Прикосновения рук к шее — второй по интимности жест, после поцелуя.
Затея показалась подозрительной ещё на стадии звонка и фразы «Хэй, Имс, дружище, сколько лет, сколько зим?». Он тогда решил выслушать, сам не понимая зачем, и с какого-то хрена даже согласился прийти на встречу. Но теперь то, что было просто подозрительностью, переросло в искреннее недоверие, что для него было привычным, но от этого не менее неприятным. — Джимми, солнце, я понимаю твой энтузиазм, — Имс перекатывает в зубах зубочистку и улыбается так, что и слепой понял бы, что ему не верят. — Но ни в одной грёбаной вселенной за простое извлечение не отвалят двадцать пять миллионов налом. Его собеседник поначалу напрягся, собрался весь, будто его бить собираются, а не факты озвучивают, но тут же успокоился и даже галстук немного расслабил, сразу становясь тем самым непутёвым авантюристом, каким Имс его помнил ещё с колледжа. Джим опрокинул в себя остатки очень плохого виски, слегка поморщился и зыркнул на своего «дружище» хитрым взглядом сладко-шоколадных глаз. — Я не говорил, что оно простое, — он откинулся на спинку уютного кресла, какими тут весьма гостеприимно обеспечивали гостей. — Как глубоко? — Имс был уверен, что не согласится на это ни в коем разе, но природное любопытство в который раз взяло верх. — Два уровня, — спокойно отозвался Джим, подзывая официанта только для того, чтобы обругать их виски на чём свет стоит и заказать чашку чая — истинный британец, ей богу. — Два уровня и сейф с первоклассной защитой. — Всё ещё даже близко не двадцать пять, — Имс попивал свой карамельный латте, прекрасно зная, что в этой откровенной забегаловке хорошо готовят только кофе. — Темнишь, Джимми, темнишь и теряешь время. Как и мое доверие. Моррисон устало вздохнул, с грустью осмотрев чашку кипятка и самый дешёвый пакетик чая в Галактике, и поднял на мужчину теперь уже серьёзный (не знай его Имс, сказал бы даже — профессиональный) взгляд. — Человек, в чью голову нам нужно пробраться — профессионал, — Джим бросил в чашку два кубика сахара, будто это могло реабилитировать несчастный напиток. — Не просто обученный защите, не просто сильный ментально, но знающий наше дело изнутри. — Погоди, — зубочистка отправилась в пустой стакан. — Ты что, собираешься залезть в голову к кому-то из наших? — Не волнуйся, ты его не знаешь, — усмешка Моррисона никогда не предвещала хорошего, а уж сейчас — тем более. — И да, он — бывший координатор. Можешь себе представить, насколько прокачан его внутренний софт. — Это просто бред, — Имсу казалось, что Джим его разыгрывает. — Кому нужно лезть в голову бывшему координатору? Что такого важного он может знать? — У него было дело с нашим заказчиком, — Моррисон окончательно понял, где находится, и закурил сигарету, даже не спрашивая разрешения администрации. — Во время операции сознание заказчика, в чьём сне они работали, решило немного побунтовать, чуть не отправив их всех в лимб. — Знакомая ситуация, — усмехнулся Имс, вспомнив своё последнее дело, чуть не ставшее для него на самом деле последним. — Так вот, — продолжил Джим, всем видом давая понять, что на прошлые дела собеседника ему плевать с высокой горы. — Его сознание решило устроить им незабываемый круиз и в порыве бунтарских чувств вытащило на поверхность информацию, добраться до которой сам Доминик Кобб не смог бы. Разумеется, эта информация не осталась без внимания его напарника. — Неужели эта информация настолько важна, что он готов нанять целую банду, чтобы ворваться в подсознание друга? — Имс не любил дела душевные, но эта ситуация всё равно не вписывалась в картину его привычной реальности. — Они не были друзьями, а после миссии и вовсе стали работать на враждующие на нашем рынке организации. И вот теперь, когда эта самая вражда пришла к своей кульминации, информация, просочившаяся