Conversations with a Cryptid

Подписывание соглашения на работу полицейским консультантом могло бы пройти гораздо хуже. Детектив Тсукаучи отправил передовой отряд, чтобы предотвратить повторные визиты, и поехал за Всемогущим. Тем временем его подчиненные приехали с пачкой документов, которые Изуку внимательно прочитал, прежде чем расписаться. Он мог пропускать допросы теперь, но все еще вынужден был отчитываться Тсукаучи. Слава богу, там, где они выберут, а не в допросной комнате. Теперь же полиция замерла в ожидании вместе с Босаткой, которого, судя по его рассказу, детектив втолкнул в полицейскую машину прямо посреди обеденного перерыва и отправил сюда, уведомив о присутствии Шигараки. Босатка, или, как он представился бледной и дрожащей матери Изуку, Куго Сакамата, гладил женщину по голове, мягко ведя ее через оцепленное помещение, которое полиция будет осматривать после того, как прибудет Тсукаучи. Патрульные, размещение героев, системы безопасности, связанные даже с распознаванием атмосферы… слишком замороченно для среднего преступника вроде Шигараки. С другой стороны, Мидория не думал, что им удастся справиться с Курогири без самого чуткого героя из всех, что он знал, в доме. Курогири, будучи телепортером, не имел хороших рефлексов или боевых навыков, хоть и считался давним злодеем. Любой достаточно параноидальный человек, боящийся каждой тени, мог ему противостоять, если они были где-то рядом. Изуку не думал, что его мама или Старатель будут этому рады. К концу не осталось бы пригодной для жилья квартиры. — Ваш сын — смышленый малый, сумевший грамотно ответить на вторжение Шигараки. Если бы он не смог, Вашей квартире было бы гораздо хуже. «И Ваш сын, вероятно, был бы похищен, а его тело выбросило бы в ближайшую канаву несколькими неделями позже», — мрачно подумал Мидория. Его мама вернулась раньше. Если бы Курогири не ушел так рано, был бы реальный риск того, что она бы на них наткнулась. — Мидория, не поможешь мне сделать чай? — Босатка грузно направился на кухню. — Конечно! — Изуку отмер и подскочил на своем стуле, спеша помочь. Босатка уже склонился над раковиной, когда Изуку замер посреди кухни. — Бедная твоя мама, Мидория. Я правда не думаю, что стоит тебе говорить, насколько тебе повезло застать Шигараки врасплох, — сказал герой сквозь шум воды. — Судя по тому, что ты рассказал, Шигараки хотел найти тебя, а не устранить. — И это то, чего я не понимаю. Оказалось, что они хотели получить ответы на вопросы, но для меня это был лишь шум, — парень покачал головой, стирая чайные листья с ситечка. — Они спрашивали меня о Все-За-Одного. Я не знаю, почему они решили, что я имею к нему какое-то отношение. — Что ты имеешь в виду? — Моя помощь с его допросом засекречена полицией. Никто об этом не знает, кроме Всемогущего, детектива, шефа полиции и теперь Вас, — Изуку продолжил мотать головой. — У Шигараки нет причин думать, что Все-За-Одного будет беспокоиться обо мне. По крайней мере, не в связи с допросами. Это совершенно неожиданно. Босатка хмыкнул. — Когда Шигараки начал вести себя странно? — Кажется, я напугал его больше обычного на балу у Старателя, но я не могу понять, почему. В смысле, у меня есть подозрения… но… — Изуку качнул головой в сторону мамы. Последнее, что ей нужно, — услышать этот разговор. Босатка будто случайно усилил напор крана и включил чайник. Мидория без лишних слов принял это приглашение. — Шигараки задавал вопросы, подразумевавшие, что Все-За-Одного был рядом, когда я был маленьким, — Изуку поймал чашку, которую уронил Босатка. Парень ожидал этого, поскольку сам уронил одну до приезда полиции. — Чего. — Я так и ответил, но, похоже, мой отец, Хисаши Мидория, тесно общался с доктором Тсубасой, известным приспешником Все-За-Одного, и, вероятно, был