***
По красивой каменной дорожке уверенной походкой идёт молодой человек. В руках у него был чёрный кожаный дипломат. А одет он был в элегантный тёмно-синий костюм и идеально выглаженную белую рубашку. Парень шёл не торопясь, ведь он совершенно никуда не опаздывал. Идущие ему навстречу прохожие думали, что это какой-нибудь бизнесмен или директор какой-то крупной фирмы. Но все они ошибались. Это был Фёдоров Мирон Янович, обычный ученик одиннадцатого класса "А". На данный момент ему было всего семнадцать лет, но он уже был похож на взрослого уравновешенного человека. Когда его одноклассники безмерно пили, курили и всячески губили своё здоровье и мозг, он читал книги и полностью отдавал себя учёбе. И это очень помогло ему. Сейчас он заканчивал школу с золотой медалью. И любой университет Санкт-Петербурга был готов принять его без экзаменов на бюджет. Но для него это не так важно. Он собирается после ЕГЭ отдать свои документы в Оксфорд. Ему будет тяжело и очень сложно. Но парень верит в себя и свои знания. Ему не особо хотелось оставаться в этом городе. На его лице играет довольная полуулыбка. Вся его жизнь была расписана по пунктам. Он очень любил, когда всё шло по плану. Закончить школу, поступить в университет и потом спокойно работать, постепенно продвигаясь по карьерной лестнице. И это, собственно, было всё. Свадьба и дети никак не входили в его планы. Несмотря на то, что его родители старательно ему об этом намекали. Он хотел сделать себе карьеру и всё. Большего ему от жизни и не было нужно. Родная бабушка за такие взгляды на жизнь называла его новым Базаровым. Она была весьма интеллигентной женщиной, но тем не менее, в будущем хотела ещё увидеть своих правнуков. Мирон подходил к школе. Обычной, среднеобразовательной школе. Отец предлагал ему перевести его в лучшую гимназию города, но Фёдоров совсем этого не хотел. Он твёрдо решил для себя, что всего в этой жизни добьётся сам. И когда заработает достаточно денег, обязательно заплатит родителям за всё. Даже несмотря на то, что его родители были далеко не бедными людьми. — А кто это идёт? — послышался неприятный женский голосок. Парень заметно сбавил скорость. Теперь ему совершенно не хотелось идти в школу. В такие моменты он очень жалел, что вообще живёт в этом районе. Он устало закатил глаза, мысленно проклиная всех на этом свете. Соня Карелина. Та ещё заноза в заднице. Главная оторва и алкашка этой школы. Мирон не знал и не хотел знать сколько у неё было парней. Она дружила практически с каждым парнем в школе и была "своя в доску" для многих. — Вот же сука. — тихо проговорил Янович. Но это, естественно, было адресовано не ей. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы так сказать женщине. Пускай и подобной. Родители воспитали его, как истинного джентльмена. Но это, к сожалению, так и не помогло ему найти подходящую девушку. Нет, у Мирона конечно же были отношения и весьма длительные. Все его партнёрши были достойными представительницами прекрасного пола. Только с образованными и начитаными дамами он встречался. Это было что-то вроде его принципа. Они были просто совершенны. Не то что Соня. Алкоголичка и полная уебанка. Но так он называл её лишь про себя. В лицо парень ей никогда подобное не скажет, ибо обижать её никогда не входило в его планы. Ему искренне не хотелось уподобляться этой противной девчонке. — Что нужно, Софья? — спокойно говорит Мирон. Он вообще не обязан отвечать на её выпады. Но язык не держится за зубами. Ему безумно хотелось сказать ей большое количество ласковых слов. Но, увы, нельзя. — Да так, ничего. Просто хочу узнать, как можно быть таким конченым ботаником, а? — громко смеясь, проговорила Соня. Она опять пила перед школой. Как же так можно? Ладно выпить вечером в пятницу. Но с утра в будний день. Это насколько нужно зависеть от алкоголя? Ужасно просто. Фёдоров хочет ответить ей как-нибудь едко и обидно. Чтобы эта наглая девчонка горько заплакала и больше никогда к нему не подходила. Но Янович не говорит ничего. Он выше этого. Нужно вытерпеть это с гордостью. Демонстративно не обращая внимания на свою "любимую" одноклассницу, Мирон быстро зашёл в школу, пройдя мимо Карелиной. От неё отвратно несло сигаретами и пивом. Ему противно, очень. Какой