***
Яркая, энергичная улыбка Всемогущего была почти ослепляющей. — Юный Тодороки, я буду рад выступить в роли сопровождающего для тебя и юного Мидории! — Всемогущий мгновенно вернулся к старой форме супергероя, чтобы показать два пальца вверх. — Я как можно скорее получу разрешение от Исцеляющей Девочки для юного Мидории. — Всемогущий, нет! — Изуку попытался перебить его, но был прерван струей крови и мгновенным возвращением Всемогущего в прежнее состояние. — Сенсей, я согласен с Мидорией. Нет нужды так перенапрягаться, — добавил Тодороки, помогая мужчине выпрямиться. — Месяца прошли с момента, когда мне в последний раз предлагали присутствовать на чем-то подобном, — мягко ответил Всемогущий, вытирая красное пятно с губ. — И я не понимаю, почему, как будто у Вас за плечами не было целой карьеры, — пробормотал Изуку. — Люди вроде Старателя всегда имели проблемы с популярностью Всемогущего. У него никогда не было большого количества официальных приглашений от более популярных героев, потому что это бы отвлекло СМИ от их агентств. В Америке был герой по имени Капитан Знаменитость, который особенно плохо воспринял хорошую репутацию Всемогущего, что и отразилось в его отношении, — хмыкнул Шото. — Я помню это имя. Его еще называли Капитаном Смутьяном в то время, когда в Японии начались суды из-за невнимательности и угроз, не так ли? Он уронил здание на студента колледжа, спасавшего чью-то собаку, если я правильно помню посты с форума, — Мидория нахмурился. — Что с ним случилось? — Он исчез во время судебных разбирательств. Люди так и не нашли его следов, — вежливо кашлянул Всемогущий. — Было очень много злых людей, искавших его. — У него была причуда, связанная с полетом, не так ли? — Что-то вроде того, — мягко отозвался Тодороки. — Его карьера не была достаточно долгой, чтобы сделать его знаменитостью. Старатель добавил несколько неприятных слов о его репутации на регистрационном совете Японии за то, что они впустили его в страну после того, что случилось в Америке. — Лучше добавлю это в мой список… — людей, которых похитил Все-За-Одного. Изуку вздохнул. В сутках не хватало часов для, казалось бы, случайных крупиц информации, об которые парень спотыкался изо дня в день и которые казались ему подозрительными. В этот момент каждый из пропавших людей мог оказаться будущим Ному. Возможно, стоило бы сопоставить информацию о пропавшем человеке с ДНК, идентифицированной в Ному. Изуку стоило бы сказать об этом Тсукаучи. — Как сказал юный Тодороки, это всегда было проблемой. Но как только я ушел на пенсию и моя причуда пропала, это стало более заметным, — криво закончил Всемогущий. — Могу представить. Отсутствие причуды заставляет людей относиться к тебе так, будто ты сделан из стекла. Они либо носятся с тобой, как с ребенком, либо пытаются разбить тебя, — Мидория поморщился, мутно вспоминая среднюю школу. — Ты говоришь исходя из опыта, Мидория? — Я очень поздно расцвел, — признался Изуку. Было что-то странно умилительное в плохо скрываемом выражении презрения на лице Тодороки и во взгляде Всемогущего, полном отвращения. — Так, разрешение! — с этими словами Мидория был взят под одну руку, Тодороки за вторую, и их почти потащили в кабинет Исцеляющей Девочки.***
Изуку действительно старался не думать о радости Ашидо. — Ты уверена, что все в порядке? — Не переживай ты так, Мидория! Я просто собираюсь их подстричь. Когда я иду на танцы, костюмы, прическа и макияж тоже включаются в процесс, — воскликнула Ашидо. — Даже для хип-хопа и брейк-данса мы постоянно делаем хотя бы базовый образ. Но в этот раз без макияжа, — она игриво покачала пальцем перед глазами Изуку. — Так ты собираешься уложить их или…? — Деликатная ситуация, а, Мидория? Не волнуйся, я просто подрежу твои космы, чтобы они стали короче. Длинные волосы все еще не предназначены для официальных мероприятий, да, Яойорозу? — Действительно, короткие