тогда, может сыграть очень злую шутку теперь. Имс молча переваривал полученную информацию, оценивая степень риска по шкале от «Они провалят миссию» до «Они там подохнут насовсем, даже в лимб не попадут». Остановился на отметке «Это не более безумно, чем внедрение Кобба» и понял, что уже совсем не уверен, что готов отказаться. — Ты же понимаешь степень риска? — его голос впервые за весь разговор звучал серьёзно. — Оттуда почти невозможно будет вернуться невредимыми. — Оттуда и двадцать пять миллионов, Имси, оттуда и денежки, — улыбнулся Джим. — Это чертовски опасно, именно поэтому мне нужны профессионалы вроде тебя. — Любой профессионал поляжет в сознании опытного координатора, даже если на подготовку будут потрачены десятилетия, — пессимистично заверил имитатор. — И ладно я, ладно химик и архитектор, но ты понимаешь, насколько опасно идти туда другому координатору? — Не опаснее, чем всем остальным, — Моррисон пожал плечами, а Имс снова вспомнил, почему всю жизнь считал его недалеким. — Нет, опаснее. Сознание координатора способно учуять другое, подобное себе, в разы быстрее, чем любое другое. Это чистое самоубийство, Джимми, и я буду в полнейшем шоке, если хоть кто-то из более-менее опытных координаторов на это согласится. — Вообще-то координатор у меня уже есть, — Джим снова беспечно пожимает плечами, пока Имс пытается найти свою челюсть где-то под столиком. — Если уж на то пошло, у меня есть вся команда, кроме имитатора. Соглашайся, Имс, и, если всё пройдет успешно, мы войдём в историю как герои. Имитатор хмурится, отводя взгляд от самодовольного Моррисона, и пытается взвесить все «за» и «против». С одной стороны — неминуемая гибель на одной из самых безумных миссий. С другой — шанс повторить почти тот же подвиг, который совершила команда Кобба, чуть не провалив всё и чуть не потеряв Сайто. А с третьей — реальность. Жизнь, с каждым днем теряющая смысл и цель, однообразные будни и невыносимые ночи без снов. Имс снова хмурится, возвращая взгляд к довольному Джиму и бросает короткое: — Я в деле.***
Старый склад с кучей необходимого оборудования, десятки макетов лабиринтов, сотни пакетиков с ингредиентами для снотворного — всё казалось привычным и знакомым настолько, что Имс против воли расслабился, стоило войти в помещение. Всё вокруг дышало работой, напоминая мужчине, почему в своё время он решил с головой окунуться в нелегальный бизнес хождения по снам и стать одним из самых талантливых имитаторов десятилетия. — Имс, солнце, мы тебя заждались, — голос Джима, слишком слащавый, но искренне довольный, заставил вынырнуть из размышлений и обратить внимание на центр комнаты, где на стульях расположилась его новая команда. Рядом с Джимом сидел голубоглазый светловолосый мужчина лет тридцати, добродушный взгляд которого никак не вязался с неплохо подкачанным и довольно большим телом солдата. Справа от него сидел ещё один мужчина, чуть старше первого, с тёмными волосами и такими же тёмными глазами, смотрящий на Имса с каким-то налётом презрения во взгляде, что только насмешило имитатора, так как этот мужчина по сравнению с его соседом казался маленьким и даже хрупким. Завершала этот семейный портрет черноволосая девушка, по всем возможным и невозможным меркам слишком прекрасная, чтобы быть хоть как-то замешанной в их грязном бизнесе. И только ярко-зелёные нереально холодные глаза заставляли усомниться в её собственной «чистоте». — Что ж, стоит тебя познакомить с командой, как думаешь? — Моррисон определённо был в прекрасном расположении духа, это чувствовалось в каждом из его движений, слишком энергичных и отчасти бесполезных. — Это Стив, — светловолосый мужчина приветливо улыбнулся, помахав рукой. — Наш телохранитель, если позволите. Профессионал в работе с агентами подсознания. — Я бы сказал, очень старательный