же она биомусор. — Что уже с простыми людьми не общаешься, да? — едко, со своей фирменной гнойной усмешкой спрашивает она. Её серо-голубые глаза сверкали. Она вновь громко засмеялась. Янович опять промолчал. Стерпел, как и всегда. Он не знал почему эта девочка так сильно к нему прицепилась. Соня постоянно пыталась задеть его. А он лишь молчал, потому что понимал, что если будет отвечать ей, то всё станет только хуже. Сучка. Она вызывала у него только раздражение, отвращение и дикий испанский стыд. Мирон зашёл в класс, была лишь несчастная горстка учеников. И это было неудивительно, ведь уже был конец года. Всего через две недели настанет лето. А ещё через месяц будет ЕГЭ. Мирон не переживал насчёт него, он усердно готовился весь год и был на сто процентов уверен в себе. Вот после этого экзамена он посмеётся над ней. Эта девчонка никогда нормально не училась. Поэтому навряд ли сможет набрать достаточное количество баллов. Тогда он будет смеяться ей прямо в лицо. Ведь эта глупышка рассчитывала поступить в какой-нибудь универ. Ха, какая-нибудь строительная шарага, вот её максимум. Он сел за свою парту и не спеша стал раскладывать учебники. Вдруг, он опять почуял ужасный запах дешёвых сигарет. Она зашла в класс. — Ну куда же ты от меня убежал, любимый? — отвратительно смазливо проговорила Соня. О да, это было её любимое. Шутить про то, что она якобы очень любит Фёдорова. Этот прикол шёл за ним ещё с шестого класса. Он конечно ужасно бесил Мирона, но тот опять смиренно молчал. И сейчас он всё также проигнорировал выпад пьяной Софьи. Ему ведь совсем не нужны проблемы. — Сонька, отъебись от этого пидора. Идём лучше ещё выпьем. — послышался с задних парт хриплый голос Андрея. Два лучших собутыльника, ибо назвать их друзьями нельзя было. Они постоянно бухали вместе и курили на переменах. Мирона чуть ли не выворачивало, когда Замай подходил к нему. Отвратительный запах алкашки и сигарет. Ужасно. — Пока, любимый. — до тошноты сладко, сказала она и быстро ушла в сторону Андрея. А Фёдоров лишь облегчённо выдохнул, наконец-то, хотя бы секунда спокойствия. Впереди ещё восемь уроков. Яновичу нужно набраться терпения.***
— Мир, ну как у тебя там с оценками, а? — с интересом спрашивает Евстигнеев. Он прекрасно знал о том, что его лучший друг шёл на золотую медаль. И поэтому решил поинтересоваться, всё ли идёт по плану. — Всё нормально. По всем предметам отлично. Теперь мне осталось только сдать ЕГЭ на отлично и всё. — спокойно улыбаясь, проговорил Янович. Он сидел за компьютерным столом и читал очень интересную научную книгу. Его лучший друг в это время расписывал очередной холст. Ваня очень любил рисовать. Особенно своего друга, пока тот не видит. Потом Мирон, когда замечал его шедевры, всегда очень сильно ругался. «Зачем ты рисуешь меня? Только холсты тратишь!» — так всегда говорил Фёдоров. Но Евстигнеев не обращал на его слова никакого внимания и продолжал рисовать то, что хотел. — Если я сейчас подойду и увижу, что ты опять рисуешь меня, я тебе этот холст на голову надену. Обязательно. — строго говорит Мирон и встав с кресла, медленно идёт к Ване. Как он и предполагал, на холсте красовались нарисованные карандашом черты его тела. Он укоризненно смотрит на своего друга и ждёт ответа. — Ну я виноват, что ты такой эстетичный? Рисовать одно удовольствие. — слегка виновато проговорил Евстигнеев. — Серьёзно, Мир. Тебя очень приятно рисовать. — Эх, дурью маешься, Ванька. — уже спокойно сказал Мирон и сел обратно на своё место. Этого парня невозможно исправить. Он всегда поступал так, как считал нужным. Его друг часто оставался у него с ночевкой. И хоть Фёдоров этого не особо показывал, но ему было очень приятно. Одному в большой квартире было безумно неуютно. Но, когда под боком Ваня тихонько рисовал свой очередной шедевр, то ему сразу же становилось хорошо и спокойно. Они были лучшими друзьями ещё с четвёртого класса. Одноклассники совершенно не понимали тягу Вани к ярким цветам и рисованию. Поэтому, без лишних любезностей, начали его травить. И только нелюдимый ботаник Мирон обратил на него своё внимание и стал с ним дружить. Сейчас же всё было не так. Ваня стал, можно сказать, звездой своего класса. А что? Красивый, высокий, с яркими