волосы по-прежнему востребованы на официальных мероприятиях, — подтвердила подельница Мины в момент, когда парень услышал, как что-то разлилось по полу. — Если бы они были длиннее, мы могли бы завязать их сзади, но кудри не подходят для такого способа укладки. — Они такие пушистые! Тебе нужно подойти и потрогать, пока я их не обрезала! — Быть может, в следующий раз, — быстро ответила Яойорозу где-то за спиной Мидории, к его облегчению. — Мне нужно сделать этот костюм за довольно короткий промежуток времени, раз уж у нас нет времени на то, чтобы получить готовый от сестры Тодороки. Получение разрешения заняло больше времени, чем ожидалось. Обычно мне не разрешается так делать, но это для личного использования и экстренно. — Спасибо вам обеим за это. — Рада оказаться полезной. — Без проблем! С удовольствием помогу с такими мягкими волосами. Лицо парня вспыхнуло. К сожалению, нельзя было слиться со стулом и умереть до того, как бал кончится. Приближающийся щелчок ножниц Ашидо также не помогал.***
Час спустя тщательно умытый и изумленный Изуку стоял вместе с Ашидо и Яойорозу перед зеркалом, пока они придирчиво рассматривали свою работу. — Я приложила немало усилий для того, чтобы убедиться, что все подогнано под твои мерки, — пояснила Момо. — Я раздумывала над блейзером, но он оказался слишком неформальным для официального приема, поэтому я остановилась на более свободном крое с небольшим запасом ткани на случай каких-либо происшествий. Я пропустила через ткань кевларовые волокна, чтобы обеспечить большую ударопрочность. Брюки примерно такие же. Почти везде на них есть дополнительные карманы. Обувь официальная, но целесообразная для использования. Я покрыла подошвы железом для дополнительной пользы, — Яойорозу замолкла и взяла себя в руки. — Так как это официальный прием, я добавила стандартный галстук-бабочку. Поскольку были приглашены семьи с маленькими детьми, мало кто будет жаловаться в случае, если ты уберешь его в карман после того, как сделают официальные групповые фото. Изуку бесстыдно разглядывал себя. — Ты вложила невероятное количество усилий в это, спасибо! — он склонился в поклоне, его глаза предательски увлажнились. — У меня недостаточно опыта в этом, так что спасибо вам за помощь. — Никаких проблем. Я с радостью помогу в чрезвычайной ситуации, — Изуку выпрямился как раз вовремя, чтобы увидеть, как отворачивается вспыхнувшая ярко-красным Яойорозу. — Вот бы и мои волосы были такими же восхитительными. Я только подстригла твои кудри, чтобы они выглядели более опрятно на балу, — Мина пропустила пальцы сквозь волосы Мидории, и за пару взмахов, они, казалось, вернулись к изначальному состоянию. — У тебя удивительное количество волос, понимаешь? — Думаю, именно поэтому мама отказалась от стрижек. Они отрастут слишком быстро, — Изуку на пробу провел по своим укороченным волосам. Это было странно после стольких лет длинных волос. — С такой очаровательной прической легко понять, почему она не хотела их стричь, — просияла Мина. — Такие прически теперь редкость в Японии, так что радуйся. Когда появились причуды, стили укладок стали довольно дикими, — девушка в последний раз растрепала волосы Изуку. — В общем, мы одели тебя так, чтобы тебя было легко забыть. Соверши свой пиар-дебют, не будучи больным, поэтому сейчас тебе нужно быть вежливым, держать голову опущенной и быть осторожным. Будет множество жадных до сочных сплетен людей, — наставляла Ашидо. Изуку энергично кивнул: — Это одна из причин того, что Всемогущий — хороший выбор для сопровождающего. Они будут слишком заняты им, чтобы обратить внимание на нас. — А другая часть? — спросила Ашидо. Мидория ухмыльнулся: — Трофейная вечеринка для всех. Всемогущего не приглашали на подобные мероприятия с момента его отставки. — Ах, — кивнула Ашидо. — Что ж, постарайся выложиться по полной. — Такие мероприятия обычно обязательные, так что все, что