одним из тех, кто участвовал в создании Ному, — Изуку нахмурился. — Я мельком проглядел семейные счета, пока ждал вас, и его зарплата не имеет смысла. Это астрономическая сумма денег для любого, не говоря уже о так называемом общем заработке. Корпоративный директор? Возможно, но он не мог быть им и исчезнуть с лица земли. — Ты думаешь, что он напрямую связан с Все-За-Одного, — едва слышно из-за шума воды пробормотал Босатка, отставляя еще одну маленькую стопку посуды. Как мило с его стороны. — И я просто не понимаю, как. Тсубаса, будучи врачом и исследователем, очевиден, но я не знаю, как выглядел мой отец и чем занимался по жизни. — Тебе нужен полицейский ордер на отслеживание денег. — Да, думаю, это самый подходящий вариант. Я поговорю об этом с детективом Тсукаучи, но вполне уверен, что мой отец — профессиональный преступник. Самое страшное в том, что он связан с Все-За-Одного достаточно, чтобы Шигараки ожидал, что Все-За-Одного будет регулярно навещать меня или хотя бы приглядывать. Шигараки расстроился, узнав, что Все-За-Одного сделал все почти наоборот, — Мидория вздрогнул, отставляя сверкающий сервиз в сторону, в голове застряла картинка Все-За-Одного, следящего за ним на расстоянии вытянутой руки. — Исходя из того, что случилось с Тсубасой, он наблюдал, но активно не вмешивался до похищения Тсубасы. Я все еще не знаю, почему его забрали, но, кажется, Все-За-Одного не нравится мой интерес к этому вопросу… — Таким образом, самые важные для нас вопросы — кто такой Хисаши Мидория и почему он настолько важен для босса злодеев, что тот присматривает за его семьей, пока он пропадает, предположительно работая на Все-За-Одного, — Босатка прикрыл глаза и издал тяжелый вздох, которым бы гордился Тсукаучи. — Этот парень — кошмар, — Изуку начинал думать, что «Все-За-Одного — кошмар» стало обычным ответом. — На самом деле у Все-За-Одного были возможности убить меня с Курогири под боком, и они знали бы еще с событий USJ, что я пошел на геройское отделение, — добавил Изуку. — Он также упустил возможность избавиться от нас всех на фабрике Ному. Он знал, что мы были там все это время. — Значит, твой отец был важен для злодейского босса настолько, что тот не пытался убить тебя… Знаешь, тебе когда-нибудь придется рассказать об этом своей матери, — Босатка ударил Мидорию большой влажной рукой по спине, заставив того пошатнуться. — После того, как мы раздобудем доказательства, — пискляво подтвердил Изуку, восстанавливая равновесие. Это была тщетная попытка потянуть время и предложить маме разрыв, который она заслужила за шестнадцать лет отсутствия мужа. Участие доктора Тсубасы ознаменовало конец ее замужества и без других доказательств, но это было все, что Изуку мог сделать, чтобы убедиться, что все подошло к логическому концу. Даже если в конце был развод по решению суда. — Я поспрашиваю своих и узнаю, есть ли у нас службы поддержки людей, попавших в положение твоей матери. Я знаю нескольких соцработников, которые смогут протянуть ей руку помощи. Твоя мать, к сожалению, не первая, кто попадает в такое положение. Или же сам… — сочувствие мужчины было подкреплено нехарактерными похлопываниями по голове. Парень почувствовал, что краснеет. Это правда не было необходимо… верно? — Оу, — отстраненно прошептал Изуку, когда его мозг наконец осознал действия Босатки. — Я же с ним тоже связан, да? Я и забыл. В любом случае, это не имеет значения, я не помню его от слова «вообще», — заверил его парень. Босатка фыркнул. — Для людей, которые будут изводить тебя, будет неважно, знал ты его или нет. В тот момент, когда люди узнают, что ты связан с кем-то, кто побратался с боссом Лиги Злодеев, у тебя начнутся проблемы. Моя внешность вызывала неприятные комментарии со стороны родителей и их детей даже