Моя судьба говорит по-корейски

      На следующий день я старалась как можно меньше встречаться с Чонгуком. Чувство глубокой досады и злобы затаилось в душе и терзало с невероятной силой изнутри. Совсем в голове не укладывалось, как он мог так поступить!       Свои тексты я перехватила на полпути к его кабинету. Женщина средних лет несла какие-то схемы и графики Мишель, там же были и мои бумажки. Она с радостью согласилась отдать мою кипу. Все равно потом мне их получать, а так ноша станет легче.       Настроение было, мягко говоря, паршивое. Работа продвигалась совсем плохо и даже к вечеру я не смогла уложиться в норму, оставив большую часть работы на следующую неделю, так как предстояли выходные, а документы с собой выносить было строго запрещено.       Внутри меня поселилось двоякое чувство. Я точно знала, что люблю этого человека, но недавнее событие совершенно отталкивало меня от него. Было противно. Плюс ко всему, я ругала себя, что так легко смогла почувствовать к нему симпатию, а потом и нечто большее.       Спускаясь в кафетерий, я заняла свободное место за столиком. Людей тьма! Все такие голодные и уставшие. Чонгук же, вероятнее всего, сейчас где-то в ресторане, ест сочный бифштекс и запивает своим любимым горьким кофе. Или же решил провести это время вместе со своей новой подружкой.       Погода за окном заметно улучшилась. Листья на деревьях зеленели в ярких лучах солнца, слегка покачиваясь, словно множество маленьких ладошек. Хоть что-то приятное за последние несколько дней.       Передо мной мелькнула знакомая фигура. Шиён с небольшим подносом присаживался напротив, глядя мне в глаза:       — Добрый день, Дана, вы тут одна? Не возражаете, если я составлю компанию? — он знал, что я не стану отказывать. Шиён уже удобно разместился, да и ссориться с сотрудниками мне не хочется.       — Здравствуйте, мистер Пак. Как поживаете? — я решила повернуть ситуацию в дружелюбное русло, словно мы сто лет знакомы. Он надкусил булочку с шоколадом и поднёс к носу свежий кофе. Вдохнув его аромат, мужчина отпил напиток. Наверное, тоже сладкий.       — Хорошо, спасибо, Дана. Давай на «ты» перейдем, я себя совсем стариком чувствую, — его смех заполнил весь первый этаж. Голос у него, конечно, громкий.       — Извините, но я не могу. Привыкла уже ко всем на «вы», — тем более он намного старше меня, лет на пятнадцать точно.       — Как знаешь. Чего одна тут сидишь?       — Я зашла просто понаблюдать, — он внимательно слушал, постукивая пальцами по столу. — Скоро поеду домой. А вы любите сладкое?       — Да, очень. Здесь самые вкусные слойки и булочки. Хочешь? — он подвинул ко мне тарелку с булкой, уже надкушенной с одной стороны. Фу, гадость какая. Умеет он произвести «хорошее» впечатление на девушек.       — Нет, спасибо, вы такой милый, — я выдавила натянутую улыбку и отодвинула посуду обратно к нему. Какая щедрость.       — Да ладно тебе… — Шиён покраснел. Слегка похлопав себя по полным щекам, он посмотрел на меня в ожидании.       — Наверное, мне уже пора. Спасибо, что посидели, мистер Пак, приятного аппетита! — я встала из-за столика. Мужчина перехватил мою руку, слабо её сжимая. Его ладонь была мокрой от пота, он сильно нервничал.       — Дана, может, посидишь ещё? Куда спешишь? — я ничего не сказала. Не хочу больше ни с кем общаться. Лишь попыталась аккуратно вытянуть свою руку из его влажных пальцев, но не выходит.       — Может тебя подвезти? — не унимался он. — Где ты живёшь? Я могу каждый день забирать тебя и отвозить домой, — это уже совсем не походило на дружескую беседу. У него и кольца, наверное, нет.       