ты можешь сделать, — постараться, — добавила все еще не повернувшаяся лицом Момо. — Давайте узнаем, что другие думают о том, как ты выглядишь. В сопровождении двух девушек Изуку вышел за дверь и направился к лестнице. — Эй, ребята, зацените нашу работу! — замахала руками Ашидо. Мидория услышал, как разбилось стекло. В многолюдной общей зоне необычайно бледное лицо Всемогущего выделялось в море восхищенных лиц. Стекло валялось крупными осколками под его ногами, его рот был частично приоткрыт. Восторг на чужих лицах померк, когда Изуку бросился к нему. — Вы в порядке? — Всемогущий отпрянул. — Какого черта? — воскликнул Каччан. — Возьми себя в руки, Всемогущий. Это Деку, а не какой-то ничтожный журналюга. — Исследовательские навыки Мидории заставляют многих журналистов испытывать стыд, но предполагать, что он опустит себя до того, чтобы обратиться к желтой прессе, неприемлемо, — Иида рассек воздух вскинутой рукой. — Я никогда такого не говорил, отвали, — прорычал Каччан. В этот момент атмосфера разрядилась, и Всемогущий проморгался. — Вау, он действительно принял это близко к сердцу, — пробормотал Изуку Всемогущему, пока Иида и Каччан кричали друг на друга через всю комнату. — Вы в порядке? — Все хорошо, юный Мидория, — в голосе наставника слышалась дрожь. — Я не особо понимаю, что произошло, — мужчина ободряюще похлопал Изуку по спине. Почему-то казалось, что это должно было изменить ситуацию. — Все еще не передумали идти? — спросил Тодороки из-за плеча Всемогущего. — Если Вы чувствуете себя нехорошо, я могу сказать секретарю своего отца, что не смог найти сопровождающего из-за того, что все заняты, — гримаса Тодороки нарисовала неприятную картину последствий этого звонка. Всемогущий поправил бабочку. — Конечно, я не хочу помешать вам обоим хорошо провести вечер. — Только если это приемлемо для Вашего здоровья, — почти выговаривал Тодороки, пока Изуку яростно кивал в знак одобрения. — Я позабочусь о стекле, ребят, а вы в свою очередь сообщите, появились ли какие-нибудь горячие цыпочки! — Минета свободной рукой помахал им на прощание, второй рукой, держащей липкие шарики, накрывая ими осколки. Изуку на мгновение остановился, чтобы пронаблюдать за тем, как он аккуратно собирает кусочки фиолетовыми шарами. — Я бы не додумался так их использовать. — Хитрость заключается не в том, чтобы отделить пол от стекла, — заметила Тсую. — Разве тебе не надо кое-где быть? Мидория почти пискнул и выскочил из комнаты после того, как все из 1-А класса попрощались. — Если мы опоздаем, я никогда не позволю тебе загладить вину за то, что мы опоздали из-за того, что ты остановился полюбоваться причудой, — хихикнул Всемогущий, заводя машину. Удовлетворенный смешок Тодороки лишь заставил Изуку сильнее вжаться в сидение.***
Они прибыли даже быстрее, чем Мидория или Тодороки планировал или ожидал. — Это Всемогущий? — Его не было в списке приглашенных, не так ли? — Должно быть, он здесь, чтобы поздравить нового номера один! — Какая разница? Кто-нибудь, возьмите интервью! — А кто этот вежливый ребенок с зелеными волосами? С ним ещё сын Тодороки, но этого я не узнаю, — Изуку смущенно шмыгнул носом и подавил чих. — Готовьтесь, мальчики, — шепнул Всемогущий. — Нам нужно попасть на групповое фото до того, как они нас окружат. Быть может, причуда Всемогущего и покинула его, но способность обращаться со СМИ определенно нет. Мужчина с напыщенным видом расхаживал по красной дорожке, как мог видеть Изуку из-под его руки. Посмотрев налево, Мидория заметил необычайно довольного Тодороки, смотревшего, как в зал врывается толпа журналистов, чтобы сделать фото и прокричать вопросы троице. — Всемогущий, Вы здесь, чтобы поздравить Старателя с повышением? — Почему с Вами прибыли студенты? — Тодороки-кун, ты собираешься превзойти своего отца? — Зеленоволосый ребенок, какой бренд ты носишь? — Я ношу Яойорозу&Ашидо! — крикнул в ответ Мидория