несмотря на мой статус героя. Он не остановил их. Это одна из ключевых причин, по которым я не смог подняться в рейтинге или заняться обучением, — один его глаз сфокусировался на Изуку. — Люди осудят тебя за самые мелочные вещи, особенно в нашей профессии. — Это так поверхностно. Вы замечательный человек независимо от того, как люди видят Вашу причуду, — Мидория замер. Его разум невольно вернулся к лишившемуся популярности века назад Все-За-Одного. — Для таких людей это не имеет значение. Самое последнее, что можно сделать, — дать им дополнительные основания сомневаться в тебе, — голос Босатки чуть стих, плечи опустились. В голове возник образ Шинсо и его горя. — Честно, я бы предпочел, чтобы они не были несчастными людьми, если они так относятся к другим, чем попытался подстроиться под их недостижимые стандарты, — Изуку нервно дернулся. — Мы всего лишь люди. Если они не могут дать людям возможность усомниться, то я не могу понять, почему кто-то должен изо все сил стараться под них подстроиться? Это несправедливо, — Изуку не был виноват в том, что его презирали за отсутствие причуды. Босатка не был виноват в том, что люди судили его по внешности. В первую очередь это была вина людей, которые издевались над ними. Это была вина людей вроде Каччана, чье поведение он осознал с похищением Шигараки. — Жизнь несправедлива, — вздохнул герой. — Да, — указал Изуку. — Из-за таких, как они. Им это сходит с рук, а остальные побоку. Разве вы не называли это дискриминацией в свое время? Правительство лишь сидит, скрестив пальцы, вместо того, чтобы что-то делать. Во всяком случае, они поощряют это. — Осторожнее, Мидория, таким темпом ты начнешь революцию, — хихикнул Босатка, поднимая поднос и чайник. — Если тебе понадобится помощь с раздачей антидискриминационных листовок, я готов помочь. Изуку улыбался мысленной картинке, уходя с кухни. До тех пор, пока не вспомнил, кто под тем же предлогом начал революцию около двухсот лет назад. Ой. — Вот, мам, пожалуйста. Больше чая, — они сгрузили чай и печенье на стол. — Спасибо, — шмыгнула Инко, сидя в горе салфеток. — Как в школе дела? Ой-ей. Что Изуку в последний раз делал, что не угрожало его жизни? Он обменялся взглядами с Босаткой, и тот беспомощно пожал плечами. От него помощи не будет. Изуку забросил удочку и вытащил самое мелкое, что сделал за последние недели. — Я начал линию модной одежды с друзьями из школы, — выпалил он. Обоженет. Рыдания его матери резко прекратились. — Линию одежды? Изуку, что значит «линию одежды»? — что ж, непонимание лучше горя. Если бы только в животе ничего не извивалось. — Думаю, мне тоже надо услышать эту историю, — нетерпеливо вмешался Босатка. — Эм, это получилось чисто случайно… — Изуку пересказал им обоим события бала, тщательно избегая Шигараки. Он был почти уверен, что его мама думает о предыдущей с ним встрече. — Поэтому мы теперь раздумываем над запуском серии на массовое производство, но нам нужен кто-то, кто будет исполнять обязанности директора, потому что мы слишком юны, — Изуку пожал плечами, но не смог привлечь внимание матери. Чем дольше он говорил, тем отстраненнее становился ее взгляд, будто ее мысли вполовину отставали от рассказа. Это было мечтательное выражение, она почти смотрела сквозь сына. Он определенно этого еще не видел. — Вы уже выбрали бухгалтерскую фирму или юриста для структурирования? — спросила Инко дрожащим голосом. Изуку затрепетал. — Еще нет, Яойорозу сказала, что выяснит, сможет ли она привлечь семейных юристов и бухгалтеров, но я об этом почти ничего не знаю. Я не имею представления о том, что делаю. Все знают, чем они занимаются в своих областях, кроме меня. — Все будет хорошо, Изуку, это не так трудно. Возможно, ей не стоит связываться с фирмами, — голос его мамы окреп. — Если