***
Все члены агентства были крайне поражены, когда, кроме того, что Дазай не опоздал, так ещё и вошёл тихо, почти незаметно, как все нормальные люди. Не было тех криков, бессмысленной суматохи, которая всегда следовала за шатеном по пятам, не было шума. Осаму появился в компании Йосано, что-то довольно негромко говоря, на что та, немного прикрыв ладонью рот, смеялась. Когда прошел уже почти целый рабочий час, Куникида хотел было разразиться громогласными криками, уже вошедшими в его ежедневное расписание, по поводу очередного опоздания «изводителя верёвок». Но вот только все сотрудники агентства молча указали ему на входную дверь, где стоял Дазай и мирно беседовал с Акико. Слегка удивленный таким поворотом, Доппо немного приблизился к «парочке», но так, чтобы пока что не нарушать их разговора. Йосано что-то ажиотажно рассказывала, а шатен в свою очередь содрогался от сдержанных смешков. Уверенной походкой подойдя к ведущим беседу людям, Куникида, откашлявшись в кулак и привлекая к себе внимание, изрёк: — Дазай, помнишь того клиента, которого нужно было сопроводить на суд? — Конечно, — пожав плечами, сказал Осаму, спрятав руки в карманы плаща, — а что? Задание выполнено: попытка убийства клиента предотвращена. — И теперь этот клиент просит тебя с Ацуши сопроводить его в суд как раз на разбирательство дела о покушении на его жизнь, — пояснил Доппо, всё ещё пребывающий в лёгком шоке от такого тихого поведения шатена. — Хорошо, — сразу же ответил парень, — и когда выходить? — Прямо сейчас, — оповестил его заместитель директора, — папка с подробностями, думаю, не нужна. — Не~а, — пропел шатен, потянувшись, из-за чего бинты на его руках стали видны, и отправившись в глубь офиса громко закричал, — Ацушиииии! Ты гдееее? Ку-кууууу… У нас тут делоооооо! «Вот это уже больше на него похоже», — отметил про себя Куникида и, посмотрев на не проронившую ни слова до этого момента девушку, сказал: — У Рампо попросила помощи полиция. Сопроводи его. Если интонация голоса блондина была строгой, уверенной и непоколебимой, когда он обращался к суициднику, то, когда мужчина заговорил с врачом, его голос звучал робко и тихо; идеалист быстрее просил помощи, чем отдавал приказ. — Ладно, — согласилась брюнетка и, поправив прядь волос, удалилась на поиски Эдогавы, чтобы помочь ему найти дорогу на место преступления и обратно.***
— Хочу мороженное, — пробубнил Рампо, пока он шёл по асфальту, — хочу в парк. — Но нам нужно вернуться в офис, — спокойно пояснила Йосано, в то время, как они стояли и выясняли, куда пойдут дальше. — Ну смотри, — начал доказывать свою точку зрения ей детектив, — я раскрыл дело? — Да, — неуверенно от того, к чему клонит парень, молвила брюнетка. — Быстро? — Да. — Убийца найден? — Ну, да, — не выдержав, врач спросила, — ты это к чему? — А к тому, Акико, к тому! — воскликнул Рампо и, показав три пальца девушке, продолжил, — есть целых три причины, помимо моих личных желаний, чтобы пойти в парк и развлечься! Разве я не заслужил? Закончив свою пламенную речь, брюнет надулся с двойной силой и, сложив руки на груди, состроил обиженную мордочку. Немного обдумав слова своего друга, Йосано уверенной походкой направилась вперёд и, схватив береточку Рампо, радостно сказала, улыбнувшись: — Пойдём в парк! Ничего страшного не случится, если мы погуляем немного. В крайнем случае, мне сразу же позвонят. — Отдаааай, — протянул брюнет, догоняя свою коллегу, и, выхватив у неё из рук свой головной убор, водрузил его на законное место. Уже через минуту обиженного настроения Эдогавы как и не бывало: он шёл, весело болтая с Акико и на все лады расхваливая великого самого себя.***
Йосано медленно прогуливалась по парку, смотря за бегающим и иногда восхищённо ойкающим Рампо. Днём в таких местах обычно мало народу, вот и сейчас почти никого не было. Можно сказать, что, не считая работников, сидящих за прилавкам ларьков, только Акико и Эдогава и были здесь. Брюнетка предпочла в эту тихую минуту ни о чём не думать, а просто наслаждаться моментом, таким беззаботным, спокойным и почти что полностью бесшумным… — Да это же Йосано собственной персоной, не иначе! — послышался наигранно-восхищённый голос со спины, и чьи-то руки оказались у девушки на плечах. Незнакомец почти что повис на враче. Однако, Акико сразу же узнала этот приятный мужской голос и эту жуткую манеру поведения. — Что ты тут делаешь, Дазай? — ровным тоном спросила девушка, поворачивая голову и смотря на парня. — Как ты узнала, что это я? — удивлённо спросил тот. В его голосе проскользнул несколько высоких ноток, из-за которых брюнетка почувствовала себя неуютно, ведь опять было непонятно: серьёзен ли сейчас Осаму или просто дурачиться. — Трудно не узнать твой голос, когда мы проработали вместе уже два года, — равнодушно проговорила Йосано, аккуратно, чуть ли не брезгливо беря руку шатена и убирая её со своего плеча, из-за чего та, словно обезжизненная, упала вниз, так без дела и оставшись болтаться там. От другой руки детектива девушка избавилась, резко пойдя вперёд. Кстати, из-за этого шатен чуть не упал, ведь он «немного висел» на сероглазой. «Ха, похоже, я слишком много себе позволяю», — подумал Дазай, заметив реакцию Йосано на его своеобразные обнимашки. Усмехнувшись и удержавшись на ногах, Осаму быстро догнал девушку и, поравнявшись с ней, спросил: — И что ты тут делаешь? — Такой же вопрос, — продекламировал брюнетка, — ты вроде в суд с Ацуши направлялся? — Лишь направлялся, — хихикнул парень, а бровь Акико недоверчиво изогнулись. — Ладно, ладно, — он помахал руками, говоря тем самым: «спокойно, всё под контролем», — мы немного раньше пришли, чем надо, поэтому было свободное время. А клиент пить захотел, вот я его на попечение Ацуши и оставил, а сам за водой побежал, — и как бы в доказательство своих слов Осаму потряс небольшой бутылочкой с водой. Брюнетка улыбнулась в ответ. — А ты… — хотел было спросить шатен, но тут к ним подскочил Рампо с диким воплем: — Акико, пойдём на колесо обозрения! Пойдём! Эдогава уже схватил за руку доктора и потащил за собой, когда заметил***