и услышал, как в толпе завизжала женщина. — Знаменитая семья Яойорозу? Кто такая Ашидо? — После группового фото, пожалуйста, дамы и господа из прессы! — крикнул Всемогущий. Все остальные вопросы игнорировались им до момента, когда он вошел в зону съемок и сразу же был окружен двенадцатью разными фотографами, расположившимися вокруг массы гостей. Множество вспышек и щелчков атаковало их после того, как они встали на колени в групповых объятьях перед толпой людей для черновой фотографии, кислое лицо Старателя расположилось за его сыном. Вскоре они отошли. — Это было волнующе, сто лет такое не делал, — Всемогущий прихорошился. — Я позабочусь о СМИ. Уверен, вы двое сможете найти что-нибудь, чтобы занять себя. — Всемогущий! — позвал голос, и мужчина исчез в море людей и камер. — Мидория, я рад, что пригласил тебя, — одобрительно кивнул Тодороки. — Все прошло лучше, чем я ожидал, — сбив дыхание смехом, Изуку подумал, что это стоило смущения от того, что его одевали девочки. Оставалось надеяться, что внимание, им оказанное, было положительным. — Как жаль, что я не смогу увидеть его лицо, когда он вернется домой. Ему стоило быть более конкретным в выборе сопровождающего, — ухмыльнулся Шото. — Мальчики, это было прекрасно, — мурлыкнул женский голос позади них. Бейджик репортера сверкнул в свете люстр, Маи Маки, казалось, не изменилась после своего первого суда из-за клеветы более двадцати лет назад. Ее волосы пятнышком сбоку были завязаны в удобный узел, современные очки подчеркивали пронзительный взгляд. — Я буду спать хорошо, зная, что Старатель ушел на второй план на собственном рекламном мероприятии, — звук благословения. — Я Маи Маки из «Геройского Зеркала», рада познакомиться с вами. — Мы не даем интервью, — вмешался Тодороки. — Я не хочу интервью, дорогуша, я хочу поздравить вас обоих с хорошо выполненной работой. Мы все знаем, почему Всемогущего не было в списке приглашенных на эти мероприятия, и я считаю замечательным то, что вы смогли провести его через черный ход. Мои дети будут в восторге, — Маки улыбнулась им. — Как и мой босс, но он менее важен. Мне всего лишь надо уживаться с ним до дедлайнов, — подмигнула она. Мидория и Тодороки проморгались. — Я несколько обеспокоен тем, что это не секрет и что никто не сообщал ему об этом, — отметил Тодороки, настаивая на своем. — Я пыталась, милый, и все еще пытаюсь, но приходится метаться между таким количеством судебных исков, что я начинаю думать, что у моего штатного юриста случится приступ, если я получу еще один в этом году. Твой отец — ужасный человек, и тебе не нужна я для того, чтобы сказать это себе, — Маки резко махнула рукой. — Я пойму, если ты не захочешь обсуждать это со мной, это сложно, когда на тебя смотрит весь мир. Вы оба можете скрыться в буфете, — Маки прищурилась, заметив небольшое столпотворение вокруг Старателя. — Думаю, мне пора приступить к работе. — Эм, миссис Маки, — поспешно прервал ее Изуку. — У меня есть к Вам несколько вопросов, если Вы не возражаете. Я большой фанат Ваших статей, но у меня проблемы с доступом к ним, — парень обменялся взглядами с Шото. — Не волнуйся, я буду здесь, если понадоблюсь тебе. — Хорошо, Мидория, оставляю все на тебя, — кивнул Тодороки и ускользнул от него с скрытностью большей, чем у большинства людей с его цветом волос. — Это серия статей о Старателе, не так ли? — в лоб спросила Маки. — Ага. Меня зовут Изуку Мидория, — представился парень. — Думаю, я непрямой фанат Ваших работ. Я говорю «непрямой» потому, что статьи о Старателе были скрыты из-за иска. — Я была бы рада выпустить их повторно, но легальный доступ к архивам есть только у наших сотрудников. Любой слив информации означал бы неуважение к решению суда и нарушение запрета, — Маи издала жужжащий звук. — Возможно, есть способ обойти это… Что еще тебя интересует помимо очевидного? Изуку тщательно обдумал слова перед тем, как