нервно смотря, как он подошёл к окну и плавно закрыл его. — Да, — неловко пробормотала она, косясь на своего соулмейта. Тот обдал её жутким предупреждающим взглядом и развернулся к двери.       Дверь за ним с хлопком захлопнулась. — Очень хорошо, — с тонкой полуулыбкой на губах похвалил её неизвестно за что второй. — Меня зовут Изуна Учиха. Я младший брат Мадары. Не обижайся на него, он несколько… импульсивен. Почему ты хотела выпрыгнуть?       Сакура смотрела на него круглыми глазами. Этот человек не выказывал ни агрессии, ни презрения, ни брезгливости. Он просто смотрел на неё спокойно и даже не пытался встряхнуть. И он был братом её соулмейта.       Мадара.       Сакура зажмурилась, мысленно растягивая имя на слоги. Звучало потрясающе. В груди от одного только этого слова начинало теплеть. — Всё в порядке? — Изуна сделал пробный шаг, внимательно наблюдая за её реакцией. — Да, — она неловко улыбнулась, — в порядке. Я… я хотела домой. Мне показалось, там не высоко…       Это, конечно, было наглой ложью. Но Сакура ничем не выдала себя, смотря на него беззащитно. Люди от этого терялись. Но он не терялся. На мгновение прищурился жёстко, как и его старший брат, но сразу же прикрыл это улыбкой. — Вот как. А почему не через дверь? — Я сама не понимаю, — Сакура подумала, что через дверь ей домой не попасть точно. — Твой дом где-то неподалёку? — он мягко сменил тему. — Ты очень легко одета.       Его тактичности могла позавидовать даже невероятно вежливая Хана. — Я жила далеко, — Сакура напряглась, впиваясь пальцами в свои же плечи.       Она чувствовала, что пора уходить. Пока этот Изуна не попытался узнать у неё что-нибудь ещё, что могло бы выдать. Вряд ли человек поймёт, если сказать ему, что живёшь на небе.       Мадара спас её, забрал с собой, а не бросил там. Но Сакуре было ясно — в ней он точно не нуждался. Тем не менее, Мадара сделал для неё всё, что мог. Всё, что она могла для него сделать, — это исчезнуть. Ей всего лишь нужно было выйти на крышу и шагнуть вниз. А там уже один к одному. — Я… мне уже пора, — прошептала Сакура, опуская взгляд. — Спасибо.       Она развернулась к двери. Ноги при каждом шаге отдавали болью. Тёплые пальцы легли ей на локоть и оттянули назад. — Не торопись, — Изуна обогнул её, но руку не отпустил. — Ты сказала, что жила. А где ты живёшь сейчас?       Сакура промолчала, надеясь, что он спросит что-нибудь другое. Возможно, он так же деликатно сменит тему или проводит её до выхода? — Мадара, наверное, уже заварил чай, — Изуна вежливо открыл перед ней дверь, не отпуская, впрочем, её локтя. — Пойдём-пойдём.       Сакуре это не нравилось. Он вёл себя с ней так, будто с ней было что-то не так. И то, что её сейчас ненавязчиво подталкивали в сторону дверного проёма, светящегося в полутёмном коридоре, напрягало. — Это кухня, тут окна открываются только вверх, так что можешь не пытаться выпрыгнуть наружу, — пошутил Изуна, становясь у неё за спиной.       Сакура проморгалась и оглядела окружающее её пространство. Эта комната была гораздо меньше прошлой. На её стенах были навешаны странные ящики с ручками. Еще один, длинный и большой ящик белого цвета, стоял у входа, блестел двумя серебристыми ручками.       Изуна подтолкнул её к небольшому тёмному столу, усадил на стул и принял дружелюбный вид. Это очень контрастировало с лицом Мадары. Он стоял, опираясь ладонями, заложенными за спину, о край другого стола, узкого и подпирающего собой стену. Сакура опустила взгляд, нервно перебирая пальцами ткань сарафана. Перед ней поставили круглую ёмкость с горячей на вид бледно-жёлтой жидкостью. — Кулаками махать и чай заваривать, вот что лучше всего у тебя получается, — ехидно ткнул брата Изуна, косясь на неё. — Попробуй. — Махать кулаками? — растерянно моргнула она, пряча руки за спину. — Чай, — рассмеялся, будто услышал что-то очень смешное, Изуна.       Сакура покорно взялась за горячие гладкие бока, осторожно поднесла ёмкость к губам. Приятно пахнущая и немного горьковатая жидкость осела на языке странным привкусом. — Спасибо, — глухо поблагодарила она, отставляя чай, — но мне правда пора.       На стул напротив опустилась знакомая фигура. — Адрес, — обжёг её взглядом Мадара Учиха и сложил руки в замок. — Что? — она моргнула, растерянно дёргая головой в сторону Изуны. Но он смотрел на неё так же серьёзно, как и соулмейт, ждал ответа. — Адрес, по которому тебя нужно доставить, — повторил Мадара Учиха и надломил чёрную бровь. — Я не хочу нести ответственность за то, что отпустил тебя в таком виде в неизвестном направлении. Откуда мне знать, что ты не попытаешься откуда-нибудь спрыгнуть? — Какая вам разница… — Сакура медленно встала, опираясь кончиками пальцев о край стола. — Большое спасибо, что не бросили меня там. Я очень благодарна и помню ваши слова. Вы уже сделали всё, что могли. Я больше никогда вас не побеспокою, не волнуйтесь. Вам не придётся нести ответственность.       Лицо Мадары окаменело. — Адрес, — жестокие чёрные глаза сощурились, пуская на радужку бешенство. — Или ты остаёшься здесь.       Сакура заметила, как беспокойно дёрнулся в его сторону Изуна. Зачем ему это? Лучше бы радовался — она же не просит помощи и просто хочет уйти. Так почему? Причём тут ответственность? Он же никогда не узнает, если с ней что-то случится. — Возможно, у тебя есть родные, которые могут приехать за тобой? — вмешался Изуна с компромиссом. — Никого нет, — Сакура горько улыбнулась, вспоминая бабулю Чиё. — За мной некому приехать. Со мной всё будет хорошо, правда… — Значит, ты остаёшься здесь, — жёстко припечатал Мадара и встал, складывая руки на груди.