любитель, — эта скромность определённо дополняла образ нежного цветочка, не способного и мухи обидеть, что сбивало с толку, учитывая характеристику, данную Джимом. — Не скромничай, супермен, — Моррисон закатил глаза, но улыбнулся вполне искренне. — Это Тони, — темноволосый мужчина лишь кивнул, складывая руки на груди. — Компьютерный, да и вообще технический гений. С нами не пойдет, но обеспечит нас таким оборудованием, какого не видели Пентагон и НАТО вместе взятые. Имс еще раз взглянул на Тони, подмечая, что мужчина очень хорош собой. Перехватив его взгляд, Стив приобнял мужчину за талию, как бы заявляя свои права, и спокойным голосом произнес: — И по совместительству мой муж. Имс снова взглянул на Тони, бронзовый оттенок кожи которого медленно сменялся розовым, и добродушно усмехнулся. — Да, придётся немного потерпеть, — хмыкнул Джим. — Ну, а это Моргана, самая молодая и самая важная в нашей небольшой компашке. — Неужто ты — координатор? — Брови Имса поползли вверх помимо его воли. — Нет, — голос оказался не менее приятным, чем внешность. — Я химик. — Самый талантливый химик на континенте! — Джим просто светился гордостью то ли от того, что смог уговорить эту девочку участвовать в своей безумной авантюре, то ли от того, что Имс теперь выглядел ещё более шокированным. — Не удивляйся, она ещё докажет, что я прав. Моргана лишь закатила глаза, утыкаясь в телефон. — Ну, а координатор? Ты сказал, у тебя есть кто-то неплохой. — Лучше, чем просто неплохой, мистер Имс. Голос за спиной заставляет замереть, почти перестать дышать, сжав руки в кулаки. Рубашка словно становится на пару размеров меньше, облепляя тело со всех сторон, а волосы на затылке встают дыбом, чувствуя знакомый презрительный взгляд. Артур. Координатор проходит мимо, окутывая его запахом дорогого парфюма, сарказма и утончённости, кивает Стиву, улыбается Тони и Моргане, извиняется перед Джимом за опоздание, подходит к столу, выкладывая из любимого кожаного портфеля бумаги, фотографии и графики, в его руках столь привычные, что даже кажутся родными. А Имс всё не может пошевелиться. Дышит через раз, сверлит спину Артура взглядом, сжимает и разжимает кулаки, пытаясь вернуться в реальность. Суёт руку в карман, нащупывает игральную фишку — красную, ярко-красную, — и понимает: это не сон. Грёбаная реальность. — Артур, это тот имитатор, о котором я тебе говорил, — слова Джима вдруг обрушиваются, как звук дождя, когда кто-то вдруг распахивает закрытое до этого окно. — Но, судя по всему, вы знакомы. — О да, — координатор впервые смотрит на него прямо, и Имс тут же ныряет в глаза цвета крепкого виски, убеждаясь — на этот раз точно — что всё происходящее не собирается оказываться сном. — Пересекались раньше. — Значит, — продолжает довольный Моррисон, которого хочется удушить голыми руками, — Вы, господин имитатор, знаете, насколько он хорош в своём деле. — О да, — Имс копирует Артура, но ему откровенно плевать. — Прекрасно знаю. Координатор лишь слегка морщится, снова отворачиваясь к столу и позволяя Имсу наконец «отмереть» и обрести контроль над собственным телом. Он бросает мимолётный взгляд на заинтересованного Тони, решает, что не стоит разводить скандал перед всеми, и садится на стул слева от Морганы, которая до сих пор где-то в мобильнике и не обращает внимания на внешний мир. Имс ей даже завидует. Следующие полчаса они выслушивают брифинг от Джима — вся имеющаяся информация о цели операции: контакты, расписание, адрес, предпочтения в еде и музыке, номер машины и количество кредитных карт, первая любовь и последняя покупка на eBay. Дальше — больше, и Имс не без восхищения узнает профессионализм Артура: его дотошность и внимание к деталям в таком деле — единственный шанс на успех. Команда обсуждает дальнейший план действий, включающий отсутствовавшего до этого дня