озвучить их. — У меня есть источник, поделившийся информацией о браках по причуде, — пробормотал Изуку. — Повысилась вероятность того, что Старателя можно вовлечь, — парень сделал легкую паузу. — В более долгое неэтичное и сочное противостояние, учитывая то, как он продвигал своего младшего сына, и то, насколько редко показывались остальные члены его семьи. Я также трачу значительную часть своего времени на анализ причуд, поэтому важно пронаблюдать за тем, как развивается причуда в зависимости от проявляемого к человеку отношения, — он никому не расскажет об этом разговоре. Никогда. Маки чуть ли не слюну пускала, ее лицо приобрело хищное выражение, пока она с головы до пят осматривала Мидорию. — Занятно. К чему ты имел доступ? — К Вашим статьям за последние десять лет, как и к архивным выдержкам последних лет пятнадцати и знаниям того, кто был другом семьи, — максимально безлично перечислил парень. — Этого оказалось недостаточно, потому что только Ваша оригинальная статья указывала Ваши источники. — Дружище, я не знал, что у нас был постоянный читатель в этот сложный период, — знакомый голос с сильным английским акцентом раздался за спиной Изуку. Изуку и Маки подпрыгнули. — Мидория, знакомься, Захария Смит. Он главный редактор австралийского отдела «Геройского Зеркала», — женщина кивнула грубовато выглядящему бородатому мужчине ростом шесть футов, что был одет в костюм, напоминающий формальный лишь в самом отдаленном смысле. Из-под пиджака бесстыдно выглядывала фланель. — Я смотрел Ваши видео на Gobble.com! Я и подумать не мог, что Вы редактор, — выпалил Изуку до того, как смог сдержаться. — Просто Зак, дружок. Друзья называют друг друга по имени. Gobble в стороне от основной работы. Ты тоже пришел посмотреть, стал ли Старатель меньшим ничтожеством? — восторженно спросил мужчина в полный голос. В округе никто даже не пошевелился. — Не знаю, возможно ли это физически, — прошептал Мидория. — Ага, ему бы для начала стоило вытащить голову из своей задницы. Большая вероятность того, что это все-таки случится. Будем надеяться, что с каким бы дерьмом он там ни выступил, это обеспечит нас материалом на несколько недель. Этот хронический идиот — лучшее, что случалось с нашими продажами, — Зак отпил из стакана что-то янтарное, определенно не являющееся шампанским. — То, как он ведет себя на этих мероприятиях, даже не самое страшное, — рыкнула Маи. — Быть судимой за то, что я выполняю свою работу, причем хорошо. — Он слишком полезен для правительства для того, чтобы от него избавиться. У него наибольшее число зарегистрированных спасений и захватов после Всемогущего. Избавление от него пошатнет правительственную систему контроля преступности. Они вынуждены держаться его даже несмотря на то, что его популярность опустилась ниже плинтуса после его брака. Быть может, он грубиян, но он эффективная грубая сила, едва ли способная поставить под сомнение политику государства, как и другие герои, — легко бросил Изуку, косясь на яркость танцпола. Вокруг Старателя собралась группа журналистов. В то же время к Изуку шустро пробирался вихрь из красных и белых волос. — Черт меня подери, а ты смышленый малый, — Смит хлопнул Мидорию по плечу огромной ручищей, заставив его пошатнуться. — Прямо в точку, их слишком пугает возможность оказаться без грубой силы в случае, если объявится какой-нибудь мерзкий ублюдок. Это больше проблема Японии, а не Австралии, потому что австралийцы имеют привычку не замечать, что местный злодей опять надрал им зад. Забавненько, — пауза. — Работенка не интересует? Мидория подавился слюной. — Простите? — Это на самом деле неплохая идея, мы искали новых перспективных работников, дабы придать остроты. Старатель не сможет засудить нас из-за политических взглядов, или комментариев, или за то, что кто-то обстебал его за убогое использование причуды, — Маки и Зак с одинаковым выражением лица уставились