— Привети~ик, — сладко пропела Акико, садясь за барную стойку в каком-то дряхлом заведении. Рядом с ней находился довольно милый молодой человек — лет на двадцать её старше. — Здравствуйте, — тихо поприветствовал он её, даже не поворачивая головы и продолжая пить свой алкогольный напиток. — И как тебя зовут, дорогой? — игриво произнесла девушка, когда ей принесли сакэ. — Разве это имеет значение? — усмехнувшись, заметил тот, даже не оборачиваясь на звук. — Не имеет, — согласилась девушка, — в таких заведениях, как это, случаются лишь одноразовые знакомства. Но ведь можно назвать выдуманное имя лишь для того, чтобы к тебе хоть как-то обращались. Разве нет? — Хм… — задумчиво протянул парень, допив свой ликер, — тогда я Нагаси. — Отлично, Нагаси, рада знакомству, а я Аки. — Взаимно, — тихо ответил тот, а в его голосе стали появляться самоуверенные нотки, хотя он до сих пор ни разу не взглянул на девушку. — Что же вы на меня не смотрите? — обиженно протянула Йосано, играясь уже с пустым бокалом от алкоголя. — Вам не понравится мой взгляд, — заверил её Нагаси. — Потому что его нет? — хитро спросила Акико. Мужчина не выдержал и ошеломлённо повернул голову в её сторону. Его голубые, казалось, остекленевшие глаза смотрели в никуда: то ли за девушку, то ли перед ней. — Давно вы утратили зрение? — спокойно поинтересовалась брюнетка. — Это неинтересная история, — слабо улыбнувшись, ответил ей её новый знакомый. — Ну раз вы слепы, то ваши руки намного тщательнее будет изучать что-либо, к чему прикасаются, я права? — задорно пропела Йосано. Нагаси всё ещё был удивленным, а когда его выражение лица сменилось на хищное, он неуверенно спросил: — Это намёк? — Это предложение, — хихикнув, сказала брюнетка, — так что? Не хочешь прогуляться до моего дома? — А я не заплутаюсь? — в шутку спросил Нагаси. Лицо Акико расплылось в садистской улыбки, ей очень повезло, что её***
— И куда мы идём? — уже в достаточно хорошо подвыпитом состоянии Нагаси плелся за Акико по узким улочкам Йокогамы. — Это секрет, — протянула та, хватая его за руку и втягивая за собой, — почти пришли. Поднявшись на свой пролет, она быстро открыла дверь и, пропустив вперёд слепого, незаметно заперла замок, перекрыв путь отступления. «Главное — успеть до полуночи. Дазай вряд ли вернётся раньше», — девушка уже давно никого не лечила, и когда Осаму сказал, что вернётся не раньше завтра, то она просто не смогла выкинуть из головы мысль о предстоящем «благотворительном мероприятии». — М! Миленько у тебя, — протянул мужчина, как будто осмотревшись по сторонам. Он был хорошо подвыпившим, поэтому-то, несмотря на его довольно крепкое телосложение, Акико с лёгкостью усадила его на стул со словами: — Да, да. Но разве ты видишь? — Нет, но я уверен, что так и есть, — человек явно начал заигрывать с доктором. Девушка хотела было отойти к кухонному гарнитуру за кружкой чая, как твердая мужская рука остановила её, схватив за запястье. Йосано слегка удивлённо посмотрела на своего гостя. Тот одарил её стеклянным от слепоты взглядом и, встав, притянул к себе. Акико смутилась. «Какой настойчивый», — подумала девушка, пока Нагаси, моментально найдя её подбородок, скользнул рукой чуть ниже и, обнаружив чёрный галстук, стал осторожно развязывать его, мягко, почти с любовью спрашивая при этом: — Может, начнём уже? Йосано игриво хихикнула и плавно отстранилась от Нагаси. Хотя, её галстук уже остался в его руках, а две верхние пуговицы блузки девушки были расстёгнуты. — Подожди секундочку, ладно? Я кое-что сделаю… — соблазнительным голосом проговорила девушка, шмыгнув в главную комнату. Нагаси остался один на кухне. Он осторожно дотронулся рукой до стены, потом провел по ней пальцами, нащупывая поверхность. Она была шершавой. Он двинулся вперёд, вдоль стены, пытаясь понять, что и где находится. Мужчина дошел до кухонного гарнитура, при этом чуть не ударившись головой о навесные шкафчики. Когда же он их благополучную избежал, то нащупал на кухонном столе кружку. Также здесь был чайник и одноразовые полотенца. Их было очень много. — И что это мы делаем? — раздался позади его голос Акико. Нагаси сразу же обернулся. — Аки? — А кто же ещё? — задорно молвила та, подходя к***