татуировками и крашеными в красный цвет волосами. Все жаждали с ним общаться. Но парень ничего не забывал. И поэтому дружил, и по-настоящему общался только с Мироном. Фёдоров тоже изменился за это время. Из обычного неловкого ботаника он перерос во взрослого холодного мужчину. Для многих девушек он был парень-загадка. Молчаливый, спокойный и с до ужаса ледяными глазами. Он словно сошёл с картины эпохи ренессанса. Действительно, Янович был похож больше на аристократа из восемнадцатого века нежели на обычного ученика одиннадцатого класса. С идеальной осанкой, величественными манерами и томным холодным взглядом. Мирон был прекрасен во всех смыслах этого слова. Идеальный человек. По крайней мере так считал Ваня. Он искренне любил своего друга. И не понимал, почему девушки не липли к нему. — Кстати, скоро будет вписка в честь того, что мы закончили школу. Ты пойдёшь? — спросил Евстигнеев, мысленно надеясь на то, что его друг согласиться. Хоть он и понимал, что это крайне маловероятно. Но всё же, надежда умирает последней. — Во-первых, школа ещё не закончена, во-вторых, я не пойду и тебе не советую и, в-третьих, я не намерен провести даже час с этими пьяными животными. — твёрдо и уверенно сказал Мирон, не отрывая глаз от страниц книги. Его ответ был очевиден. Но Евстигнеев не намерен сдаваться так просто. — Правда? А может дело в том, что там будет твоя любимая Со-онечка? — по-доброму так издеваясь, проговорил Ваня. Он знал о том, что Фёдоров старательно избегает Карелиной. И даже знал почему. — Она лишь одна из причин. Но никак не основной повод. — без лишних эмоций, сказал Янович. Да, он знал, что Софья там будет. Но не хотел идти туда не из-за этого. — Ты её боишься, верно? — продолжал издеваться Евстигнеев. Он пытался вытащить друга из дома всеми возможными способами. Парень точно заставит его пойти на эту вечеринку. — Пытаешься взять меня на слабо, да? — спокойно спросил Фёдоров, нехотя отрываясь от книжки. Он пронзительно посмотрел в глаза своего друга. И тот сразу понял, что на это давить не стоит. — Ну-у, Ми-ир. — жалобно просит Ваня. Он знает, как Янович не любит подобное. Но остался лишь этот вариант. Парень просто задолбает друга и у того не будет возможности сказать "нет". — Ладно. Давай сходим туда. Но пить я не собираюсь. — согласился Мирон, прекрасно понимая, что юный художник его просто так не оставит в покое. — Отлично. — радостно воскликнул Ваня. — У нас есть пара часов, чтоб собраться.***
На вечеринке было скучно. По крайней мере, так считал Фёдоров. Он сидел на диване и пил какой-то до одури кислый энергетик. Мирон не любил подобные напитки, но на этой вписке ничего безалкогольного не было. Поэтому, приходилось пить, что есть. Повсюду валялись пьяные полуживые тела, кто-то без стеснения поддавался плотским утехам в соседних комнатах, а некоторые танцевали в зале. Янович смотрел на всё это безобразие и испытывал ужасный испанский стыд за этих людей. Они ведь всё-таки его ровесники. Вдруг, он заметил пьяную в дрова Соню, кавалер которой уж чересчур настойчиво к ней приставал. Фёдоров вздохнул и решил не мешать их брачным играм. Он встал с дивана и пошёл в сторону ванной. Ему надо было пройти мимо них. — Да прекрати, Серёжа. Ну пусти... — жалобно просит она. И её тон был чересчур серьезным. Мирон не стерпел. Его учили не быть равнодушным к подобному. Всё же какой бы разгульной девушкой она не являлась, её "нет" нужно уважать. Он подошёл к ним и потянул Карелину к себе за руку. Она совершенно не сопротивлялась, видимо, слишком сильно перебрала. Янович привёл её в ванную и закрыл дверь на щеколду. Её молодой человек, к счастью, за ними не последовал. — Ну, что? Насиловать будешь? — пошутила Соня и сама же засмеялась от своей шутки. Ей нравилось шутить над этим парнем. Тот даже слова против ей не говорил. Прелесть просто. Какой воспитанный мальчик. Мирон подумал немного и кое-что придумал. Идея была очень рисковой. Но кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Он разом отобьёт все её гнилые приколы. Фёдоров медленно подходит к ней, нежно прижимает её тело к холодной кафельной стене и склоняется к её нежному девичьему личику. Он чувствовал её горячее дыхание, видел, как резко изменилось её лицо. На нём уже