вы начинаете с малого, то, скорее всего, вам не нужны крупные фирмы. Ваши инвестиции улетят на оплату услуг, которые они пока не будут предоставлять, поскольку возврат будет очень маленьким, пока вы не встанете на ноги, — мягко пояснила мама. — Если вы начнете с фирм поменьше, то получите качественный сервис за небольшие деньги и быстрее сможете прорваться, — Инко достала блокнот. — Фирмы, сотрудничающие с геройскими агентствами, непомерно переоценены. Я помню, как мы ездили на фестиваль с Всемогущим и один из этих подлых продавцов из агентства Старателя попытался на мне наживиться. Их цены возмутительны, — что-то резкое скользнуло в голосе мамы. Рот Изуку приоткрылся. Взгляд перебегал на блокнот, на нее, на Босатку, который тоже пытался подобрать челюсть, и снова на нее. Мужчина спросил: — Ты знал? — и Изуку лихорадочно замотал головой. — Эм, мам? — Да, милый? — тягуче спросила его мама, вырисовывая в блокноте схему. — Откуда ты так много знаешь об организации компании? — Мидория ощутил, как пол уходит из-под ног во второй раз за день. — Ох, я тебе никогда не рассказывала, — она слегка покраснела. — Я встретила твоего папу, когда работала в офисе. Не думаю, что был хотя бы день, когда он не жаловался на управление. Он всегда сидел у меня в офисе и жаловался, — женщина мягко улыбнулась. — Всех это просто выматывало, но мы нашли несколько лазеек, чтобы обойти законы об импорте контролируемых веществ. Он был монстром-педантом, — Изуку слышал, но не осознавал слова. Разум парня был абсолютно чист. — У тебя был свой офис? — Ну конечно! Я работала до того, как ты родился. Я всегда была так занята, убирая за отделом логистики. Я очень по этому скучаю, но никто не хочет работать с матерью, которая не работает уже шестнадцать лет, — она вздохнула. — Мы с директорами работали над обеспечением соблюдения политики и решали некоторые более сложные юридические вопросы. Один из моих бывших коллег теперь работает юристом в «Геройском Зеркале», но я с ним не разговаривала годы. Он был другом твоего отца, поэтому это было слегка неловко… — она умолкла. Изуку не нужно было слышать объяснение, почему было бы неловко говорить с друзьями мужа, не разговаривая с самим мужем долгие годы. Мидория знал только одного юриста, который работал в «Зеркале». И именно его он должен был встретить в это воскресенье. Это же не может быть… — Так значит, в Ваших планах теперь управление компанией детей? — спросил Босатка, жуя печенье с шоколадной крошкой. — Похоже, Вы были частью исполнительной власти до того, как родился он, — герой качнул головой в сторону Изуку. — Я немножко отстала, — заколебалась его мама. — В смысле, я смогу с этим справиться, но мне нужно будет пересмотреть некоторые законы корпорации. Рот Изуку выдал слова до того, как мозг их осознал: — Почему бы и нет? Ты вроде давно хотела поработать, верно? Инко интенсивно покраснела, улыбаясь гораздо шире, чем Изуку видел в течение долгого промежутка времени. Когда Всемогущий и Тсукаучи прибыли двадцатью минутами позднее, Мидория едва нашел слова, чтобы описать прошедший день. — Знаешь, юный Мидория, твоя мать — не то, чего я ожидал, — кивнул Всемогущий, когда Изуку закончил рассказ. — Теперь я вижу, в кого ты пошел. — Причуды и герои для меня… — Изуку умолк. — Управление корпорациями для твоей мамы, — хихикнул Всемогущий. — Признай, она выглядит очень счастливой. Жаль, что она была отстранена от работы так долго. Это не сделало ничего хорошего с ее самооценкой. — Всемогущий, — осторожно начал Мидория. — Нормально ли бояться своего законного родителя больше, чем отца-преступника? — Обычно нет, но, думаю, он именно поэтому на ней и женился, честно говоря, — мужчина похлопал Изуку по плечу, и тот безмолвно кивнул. Это был один из таких дней.