Дазай шел с выражением лица человека, обиженного нас весь мир. Это дурацкое дело! Не было совершенно никакой опасности, но нет! Этот потерпевший потребовал Дазая с Ацуши, как его телохранителей. Зачем?! Что раздражало Осаму в его работе, так это нудные ковыряния в бумажках, заполнение протоколов, отчётов и выступления в суде. Конечно, шатен был прекрасным оратором, он обладал нужной харизмой, с лёгкостью мог вести складный монолог и отстаивать свою позицию, приводя на каждый довод противника по два, а то и по три своих. Но это его жутко бесило. Ему требовалось движение — действия, которые были быстрыми, молниеносными, возможно, несли опасность и даже угрожали жизни, ведь только в эти моменты парень мог забыть и не тонуть в прошлом. Только эти задания могли вымотать его до такой степени, что по приходу домой он засыпал без задних ног. В эти ночи Дазай спал непробудным сном — именно это ему и нравилось. Но эти нудные судебные процессы ему совсем не нравились. И вот сейчас уже первый час ночи — а Осаму только домой идёт и никак не может поверить, что потратил целый день на какое-то разбирательство в суде. Возмущению парня не было предела. Ацуши то повезло — его неожиданно вызвал Куникида — способность Лунного зверя понадобилась. А Дазай сидел и слушал эту нудятину до самого конца. Он просто готов был выть от безысходности. Дело, конечно, завершилось в пользу клиента ВДА. О другом исходе не было и речи — чистое дело. Однако, всё это крайне бесило шатена и раздражало. Но к Осаму хоть немного, но повернулась удача лицом — по его расчетам его персона должна была прибыть домой не раньше двух часов ночи, а тут только начало первого, а он уже свободный, как ветер степной. «Хоть что-то хорошее». По пути в общежитие Дазай зашёл в магазин и затарился алкоголем. Ему жутко хотелось выпить, очевидно, от раздражения. Ведь, шатен полагал, этой ночью опять будут крики, так что лучше даже не засыпать. Осаму решил разделить своё ночное одиночество с алкоголем. Однако, когда он подошёл к своему месту жительства, то увидел, что на кухни Акико горит свет. «Может, стоит ей предложить? — подумал Дазай, — ведь она так любезно угостила меня чаем». Шатен ускорил шаг, чуть ли не взлетая по лестнице вверх. «Именно так и поступлю!»***
Дверь была уже отперта, наручники сняты, а кляп вынут изо рта — всё было свободно для пути отступления ночного гостя доктора. Ожидая обычной реакции, Йосано даже не стала смотреть, как прозревший будет опрометью убегать от неё, не закрыв за собой дверь или наоборот — хлопнув ею. Брюнетка просто развернулась спиной к Нагаси, оставив того сидеть на полу. Девушка раскладывала все свои инструменты на столе, тщательно протирая их одноразовыми полотенцами и готовя для мытья. Однако, не было слышно ни топота ног пациента, ни криков дрожащим голосом, преисполненным ненавистью: «Ты — монстр!» Ничего этого не было. Вместо этих действий, Нагаси встал — его одежда была пропитана кровью и порвана. Сам он находился как будто в состоянии шока. Он медленно осмотрелся, взглянул на свои руки, сжал несколько раз ладони в кулаки, удостоверившись, что это не мираж, и удивлённо произнёс: — Это… Ты сделала? — Если ты про зрение, — спокойно проговорила девушка, всё ещё занимаясь своими инструментами, — то да, я. Это моя способность. Мужчина не ответил, лишь продолжил стоять где-то за спиной у Йосано. Та совершенно не обращала на него внимания. — Ты эспер? — глухо спросил мужчина. — Да, — на выдохе ответила брюнетка, а потом глубоко возмутилась. Чего он тут стоит и разговаривает с ней?! Пусть уходит! Поздно уже, к тому же, она своё выполнила — он ей больше неинтересен. — Уходи, — повелительным тоном сообщила сероглазая, — я сделала, что хотела. — А я — нет, — послышался уверенный голос позади неё, и Нагаси, резко схватил Акико за плечо, развернул её лицом к себе, моментально прижав к столу так, что та даже пискнуть не успела. На секунду сердце Йосано забилось в бешеном ритме, ухнув куда-то в область пяток. Девушка только и схватилась руками за край стола, крепко сжав его. Она была крайне озадачена действиями своего гостя. Но тут за спиной Нагаси Акико увидела, как входная дверь медленно открывается и в коридор робко заглядывает Дазай. Внимание парня сразу же привлекло огромное количество крови на полу. Его сильно насторожило то, что дверь была открыта, поэтому он, постучав, решил не тянуть и сразу же заглянул внутрь квартирки — а вдруг с доктором что-то случилось? Дазай волновался за неё. Однако, кроме алой жидкости на полу он также увидел какого-то мужчину, прижавшего девушку к столу. Осаму был крайне растерян из-за такой ситуации. — Даз… — пораженно хотела сказать девушка, но её слова были прерваны грубым поцелуем Нагаси, который так беспардонно накрыл её губы своими. Девушка была просто повержена в шок, а Осаму — тем более. Он даже не знал, что думать. Уйти, остаться? Помешал он или как раз наоборот — Йосано требуется помощь? Что вообще происходит? Как только пациент девушки разорвал поцелуй, та с силой оттолкнула его от себя так, что он упал в лужу крови на полу. Схватив свой излюбленный тесак, Акико злобно зыркнула на мужчину, прошипев: — Ох, зря ты это сделал, зря… Лицо Нагаси исказилось в гримасе ужаса. Он вспомнил, как жестоко издевалась над ним эта симпатичная брюнетка. — А ну, иди сюда… — тихо прошипела девушка, опуская голову и поднимая взгляд, из-за чего её глаза ещё выразительнее сверкнули сиреневым безумием. Безмолвно вскрикнув, мужчина вскочил на ноги, потом, второпях, снова упал, вскочил и полетел к выходу. Дазай только отскочить в коридор успел и прижаться к стенке — Нагаси пронесся мимо него с дикими воплями и проклятиями. Но словами, задевшими Осаму, было: — Ты — чудовище! Слишком похоже на шепот, так часто преследующий шатена. За криками мужчины последовал безудержный, сумасшедший смех брюнетки, чему Дазай ещё сильнее удивился. — Чудовище! Ха-ха! Кажется, я получила повышение! — та не могла