Облачная рябь

      Мадара не пытался больше коснуться её и вёл себя абсолютно спокойно, делая вид, что Сакуры в комнате не было. Это могло радовать, если бы так не напрягало. Ждать нападения — для неё сейчас любой разговор ассоциировался с первым ударом — оказалось очень нервным занятием. Образы в голове не складывались, строчки плыли, можно было перечитать пару раз одну и ту же страницу, а потом обнаружить, что понятнее не стало. От этого ужасного ощущения никак было не отделаться!       Даже новая книга (Сакура после потрясения пятой книгой о мальчике-волшебнике временно отложила серию в сторону) никак не спасала от жизни вокруг. Слышать каждый шорох со стороны соулмейта, занявшего стол с ноутбуком, и вздрагивать от каждого мелкого движения вроде поворота головы было невыносимо.       Изуна открыл дверь без стука, резко, от чего Сакура чуть не подпрыгнула на подоконнике. Роши, просочившийся в комнату, неспешно протащился до подоконника, смешно виляя хвостом, запрыгнул Сакуре на ноги и мрявкнул. — Ужин, — непреклонно заявил младший Учиха, встречаясь взглядом со старшим. — Всех касается. Вы, двое, видимо забыли, что не одни тут живёте. От ваших разборок даже Роши начинает линять.       Это была неправда, потому что Роши, по мнению Сакуры, линял постоянно. Его нужно было вычёсывать, но занимался этим Изуна — точнее, только ему кот давался. — Ребята, я не шутил. Если вы сейчас не встанете и не попробуете тот гребаный мисо-суп… — он упёр руки в бока, поводя плечами. — То? — подсказал продолжение Мадара, легко поднимаясь из кресла. — То будете готовить по очереди, — Изуна развёл руками и отступил в коридор. — Вы тут оба грызётесь шесть дней в неделю, один-единственный выходной бурно миритесь. Имейте уважение к кое-кому ещё, кто тут за домохозяйку!       Сакура вжалась в стекло, чувствуя, как от повышающегося тона Изуны по коже бегут опасливые мурашки. Вскарабкавшийся ей на колени и усевшийся там нагло Роши мрявкнул, как будто согласился с хозяином, и подал пример — спрыгнул на пол и неспешно пошёл к двери, помахивая пушистым хвостом. — Животное, — Изуна ткнул в вальяжно проплывающего мимо питомца, — животное умнее, чем вы оба! Теперь я понимаю, почему тебя спустили с неба, а тебе её прописали!       Мадара усмехнулся негромко, но оцепеневшая Сакура даже не смогла придать этому оттенок. — Почему? — тихо спросила она и сползла с подоконника, касаясь затёкшими ступнями пола. — Почему меня спустили с неба? — Потому что я так нагрешил в прошлой жизни, что в этой никак не могу расплатиться! — Изуна метнул в неё острый взгляд. — Ещё вопросы?       Причём тут была она? Причём тут были какие-то там прошлые жизни? Это звучало не обидно, но как-то неприятно. Сакура хотела спросить об этом, но Мадара вдруг шевельнул плечами, будто готовясь к драке, хрустнул шеей и подошёл поближе к брату. Похлопал его по плечу — так, что у Изуны дёрнулся глаз. — Идём. Посмотрим, чем он решил нас потравить, — соулмейт обернулся на неё и мирно приподнял уголки губ.       Было видно, что он много что хотел сказать брату, но то ли ему мешало присутствие Сакуры, либо он пытался сдержаться. Он вышел первым, утаскивая за собой Изуну.       Помедлив, она со вздохом оставила телефон на подоконнике и неохотно двинулась за братьями.       