***

Многое говорил факт того, что Изуку считал момент, когда он доставал свою тетрадь перед Все-За-Одного, самым нормальным за последнюю неделю. — Итак… — неуверенно начал парень. — Неужели твоя неделя была настолько плохой? — в лоб спросил Все-За-Одного. — Это так очевидно? — сгримасничал Изуку. — Да, — раздался терпеливый ответ. — Визит Шигараки определенно не был таким выматывающим. — Я знал, что Вы спросите об этом, — подметил Изуку. — Но, верите или нет, это была не самая плохая часть недели, — её даже близко так не назовешь. Все легко перетекло в практическую часть экзамена. Его шея и спина болели. И почему это всегда происходит? — Как именно тебе удалось предотвратить попытку убийства? — Изуку в определенной степени мог различать интонации Все-За-Одного, отчего предполагал, что Курогири владеет баром не для собственной выгоды, судя по тому насколько раздраженно звучал единственный вопрос. — Это была попытка похищения, а не убийства, — поправил мужчину Изуку. — Попытка чего? — медленно и четко спросил заключенный. Мидория почти видел, как натужно скрипят шестеренки в голове Все-За-Одного. Так значит, Шигараки вел себя не так, как ожидалось. Любопытно. — Как ты этого избежал? — Подловил его в момент, когда он телепортировался. Он выбрал неудачное время, потому что я почувствовал перепад давления в момент, когда Курогири открыл портал, — Изуку вздохнул, мысленно подбираясь. — У Шигараки было много вопросов, почему Вы не так сильно были вовлечены в мое взросление, — выпалил он. Все-За-Одного потянулся в путах и с промедлением отозвался: — Почему я должен был быть вовлечен в твое детство? Свержение правительства — трудоемкий и деликатный процесс, — добавил он несколько саркастически. — Отличный вопрос. Можете на него ответить? Мы оба знаем, что Вы слонялись без дела. И Вы в значительной степени подтвердили, что у Вас были проблемы с младшим Тсубасой, в результате чего он получил от Вас постоянное повреждение мозга, — указал Изуку карандашом. Это ощущалось более привычно. — Я могу на него ответить, — радостно ответил мужчина. — Но не буду. — Знаете, мне было интересно, как Шигараки смог вырасти, будучи так ужасно дезинформированным обо всем, но оно говорит само за себя, — Мидория крутанулся в своем недавно обновленном кресле. Если он собирался допрашивать злодея, то как минимум делал это с комфортом. — Ты ранил меня. — Вас впервые за долгие годы раскритиковали. Как именно это Вас ранит? Все-За-Одного захохотал. — Если бы ты только знал. — Ну да, я спрашиваю, а Вы не отвечаете. Давайте сменим тему, — Изуку на самом деле не хотел это обсуждать, но больше не было никого, с кем Все-За-Одного мог поговорить так откровенно. — Хорошо. — Как именно Вы связаны с Хисаши Мидорией? — как можно резче бросил Изуку. Тишина. Вокруг стояла абсолютная тишина, не прерываемая ничем, кроме рваных вдохов. Если бы у Все-За-Одного были глаза, то Изуку, скорее всего, получил бы ошеломленный взгляд. — Почему ты думаешь, что между нами есть какая-то связь? — Все-За-Одного опять ходил на цыпочках вокруг неудобной для него темы, голос был приглушен искусственным спокойствием, которое Изуку и сам использовал на этой неделе. — Шигараки хотел узнать, почему Вас не было со мной, а мама ясно дала понять, что Хисаши Мидория был дружен с доктором Тсубасой, — Мидория склонил голову. — Все вполне связано, как я думаю. Шигараки что, на пять или семь лет старше меня? Вы должны были забрать его, пока он был маленьким, чтобы так тщательно промыть ему мозги, что значит, что все завертелось достаточно давно, и может объяснить исчезновение папы. Папа исчез с лица земли до того, как у меня появились постоянные воспоминания о нем, и постарался изо всех сил скрыть свою внешность, не попадая на фото, словно он знал, что не должен был жениться. Получил меня, затем быстро скрылся «за границей», не давая развода и пересылая маме абсурдное количество денег на семью. Количество денег, я подмечу, опережающее сумму, которая бы понадобилась маме на все, что значит, что кто-то следил за ситуацией в семье. Но он с нами не связывался. Примерно в то же время, что Вы получили ранения, суммы увеличились, будто в панике. Разве это не кричит о профессиональном преступнике? — спросил Изуку сам себя. — Вы видите, что