успокоиться. В её серых глазах фиолетовым отливом плескалось безумие, а на лице красовалась садистская улыбка. Шатен остолбенел от такой реакции — такой же, какая была у него. Он не мог поверить, что видит человека, который говорит подобное. «А не такие мы уж и разные, — подумал Осаму, но, вспомнив первую встречу с Акико, резко замотал головой, опровергая свои мысли, — разные. Куда уж там! Даже слишком!» На лице Дазая появилась горькая улыбка. Придержав дверь, он ещё раз заглянул внутрь и понял, что глубоко ошибался, думая, что его сегодня уже ни чём не удивить. Перед ним, безумно смеясь, стояла Акико. Но не это так сильно поразило парня, а её внешний вид. Девушка была в одном лишь нижнем белье, которое было без излишеств, простое, лаконичное, чёрное. Подтянутый живот был испачкан кровью; в приступе смеха Йосано согнулась, из-за чего её изящные плечи неистово содрогались, а ключицы сильно выделялись. На тонких ногах доктора были чёрные капроновые чулки, с кружевным верхом. Дазай не прерывал истеричного смеха брюнетки, он молча наблюдал за ней. Щелк, щелк — едкий запах. Бряц, бряц — металлический звон. Серый дым, звук пружины. Поворот, перезарядка. Возвести курок — равнодушный взгляд. Одно лёгкое движение — глухой удар и эхо смерти разнеслось в темноте. К ногам приближалась лужа алой жидкости. — Дазай? — этот голос заставил шатена содрогнуться, забывая прошлое. — Я хотел тебе выпить предложить, — сказал парень первое, что пришло в голову, и в подтверждение своих слов приподнял и потряс пакетом с алкоголем, — но, видно, не судьба, — Осаму пожал плечами, собираясь уходить. Но не тут-то было, его остановила Акико: — Стой! Почему не судьба? Если ты подождёшь пятнадцать минут, то ещё какая судьба! Развернувшись лицом к девушке, которая всё ещё стояла в таком странном виде, суицидник хотел было поблагодарить доктора, но она ни слова произнести ему не дала, сказав: — Проходи. Осаму немного не понял, что же девушка имела ввиду, поэтому той пришлось самостоятельно втащить Дазая внутрь своей квартиры и запереть дверь. От садистки не осталось и следа. Перед Осаму снова стояла милая добрая Йосано. Взяв одноразовые полотенца, девушка принялась вытирать пол, при этом добавляя: — Возможно, я немного преувеличила с пятнадцатью минутами… Мне ведь ещё и самой надо отмыться, так что тебе придется подождать около получаса… Наконец, отойдя от шока, Дазай осторожно поставил пакет со спиртными напитками на стол, а сам молча взял несколько полотенец, начав помогать Акико. — Ты чего? — слегка непонимающе спросила Йосано. — Так ведь будет быстрее, — буркнул парень. — Ну, ладно, — девушка впервые видела, чтобы Дазай по собственной инициативе помогал кому-то. Брюнетка продолжила уборку. Бумажные полотенца быстро окрашивались в алый, а количество крови постепенно уменьшалась. Акико даже пришлось открыть новую пачку этих одноразовых полотенец. Дазай несколько раз бросал на девушку взгляд, но потом сразу смущенно уводил его. Он чувствовал себя неловко от того, что Йосано была лишь в нижнем белье. Хотя, парень заметил, что фигурка у неё была что надо: стройная, аккуратная, пропорциональная. Кожа имела естественный оттенок. А сами движения девушки были плавными и изящными, но при этом в них чувствовалась сила и уверенность. Вообще, Акико сейчас была прекрасна: светлая кожа и тёмно-фиолетовые глаза — к ним идеально подходило чёрное бельё и чулки. Боже, чулки!.. Такие чёрные, полупрозрачные, плотно обтягивающие её длинные ножки и до жути милые! А всё это ещё оттеняла ярко-алая кровь, так хорошо подчёркивающая очертания девушки, тем самым придавая ей какой-то искорки, которая то и дело находила отражение в сиреневом блеске безумия в её серых глазах. Словно безобидные тучи, собравшись на небе, плавно бродили по нему, не неся в себе никакой опасности, но за ними непременно следовала страшная гроза — тучи были предвестниками бедствия и в тоже время прятали это явление природы. Такими же были и глаза Йосано: спокойными, но скрывающими какую-то угрозу, дикое безумие, так часто мелькавшее сиреневым отблеском. Дазай засмотрелся на Акико. Слишком она была привлекательна. — Что-то не так? — удивилась девушка, осматривая себя и пытаясь найти изъян. — Нет, нет! — поспешил заверить её парень, промакивая пол полотенцем. — Точно? — никак не могла успокоиться Йосано, — что ты на меня то смотришь, то нет? Что не так? Ну, скажи! Под вымаливающим ответа взглядом Акико Дазай в конце концов сдался и заговорил: — Просто, ну, ты в чулках. — А что в них не так? — брюнетка была крайне озадачена словами Осаму. — Ну… — парень пытался подобрать слова, — я как бы думал, что ты в колготках ходишь. — Так ты думал о том, что я ношу? — не упустила шанса подшутить над шатеном Йосана. От такого заявления рука Дазая соскользнула и он чуть не упал на пол, в лужу крови. — Ты не так поняла! — на щеках Осаму появился лёгкий румянец, — просто, когда видишь девушку, а её ноги в капроне, то автоматически решаешь, что она в колготках! А ты… Ты, оказывается, в чулках, — на этом детектив закончил свою пламенную речь, став в двойне усерднее драить пол. — Ладно-ладно… — неразборчиво протянула Акико, тоже принявшись за уборку. Её немного поразила такая бурная реакция шатена, хотя, как она уже заметила, стоило Осаму застать врасплох или смутить, как он сразу же начинал оправдываться, кипишавать и краснеть. Очень забавно. Только вот, застать врасплох