На кухне действительно был уже готов стол. Сакура, разглядывая сытный ужин, с комом в горле поняла, что Изуна пытался их как-то примирить. По-своему и грубо, даже обидно (никто её сюда не скидывал, она спустилась сама!), но он волновался. Ещё несложно было понять, что делал Изуна это для Мадары. Сакура помнила их последний разговор. Возможно, Изуна был бы и рад избавиться от неё. Но существовало кое-что, что ставило на этом крест — связь. — Только попробуй не доесть, — со скрипом пододвинул к ней тарелку Изуна. — Что хотите делайте, но чтобы когда я вернулся, посуда была помыта, а не бита!       Мадара, оказавшийся напротив, с изумлением проследил, как его младший брат хлопнул кухонной дверью. В коридоре зазвенели ключи. Громко хлопнули снова. Вздрогнувшая Сакура отвернулась обратно, к поставленной перед ней тарелке, и случайно столкнулась взглядом с соулмейтом. Он повёл челюстью, словно собираясь высказаться особо неприятно, но удержался. Криво улыбнулся, рассёк тишину короткой фразой: — Да, он и такой тоже.       Сакура неловко повела плечом, опустив взгляд, покрутила в пальцах хаси и с сомнением посмотрела на стоящую напротив тарелку. Живот вдруг свело — сегодня она ничего не ела.       Изуна заботился совсем не о ней, но внутри всё равно стало чуть теплее. — Я не собирался делать тебе больно, — прервал её мысли, ставшие мягкими и нежными, Мадара. — Забыл немного, что ты, — его ладонь неловко дёрнулась в воздухе, — такая вот. — Какая? — вскинула она голову, задирая подбородок. — Со мной ведь всё в порядке! Я чувствую, — загнула один палец, — я вижу, — загнула второй, — слышу, — третий, — и понимаю! Не всё! Но я же совсем недавно начала…       От короткой обиды, тонко стянувшей что-то мягкое и уязвимое, Сакура скривилась. Мадара молча провёл ладонью по лицу, вдыхая глубоко, тут же сморщился и устало опёрся локтями о стол. — Я не имел в виду это, — он посмотрел на неё в упор. — Это я понимаю. Просто вы все такие, — соулмейт пропустил короткую паузу, — нежные? Или так повезло только мне? — усмехнулся.       По лицу поползла горячая и густая краска. Сакура вдохнула поглубже, чтобы ответить на больно кольнувший её вопрос, но тут же сдулась. Ни один из их споров не приводил к чему-то хорошему.       Может, он и говорил о везении с насмешкой, что у людей обычно предполагало противоположное значение. Пускай. Это ведь была правда. Никому из них не повезло. И, тем не менее… Мадара, когда не смотрел на неё с этой вот насмешкой или не колол едкими замечаниями, а держал за руку или гладил по волосам — да даже ложился рядом! — был терпеливым и абсолютно безопасным. Сейчас это стремительно исчезало. — Ешь, Сакура. Не будем бесить Изуну, — не ставший ждать её ответа соулмейт повёл пальцами, и зажатые в них хаси зазвенели.       Это было неловко — прятать от Мадары взгляд и наслаждаться вкусом еды. Сакура с этим категорически не справилась. Мытьё посуды она взяла на себя и уже схватилась за губку, когда вдруг вспомнила о предложении Ино. Мадара ещё не исчез — стоял у окна, задумчиво вертя в пальцах сигарету. — Ино пригласила меня в гости, — чтобы это сказать, пришлось сильно постараться.       Это было правдой. Если сначала она предлагала переезд, то потом, заметив, что Сакура мнётся, предложила другой вариант. Компромисс.       Он развернулся медленно. Левая чёрная бровь остро надломилась. От его фигуры повеяло категоричным скептицизмом, и в этот момент Сакура поняла, что придётся постараться ещё сильнее. Сигарета скользнула обратно, в небольшую пачку, и Мадара спрятал её в карман штанов с нейтральным выражением лица. Несмотря на его видимое спокойствие, Сакура поняла: что-то будет. — Сейчас? — переспросил он мельком, посматривая на неё тяжело. — В семь вечера? — С ночёвкой. На пару дней, — Сакура нервно растёрла пористую губку для мытья посуды между ладонями, понимая, что с каждым словом он становился всё ближе.       