на Изуку. — Что думаешь? Я не жду, что ты прямо сейчас дашь свой ответ, но ты можешь взять мою визитку, и предложение будет в силе, — женщина вытащила просто выглядящую визитку, и парень взял ее с большей грацией, чем он ощущал. — Я польщен, но у меня слишком плотный график. В школе было тяжело, и я ценю свое личное время, — он хотел, чтобы пол проглотил его целиком. — Если ты позвонишь мне на следующей неделе, мы сможем встретиться и составить тебе гибкое расписание вместе с твоим собственным псевдонимом, — пробормотала Маки, делая заметку в своем ежедневнике. — Пока закон позволяет, ты сможешь называть Старателя идиотом столько, сколько захочешь, и мы будем платить тебе за это, — Захария ухмыльнулся. Изуку вздохнул: — Буду держать в уме. — Улыбнись, малой, работа с тобой будет бомбой, — после очередного хлопка по спине Мидория уже начал жалеть, что вступил с ними в разговор. До того, как он смог поправить Зака, перед ним возник Тодороки. — Мидория, сделай одолжение, — тяжело дышащий Тодороки выглядел так, будто пробежал марафон. — Наедине, пожалуйста. — Конечно. Приятно было с вами познакомиться! — Изуку помахал журналистам, и они отзеркалили его жест бокалами вина. Визитка нашла свое место в одном из передних карманов костюма. — Мне нужно, чтобы ты, эм, спрятался в одной из боковых комнат минут на десять, — напряженно выдохнул Тодороки, когда они попали за пределы слышимости других гостей. — Что, что случилось? Что-то со Старателем? — Он сделал несколько публичных заявлений, которые мне нужно… подправить. Сильно. Перед СМИ. Я не хочу, чтобы он или СМИ думали, что ты вовлечен, поэтому можешь минут десять не попадаться на глаза? — Шото махнул рукой в сторону неприметной двери для вывоза еды. — Ты уверен? — Тодороки собирался попасть в мир неприятностей из-за того, что он собирался сказать, но судя по тому, что понял Изуку, это уже произошло. Благодаря договоренности со школой у него был путь отступления, ранее ему недоступный. Запахло планом. — Абсолютно, — раздался быстрый ответ. — Я бы предпочел разобраться со всем сейчас вместо того, чтобы позволить ему продолжать весь этот фарс. — Если ты уверен, — кивнул Изуку и показал два больших пальца, и ребята разошлись. Перед самым входом он сунул галстук в карман и, чихая, потеребил воротник рубашки в попытке сделать его удобнее. Облако черного дыма и белые волосы поприветствовали его на расстоянии вытянутой руки. — Шигараки, не знал, что ты явишься без приглашения. Тебе стоило бы попасть на групповое фото, это бы оживило его, — выскользнуло из рта Изуку более насмешливым тоном, чем он обычно оставлял для публики, несмотря на то, что отдаленно он начинал паниковать. Внятного ответа не послышалось. Шигараки уставился на Мидорию, его глаза расширились. Его руки беспрепятственно скользнули вверх и принялись расчесывать шею, скрытую плащом и волосами. Желтые глаза Курогири также комично расширились, скользя между Изуку и Томурой. Снаружи он услышал заглушенный голос Тодороки, повышенный в яростном вопле: — У меня абсолютно нет никакого желания быть пешкой в твоей профессиональной жизни! Мои достижения принадлежат мне, а не тебе! — донеслось из-за закрытой двери, пока медленно утекали секунды. Раздался одобрительный возглас того, кто, по всей видимости, был внимательным зрителем. Десяти. Двадцати. На протяжении уже тридцати секунд Шигараки стоял, уставившись на Изуку и терзая себя. На протяжении уже тридцати секунд Курогири также был парализован нерешительностью, пока Мидория рассчитывал траекторию удара, не разрушающего фундамент здания, избегающего при этом рук Шигараки. — Томура Шигараки! — гавкнул, наконец, Курогири. — Курогири, почему, почему, почему он…? — мечущиеся глаза Шигараки не оставляли растерянного Изуку, его голос неудержимо дрожал. Парень приподнял бровь, глядя на них обоих. Не говоря ни слова, Курогири почти извиняющимся взглядом