я имею в виду? — Я вижу, что ты имеешь в виду, — тихо пробормотал Все-За-Одного после еще одного периода долгого молчания. — Лично мне плевать, но его отсутствие не сделало с мамой ничего хорошего, — продолжил парень. — Она так и не оправилась после этого. — Могу тебя заверить, что было бы гораздо хуже, если бы он был рядом. — Правда? — надавил Изуку. Ему нужно было знать. — Мама сказала, что он участвовал в управлении корпорацией, что имеет значение, если ты буквально сделан из денег. Что именно было бы хуже, если бы он был рядом? — Вы были бы виновны как соучастники, — мужчина склонил голову. — В Японии не очень хорошо справлялись с видимой преступностью, но введение системы героев ухудшило ситуацию для семей обвиненных. Лучше бы ему не участвовать, — с твердой уверенностью заявил Все-За-Одного. — Ты бы не прошел и первый порог проверки биографии UA, а Всемогущий не захотел бы иметь с тобой дело, если бы о твоем отце узнали заранее. Не самое приятное состояние для кого-либо, особенно с семьей, не участвующей в каких-либо… мятежных действиях. — То есть по Вашим словам его преднамеренное невнимание к браку, рождение ребенка и побег были более выгодны для семьи, чем его изначальное не-вступление в брак? — в словах было сомнения столько, сколько Изуку мог вложить без превращения фразы во что-то резкое. — Ты же знаешь, что тебя бы не было, если бы он не женился, верно? — сказал Все-За-Одного более сухо, чем имел право. — И? Если бы меня не было, я бы не жаловался на это, — это был очевидный ответ на экзистенциальный кризис. — Безупречная логика. — Благодарю. Как бонус, это бы значило, что у меня бы не было экзаменационной недели, — пробормотал Мидория сам себе. Его спина и шея все еще болели. Все-За-Одного насмешливо кашлянул. Изуку не дал ему возможности продолжить из-за бормотания. — Ближе к теме, если бы гипотетически Вы сбежали, женились и заимели бы ребенка, как бы Вы прятали свой денежный поток от жены-корпоративного руководителя, отслеживающей ресурсы для жизни? — С огромным трудом, — кажется, Все-За-Одного пытался подавить смех. — Отправка через аккаунты подставных компании, как правило, является самым простым способом. Как только компания исчезает, отслеживаемые счета исчезают вместе с ней при условии, что они никогда не были представлены публично. Избегать правительство легко. Избегать преданного своему делу профессионала уже дело техники. — Я так и думал. Правительство, зациклившись на причудах, не осталось на вершине своей бюрократии. Они были слабы с надзором за компаниями и проверкой личности директоров, — Мидория вернулся к своим заметкам об отмывании денег. — Другой вопрос заключается в том, будете ли Вы обеспечивать свою гипотетическую семью украденными деньгами, рискуя быть отслеженным, или же будете участвовать в законном бизнесе, чтобы избежать полицейского расследования? — парень хмыкнул. — Суммы свыше десяти тысяч долларов подлежат проверке перед переводом, и мы с мамой редко видели суммы выше этой. Обычно она проходила чуть ниже порога, — он вдруг резко ткнул в тетрадь карандашом. — Тебе рассказала об этих процессах твоя мать? — любопытство Все-За-Одного снова было в силе. — Не-а, я и не знал, что она была замешана в этом, до вторника, — Изуку вздрогнул. — Я должен был спросить ее гораздо раньше, но ей никогда не нравилось говорить о работе. Возможно, из-за отца, который, как обычно, все ей испортил, — парень замер. — Знаете, я думаю, что он был бы единственным, кого я не торопился бы спасать. — Разве это не чуточку мелочно? — если бы Изуку не знал, что его мать была корпорационным монстром, заставлявшим людей мочиться, возможно, он бы воспринял комментарий мужчины более серьезно. — Его не было рядом шестнадцать лет, — защитился Мидория, не отрывая глаз от записей. — У меня есть дела поважнее. — К примеру? — Что угодно, — быть может, Изуку и слушал разговор вполуха, но этого было достаточно, чтобы пропустить вздох, отличавшийся от других. — Как только будет сделана еще одна пересылка, у меня будет больше представления о том, как именно она была сделана, — и о том, чье имя будет в документах. — Есть некоторые вещи, Изуку, которые тебе лучше не знать, — осторожно заговорил Все-За-Одного. — Если ты однажды что-то узнаешь, ты не сможешь