-Ты так прекрасен в своём грехе, крольчонок ~
Чужой язык коснулся шрама, облизывая, а затем целуя с причмокиванием, наслаждаясь омежьей реакцией. Чонгук выгнулся в спине на манер кошки, тихо покряхтывая. От этих действий крышу сносило, но не было понятно из-за чего — из-за приятных ощущений или ошеломляющих воспоминаний, бьющих по голове в самый неподходящий момент. Тот день Гук помнил очень хорошо из-за сильного шока, боли в сердце и разочарования в людях. Это стало одной из самых сильных отправных точек для неуравновешенной детской психики.*10 лет назад*
Меня задержал директор, попросив поговорить с ним о чём-то очень важном, но в итоге, когда я пришёл, он спросил лишь: «как твои дела?», «как ты учишься?», «нет ли проблем в школе?», и тому подобные вопросы, присущие взрослым. Выйдя из кабинета в небольшой растерянности, я направился на второй этаж, где должен был проходить урок. -Эй, Чонгук-а! Я замер, роняя учебники на пол и не понимая, что мне делать. Нет, нет, нет, только не это! Снова он! Да что ему вообще от меня надо?! Пытаясь не думать ни о чём, я дернулся в сторону уборной, стараясь топать как можно громче, ведь уроки всё ещё идут и, вдруг, кто-то обратит на меня внимание… Быстро скрывшись за поворотом, а потом и за непрочной дверью, я подпер ее спиной и просто молился на учителей, директора, учеников, кого угодно, лишь бы увели, спасли от этого тирана. — Ну? Куда же ты, крольчонок? -Первый удар по двери разнесся через несколько секунд, после этой фразы и я закашлялся от отдающейся боли в лёгких. Паника нарастала, а сил в маленьком тельце оставалось всё меньше, мне становилось сложнее удерживать и без того хрупкую дверцу и я полетел куда-то вперёд, ударяясь носом о холодную плитку. Я попытался встать, но меня чем-то придавило, не давая даже выпрямить руки. Это ощущение пропало так же быстро, как и наступило и я тяжело выдохнул то ли от режущей боли в районе ребер, то ли от ощущения внезапной свободы от двери и громкого звука разбитого стекла. — Какого хуя ты вообще родился на этот свет? Делать нечего, кроме как попадаться мне на глаза? — За что Тэхён меня так не любит? Почему меня насильно вдавливают в грязный пол? Почему он сидит на мне? И..зачем он меня раздевает?! — Пожалуйста, отпусти меня! — я кричал, но меня никто не слышал. Кристальные слезы с дребезгом разбивались о пол, как самые прекрасные сказки о благородных принцах-альфах и элегантных принцессах-омегах. Я пытался вырываться, но с каждым движением это получалось всё хуже из-за страха, сжимающего сердце, чужого тела на мне и колющей боли в носу. - Это мой подарок тебе, Гукк~и, — я почувствовал горячее дыхание над своим ухом и вздрогнул. — Считай это платой за своё рождение. Резкая боль, и мой крик оглушил наверное, все классы, но, видимо, всем было всё равно, а я начал дергаться ещё сильнее, не давая Тэ делать ровные линии и вообще делать хоть что-нибудь. Получалось это у меня плохо, поэтому я продолжал истошно вопить, однако это также ничего не давало. За что он меня ненавидит? Я даже не лез к нему, он просто в один день подошёл ко мне и начал издеваться! Я обязательно ему отомщу!!! Я резко дернулся в попытке перевернуться, но в ответ получил тихое шипение, удар по голове и что-то тёплое на спине, пока Тэхён медленно наклонился к кровоточащей лопатке. — Теперь ты — грех, и это клеймо на всю жизнь, понимаешь, крольчонок? — от этой фразы меня прошибло отвращением к себе, отвращением ко всему миру. «Грех — такое красивое на первый взгляд слово, но означает абсолютно неправильные вещи. Зачем вообще придумывать такие двоякие слова? Я не знаю и, наверное, никто не знает...Чёрт...» Горячий язык коснулся только что сделанной, достаточно глубокой раны, вырывая меня из раздумий. Слишком контрастные ощущения, слишком приятно, слишком больно и унизительно одновременно. Слишком громкие отдаляющиеся шаги, оставляющие меня одного в удушающей тишине, наедине со своими мыслями.***