детектива было почти что невозможно. Вскоре кровь была убрана, оставалось лишь помыть пол. — Я сам намою пол, — неожиданно сказал Осаму, — тебе же ещё душ надо принять… — с этими словами он окинул взглядом девушку, которая до сих пор была в одном нижнем белье. На её лице застыло несколько капель крови, а другие были размазаны. Руки и ноги также были перепачканные алой жидкостью. Суицидник отвёл взгляд. — Неужели так выпить хочется? — усмехнувшись, спросила девушка, но тут же добавила, — хорошо, — и скрылась в ванной комнате. Она не видела, как сильно её слова смутили шатена. Быстро захлопнув за собой дверь, Йосано стянула с себя одежду и, зайдя в душевую кабинку, включила воду. Струи прозрачной жидкости громко застучали по стенкам. Они попадали на кожу брюнетки, заставляя её в первые секунды вздрагивать, и смывали кровь. Под ногами вода уже имела алый цвет. Девушка облокотилась о стенку и, зажмурив глаза, подняла голову, подставив лицо под душ. Она пыталась разобраться в себе и своих мыслях. Дазай… Неожиданно он появился, но это ещё терпимо. А этот дурацкий поцелуй? Он ведь никому не расскажет? Хотя, в его молчании сомневаться брюнетке не приходилась, она была уверенна — он не скажет. Сердце сероглазой гулко билось, от чего она никак не могла успокоиться. Девушка испытывала странное чувство, отдалёно похожее на смущение, но не его: ей казалось, что что-то не так. Неправильно. Совсем неправильно. Йосано всегда проводила своё лечение лишь в нижнем белье, не желая пачкать одежду. Все сотрудники ВДА обоих полов множество раз видели её в в таком образе. Но… Но Дазай нет. Никогда девушка не показывала ему себя в таком виде — не было в том необходимости, точнее, возможности для лечения Осаму. И это было неправильно. Если кто и видел Акико в нижнем белье, то либо любовники, либо пациенты. А Дазай не являлся ни тем, ни другим. Определенно, девушка понимала, что было неправильным то, что шатен видел её так, но она его не лечила. Сероглазая испытывала слишком сильное желания полечить Осаму, но не могла этого исполнить. И это немного угнетало доктора. Неправильно! Совсем неправильно! Не так, не так, не так! А детектив сломал систему в жизни брюнетки, от чего та чувствовала какую-то незавершённость процесса лечения, опустошённость и лёгкое, еле уловимое смущение. Всё же, эта ситуация, в которой она оказалась, была довольно неловкой. «А ведь он меня ждёт, — подумала Йосано, опуская голову и открывая глаза; она увидела, как быстрые струйки воды скатываются по её телу вниз, к ногам, — надо поторопиться. Не очень-то прилично оставлять его в ожидании.»***
Пока девушка принимала душ и отмывала от себя брызги чужой крови, Дазай оперативно вымыл пол. Осаму, вообще, очень умело выполнял работу по дому, ведь, как никак, а он с детства живёт один — рано лишился родителей. Просто, ему было проще косить под дурочка в обществе — шатен и сам не знал, когда это началось: стоило улыбке пропасть с его лица, как все начинали спрашивать: Что случилось? Почему плохое настроение? Чего такой хмурый? — всё это крайне раздражало Дазая, поэтому ему было проще продолжать улыбаться, чем что-то пытаться объяснить — объяснить то, что, если человек не улыбается, это ещё не значит, что у него плохое настроение. Как раз в тот момент, когда Акико в белом банном халате и с мокрыми волосами, с которых ещё изредка падали капли воды на её плечи, появилась в коридоре, Осаму домыл пол. Ему осталось только убрать свои «инструменты». — С лёгким паром, — сообщил он. — Спасибо, — не переставая поражаться доброте парня, ответила девушка. Осаму равнодушно пожал плечами, опуская взгляд. Тут он увидел какой-то небольшой предмет, квадратной формы, который, по всей видимости, был в блестящей обёртке, так как именно из-за яркого отблеска он и был замечен шатеном. Сев на корточки, Дазай быстро взял свою находку в руки и тупо уставился на неё, не веря в происходящее. Точнее, он верил, понимал, но не мог осознать данного факта. Вообще, из-за доктора последнее время суицидник стал слишком часто удивляться. — Что тут у нас? — сев рядышком, спросила девушка, смотря на этот плоскенький квадратик. — Эээ… — Осаму не мог подобрать правильных слов, то есть слова то были, только шатен не желал их произносить. — Опа, презервативчик, — весело протянула девушка, вырывая из рук растерянного Дазая вещичку. Быстро встав, Акико задорной походкой прошествовала в зал и там спрятала сей квадратик в придиванной тумбочке. Вернувшись обратно, брюнетка спросила: — Дазай, ты чего сидишь? Очнувшись, парень моментально подскочил, встав. Он выглядел потерянным, из-за чего Акико тихо хихикнула, сообщив: — Ты чего? — она стала открывать алкоголь. — Нет, ничего… — шатен пытался отнекаться, но сейчас что-то внутри него сломалась и всё его актерское мастерство разом улетучилось; под недоверчивым взглядом брюнетки он продолжил, слегка тараторя: — Просто… Ты не подумай ничего плохого, это не моё, это лежало на полу! Я ведь с другими намерениями пришёл к тебе… — Ой, да знаю я, — бодро произнесла девушка и, разлив коньяк по бокалам добавила, — ты думал, я своих пациентов чаем заманиваю? — тут раздался лёгкий смех, — кстати, конечно это наглость с моей стороны, но я больше люблю сакэ. Это так, на заметочку, — и Йосано задорно подмигнула. — Так ты их соблазняешь? — чуть успокоившись, что с него сняты все подозрения, спросил Дазай, садясь за стол. — Ну, да. А как