это забыть. Как минимум, не в своей жизни. Тебе нужно быть более осторожным с задаваемыми вопросами, — было что-то странно неестественное в голосе каждый раз, когда поднималась подобная тема, как будто мужчина пытался отговорить кого-то от столкновения с ближайшей высоткой. — Уже слегка поздно для этого. В тот момент, когда Вы отправили Ному и когда вскрылась связь с доктором Тсубасой, это должно было произойти, — Изуку аккуратно записал этот момент. — Как только какой-нибудь предприимчивый человек обнаружит это, то для меня это уже дело решенное. Как бы то ни было, лучше маме об этом расскажу я, а не СМИ, — Мидория поднял глаза, чтобы увидеть, как на губах заключенного формируется оскал. — Честно говоря, если кто-то собирался бросить семью и вместо нее заняться криминалом, то зачем изначально заводил семью? — Это называется оптимизм, Изуку. Кто-то заводит семью, в каком-то смысле ожидая в нее вернуться, — заключенный склонил голову. — Я не должен удивляться тому, что ты не понимаешь. Чем дольше мы говорим, тем больше я убеждаюсь, что в твоей жизни редко было счастья достаточно, чтобы быть знакомым с самой концепцией оптимизма, — плоское и безразличное, высказывание не могло сойти даже за насмешку. Мидория пожал плечами. — Возможно, Вы не так уж и не правы. Сэр Ночноглаз нападал на меня за неимение чувства юмора. — Люди в нашем положении обычно не находят особого юмора в жизни. Кто знает, может, в этом виновато насилие со стороны общества? — темный сарказм Все-За-Одного просачивался за стекло. Изуку дернулся. — Почему Вы продолжаете делать это? — Делать что? — Запихивать нас в одну лодку. Все-За-Одного запрокинул голову. — Как ты только что обнаружил, мы в одной лодке, нравится нам с тобой это или нет. Если ты считаешь, что, будучи рожденным неправильным, — отвращение цеплялось за каждое его слово: — Ты оскорбляешь самых никчемных в этом обществе, то, я гарантирую, обнаружение преступных связей будет значительно хуже. Считай это предупреждением. — Зачем Вам вообще меня предупреждать? Разве Вам не выгоднее будет, если это разоблачится, а наследие Всемогущего сгорит в огне? — кем был Хисаши Мидория для Все-За-Одного, что тот выражает беспокойство, хоть и нежелательное? — Ты не Всемогущий. Ты не Нана Шимура. Ты не похож ни на кого, кто был до тебя, — мужчина ухмыльнулся. — Я желал Всемогущему страданий за его действия, но у меня не будет этого желания, пока ты у руля. Изуку замер, как олень в свете фар. — Я… не знаю, что думать по этому поводу, — и он правда не знал. Всемогущий горел жаждой мести… но как только они приблизились к столкновению, Все-За-Одного (если его эмоции можно было принять за чистую монету) не отвечал взаимностью. Ноль эмоций. — Это не то, чего ты мог ожидать, я понимаю. Знаешь, это странно, большая часть людей относится ко мне с значительным страхом, но не ты, — тихо размышлял мужчина. — Это был новый опыт. Остались бы эти разговоры такими же, не будь между нами стекла? Мидория медленно проморгался. Не боялся ли он освобожденного Все-За-Одного? Опыт в Камино был ужасающим, но сам Все-За-Одного был калекой, а тюремные ограничения покалечили его вдвойне. Он так просто не отделается от мышечной атрофии. Теперь же, после этих разговоров, Изуку мог приписать мужчине лишь плохой литературный вкус и искаженные приоритеты. Даже Все-За-Одного, убивающий его, не казался такой пугающей перспективой, как подозрение, что мужчина по какой-то странной причине старался не вредить Изуку напрямую. Если бы Курогири зашел в четыре утра, было бы несложно убедиться, что Изуку больше не проснется, но, по-видимому, никто из них не преследовал эту цель. Страх был более отдаленным чувством, чем когда-либо. Ну, кроме одного источника, что был ближе к дому. — Хотите честный ответ? — Мидория подскочил и замер, чувствуя, как запротестовали его спина и шея. Он по мере возможностей потянулся и направился к выходу. — Пожалуйста. — Если бы Вы и моя мама пришли однажды в школу, и меня вызвали к директору, я бесконечно больше боялся бы ее, чем Вас. Хрипловато-лающий хохот архизлодея Японии проводил его до дверей. Изуку мог лишь надеяться, что он не убил случайно мужчину, ему все еще было необходимо найти информацию о Хисаши Мидории до того, как ее найдет кто-то еще.

