Чешуя Змеедевы

— Дядька Алектий, за что тебя тётка Гелана по щеке ударила? — спросил Хиван, когда они с хмурым Ряхой шли обратно в лес. Алектий посмотрел на непонятливого парня и вздохнул. Хиван пришёл к нему домой и объявил, что госпожа Змея желает его видеть, потому что он неправильно оценил размер её прелестей. Конечно, ему тут же от жены прилетело! Пришлось объяснять, что ничего он толком не видел, что вышло всё случайно, да и то, он там не разглядывал, а бежал со всех ног подальше… Обиженная Гелка стояла, отвернувшись, и слушать ничего не хотела. Только когда Ряха остановился на пороге, вздохнул и велел не поминать лихом, подбежала к нему, обняла и опять разрыдалась. Еле отцепил! — Приревновала она, вот и обозлилась, — попытался объяснить он Хивану. — А как это, приревновала? — Ох, ну как тебе сказать… Вот я жены своей муж, а сам посмотрел на другую бабу, жене обидно, ведь я не должен на других смотреть, раз женился. Мне бы тоже обидно было, если бы она на другого мужика посмотрела. Это так любовь проявляется, когда ни с кем человека делить не хочешь. — А вот госпожа Змейка меня тоже так ударила. И она ревнует? Ряха нервно хмыкнул, в отличие от бестолкового Хивана он прекрасно понимал, что ничего хорошего его в лесу не ждёт. Ладно хоть детишек поцеловать-приголубить напоследок успел… — Вряд ли она ревнует. Скорее злится, что ты про её «яблочки» всякого наговорил. — Так ведь ты говорил, и я говорил. — Тут, брат, надо понимать, где, с кем про что говорить… Пришла очередь Хивана вздыхать, эта наука ему почти не давалась. Почему что-то говорить можно, а что-то нельзя? А потом снова можно! А потом опять нельзя! «Эх, — думал Ряха, — нашли кого к Змеище отправлять! Бестолкового Хивана! Всех, молодец, выдал!» Но ничего не поделаешь, от Судьбы, похоже, не спрячешься. Должен он был ещё утром от змеиных зубов погибнуть, да сбежал, и бревном его неслабо приложило, если бы не увернулся, остался бы без головы. Но теперь уже не увернёшься, загнала Недоля в угол! А Хиван думал о том, что сказал ему дядька Алектий про ревность. Насчёт любви между супругами он мало что понимал, а вот про то, что не хочется ни с кем делить, прям отозвалось. Не хотелось ему делить госпожу Змейку ни с кем! Да, говорят, что замучает и съест, но ведь чудо же! Не видал он таких существ раньше! Какой у неё хвост интересный, и глаза красивые, и говорит-шипит занятно. Как мимо-то пройти? А ещё деревенский дурачок Хиван слабо представлял, что такое смерть… Матушка его умерла, когда осенью резко похолодало. Простыла, не уследила за собой, крепко заболела, ничего не помогло, ни отвары, ни припарки. Катиша, которая стала деревенской знахаркой, после того, как умерла её наставница старая Зояра, только руками развела: — Здоровье слабое у твоей матушки, не берегла себя… Ярина таяла с каждым днём, утром еле просыпалась, днём всё время дремала, только к вечеру оживала, рассказывала Хивану про его отца, показывала его непонятные записи, уверяла, что однажды он сумеет их прочитать… Однажды утром она не проснулась. Хиван посмотрел на тело, лежащее в кровати матери, и совсем растерялся, не узнавая. Решил, что мама куда-то вышла. Пошел к соседям, рассказал, что Ярина пропала. Мориша вошла к ним в дом и, увидев в постели покойницу, охнула, а Хиван даже не понял почему. — Так вот же твоя мама, — дрожащим голосом сказала соседка. — Нет, тут мамы нет, — улыбаясь, ответил парень, за что удостоился особо жалостливого взгляда. Пришли бабы, начали голосить да причитать, как и положено. Собирали почившую на погребальный костёр, готовили поминальный пир, прибирали в избе… Хиван не знал, куда приткнуться, не понимал происходящей суеты. Ну, к непониманию он за долгие годы привык, поэтому просто старался никому не мешать и поменьше спрашивать, всё равно не объяснят так, чтобы он понял. Маму он увидел рядом с погребальным костром, она стояла в обнимку со смутно знакомым мужчиной, и они оба с улыбкой смотрели на Хивана. Он обрадовался, хотел подойти, но мама отрицательно покачала головой, и он понял, что нельзя. Некоторые вещи он понимал сразу. Когда костёр догорел, и от мёртвого тела почти ничего не осталось, в небо взметнулся сноп искр, но не погас и не опал, искры сложились в золотистую дорожку и мама за руку со своим спутником пошла по ней вверх на небо. Искровая дорожка постепенно перешла в звёздный мост, и маму уже было не разглядеть. Или это потому что слёзы стали застилать глаза? Староста Юдий подошел, встал рядом и без слов положил ладонь ему на плечо. — Мама ушла, — сказал Хиван. — Да, ушла… — подтвердил староста, слова давались ему с трудом, мешал ком в горле… В общем, Хиван не понимал смерть…