ещё-то? — ответила сероглазая, протягивая алкоголь шатену. — Ха, — усмехнулся парень, принимая бокал; к нему вернулась уверенность, а голос снова стал наигранно-задиристым, похожим на маленькие снежинки в ночную зимнюю бурю: вроде бы — снег, должен быть приятным, ан-нет! Не заметный, быстрый и так больно царапающий открытые участки тела, но при этом и не оставляющий следов. Отпив немного, парень хитро добавил: — Теперь понятно, почему у тебя не бывает пациенток-девушек… Сев напротив Осаму, брюнетка начала пиршество, но, услышав его слова, чуть смутилась. — Ты ведь их тоже соблазнить пыталась? — сладким голосом пропел Дазай. На щеках Акико появился лёгкий румянец, который, даже если и был замечен шатеном, то списался им на недавнее принятие душа. — Ну, да, — робко ответила Йосано, тупя взгляд. На противоположной стороне стола послышались сдержанные смешки, которые, не смотря на свой тихий звук, были звонкими и резкими. — И это Йосано, которую я знаю… — весело протянул бывший мафиози, всё ещё добро посмеиваясь. — Как работа? Ты как-то рано вернулся… — попыталась перевести тему Акико, но не тут-то было: её сразу же раскусили: — Ааа… Да, нормально всё, — озорно стрельнув глазками, Осаму небрежно махнул рукой в сторону и, сделав небольшой глоток спиртного, поставил кружку на стол; изогнув одну бровь, добавил таким же тоном, — а ты ведь не хотела, чтобы я видел и слышал твои «добровольные компании»… — «Благотворительные», — на автомате уточнила девушка. — «Благотворительные компании», — сразу же исправил Дазай, — да? Почему же? — Ну, нет. С чего ты взял? — пошла в атаку Акико. — Да, просто, — разведя руками, молвил Осаму, чем поверг в немалый шок брюнетку, и, воспользовавшись состоянием собеседницы, решил добить её, — если бы я пришёл в то время, которое тебе говорил, то даже не мог предположить, что у тебя был пациент. Ты бы ещё и все «улики» успела убрать. Йосано была крайне огорошена, поэтому-то и не могла придумать ничего путного: единственный возможный выход для неё — рассказать правду, в прочем, именно этим и занялась девушка: — Просто я не хотела беспокоить тебя. Ведь ты и так целых два года слушал их крики и не жаловался на то, что они мешают тебе спать. А учитывая твои… Эээ… — брюнетка замялась, подбирая более правильные слова, — твои ночные шумы, то крики моих пациентов могли спровоцировать их. Договорив, Йосано перевела взгляд на шатена, ожидая его реакции. Он же, чуть наклонившись, стал рассматривать коньяк. Светло-коричневая жидкость. Дазай осторожно ударил указательным пальцем по стеклу граненого стакана, в котором и находился этот напиток. По комнате разлетелся лёгкий звон. Краски сгустились. Наступил полумрак. Зловещая тьма, вылезая из углов, стала заполнять помещение. Короткое движение пальца и… Дзинь… Брови парня сами собой свелись к переносице, Акико поняла, что он глубоко о чём-то задумался, но она даже не подозревала, что уже давно пропала из его поля зрения. Шатен ощущал на своём лице бинты, закрывающие ему один глаз. На руках повязки как будто стали туже — Дазаю хотелось их содрать, но нет — он не делал этого. Поздним вечером суицидник сидел за стойкой мрачного бара, где, казалось, бармен вовсе лишён дара речи и способности улыбаться. Пальцы парня уверенно обвивают стакан с коньяком, в котором так беззаботно плавает кубик прозрачного льда. В полной тишине заведения, Осаму поправил свой чёрный плащ, встряхнув его, и, уныло положив голову на барную стойку, стал тыкать пальцем кусочек льда, пытаясь утопить его. Но тот каждый раз всплывал: так ненавязчиво и при этом уверенно. Юному мафиози стало ещё тоскливее. На душе скребли кошки, да и кота, обычно находящегося на соседнем барном стуле, почему-то сегодня не было. «Вот лёд, — рассуждал про себя парень, не прекращая свои тщетные попытки, — я пытаюсь его утопить, но он не тонет. Конечно, простая физика, но не суть. Он не хочет тонуть, и поэтому не тонет. Лёд хочет жить. А я нет. Я не хочу. Но почему тогда у меня не получается умереть? Почему я не могу утонуть? Ведь, в конце концов, и я, и этот кусочек льда, вернёмся в своё первоначальное состояние: я стану пылью, а лёд водой. Так где же смысл?» Дазай сфокусировал свой взгляд на стакане, в котором, хоть и не было этого льда, но парень видел его там. Он ещё раз ударил пальцем по стакану. В его ушах был слышен звон, а с ним и скрип двери, и басистый голос, похожий на бархат: — Ох, ну и устал же я, — рядом с Дазаем появился Ода. — Одасаку! — радостно воскликнул парень, поднимая свою голову с барной стойки и оставляя этот несчастный лёд в покое, — давно тебя не видел. Работа? — Да, — согласно кивнул брюнет, делая заказ, — на этой недели завалили — так завалили. — Расскажи! — воодушивлено вскрикнул шатен. Дазай уставился на коричневую жидкость в стакане. Парень окончательно провалился в прошлое. Раздался звон, а с ним на поверхности напитка появилась лёгкая рябь. — Хей, Одасаку… — И даже не смей ему рассказывать! — послышался серьёзный голос Анго над самым ухом Осаму, — и не спорь, Сакуноске. Он ведь сейчас о суициде начнёт мечтать! — Я всегда о нём мечтаю~ю, — пропел шатен, посмотрев на Сакагучи. Тот, лишь вздохнув, сел на соседний барный стул. Дазай весело прокрутился на своём месте. — А как на счёт повешивания? — спросил сам себя Дазай, — хотя… Уже было. А если вверх ногами? — его глаза горели интузиазмом. — Теперь и сам с собой разговаривает, — фыркнул