В кухне похолодало, хотя окно соулмейт открыть не успел. — Что ты хочешь мне доказать? — тихо и вкрадчиво, без признаков приближающегося бешенства спросил Мадара. — Ничего, — Сакура нервно поёжилась, потому что выросший прямо перед ней соулмейт закрыл собой свет. — Просто она может мне помочь. Чем это плохо? — Дело не в помощи. Ты собралась на пару дней, — последние два слова он выделил особо ироничным тоном, — именно к этой… — Не к «этой», а к Ино, — мыльная пена прыснула во все стороны — Сакура слишком сильно сжала губку в пальцах, от внезапной злости даже перебивая. — Она тебе не нравится, может, тебе даже лучше знать — ты же человек. А вы, люди, отлично разбираетесь в видах подлости, — она импульсивно описала в воздухе волну ладонью.       Глаза Мадары сощурились медленно, становясь двумя тонкими и чёрными щелями. Он сделал еще один небрежный шаг, оперся ладонью о край мойки, прямо около бока Сакуры, чуть наклонился и почти вежливо попросил: — Подробней.       От подступающего к босым ступням холода Сакура переступила с ноги на ногу. Ей не хотелось говорить ни об Ино, ни о Конан. Особенно с Мадарой. Поэтому она пожала плечом и развернулась к мойке, включая воду, взяла первую тарелку. Ладонь Мадары завернула вентиль обратно, перекрывая поток. — Нет, — он посмотрел на её ладонь, сжавшую губку, так, что она разжалась, — раз начала — продолжай. — Если я продолжу, мы снова поссоримся. Всегда так получается, — тихо ответила Сакура, неприязненно поводя плечами. — Не хочу. — И что? Мне, — он наклонился к ней ещё ближе, дёрнул щекой, когда Сакура сделала маленький шажок в противоположную сторону, — тебя уговаривать остаться? — Нет, зачем? — она даже развернулась к нему полностью, удивлённо рассматривая его лицо. — Тебе просто нужно сказать «да», чтобы я не выбиралась из квартиры через окно.       Угол губ дёрнулся как в судороге. Чёрные глаза, смотревшие всё это время неотрывно, даже не моргая, обожгли. Соулмейт шевельнул челюстью, словно пережёвывая целый ком всякой дряни, который он мог сейчас на неё выплюнуть. Надо было выглядеть спокойной и уверенной, но она понимала, что всего этого сейчас катастрофически не хватало.       Вот-вот плечи могли сгорбиться и опуститься, сама Сакура — попытаться спрятаться за книгами, за прядями волос, за собственным отказом от планов. Он словно хотел этого добиться — смотрел сквозь прищур, нависая над ней тенью. Но она стиснула покрепче челюсти и задрала подбородок, не давая себя задавить, вопросительно приподняла брови, копируя.       Мадара усмехнулся, качнувшись в её сторону, и медленно повторил вслух то, о чем думал: — Отпустить тебя неизвестно к кому на пару дней. Хочешь поиграться, Сакура? — Я хочу в гости, я не хочу играться, — непонимающе отмахнулась от очередной непонятной претензии она. — Мы же не будем попадать в неприятности или от кого-то бегать! Мы просто займёмся девчачьими делами, — выложила последний аргумент, который, по мнению Ино, должен был сработать.       Брови Мадары приподнялись скептично. Он осмотрел ее долгим и пронзительным взглядом. Стало очень неуютно. Это было похоже на вынос решения, и Сакура впервые чувствовала такое острое желание получить это дурацкое «хорошо». — И на сколько конкретно? — мельком спросил он, расслабляясь, и даже перестал казаться таким грозным. — На три дня, — тут же отозвалась Сакура, вспоминая, что Ино объяснила ей «несколько» как «не больше трёх». — Хорошо, — соулмейт посмотрел коротко и закатил глаза, когда Сакура заулыбалась. — Идём, одолжу тебе сумку. — Но… — Домою сам, — теряя терпение, процедил Мадара.       