***

Офисы «Геройского Зеркала» обычно не были открыты для публики в воскресенье, но Маи Маки была решительна, когда предлагала кому-то работу. — Как ты уже, вероятно, догадался, «Геройский Еженедельник» — один из наших дочерних журналов. Я начала свою карьеру в «Зеркале» тогда, когда журнал был новым и еще прокладывал себе путь к вершине пищевой цепи, — уточнила Маки, ведя Изуку по облицованным стеклом коридорам. — Владелец «Зеркала» восхищался моей рабочей этикой. Я думаю, если ты будешь все тем же ярким мальчиком, то любое наше мнение, связанное с причудами или анализом, придется тебе по душе. Нормально для тебя? — она подтолкнула его вперед, когда Изуку замер, увидев дартс с закрепленным на нем знакомым злым лицом в ярком интерьере какого-то кабинета. — Мне нужно ознакомиться с форматом, но, думаю, все будет в порядке, — Мидория надеялся, что его дискомфорт от присутствия здесь не так очевиден. — Также я не особо хочу светить своим именем в статьях, раз уж я в индустрии. Это будет неловко… Маки и глазом не моргнула. — Ты можешь выбрать себе любой псевдоним. Пока ты устраиваешь кому-нибудь взбучку, мне все равно на то, под каким именем ты пишешь. Надо показать тебя нашему юристу, и он расскажет тебе о том, как мы здесь работаем, о именах, рекомендациях и содержании. Его внешность может беспокоить, но он хорош, — шаг Маки стал более решительным, ее комфорт на территории был очевиден. Вскоре стандартные стеклянные коридоры «Зеркала» сменились на деревянные панели, и в конце замаячила прочная дверь, похожая на дубовую. Кем бы юрист ни был, он что-то скрывал, раз не показывался в стеклянных коридорах. Как только они подошли, Маки резко застучала в дверь: — Шу, к тебе посетители! — позвала она, и они вошли в тускло освещенную комнату, заставленную тянувшимися к потолку полками. Одинокая лампочка свисала с убирающегося троса, раскачиваясь взад-вперед, будто движимая потоком ветра. — Технически, это наши архивы, но Шу использует их как офис, потому что свет вредит его коже. Что-то влажно хлюпнуло, и от несущей балки раздался звук чего-то протащенного по полу. Вымученный стон, шелест рассыпаемых листов. — Кого ты ко мне привела? — раздался почти шелестящий по воздуху голос. — Изуку Мидория, наш новый писатель-фрилансер, знакомься, Хидеюки Шу, наш юрист и нарушитель спокойствия, — просияла Маки. — Мы любим усложнять друг другу жизнь. — Мидория? — пауза, влажный вдох. — Как-нибудь связан с Хисаши Мидорией? — безликий голос Шу раздался откуда-то сверху. Маки упомянула, что он может напугать, но нетерпимость к свету… Это заставило Изуку задуматься. — Он мой отец. Мама сказала, что вы все работали вместе? — Изуку едва удержался от шепота. Свет пропал, и мириады щупалец сверкнули в водовороте из мерцания и тьмы. Сотни светящихся желтых глаз на Ктулху-подобном лице сосредоточились на Изуку, когда возвышающаяся фигура наклонилась вперед, дабы разглядеть его поближе. В свете затянутые в ткань щупальца потянулись ближе, чтобы внимательнее исследовать Изуку. Мидория отчаянно боролся с желанием протянуть руку, чтобы проверить, есть ли у Шу присоски, или жабры или другие признаки причуды-амфибии. Эта причуда была такой странной, что отдаляла своего носителя от стандартной двуногой формы. Кожа мужчины слегка отсвечивала радугой, поэтому было жаль, что он боится света, поскольку Изуку бы не удивился, если бы она играла роль камуфляжа. — Маленький Мидория, я и не думал, что когда-нибудь увижу тебя. Хидеюки Шу, рад знакомству. Ты прав, я действительно работал с твоими родителями, — мужчина, поклонившись, приблизился. Изуку был прав. У типичного болотного чудовища манеры были лучше, чем у Все-За-Одного.