Анго, — совсем чокнулся. — Ты слишком серьёзный, Сакагучи~и, — задорно протянул юный мафиози, снова поворачиваясь лицом к барной стойке, — будь чуть-чуть расслабленее. Ода лишь тихо посмеивался над происходящим. — Будешь с тобой расслабленее, — раздражённо проговорил брюнет в очках. — Значит, так? — хитро спросил суицидник. Сакагучи лишь перевел на него взгляд, не поворачивая головы. Его шестое чувство подсказывало, что сейчас что-то будет. — В таком случае, я объявляю войну твоей серьёзности! — радостно воскликнул шатен, поднимая указательный палец вверх, — Ода, ты понимаешь, о чём я? Сакуноске понимающе кивнул, оставив свой стакан со спиртными на барной стойке. На лице Осаму появилась хитрая ухмылка. По спине Анго пробежали нехорошие мурашки, он вспомнил его первую встречу с этими двумя. И мафиози совсем не хотел повторения этого. — Н-не надо! Я-я понял, понял! — попытался отмахнуться от своих товарищей Сакагучи, но было слишком поздно: Дазай уже набросился на него с щекоткой, а спустя какое-то мнгновение к нему ещё и Ода присоединился. У Анго не было и шанса. — Понял я, понял! — не сдерживая смеха, вопил парень. Его живот уже рвался с хохоту, он не знал, сколько ещё протянет, но друзья вскоре отступили его, благодаря чему Анго не задохнулся в собственном смехе. Немного отдышавшись, все трое вернулись к мирному распитию своих напитков. — Дазай, — нарушил тишину Ода, — а почему ты пришёл в мафию? — Я хочу найти здесь смысл жизни, — равнодушно ответил шатен, пожав плечами. — Это я уже слышал, — спокойно проговорил мужчина, — но я, наверное, не правильно выразился. Как ты попал сюда? В помещение повисла неловкая тишина. Даже официант скрылся где-то, из-за чего лишь эти трое и занимали всё пространство бара. — Это… — начал было Анго, но тут же был перебит задорным голосом Осаму: — Разве это имеет значения? Как ты, как я, как Анго — как мы присоединились к мафии? Это не имеет смысла, ведь, в конечном счёте, мы здесь, мы проводим этот вечер вместе и, кто знает, будем ли мы живы завтра? — Ты это к чему? — настроженно спросил Сакуноске. — А к тому, — глаза шатена ажиотажно заблестели, в них пробежал по-детски яркий огонёк, — что мы умрём, и я хочу исполнить этот приговор судьбы как можно скорее! По бару разлетелись возмущенные возгласы друзей суицидника: — ДАЗАЙ!***
— Дазай! — А? Что? — свет усилился, ударяя в глаза Осаму. Парень резко поднял взгляд и, обнаружив перед собой Акико, быстро припомнил их разговор, отвечая первыми пришедшими в голову словами: — Но ведь так я могу заснуть. — Как так? — удивилась девушка. Буквально за одно мгновение к Дазаю вернулось полное описание реальности. До него дошло, что он только что признался доктору: эти крики его убаюкивают. На счастье шатена, Йосано не совсем поняла смысл его слов, чем и решил воспользоваться Осаму: — Да, никак, — театрально махнув рукой, заявил он, — бывает в жизни всякое, вот, например, сахар иногда кончается. — Сахар? — Акико вопросительно изогнула бровь, — это намёк на плохую жизнь? — Нет, что ты! — горячо воскликнул шатен, делая несколько небольших глотков спиртного, — вовсе нет! Ведь кончиться может и соль, и горчица, и перец… Хотя, ни горчицы, ни перца у меня нет. Я к тому, что они заканчиваются так неожиданно и в самый неподходящий момент. И поэтому в такие моменты приходится срочно бежать в магазин, чтобы пополнить их запасы. А знаешь, как иногда не хочется выходить из дома? «Перевёл тему? — заметила Йосано про себя, но виду не подала, — хорошо. Посмотрим.» — Ну, да… — растерянно ответила девушка. Она и правда была очень поражена таким поведением парня, поэтому ей даже притворяться не пришлось. — Во~от, — протянул шатен, после чего переключил всё своё внимание на выпивку. Несколько следующих минут прошли в полной тишине. Каждый из присутствующих пил коньяк, размышляя о чём-то своём. Каждый уходил в свой мир, в свои воспоминания, которые, на долю градуса обжигали горло сильнее спиртного и на какую-то маленькую составляющую были более горькими, чем сама коричневатая жидкость. Было тихо. Очень тихо. И если Акико с горем пополам справлялась с этой тишиной, то вот у Осаму это не получалось так хорошо. В конце концов, он не выдержал. Открыв рот, шатен хотел воскликнуть: «Хватит!» — но во время понял, что это будет, как минимум, странно и, как максимум, неприлично. Поэтому вместо этого отчаянного восклицания, суицидник лишь виновато произнёс: — Прости, в следующий раз, если он, конечно, будет, я обязательно куплю сакэ. Йосано удивлённо посмотрела на парня. Неужели он в серьёз воспринял её слова? Шатен принял их так близко к сердцу? Он воспринял её шутку, как порицание? — Не стоит, — замявшись, ответила девушка, — я не настаиваю… Кареглазый лишь пожал плечами. И опять комнату пронзила звенящая тишина. Брюнетка, слегка расслабленная от крепкого алкоголя после тяжёлого рабочего дня и эмоциональных переживаний, оставив на дне своего стакана немного коричневой жидкости, опустила свою голову на стол. Посматривая на коньяк, она тихо пробубнила: — А ведь ты был прав. — В чём? — теперь настала очередь удивляться Осаму. — Тогда… Когда мы играли в ассоциации, я должна была честно ответить на любые твои три вопроса, — голос девушки был тихим, мягким, взгляд — немного печальным и туманным, но не смотря на это, было прекрасно видно, что она полностью контролирует свои мысли, осознаёт, что говорит, — и я ведь была не честна. Ведь