Он небрежно вытащил с верхней полки шкафа спортивную сумку. Она оказалось тёмно-синей, немного пыльной и не такой большой, как у него. Отряхнув её, Мадара задумчиво повёл бровью, словно что-то прикидывая, а потом протянул Сакуре. Она постаралась забрать её, не тронув его пальцы, державшие лямки, но совершенно случайно задела. У него были горячие твёрдые пальцы, с сухой кожей, со шрамами на костяшках, с налётом загара и светлыми жилками там, куда солнечные лучи проникали реже. Это этими руками он мог сделать ей больно в любой момент, пришла в голову мысль-воспоминание. Сакура поспешно её отогнала.       Сложить в сумку немногочисленную одежду было легко. Сакура уже застёгивала молнию, когда Мадара протянул ей что-то ещё, подойдя сбоку. — Это твой свитер, — непонимающе сказала она. — Да, и он теплее водолазки, — с едва различимыми раздражёнными нотками пояснил Мадара, и тёплая мягкая ткань тёмного цвета ткнулась в ладони. — С завтрашнего дня будет похолодание. Второй твоей простуды я не переживу.       Сакура передёрнула плечами, но удержалась и не сказала Мадаре, что заболела она случайно. Свитер легко сложился и лёг между майками и тёплыми штанами. — Ты помнишь, что я смогу найти тебя везде? — поинтересовался вскользь Мадара с другого конца комнаты.       Сакура обернулась и встретилась с ним взглядом. От его спокойного лица продрало странное, щемящее под левой грудью ощущение. Он сидел на вертящемся стуле, расслабленно откинувшись на спинку, пальцами правой руки перебирал по подлокотнику. — Я помню, — голос всё-таки дрогнул, и Мадара, у которого зрачки были заполнены чёрным льдом, усмехнулся сухо. — Это хорошо. Я вызову тебе такси.       На улице уже успело стемнеть. У Сакуры в груди гремело ощущение, будто она шагала в чужой и враждебный ей мир снова, и снова для себя. Сгустившийся над городом послезакатный сумрак сливовой тенью укрыл асфальт, здания, заставил фонари вспыхнуть бело-жёлтым светом.       Было холодно. Руки тут же обморозило, и Сакура спрятала их в карманы, поежилась, вжимая голову в плечи и стараясь встать так, чтобы ветер не бил в лицо.       Мадару не трогал ни ветер, ни холод. Он стоял рядом в расстёгнутой куртке поверх домашней майки, держал руки скрещенными на груди, вглядывался в муть дороги прищуром. — Будь осторожнее. Постарайся нигде не теряться и много не тратить, — посоветовал он сухо, когда такси замигало огнями фар. — Позвони, когда приедешь. Поняла?       Сакура неловко кивнула, смотря на него искоса. Рука Мадары дёрнулась к её голове, словно собираясь погладить, но остановилась на полпути, резко скользнула в карман штанов.       Он помог ей сесть в такси, подал сумку, оплатил заранее поездку наличными и попросил таксиста быть повнимательнее на дороге. От его тона даже Сакуре стало не по себе, что уж говорить о дедушке за рулём… Ей Мадара не сказал ни слова, даже не попрощался, а Сакура не смогла найти в себе желания сказать ему, что совсем скоро вернётся. Когда машина уже отъезжала, она обернулась, чтобы посмотреть в заднее окно. Соулмейт стоял, не шевелясь и засунув руки в карманы, и смотрел вслед неподвижно, даже не моргая. Свет фонаря ложился на его лицо криво, заостряя черты и желтя кожу. Что-то несильно вздрогнуло под левой грудью, и Сакура поспешно отвернулась.       Ехали недолго. Она не следила за дорогой, а дремала с полуприкрытыми глазами. Нетерпение грызло горло и подмораживало грудь. Сакура могла собой гордиться — она смогла вырваться (так выразилась Ино, и это казалось точным определением). Впереди её ждали три дня без соулмейта и без разместившейся внутри с комфортом опаски.       