С силой вырвав наконец руку, я поспешила к выходу, огибая других людей. Стало очень противно. Какой-то сорокапятилетний мужик открыто намекал мне на что-то. Что-то ужасно мерзкое для меня.       Да что же это происходит такое?! Глаза неприятно защипало. Солёная жидкость скатилась по щекам, оставляя мокрые следы на куртке. Я поскорее выбежала на тротуар к остановке и, отойдя на приличное расстояние, заревела. Громко и совсем не так, как подобает девушкам. Нужно выпустить всё, что накопилось, наружу.       — Дана? — я подскочила на месте и обернулась. Чонгук стоял в паре метров от меня, рядом со своей машиной. — Что случилось?       Он подбежал ко мне, хватая за плечи. Принялся всматриваться в лицо. Видок у меня сейчас, конечно, не лучший.       — Тебя еще не хватало здесь…- просипела я, отходя от мужчины. Нет, серьезно, это что за подстава судьбы? Сначала один за руку хватал, теперь еще и Чонгук тут как тут.       — Я вернулся с обеда. Почему ты плачешь, Дана? — его выражение лица сменилось на гневное, он засыпал меня вопросами. Мне самой стало не по себе и моя истерика стихла.       — Ты и правда хочешь знать? Нет других дел? — я не собиралась сбавлять позиции, как бы мне сейчас было не горько от таких слов. Он тоже сделал мне больно.       — Дана, если ты про тот случай с Мишель, — он виновато посмотрел в мои глаза, но голос звучал уверено и точно — Она принесла мне кофе, и так вышло, что опрокинула его на меня. Это вышло совершенно случайно! Я тебе это пытался сказать! Но ты решила убежать подальше от плохого и подлого меня, да?       — Да! — я перебила его, переваривая информацию. Действительно, на душе стало так гадостно, что я поддалась эмоциям и ушла. Возможно, все было бы иначе сегодня, будь я с ним в обеденное время. Он не виноват, сейчас стоит и смотрит мне в глаза, пытаясь что-то в них прочитать. Я сама не могу разобраться в себе, почему тогда он так смотрит…       — Прости меня, Чонгук... Я не хотела говорить тебе плохие вещи,- я поддалась вперед и врезалась в его грудь лбом. Слезы пошли с новой силой, я уже не могла их контролировать.       Мужчина прижал меня к себе сильнее, склоняясь к уху. Он говорил мне много успокаивающих слов, качал из стороны в сторону, чтобы я перестала плакать, а затем поцеловал в макушку. Рука начинает сильно печь. Как всегда вовремя! Я отстраняюсь, осматривая слова.       «Я люблю тебя, Дана».       — Чонгук, ты… — я удивленно посмотрела на мужчину, вытирая ладошкой мокрые щеки. — Все же это был именно ты…       — Как давно ты начала догадываться, глупышка? — он аккуратно сжимает ладонь и целует внутреннюю сторону. Прямо в то место с символами. — Я твой соулмейт, Дана.       Меня вдруг охватила легкость, словно мы оказались в невесомости. По телу пробежало множество мурашек, а затем от руки по всему телу распространился нежный и приятный жар. Это был тот самый волшебный момент. Я была уверена, что Чонгук чувствует то же самое. Надпись с руки постепенно исчезла. Чон показал свою ладошку. Она тоже теперь была совершенно чиста.       — Но… почему ты мне не говорил?       — Было интересно наблюдать за тобой.       Он, пользуясь моей растерянностью, снова притягивает к себе. Скрепляет руки на талии, приближаясь к лицу. Чонгук мягко целует лоб, нос, а потом мои губы. От такой близости щёки горят сильнее, чем обычно, и даже слегка кружится голова.       — Снова ты это делаешь, — тихо смеюсь ему в губы, глядя в тёмные глаза.       — Что такое?- мужчина прекращает свои действия, но не выпускает из рук.       — Снова ты не спросил меня и поцеловал! Как в прошлый раз! — я легонько ударила его в грудь. Глупо отрицать, что мне не понравилось.       — Боже, Дана! — он прикрыл веки и почесал переносицу.       Я только хотела ответить, как его губы снова накрыли мои, немного прикусывая. Руки нежно поглаживали спину. Я ощущаю приятный запах и чувство чего-то родного для меня. Чонгук останавливается и смотрит на мою реакцию. Сейчас я могу рассмотреть его лицо лучше: почти незаметные морщинки на лбу, пара родинок, маленький шрам на щеке, которого я раньше совсем не замечала. Опуская взгляд ниже, замечаю выпирающий кадык и манящую шею.       — Дана, я люблю тебя,- его губы расплываются в ласковой улыбке, а глаза светятся нежностью.       — И я тебя, Чонгук.       Мы снова становимся ближе друг другу, сливаясь в одно целое. Я встаю на носочки и целую Чона в губы, скрепляя свои руки на его затылке. Несмотря на то, что мы были на улице, возле компании, нас ничего не смущало. Особенно Чонгука. Он уже запустил свои руки мне под куртку, но остановился, переводя дыхание.       — Так, кстати, из-за чего ты плакала? — вспомнил Чон.       — Ну, — протянула я, раздумывая, рассказать ли ему правду или оставить её в тайне. Хотя, на самом деле, понимала: скрой я произошедшее, неизвестно, что еще может придти в голову этому сотруднику. — Пак Шиён…       — Что Пак Шиён? — взгляд Чона моментально помрачнел и теперь горел яростным огнем. Это одновременно и страшно, и мило. Он еще не знает, что произошло, а уже горой готов стоять за меня.       И я рассказала ему все, что произошло в кафетерии. Отреагировал на это Чонгук так, как я и предполагала. Аккуратно схватив меня за руку, он потащил за собой в офисное кафе «на разборки». На мои просьбы оставить в покое мужчину, ведь он, в принципе, ничего такого не сделал, я получила суровый отказ: «Сейчас не сделал — сделает потом!» Шиён все еще находился в зале, за тем же столом в задумчивом положении.       — Дана, подожди меня, пожалуйста, на входе.       — Может все-таки не стоит? — осторожно спросила я, но ответа не последовало. Чон направился к столику, а я покорно осталась наблюдать у двери.       «Ничто не предвещало беды…» — пронеслось в моей голове и почему-то стало жутко.       — Шиён, привет, дружище, — казалось бы добродушно улыбнулся Чонгук, протягивая толстяку руку. — Как поживаешь? Как здоровье?       — О, здравствуйте, мистер Чон. Все просто прекрасно! Как у Вас? — тот совсем ничего не подозревая, улыбнулся в ответ Чонгуку и протянул для рукопожатия руку. Именно ту, которой схватил меня ранее.       — А мне так не кажется, Шиён, — и Чон, как только сцепились их руки, моментально вывернул мужчине кисть, отчего тот взвыл от боли на весь этаж. Гомон тут же затих, и все взгляды уставились на эту парочку.       — Что Вы творите? За что? — до сих пор не доходило до толстяка.       — Ох, ты не знаешь? — оскалился Чон. Его глаза метали искры. Казалось, он сожжет ими дотла всех, на кого глянет. — Еще раз посмеешь дотронуться своими мерзкими ручонками до Даны, я тебе переломаю все кости по отдельности на мелкие кусочки!!! — последние слова он буквально кричал.       Народу в зале набивалось все больше и больше, посмотреть, что происходит. Наверное, для полного удовольствия им не хватало лишь попкорна, потому что многих эта ситуация даже забавляла. Большая часть сотрудников знала, как этот мужик любит распускать руки при виде молоденьких девушек. Даже тех, что были замужем или состояли в отношениях. Они всё ждали, когда же кто-нибудь преподаст ему урок.       — Тебе-то какое дело до этой русской?! — прошипел, словно ядовитая змея, Шиён в лицо Чонгука, чуть ли не брызгая слюной.       — Еще какое! И кто тебе позволял переходить со мной на неформальную речь, свинья?! — Чон схватил мужчину за ворот рубашки и потянул на себя, вытаскивая из-за стола. Все мышцы его напряглись, а на шее вздулась вена от натуги.       — Отпусти! — взвизгнул Шиён, краснея и правда напоминая теперь своим видом свинью.       — Отпустить? О нет, я тебя не отпущу, пока не выбью из тебя все дерьмо и желание распускать свои грязные лапы, ублюдок! — после этих слов последовал мощный удар в челюсть.       Конечно, этот выпад не смог повалить такого амбала. Он просто покачнулся и взвыл, схватившись за челюсть. Кто-то из толпы громко взвизгнул. Другие принялись шептаться. Третьи предпринимали неуверенные попытки вмешаться и остановить потасовку.       Я стояла и наблюдала за происходящем на прежнем месте, прикрыв рот ладонями, дабы случайно не выдать лишних звуков. С одной стороны, хотелось, чтобы Чонгук и правда преподал этому негодяю хороший урок. С другой — это могло кончиться совсем плохо не только для виновника происшествия, но и самого Чона. Ведь он мог поколотить Шиёна так, что без правоохранительных и здравоохранительных органов решить эту проблему будет нельзя.       — Мелкий засранец! — Шиён набросился с кулаками на Чонгука. — Как ты смеешь? — он продолжал верещать, словно порося, размахивая кулаками налево и направо. Чон с легкостью от них уворачивался, лишь немного отклоняясь в сторону.       — Это даже смешно. Ты же понимаешь, что я играюсь с тобой? Всего один удар, и ты повалишься, не в силах больше ничего хрюкнуть, — дразнил и все больше «накалял» толстяка Чон. — Но знаешь, мне совсем не до смеха, — и Чонгук, сделав подсечку, повалил Шиёна на пол, выкрутил ему руку с такой силой, что что-то в ней хрустнуло, наступил на спину.       — Полиция! Вызовите полицию! — верещала под Чоном огромная туша.       — Да? А ты уверен, что её вызовут? Посмотри на них, все давно ждали этого шоу, — никто из присутствующих действительно не собирался звонить в полицию, все только наблюдали.       — Ах ты уродец… — прокряхтел Шиён, пытаясь встать, но силы его, кажется, начали оставлять.       — Нет, это ты уродец! Грязная, вонючая, похотливая свинья! Ты — животное, которое не подлежит даже дрессировке. Для такого, как ты, место в загоне или на мясокомбинате! — Чонгук отпустил Шиёна. Было бессмысленно держать его. Теперь он все равно уже ничего не сможет сделать.       — Еще раз притронешься к Дане, или я увижу тебя рядом хотя бы на расстоянии пяти метров, за себя не ручаюсь! — развернувшись, Чонгук направился в мою сторону, весь взъерошенный и мокрый.       «Дурак, не поворачивайся никогда к врагу спиной!»       — Чонгук, сзади! — крикнула я, указывая руками за спину Чона.       Тот отреагировал моментально на моё предупреждение. Шиён стремительно летел со стеклянной вазой в руке, которую схватил со стола, прямо на безоружного Чонгука. Но последний не растерялся. Когда рука нападавшего после замаха почти достигла своей цели, Чон увернулся и, перехватив вазу, отбросил ее в сторону. Та чудом не разбилась. Но Шиён не замялся от подобной неудачи и всем своим огромным телом навалился на парня, прижимая его к столику. С такой массой Чон не мог тягаться и был полностью обездвижен без возможности защищаться. Шиён готовился ударить.       Некоторые из толпы ринулись на помощь. Но кто мог оттащить этого зверя? Никто. Женщины визжали: «Убивают!» Кто-то побежал, кажется, за начальником…       Я больше не могла смотреть на то, как Чонгук задыхается под огромной тушей. Схватив другую вазу и подлетев к дерущимся, со всего маху долбанула ею по темечку Шиёна. Тот резко замер, обмяк и сполз на пол, давая Чонгуку наконец-то свободно дышать…