Один шаг

В этот же день, 16:30       — А знаешь, всё-таки апартаменты у тебя неплохие, — Хелена обратила взор призадумавшейся подруги на себя. Брилл посмотрела на неё и обвела, уже и сама не знает, в который раз, предоставленную ей палату: плиточный белоснежный потолок, телесного оттенка стены и пол — цветовая гамма уж точно не вычурная и радует глаз. Палата рассчитана на неё одну, впрочем, как и вообще во всех американских медицинских учреждениях — палата даётся одному единственному пациенту, по соседству никого нет. Для каждой же палаты и свои туалет с душевой, что очень удобно. Само место её временного пристанища, как омега сейчас отметила, даже лучше, чем бывшая комната в общежитии: здесь есть очень удобная широкая кушетка, на которой вполне могут уместиться два человека, рядом с ней стоят специальный монитор, показывающий жизненные показатели — артериальное давление, частоту сердечных сокращений, частоту дыхания, температуру и насыщение крови кислородом — деревянный стул и маленькая, аккуратная тумбочка, напротив кушетки на стене висит маленький телевизор, справа находится вход в палату, а слева — удобное мягкое кресло, в котором сейчас восседает Милтон, трёхместный диван с небольшим кофейным столиком рядом, а также небольшой шкаф. Завершает картину вид на задний двор больницы из большого, два метра в длину и столько же высоту, окна, где в небольшом скверике наслаждаются пребыванием на улице пациенты.       — Ты права, — девушка слегка улыбнулась, хотя эта улыбка далась очень тяжело. Не до этого ей сейчас.       — Что вообще врачи говорят? Ну, сама понимаешь, — Милтон не хотела произносить, но для Хьюстон словосочетания «угроза выкидыша» и «сотрясение головного мозга» стали уже такими привычными за прошедшее утро.       — Ну, что, — она помедлила с ответом. — Что неделю точно буду в стационаре, а там, может, и больше. Они бы меня и отпустили по прошествии недели, но так как очень велика угроза прерывания беременности, — на этих словах её голос дрогнул, — я, скорее всего, проведу здесь больше времени.       — Понятно, — подруга поджала губу, не зная, что ещё можно сказать в данной ситуации. Она вздохнула и поднялась с кресла. — Ты не против, если я пойду уже?       — Нет, конечно, иди. И так со мной час просидела, — Брилл улыбнулась.       — Хорошо. Я тогда завтра заскочу. С Джоном или одна, не знаю ещё. Но приду обязательно! — омега подошла к ней и обняла. — Не скучай, солнце! И выздоравливай поскорее!       — Спасибо. До завтра!       — До завтра!       И Хьюстон осталась одна. Она вздохнула с облегчением, ощущая, что именно этого ей и не хватало. С самого утра и до сего момента кто-то был у неё, а ей просто хотелось побыть в одиночестве. Медперсонал не в счёт.       В душе ужасная пустота. И боль. Просто невыносимая боль. Так плохо ей не было ещё никогда. Мало того, что вчерашний инцидент с этими тремя отморозками, из-за которых теперь под угрозой жизнь её малыша, так ещё и Пирс... Она до последнего отказывалась верить, что у него кто-то есть, но своей реакцией он только всё подтвердил.       — А говорил, что прямо больше жизни любит, — раздражённо проговорила девушка, чувствуя, как внутри снова начинает разгораться огонь из ненависти и злобы. — Так, успокойся, — в ту же минуту сказала себе. Теперь волноваться категорически запрещено. С каждым нервным срывом она всё ближе к тому, чтобы потерять своего малыша. Джонсону он вряд ли нужен...       Она перевела взгляд в окно, где на улице завлекающе сияет приветливое солнце, а ветер ворошит листву на деревьях. Ей хотелось на свежий воздух, но первые пару дней врачи наказали провести исключительно в постели, а вставать только по необходимости.       Брилл полностью легла на спину и закрыла глаза. Как она устала за прошедшие сутки. Время шло так медленно. Ей казалось, что с момента нападения на неё прошло уже минимум дня три-четыре, а на деле только лишь менее одних суток.       Особенно раздражительным оказалось утро. Мало того, что Пирс окончательно морально её добил, так ещё и бесконечные визиты врачей, которые жутко утомили. Сначала её опросил терапевт об общем самочувствии, а после — нейрохирург касаемо её жалоб на головокружение, головные боли и тошноту. Затем, когда Пирс ушёл и она более-менее пришла в себя, не без помощи успокоительных, на обследование отправилась с миссис Дженсен, чтобы определить, какое медикаментозное лечение необходимо будет назначить с учётом её интересного положения. После ей сделали рентген шейного отдела позвоночника и черепной коробки для исключения трещин и переломов, энцефалограмму с целью проверки на наличие или отсутствия в сосудах мозга скрытых очагов поражения, а также компьютерную томографию для тщательного изучения всей области головного мозга вообще. Омега до сих пор помнит, какой страх сковал всё тело, когда они проводили все эти мероприятия, что с ней может быть что-то серьёзное, но, можно сказать, обошлось. От встречи с той компанией ей досталось только лишь сотрясение. Уже неплохо.       