Такси остановилось около одного из многих серых и высоких домов, прямо рядом с подъездом. Сакура скованно выбралась из машины и огляделась, ища взглядом хоть какую-то подсказку. Стемнело уже окончательно. Теперь темноту разрежали только горящие белыми шарами фонари. Распахнувшаяся дверь подъезда обдала асфальт рыжими пятнами света. Ино, открывшая её, замахала рукой. Сакура улыбнулась, шагнула навстречу и ткнулась носом в подставленное плечо, чувствуя, как на спине сомкнулись руки.       Квартира у Ино была на втором этаже. Она оказалась крохотной, но очень уютной. В коридоре у двери лежал жёлтый коврик со странной надписью, стену занимал стеллаж, куда можно было и поставить обувь, и повесить одежду. Напротив висело квадратное и длинное — до пола — зеркало.       Ино забрала у неё куртку, подсказала, что обувь лучше поставить в ячейку стеллажа. — Чтобы об неё не спотыкаться, — пояснила она и тут же добавила, улыбаясь. — Нам, кстати, придётся спать вместе. У меня только одна кровать и нет футона. Но она большая, мы поместимся.       Только разувшаяся Сакура мгновенно выпрямилась. — А тебя за это, — замялась, — не накажут?       Ино посмотрела странно, поёжилась, сводя края белой кофты на груди, и поинтересовалась: — А могут? — Конан говорила, что да, — Сакура неосознанно нахмурилась, вспоминая, как они сидели вместе в кафе. — Она сначала спрашивала про возраст, а потом сказала, что Мадара может сесть за… за совращение? Я подумала, что это какая-то глупость. Он ведь спал со мной потому, что мне снились кошмары, но у неё такое лицо было… будто она хотела меня съесть.       Ино закашлялась, похлопывая себя по груди. Звуки перешли во всхлипы. Не уверенная, что сделала не так, Сакура осторожно потрогала дрожащую подругу за плечо. Она расхохоталась во весь голос, сползая по двери. Она смеялась так, что скоро закашлялась снова, хрипнула, схватившись за горло, чем напугала Сакуру, и постепенно утихла. — Это было очень нетактично с её стороны, — сообщила она негромко, всё ещё покашливая, и схватилась за протянутую ей руку, вставая. — Спать с кем-то — это иногда образное выражение. Люди говорят, что спят друг с другом, имея в виду, что занимаются сексом, — Ино лёгким движением стряхнула со лба несуществующий пот, заметила растерянное лицо Сакуры и добавила: — Как выразился твой соулмейт, размножаются. — Мы просто друг друга неправильно поняли, — Сакура передёрнула плечами, стараясь не заострять внимание на последнем слове. — А я думала, что она немного странная… — Спорим, что она так же думала о тебе? — Ино приобняла её за плечи. — Не волнуйся об этом. Такое случается. Глупая ситуация, но это было изначально не её дело.       Сакура решительно кивнула, поворачивая голову, взглянула на улыбающуюся Ино и невольно дёрнула уголками губ сама. Правда, это же было так давно. Мелочь.       Подруга тут же ущипнула её за бок и потянула по коридору дальше.       На кухне, куда Сакуру затащила Ино, было… зелёно. В стене напротив дверного проёма (но без двери) было большое окно, закрытое какой-то очень странной занавеской, состоящей из вертикальных и плотно сдвинутых полосок нежно-зелёного цвета. Весь подоконник занимали растения. Их было много, и Сакура даже подошла поближе, чтобы их все разглядеть и пощупать бархатные дымчато-белые листья одного из них.       