***

Арриши с сожалением покачала головой. Досадная неприятность случилась по её вине: не сообразила напустить туман на озеро, когда пошла купаться. И исправлять всё теперь тоже ей… И она исправит! А заодно посмотрит, все ли в этих местах такие, как… тот парень. Даже не представился, невежа! Думал, она сожрёт и даже имени не спросит? От этих мыслей стало смешно и грустно. — Госпожа Змейка-а! — пронеслось уже знакомое над озером. И почему у него голос такой радостный? Арриши опять провернула манёвр с бесшумным скольжением и притаилась в тени, решив сначала понаблюдать. Второй мужик был обычный, косматый, бородатый, немного неопрятный и изрядно напуганный. Он нервно оглядывался по сторонам и дёргал парня за рукав: — Ты чего орёшь, дурак? — Чтобы госпожа Змейка знала, что мы пришли. — Дожили! Чудище из лесу зовём! — пробурчал мужик и ещё раз боязливо огляделся. Змеедева появилась перед ним неожиданно, вроде не было, а моргнул, и вот она, как пригвоздила взглядом, ни шелохнуться, ни дёрнуться. Простодушный Хиван разулыбался и шагнул к ней, но она предупреждающе вскинула в его сторону хвост, отгораживая себя и Алектия. — С-стой, не меш-шай. И дурачок с восторгом на хвост уставился. У Алектия всё в голове было нормально, обычный устойчивый разум. Арриши разыскала и подтёрла воспоминание о себе, а ещё вплела в ауру небольшое безобидное проклятие: все, с кем поговорит Алектий о змеебабе, забудут, что он говорил им раньше. Через пару дней проклятие развеется… Всё же было немного некрасиво влезать в чужую память и менять её по праву сильного, в качестве компенсации девушка-змея убрала другое проклятие, которое висело на Ряхе с детства: материнский окрик «Неряха бестолковый!», подкреплённый детским страхом. — Иди домой, ложис-сь с-спать, — велела она, как всё закончила. Не до конца пришедший в себя Алектий развернулся в сторону деревни и пошел. — Красота какая! — послышалось со стороны Хивана, он уже протягивал руку, чтобы коснуться зелёной чешуи. Арриши едва не вздрогнула, пока занималась разумом Алектия, совсем забыла про свою «жертву», потом взяла себя в руки и убрала хвост подальше. Парень печально вздохнул. — Ты тош-же иди домой, — сказала она ему и повернулась, чтобы уйти. — А есть вы меня не будете? — разочарованно протянул он. — Нет, не буду, — вздохнула Арриши, она нашла в памяти Алектия то, что касалось Хивана, и уже знала, что он один такой на всю деревню… немного особенный. — И играть со мной не будете? — Играть? Как играть? Что за нелепая идея? — Ну, как мне сказали: сначала в прятки, потом в догонялки, а потом это самое. Только я не знаю, что такое «это самое», так что вы мне расскажите. «А ведь сам не понимает, что говорит!» — подумала Арриши. За оскорбление слуха царской дочери озвученным неприличным предложением наказание было ещё хуже, чем за подглядывание. — Нет, Хиван, я не буду с-с тобой играть. Меня вообш-ще такое не интерес-сует, поэтому, пош-жалуйс-ста, иди домой и с-займис-сь с-своими делами. Ты ведь пас-стух? Где с-стадо, которое ты пас-сёшь? — Вон там, на дальнем поле. Дед Олан сказал, что сегодня без меня справится, а меня позвали на мельницу помочь жернов поменять… И Хиван рассказал удивлённой змеедеве, как чуть не угробил разом всех главных мужиков деревни, и как в наказание его отправили к ней. — С-сочувс-ствую и тебе, и вс-сей твоей деревне… — Змеёвка наша деревня называется! — объявил парень, порадовавшись, что может подсказать. — Хорош-шо. С-спас-сибо, буду с-знать. И с-спас-сибо, что привёл того ч-щеловека. А теперь иди работай, у меня тош-же дела. — Какие дела? — тут же заинтересовался Хиван. — Рас-зные. Вс-сего доброго. Девушка-змея чуть склонила голову и проворно скрылась за деревьями, только чудесный хвост по траве скользнул. — Постой! — крикнул Хиван и бросился за ней.