посмотрел сквозь Изуку и исчез в облаке тумана вместе с Шигараки, который лишь в конце направил свою руку на Мидорию. Телефон Изуку показал, что прошла всего лишь минута с момента, как Тодороки начал публично изобличать своего отца. Он безразлично пронаблюдал за тем, как ускользают еще девять минут, и, все еще ошеломленный, покинул комнату, когда крики стихли, ища сверкающие блондом волосы Всемогущего в море СМИ, заполонивших комнату, разделившуюся между бывшим номером один и нынешним. — Всемогущий, — потрясенно пробормотал парень. — Да, юный Мидория? — Я только что на мгновение столкнулся с Шигараки и Курогири в комнате вывоза еды. Они уже ушли, но, кажется, я спровоцировал у Шигараки нервный срыв. — Дерьмо. Безо всякой паузы Всемогущий прошествовал через всю толпу, держа Изуку под одной рукой. Спустя короткий промежуток времени Тодороки безо всякого сопротивления был пойман другой, и они направились к локальному офису безопасности. — Господа, у нас, кажется, были не приглашенные гости, которых один из моих учеников отпугнул ради вас. Возможно, было бы неплохо предупредить полицию о том, что в помещениях находилась Лига Злодеев, — Тодороки дважды посмотрел на Мидорию, который мог лишь беспомощно пожать плечами. — Десять минут, Мидория. Десять! — задушенно прошептал Шото. — Это ты такую комнату предложил, — ответил Изуку сквозь головокружительные вихри, что носились по всей комнате. Ответ Тодороки был слишком неподобающим для геройской элиты. Как минимум, охране хватило приличия покраснеть, пока они очищали здание и звонили полиции. Не впечатленное лицо Тсукаучи говорило само за себя. В конце концов, агентство Старателя обеспечило безопасность. Маки будет в восторге.***
— Оу хэй, это становится регулярным! Привет, Мидория! — ухо полицейского с кошачьей головой заметно приподнялось, стоило только маленькой группе появиться на входе в полицейский участок. — То, что это регулярно, не есть хорошо, Тамакава, — заметил Тсукаучи, пройдя через охрану. — Ему даже не заплатят за это. — Что ж, мы не собираемся приглашать жертв преступлений на чашечку кофе. Уже лучше, э? — Тамакава покачал головой. Оставив Всемогущего позади, Изуку и Тсукаучи с усталым вздохом прошли на допрос. — И вот опять, — простонал детектив. — Возможно, было бы проще, если бы тебя можно было привести сюда как консультанта, чтобы мы могли сократить время допроса. Как хорошо, что сестра Тодороки смогла отвезти его обратно в общежитие, было бы крайне проблематично оформлять документы в то время, пока нам в затылок дышит его отец. Мидория пожал плечами, и начался интенсивный допрос о действии или бездействии Шигараки на балу. Сорок минут спустя они выползли с допроса, обнаруживая, что Всемогущий лежит в шатком кресле, слишком маленьком для него, склонив голову на грудь. — Эм, Всемогущий, они позвонили моей матери. Мужчина промычал что-то и двинулся, не просыпаясь. — Давай дадим ему отдохнуть. У него была бурная ночка с этим медийным цирком. Пойдем сейчас на парковку, и он наверстает упущенное. Они ждали, прислонившись к стене полицейского участка. — Пока у тебя есть минутка поболтать, ты упоминал что-то о поисках историка на обратном пути в UA вчера? — спросил Тсукаучи, сунув руки в карманы. — Да, я хочу найти кого-нибудь, кто сможет указать мне на более законные взаимодействия Все-За-Одного и правительства. Книги по истории могли не указывать его лично, но, я думаю, некоторые его колебания очевидны, — если нельзя найти самого Все-За-Одного, то, наверное, можно отследить его деятельность. — Ты хочешь отследить его по причинно-следственной связи. Интересная тактика, но для этого придется перерыть кучу бесполезной информации. Это также отличный способ найти людей, причастных к заговору, — детектив заметно оживился в своем прозрении. — Я подниму эту тему у шефа. Это может помочь с идентификацией причуд в пойманных нами Ному, если мы