имитатора, и Джим отправляет всех работать, отправляясь достраивать свои лабиринты. Имс ловит Артура за руку в одном из коридоров десять минут спустя. Неслабо так прикладывает спиной о бетонную стену и чуть ли не шипит в лицо: — Что ты, чёрт возьми, здесь делаешь?! Координатор хмурит брови, с силой отталкивая его руку, а затем и самого Имса толкает в грудь, поправляя помятый пиджак. — Тот же вопрос, — стальные нотки в голосе почти перекрываются волнением, и какая-то (самая иррациональная) часть сознания имитатора тихо радуется. — Я работаю. — Ты совсем с ума съехал? — Имсу тяжело контролировать злость, хочется просто ударить Артура, да посильнее, чтоб неповадно было. — Ты вообще слышал, на какое дело нас тащат? — У меня нет проблем со слухом, — сухо и злобно. — Я прекрасно знаю, что я делаю. — Нихуя ты не знаешь, Артур! — Имс замахивается, но не бьёт — лишь разворачивается и калечит ни в чём не повинную стену. — Ты же не вернёшься оттуда, придурок! Это, блять, самоубийство! — Но ты же здесь! — координатор по-настоящему злится: складывает руки на груди, щурит глаза и шипит — истинная змея. — Я не координатор, в отличие от тебя, — Имс больше не кричит, но его голос буквально звенит от злости, что заставляет Артура повести плечами. — Это не просто самоубийство, это чистый идиотизм! — И я о вас высокого мнения, мистер Имс, — ехидничает, чтобы скрыть обиду. Классический Артур. — Ты туда не пойдёшь. — Ты не можешь мной командовать. — Могу. Ты не идёшь. — Иду. Имс всматривается в его глаза, до краёв наполненные уверенностью и какой-то детской решимостью, и в груди что-то противно ноет, болит так, что вырвать голыми руками хочется, вырвать и показать Артуру, мол, смотри, детка, что ты сделал с дядей Имсом. Он решил идти туда, а если он решил, никто его не переубедит, имитатор знает не понаслышке. Артур пойдёт, пойдёт и умрёт там, а Имс до конца жизни будет сидеть на обезболивающих и снотворных, запитых алкоголем. — Как ты вообще в это впутался? — собственный голос глухой и усталый, такой трескучий и ломаный, что слух режет. — Тебе-то какое дело, — фыркает, как недовольный котёнок, и взгляд отводит, чтобы не видеть всего этого. — Если Кобб больше не занимается этим, это не значит, что и я отошел от дел. Точно ребёнок, доказывающий, что он достаточно самостоятельный, чтобы пойти на вечеринку к взрослым ребятам на всю ночь. Имс смотрит на него — на его идеальный до ужаса костюм, на его зализанные гелем волосы, на слегка дрожащие руки, на губы, на линию челюсти, на шею, на всё, до чего может дотянуться взгляд, — и его такой дикой нежностью затапливает, что хоть вешайся. Прямо здесь, прямо на артуровом галстуке. Имс делает два шага к нему, Артур инстинктивно отшатывается, но остается на месте, губы поджимает и даже глаза свои невозможные поднимает. Имитатор пытается что-то в них отыскать, сам не знает, что именно, но найти это кажется таким важным сейчас. Жизненно необходимым. — Не ходи, Артур, — выдыхает слова почти неслышные и руку на шею кладет, отчего координатор вздрагивает, но отстраниться и не думает. — Пожалуйста. — Я пойду, Имс, — произносит, кажется, ещё тише, и глаза прикрывает, и выдыхает так тяжело-тяжело. Имитатор своим лбом к его прислоняется, глаза закрывает и дышит, дышит, дышит, не в силах надышаться. Пальцами чувствует биение чужого сердца, а в голове одна жуткая мысль: «Сколько ему ещё биться?». Вздыхает, сдерживая стон болезненный, линию челюсти большим пальцем прослеживает, чувствуя, как Артур льнёт к руке. Точно ведь котёнок. — Ты невозможный, — Имс шепчет в самые губы, зная, что доводит координатора до всех мыслимых рубежей, и уходит, титаническим усилием от него отстранившись. Артур ещё минут пять стоит в тишине, прислонившись к стене, чувствуя тысячи мыслей, роящихся в голове, не в силах уцепиться хоть за одну.