— Хватит! Мне надоел этот цирк, — Омега резко развернулся, отталкивая ошарашенного Тэхёна от себя. — Что тебе от меня надо? — Чонгук насупился, сжимая кулаки и смотря Тэхёну в глаза. — Тебе? Кажется, ты забыл своё место, Гукк~и, — Ви раскинул руки и начал подходить к Чону, но тот сделал шаг назад. — Можешь считать так, Тэхён, но мне всё же интересно, почему ты выбрал именно меня? — холодно. — Тебя нашла моя прошлая секретарша и, я смотрю, она не прогадала, хах, — альфа усмехнулся наглости своего работника, после чего быстро подошёл к Гуку, прижимая его к столу. — Не забывай, кто ты здесь, крольчонок, мне ведь действительно нравилось твоё поведение несколько минут назад, — Ви приблизился непозволительно близко, но от Чонгука не последовало никакой реакции, он всё ещё стоял с невозмутимым лицом. — Чертенок, — Тэ ударил рукой по столу, после чего резко взял омегу за подбородок и притянул к себе, завлекая в поцелуй. Альфа смакует, облизывает, давит на сладкие губы, но в ответ не получает ровным счётом ничего. Это злит. Это просто безумно злит и раздражает, кто вообще этот омега такой, чтобы отказываться от поцелуя с ним?! Ви сжимает накаченный торс руками, кусая младшего, от чего тот всё-таки раскрывает губы, в которые тут же врываются остервенелым поцелуем, и омега не может устоять, отвечая на столь умелые ласки. По комнате разносятся характерные причмокивания, стуки зубов, тихое рычание и слабые стоны, пока Чонгук упирается ладонями в накаченную грудь, показывая, что ему всё-таки не нравится этот поцелуй, пусть его отдача и говорит об обратном. Языки сплетаются в один, тела требуют большего, но разум дает о себе знать, когда Тэ опускает руки на задницу Гука и тот отталкивает альфу, поднимая на него глаза и вытирая тыльной стороной ладони рот. — А я смотрю твой предыдущий босс хорошо тебя натренировал, да? Ты первый, на кого у меня встает просто с недолгого поцелуя, — Тэхён усмехается и облизывает налитые кровью губы острым язычком. — Вы говорили, что объясните мне мою работу, а не оттрахаете в первый же день, Господин Ким, — Чонгук не отвечает на колкие слова своего начальника, бросаясь такими же в ответ и поднимая свою толстовку, специально не сгиная колени, а наклоняясь лишь корпусом. Он прекрасно знал, что Ви сейчас наблюдает за его накаченной задницей, обтянутой черной джинсовой тканью и еле сдерживается, чтобы не разложить омегу на всех поверхностях, но всё равно ронял одежду из рук, повторно наклоняясь за ней. — Ты сам меня дразнишь, крольчонок, — Тэ сжал руки в кулаках до побледнения костяшек, закусив губу от ноющей боли в паху. — Господин, меня интересуют лишь вопросы, касающиеся работы. Недавно вы сказали, что я вам должен 20 тысяч вон, но не сказали ничего хотя бы о примерном размере моей заработной платы. Что мне мешает сейчас же положить на ваш стол заявление об увольнении? — омега обошёл Ви, садясь на кресло за ним, чтобы обсудить свою работу, мысленно хваля себя за то, что достоино держится, не показывая свой страх и смущение. — На первых стадиях вы будете получать 850 тысяч вон в месяц, а дальше, если мне будет нравится ваша работа, зарплата будет повышаться. Ваш долг будет прощен, но только потому, что это в первые, —Тэхён сел за свой стол, доставая какие-то отчёты. Раз начал войну, Чон Чонгук, то будь готов к ответу на нее. Давай по соревнуемся в том, кто больше продержится в этой игре без правил? — Но, Господин, это.. — омега был удивлён столь маленькой цифрой, но всё-таки решил не возникать. — Нет, всё хорошо, извините. Что входит в мои обязанности? — Пока что прием посетителей, телефонные звонки, выполнение моих просьб, пунктуальность, знание моего любимого кофе и алкоголя это всё, что тебе нужно, чтобы не вылететь отсюда, а пойти на повышение, - усмешка. Работать начинаешь с сегодняшнего обеда, у тебя есть время съездить домой и переодеться, потому что я не терплю такую форму одежды у своего секретаря. За нее буду штрафовать хоть каждый день, пока ты не наденешь костюм, — Ви даже не смотрел на омегу, разбираясь в бумагах, по крайней мере, так думал сам Чонгук. — Хорошо, Господин, — процедил Гук сквозь зубы и удалился из кабинета матеря про себя всё, что попадалось на пути.