я провожу свои «благотворительные мероприятия», не только из-за моей способности и долга врача, я получаю наслаждение от них. Понимаешь? — тут брюнетка замолкла. — Ну, да… — неуверенно ответил шатен. Его ни мало поразило то, что доктор так откровенна с ним. Нет, она, конечно, не была заядлой врунишкой, но говорить такое и говорить именно ему… Дазай не думал, что хотя бы один человек, который его знает, может доверить шатену хотя бы мало-мальски важную тайну из разряда «личная жизнь». Но Йосано только что сломала систему, она только что доверила свою сокровенную тайну парню. Она показала ему свои самые удаленные уголки души, надеясь, что он её поймет. Акико доверилась суициднику, а значит, она доверила ему и своё сердце со всеми его замашками и секретами. — Ну, нет, — пародируя Дазая, обижено сказала девушка, а в её серых глазах сверкнул яркий сиреневый огонёк, — ты ничего не понял! Это знаешь… Знаешь, как от родителей что-то утаивать. Ведь получается, я садистка, так? Мне нравиться смотреть на то, как страдают другие от моей руки… Это неправильно. И как бы объяснить понятнее, — на секунду брюнетка задумалась и, посмотрев на Осаму, решила дать пример, который будет более понятен парню, — это вроде как курить. Ведь плохо, но тебе нравится, и ты утаиваешь это от родителей, боясь, что они узнают. Это как голос совести, говорящий, что так делать неправильно. Вот у меня похожее чувство: вроде, плохо, а приятно! Закончив свою речь, Йосано уткнулась носом в стол; только сейчас она поняла, как устала за сегодняшний день. Быстро пересев по-нормальному, девушка уставилась на Осаму, ожидая его реакции. Парень слегка растерянно смотрел на девушку. В его карих глазах даже слишком отчётливо виднелась неопределенность. — Ну, да… — неуверенно протянул он. Дазай рано лишился родителей, и оттого не знал, какого скрывать от близких что-либо. Да, у него был наставник — Мори Огай, но ему было как-то всё равно: пьёт ли парень или курит, или ещё чем занимается. Главное для главы мафии — Осаму приносил пользу организации, пользу лично ему, и этого вполне хватало для того, чтобы он закрывал глаза на всё остальное. Хоть Ринтаро и забрал Осаму себе после смерти его семьи, но он совершенно не пытался заметить ему отца или стать вторым отцом. Мори поддерживал с Дазаем простые отношение: учитель — ученик, глава — подчинённый. Осаму было неведомо, как можно заниматься чем-то плохим и бояться, что кто-то близкий узнает об этом, ведь близких-то у шатена не было, да и его работа по сути своей была крайне аморальной. Размышляя над этим, парень понял, что чувство совести в нём было притуплено, забито и забыто. И сейчас лишь пустое пепелище красуется на месте, где должна находиться эта пугающая и грызущая за все плохие делишки госпожа Совесть. Конечно, можно подумать, что ночные крики — это и есть те остатки совести, которые каким-то чудом уцелели, но нет: это не сиё чувство. Дазаю было совсем не совестно за все его поступки, как в прошлом, так и в настоящем. Он не ощущал угрызений совести. Разве что, если раньше он получал неимоверное удовольствие от пыток, то сейчас при виде чужой крови на своих руках ему становилось жутко грустно: он вспоминал Оду. «Очевидно, его смерть что-то сломала во мне», — решил про себя парень. Осаму и сейчас мог со спокойной душой пытать и наносить увечья людям, как и раньше. Разница была лишь в том, что сейчас того не требовала от него ситуация, да и на работе такое методы не очень приветствовались. Дазай допил свой коньяк. Если бы Акико была чуть более трезвой, она бы несомненно заметила замешательство шатена по поводу её рассказа и стала бы допытываться правды; но сейчас она видела лишь то, что он ведёт себя как-то не так. Медленно моргнув несколько раз, брюнетка сладко зевнула. — Ох, поздно уже, — заметил парень, смотря на часы, так удобно висевшие над столом, — пожалуй, я пойду. С этими словами Дазай встал и направился к выходу. Хозяйка квартиры проводила его. Когда шатен вышел, Акико придержала дверь, наблюдая за тем, как парень отпирает свою квартиру. Когда та оказалась отперта, шатен невольно повернулся, взглянув на девушку, и резко отвернулся от неё. Доктора позабавила такая реакция. Она незаметно улыбнулась, а в то время в Осаму проходили глубочайшие сражения: говорить или нет? Довериться или нет? Поймёт или нет? Сложно, было очень сложно. Слишком много к нему в голову закрадывалось сомнений, слишком боялся суицидник кому-то открыться, слишком подозрительно он ко всему относился. За несколько секунд, что Дазай неподвижно стоя у двери, он нашёл тысячи и тысячи причин, чтобы ничего не говорить. «Кто не рискует, тот не пьёт шампанского», — подумал парень и всего одно это предложение кардинально заставило поменять его свои действия. Хотя, не только эти мысли. Суицидник чувствовал, что брюнетке можно доверять, ведь, как минимум, она доверяла ему. «Нужно попробовать», — решил парень. Не оборачиваясь к Акико, Осаму на выдохе тихо произнёс: — Если тебе хочется проводить «благотворительные компании», то проводи их, пожалуйста. Они ни капли мне не мешают. Именно они помогают мне заснуть и не слышать криков, — договорив, шатен быстро скрылся в своей квартирке, оставив Йосано в крайней растерянности.***
«Запись шестнадцатая. Закон взаимодействия сердец: Хочешь, чтобы тебе кто-то доверился — сперва доверься сам. Лишь так и только так работают человеческие сердца и наши души.»