Ино, видимо, очень их любила — у растений были разноцветные горшки, странные и торчащие из уложенной в них почвы палки, к которым были осторожно примотаны побеги, а на видном месте стоял розовый пульверизатор (в квартире братьев Учиха он применялся только для устрашения Роши).       Ино сзади со щелчком включила газовую плиту. Сакура обернулась машинально, продолжая осматриваться. На стене напротив линии рабочего стола, газовой плиты и мойки был прикреплён огромный лист блестящей бумаги с непонятными фигурами. Она подошла поближе и потрогала глянцевую поверхность, обвела пальцем одну из фигур. — Это что? — Это? — Ино фыркнула и подошла тоже, спустила палец Сакуры ниже, туда, где линий становилось меньше, обвела им одну из выступающих отростков одной большой фигуры. — Это Япония. Мы, — палец ткнул ближе к основному телу, — тут. В Токио. Это всё — карта мира.       Сакура замерла, рассматривая ту крохотную точку, в которой они оказались, и сделала шаг назад, осматривая, потрясенно вздохнула. Карта была большой, занимала большую часть стены кофейно-бежевым полотном, прикрывая светлую стену. Она знала, что мир большой, но если огромный Токио был маленькой точкой на этой карте, то насколько же простирались масштабы всего остального? — Это океаны, они вот так обозначены, рябью. Это — суша. Тут южный полюс, а тут северный. Это как верхушка. Земной шар же по форме как шар, ну, — Ино взмахнула рукой, — чуть приплюснут, считай, эллипс. А полюса как навершия, понимаешь?       Сакура молча кивнула, понимая, что ничего не понимает. Ино развела руками как-то по-особому драматично, приложила ладонь ко лбу и простонала: — Ками-сама, чем занимался с тобой соулмейт кроме склок и ощупывания? — Он меня не ощупывал! — вскинулась Сакура, сразу же теряя благодушный и мягкий настрой. — Хорошо-о, — недоумённо протянула Ино. — Но ты… вы… вы чем вообще занимались? Сколько месяцев прошло?       Она не считала время — кроме часов — и искренне не понимала, зачем ей это. Делить время на месяцы, месяцы складывать в годы, годы в десятилетия… С самого начала жизни ей не требовались ни часы, ни минуты — все мерилось заходами и восходами солнца. Сакуру это всегда устраивало, она и не думала усложнять, но люди везде находили способ всё разложить на частицы. — Ладно, то есть, всё это время ты просто, — она взмахнула рукой, — читала художественную литературу, изредка выходила на улицу и мучилась соулмейтом? Отлично. Никакого систематизированного подхода. — Но это разве плохо? — Сакура озабоченно свела брови на переносице, обнимая себя за плечи. — Я просто иногда не знаю, с чего начать. — С прописей и разукрашек, — пробормотала Ино себе под нос, вздохнула и успокаивающе приподняла руки. — Ничего, это ерунда. Я этому училась тоже достаточно долго. Люди всё это впитывают с рождения, а нам вот приходится как-то… искать системы. Я хваталась за всё подряд, конечно… Но потом нашла учебники. У меня, кстати, остались. Я вообще собиралась отдать их Шизуне, но ей сейчас немного не до этого.       Шизуне, наверное, уже было лучше… Стоило об этом подумать, и внутри всё загорелось от желания наконец-то начать действовать. Теперь, когда Сакура стояла на этой кухне, без тени соулмейта неподалеку, не нужно было опасаться, что кто-то услышит. — Те люди, которым нужны наши волосы… может, нам попробовать найти их? — сформулировала наконец Сакура.       Ино вздрогнула и посмотрела на неё непонимающе. Её обычно приятное лицо помрачнело. Она прищёлкнула пальцами и усмехнулась. Видеть такое выражение у неё было необычно. Такое больше подходило тому же Мадаре или Изуне, но никак не Ино. — Самое время, — Ино хитро сощурилась. — Подумаем об этом после чая. Пробовала каркаде?