не было насмешливой улыбки. Она по-настоящему испугалась. — А что, если да? — тихо прошептал Мирон ей на ушко. Она задрожала, а ему было смешно. Соня оказалась не такой смелой и наглой, какой хотела себя показать. Более того, сейчас она была очень похожа на маленькую испуганную девочку. Янович не сдерживается и смеётся в голос. Он отходит от неё, открывает дверь и спешно уходит. Её лицо он запомнит надолго. Эта смесь искреннего страха и смущения. Её щёки так мило покраснели в ту секунду. Фёдоров никогда не видел её такой живой и настоящей. — Хей, куда ты? — немного неловко спросила она, выходя из ванной. Ей и без того было очень сложно говорить с Мироном. Поэтому она была очень смущена его выпадом. Он никогда ничего подобного не делал. — Домой. Куда же ещё. — спокойно проговорил Янович. Соня облегчённо выдохнула, он опять стал нормальным. Ей было гораздо привычнее видеть такого, обычного Фёдорова. — И тебе Сонька тоже пора бы уже домой. — твёрдо сказал, внезапно вышедший из туалета Андрей. — А то тебя точно кто-нибудь вытрахает. Иди. — Ну-у, Андрей... — очень жалобно просила она, ей очень не хотелось идти домой. — Можно у тебя остаться сегодня? — Нет, уж, Сонька. Иди домой, проспись. А то водка видно совсем тебе в голову вдарила. Ты уже и так еле ходишь. А я за твою пьяную пизду отвечать не собираюсь. — уверенно проговорил Замай и Соня обречённо кивнула в знак согласия. Они втроём пошли в сторону выхода. Андрей открывает им обоим дверь и они выходят. Карелина едва держится на ногах. Видимо очень много перебрала девочка. Он смотрит на неё и искренне надеется на то, что она не упадёт. И вот, наконец-то, лестница была позади. Но Соня вдруг неожиданно ложится на лавочку и закрывает глаза. — Эй, иди домой. — говорит Мирон и как-то грустно смотрит на неё. Какой же всё-таки стыд. Мало того, что напилась, так ещё и при этом домой идти не хочет. Позор, да и только. — Я не пойду домой, буду спать здесь. — устало проговорила она и повернулась к Фёдорову спиной. Он вздохнул и хотел уже было уйти отсюда, бросив её лежать здесь. Но совесть не позволила ему сделать так. Мирон останавливается, разворачивается и идёт обратно к Соне. Он не может поступить с ней так, какой бы она не была. Янович аккуратно берёт её на руки и идёт домой вместе с ней. — Хей, отпусти! Я не пойду домой. — взбунтовалась пьяная девушка. Она лениво пыталась слезть с чужих рук. Но у неё, естественно, ничего не выходило. Фёдоров твёрдо и уверенно держал её тело в своих руках. Ему не хотелось, чтобы она свалилась на грязный асфальт. — И почему же? — с интересом спрашивает Мирон. Он действительно не понимал почему его одноклассница не хотела идти к себе домой. Ведь, это же родной дом. Туда обычно хотят попасть после адовой пьянки практически все. — Отец пиздить будет, если увидит меня такой. — неожиданно тихо сказала она и закрыв свои глаза, быстро уснула. А Янович ещё долго размышлял над её словами. «Её бьёт отец? Но как можно ударить свою родную дочь только за то, что она выпила с одноклассниками? Мой отец бы просто провёл со мной профилактическую беседу. Не более. Мы бы спокойно поговорили и он понял бы почему я так поступил. Но, видимо, её папа не такой человек. Эх, ладно. Понесу её к себе. Делать-то больше не чего.» — думал Фёдоров. Он решил отнести Соню к себе домой, а потом утром уже всё решить. Пройдя ещё пару десятков метров, он увидел свой дом. Благо, он жил совсем недалеко от Андрея. Иначе бы их мог увидеть кто-нибудь не тот. И им бы обоим досталось. Быстро зайдя в подъезд, Фёдоров спокойно прошёл лестницу и попал в тупик. А как достать ключ? Укладывать Карелину на холодный и грязный пол явно не вариант. Он решил попробовать достать ключ из кармана и не отпускать Софью. И это у него, к его же удивлению, вышло довольно легко. Теперь ему осталось самое сложное. Он осторожно засунул ключ в замок и повернул его. Всё, дверь открыта. Мирон зашёл в квартиру и не разуваясь, отправился в сторону своей комнаты. Он осторожно уложил спящую девушку к себе на кровать и укрыв её пледом, спешно ушёл. Фёдоров всё-таки не маньяк какой-то, чтобы смотреть на неё пока она спит. Но надо признать, выглядела Соня довольно мило. На лице Яновича невольно появляется неровная полуулыбка.