После консультаций с врачами ей назначили обезболивающие для устранения головной боли, седативные, а также витамины. Помимо всего этого — полный покой.       По завершении всех мероприятий к ней заглянули Джон и Хелена, появлению которых Хьюстон обрадовалась лишь от части — всё-таки больше хотелось побыть одной. Тем не менее друзья оказали ей необходимую поддержку, в которой девушка сейчас как никогда нуждается. Она рассказала им обо всём, что с ней произошло, в который уже раз пожелав Джонсону отдельный котёл в аду. Милтон очень расстроилась, услышав об измене истинного подруги. Бригс же отреагировал как-то неоднозначно — вроде-то и в восторге не остался, но в то же время как-то будто подвергал сомнениям её слова. Он некоторое время посидел с ними, а потом ушёл, сославшись на какие-то дела, однако обе омеги поняли, к кому Джон пошёл.       Вот по прошествии получаса после ухода Бригса подругу покинула и Милтон, и Брилл осталась одна. Удивительно, но она даже как-то подустала от людей за сегодняшний день.       Неожиданно дверь в палату отворилась, и внутрь заглянула медсестра. Омега нахмурилась — обход был только десять минут назад. Что опять не так?       — Мисс Хьюстон, к вам посетитель. Вы разрешите ему пройти? — дружелюбно поинтересовалась та.       Девушка удивлённо вскинула брови, не понимая, кто ещё мог прийти. «Может, Пирс? Но я не хочу его видеть». Но, тем не менее, она кивнула.       Медсестра с улыбкой ответила кивком и удалилась. Хьюстон невольно ахнула, когда увидела, кто пришёл — Джаред. Он совершенно растерянно смотрит на неё, но выдавливает из себя неловкую улыбку.       — Привет. Не ожидала? — она лишь в подтверждение его слов кивает. На душе стало так тепло от того, что он пришёл проведать её. Только как мог узнать?       — Откуда ты знаешь, что я?.. — Брилл не договорила, вопрошающе глядя на него.       — Джона встретил недавно, мы разговорились, я про тебя спросил, вот и узнал. Можно? — кивнул на стул рядом с её кушеткой.       — Конечно.       Томпсон в пару шагов преодолел расстояние от двери до кресла и сел в него, опустив взгляд в пол. Впрочем, отвернулась к окну и омежка. Оба чувствовали неловкость и обоим её причина ясна, как белый день — тот самый субботний вечер.       — Брилл, прости за то, что тогда наговорил тебе, — неожиданно начал парень, и девушка взглянула на него. Она слегка улыбнулась.       — Тебе не за что извиниться. Ты, в какой-то мере, оказался прав, — поджала губы. — Ты знаешь?       — Да, Джон говорил, — он посмотрел на неё, как и раньше — глаза в глаза. — Мне жаль.       — Не надо. Не о чем жалеть, правда. Я сама виновата, в который уже раз убеждаюсь. С самого начала не стоило доверять ему. Но знаешь, какие были речи о чём-то высоком. Когда я перестану быть такой дурой? — сокрушённо вопросила Брилл.       — Э-эй, ты ни в чём не виновата, прекрати уже себя винить, — альфа встал с кресла и сел уже на кушетку рядом с омегой. Она обратила на это внимание. — Извини, что так близко.       — Всё в порядке. Ты правда так считаешь? Мне порой кажется, что...       — Ты ведь сама говорила, как он к тебе отнёсся, ещё до всего этого. Проблема в нём, а не в тебе.       — Наверное, ты прав, — Хьюстон вновь опустила взгляд, заметив, как их руки находятся непозволительно близко. Она тряхнула головой.       — Что ты теперь будешь делать? — Томпсон аккуратно накрыл её руку своей, осторожно поглаживая большим пальцем ямочку между большим и указательным пальцами.       — Не знаю. Для начала хочу просто восстановить здоровье, — она не убрала руку, а даже расслабилась, хотя до этого сидела, будто на иголках.       — И правильно. Это сейчас важнее всего.       — А ты... — Брилл замялась, не решаясь это произнести, — ты будешь рядом?       — Конечно, малыш. Всегда, — она с улыбкой неожиданно для них обоих обняла его, а Джаред, некоторое мгновение находясь в замешательстве, осторожно прижал к себе хрупкое тело и легонько поцеловал в макушку. Тафт-авеню, 17:00       По всей квартире разнеслась звонкая трель. Джон в нетерпении принялся ждать, когда ему откроют. Глухо. Только он вознамерился повторить звонок, как дверь распахнулась, и на него в замешательстве посмотрел Пирс.       — Ты что тут делаешь? — устало спросил тот, а после быстро добавил: — А нет, стоп, кажется, догадываюсь. Но тебе лучше уйти. У меня не то расположение духа.       — У Брилл оно тоже не самое радужное, однако нас с Хеленой она впустила к себе, — угрюмо проговорил альфа, в упор смотря на друга, говоря этим, что будет стоять на своём. Тот лишь закатил глаза и впустил его в квартиру, прищурившись.       — Повремени пока с нотациями, ладно? — будто безэмоционально сказал парень и без лишних слов пошёл в гостиную. Бригс неоднозначно хмыкнул и, быстро сняв обувь, пошёл следом за ним. Едва оказавшись в комнате, он мгновенно впал в ступор, так и оставшись стоять в арочном проёме.       — Приветик, Джон! — ему, обольстительно улыбнувшись, помахала сидевшая на диване шатенка с длинными волнистыми локонами и горящими озорным огоньком карими глазами. Парень лишь молча уставился на друга, немедленно требуя объяснений. Он до конца не хотел этому верить, но, похоже, подруга оказалась права...       — Ты не вовремя пришёл, — уставшим тоном проговорил Пирс.       — Да уж я заметил, — ехидно произнёс Джон, скрестив руки на груди.       — Присаживайся пока, я буквально ещё на пару минут задержусь.       «На пару минут?» — альфа скептически поднял бровь, однако, нахмурившись, сел в кресло, переваривая увиденное и под пристальным взглядом девушки.       Она — Моника Ричардсон, их давняя с Пирсом знакомая, тоже омега. Точнее, знакомая только для него, для Джонсона она гораздо больше. Моника — та самая первая девушка, после которой Пирс пустился в откровенный загул и которую тот, собственно, первую помурыжил и бросил. Странно, что после такого хамского отношения она вообще согласилась опять на то же самое. Да и при том, что у друга есть беременная омега. Хотя, наверное, от Ричардсон он этот факт просто утаил.       Но с другой стороны это даже неудивительно. Омежка всегда млела от Джонсона и сама первая начала на него вешаться, а не он за ней приударять. Чем тот нагло и воспользовался. И продлились такие «отношения» полгода — самые долгосрочные на данный момент. И сколько бы Пирс ни утверждал, что Моника ему безразлична, сам Джон считает иначе. Как минимум, она могла ему нравиться: он всячески ухаживал за ней, водил по кафе и в кино, дарил подарки, даже познакомил с родителями, чего раньше никогда не делал. И вот сейчас, похоже, эта былая искра между ними вновь проскочила. И это совсем не к добру...       — Нет-нет, я пойду, — меж тем сказала девушка, и Бригс обратил на неё внимание. Она поднялась с дивана. — Болтайте, я завтра зайду. Чао!       — Я сейчас, — предупредил его друг и вслед за Ричардсон удалился.       По прошествии минуты Пирс вернулся и сел на диван, напротив Джона.       — Она вообще в курсе, что у тебя есть омега, притом в положении?! — всплеснув руками, начал тот.       — В курсе, — Бригса поразило, с каким спокойствием альфа ответил. У него от шока даже на пару мгновений, по ощущениям, будто челюсть отнялась.       — Я теперь понимаю, почему Адам хотел тебе врезать, — бросил он, скрестив руки на груди. — Совсем небезосновательно.       — Можешь это сделать ты, мне всё равно, — устало проговорил тот, потерев переносицу. — Мне, наверное, только сам Дьявол в этот день проклятий не желал: отец с матерью наехали по типу «Как мы могли тебя так воспитать! Что о нас подумают остальные!», миссис Хьюстон не желает со мной разговаривать, Адам хотел вмазать, а уж про Брилл я вообще молчу. Да что там, даже мои дядя с тётей, которые Брилл ещё знать не знают, и те ополчились против меня! А я не могу всё это слушать. Уже не могу. Просто хочется уже согласиться со всеми ними, чтобы это больше бесконечно не продолжалось. Как порочный круг. Я уже просто не выдерживаю.       — Пирс, успокойся, хорошо? — парень выставил руки в защитном жесте, видя, что у друга начали буквально трястись руки. Только сейчас он обратил внимание, что тот как-то весь ссутулился, лицо сильно осунулось, рвано дышал, а взгляд выражал дикую усталость. Он сильно беспокоится о Брилл и из-за всего сейчас происходящего.       Джонсон, упёршись локтями в колени, закрыл лицо руками, а Бригс молчал, отведя взгляд в сторону. «Мысли рационально. Вряд ли бы он так пёкся об отношениях с Брилл и о ней самой, если бы изменял. Бригс, ты выслушал только одну точку зрения на ситуацию. А то, что здесь была Моника, ещё ничего не значит».       — Пирс, что у вас с Моникой? — спросил он, когда тот просто опёрся спиной на диван, смотря куда-то в пол.       — Чисто деловые отношения. Если их можно так назвать, — после некоторого раздумья ответил парень. — Нет, точнее, они личные, но другого характера... Ай, забудь! Просто ударь меня и всё.       — Я просто хочу вам помочь. Брилл, скорее всего, тебя просто неправильно поняла, да?       — Она вообще ничего не знает.       — Тогда что ты от неё скрываешь?       Пирс внимательно посмотрел ему в глаза, будто проверяя, можно ли ему доверять.       — Пообещай, что не расскажешь никому из нашего круга общения, хорошо? Брилл тем более, — серьёзным тоном проговорил тот, а Джон, пару мгновений помедлив, кивнул. Невольно пробежал холодок по коже. Хоть бы это не дурные вести...