поймем, какой тип людей он забирает, — усталое лицо Тсукаучи озарилось столь же усталой улыбкой, когда он выудил свой телефон и профессионально стал записывать свои выводы. — По теме Ному… у нас уже есть какие-нибудь результаты? — Изуку угрожал Все-За-Одного знаниями. Не отвечать за блеф было опаснее, чем игнорировать его. На лицо Мидории упала тень, как и на лицо Тсукаучи. — К сожалению, ты был прав. Мы проверили ДНК одного из двоюродных братьев Тсубасы, и результаты сказали, что был незначительный уровень совпадений с родственником. Существует чрезвычайно высокая вероятность того, что это он. Мы не смогли определить другие ДНК, смешанные с его, но, возможно, это тот случай, когда он послужил основой для Ному, а не донором причуды, — лицо мужчины скривилось, губы вытянулись. — Мне жаль, что ты был тем, кто вышел на этот след. Полиция должна была позаботиться об этих вопросах, дабы защитить людей, пострадавших от преступлений, но… — детектив сгримасничал. — Мы можем предложить тебе консультацию, если хочешь. — Я в порядке, — наверное. — У вас нехватка сотрудников и бюджета, герои забирают себе все деньги и славу. Все хорошо, детектив, я не виню Вас за это. Все-За-Одного — та еще заноза, а правительство никогда действительно не заботилось о сообщениях о пропавших без вести даже до того, как он стал проблемой, — они оба беспомощно пожали плечами. — Спасибо, Мидория. Как своего рода утешение, так случилось, что моя сестра — увлеченный исследователь ранней истории героев и социологии, — Тсукаучи, казалось, разрывался между гримасой и вздохом. — Надеюсь, это не самонадеянно, но я позволил себе организовать вашу с ней встречу в воскресенье утром. Она может привести с собой друзей для обычной встречи, просто чтобы ты знал. Парень поспешно закрыл приоткрывшийся рот. — Вау! Я не знал, что у Вас есть сестра, еще и исследователь. — Мне нравится держать ее подальше от своей работы, потому что она на свою беду слишком любопытна, но я не думаю, что это будет большой проблемой. Думаю, вы отлично поладите, — мужчина почесал затылок. — Я тебя подвезу. Отчаянно краснея, Изуку поклонился. — Спасибо! Я ожидал всего лишь рекомендацию, а не… — Изуку вздрогнул и был прерван хохотом подходящего к ним Всемогущего. — Судя по тому, насколько юный Мидория сроднился с томатами, ты рассказал ему о профессии своей сестры? Уверен, вы споетесь. — Очень сильно на это надеюсь, я очень рад узнать, что думает исследователь. Она же имеет доступ к множеству баз данных и архивов, недоступных для широкой публики из-за законов о конфиденциальности. — Посмотрим, — Тсукаучи остановился. — А, вот она, — полицейская машина мягко припарковалась рядом, лица водителя не было видно. Мать Изуку выскочила из машины с приоткрытым ртом и знакомым выражением лица. — Мама! — Мидория ожидал, что мама кинется его обнимать, и Тсукаучи отступил, давая им больше пространства. Но этого не произошло. Как Всемогущий, Шигараки и Курогири, она замерла, уставившись на него и слегка разинув рот. Взволнованный, Изуку осторожно подошел к ней. — Мам, все хорошо? — он нерешительно протянул руку к ее плечу. Стоило только ему ее коснуться, оцепенение спало. Его окатило чувство дежавю. — Ох, ох, все хорошо, Изуку. Я просто сглупила, — Инко отмахнулась от него, жестикулируя и нерешительно хихикая. — Уверена? Ты выглядишь расстроенной, — мать Изуку без преувеличения выглядела так, будто отчаянно боролась с желанием выплакать все глаза, когда она наклонилась и крепко обняла его. Это было самое короткое его объятие от матери. — Ничего, не расстраивайся, — улыбнулась она со слезящимися глазами. — Давай отвезем тебя в общежитие, где у тебя нет проблем? — она провела его и Всемогущего к ожидающей полицейской машине. Когда они уехали, он мог чувствовать лишь что-то безымянное, извивающееся в его внутренностях с момента, когда мать подарила ему холодное, испуганное объятье.