В момент, когда Маки вышла из комнаты, Шу вежливо спросил, не может ли Изуку сбегать в комнату отдыха персонала и принести мужчине кружку крепкого кофе. Очевидно, что чувствительность к свету была настоящей и неприятной проблемой для кого-то, кому не повезло родиться с мутационной причудой. Шу кашлянул и предложил Изуку также сделать себе чашку чая, пока он будет там.
— Я не очень хорошо спал с момента, как она сказала, что ты придешь, — сказал Шу вполголоса. — Я, если честно, даже и не ожидал, что встречу тебя. Твой отец был весьма скрытным человеком.
Кивнув в знак согласия, Мидория в рекордные сроки сбегал в комнату отдыха и обратно. В конце концов, частная собственность означала, что не было ограничений в использовании причуд, и Шу вскрикнул, когда парень остановился.
— Ты не скрываешь свою причуду, не так ли? Твой отец на вечеринках любил перегревать наполненный водой котелок до такой степени, что давление пара вызывало взрыв. Тем не менее, это не было особо впечатляюще, потому что он никогда не показывался на вечеринках, — Шу хрюкнул, когда Изуку опустил поднос. — Теперь я должен ввести тебя в курс дела, но у тебя, по-видимому, есть вопросы, а я отчасти могу дать на них ответы.
Изуку вздрогнул под тяжелым многоглазым взглядом мужчины. Он перемещался вверх и вниз, сканируя парня, будто проверяя, откажется ли он от еще одной истории.
— Так, эм, Вы не ожидали увидеть меня? — тихо проговорил Изуку. Выражение лица Шу лишь отдаленно напоминало обычных людей, будто передаваясь через мутную линзу.
— Факт того, что ты существуешь, маленький Мидория, является доказательством тайны, каким образом твой отец вообще смог жениться, — почти безразлично сказал Шу. — Для кого-то со столь плачевными отношениями с окружающими чудо, что у него вообще появился ребенок, — это… очевидно не было тем, чего Изуку ожидал. По крайней мере, мужчина был откровенен в том, что думал.
— Он был не очень хорош с людьми? — Хисаши не разговаривал со своей семьей тринадцать лет. Возможно, Изуку даже приуменьшил.
— Он был странной личностью, — Хидеюки склонил голову. — Несмотря на то, что он выглядел самым юным из всех, он неизменно звучал, как самый старый, с самого начала бизнеса. Можно было подумать, что он прошел через множество войн с цинизмом. Он был владельцем компании, поэтому никто не задавал вопросов, — мерцающие щупальца Шу переливались, пока он водил ими в воздухе. — Он был непосредственно ответственен за наем твоей мамы, хотя, я думаю, она и не знала, что приказ пришел от него.
— Должно быть, это стало причиной некоторого разрыва с остальным персоналом. Никому не хочется злить босса, — слегка дрожа, добавил Изуку.
— Забавно, но никто и не догадывался, что он был боссом до момента, когда он ушел с работы ввиду женитьбы. Он все еще владел компанией, но ушел из менеджмента. Все думали, что он какой-то эксцентричный племянничек, присланный директором, чтобы избавиться от него, — Шу ухмыльнулся. — Их ждал сюрприз, не так ли? Он вскользь упомянул об этом на полпути к двери, и началась массовая паника. Это был хаос, — Изуку подумал, что это описывает Хисаши как рассеянного. Либо так, либо он был гением.
— Если папа был так безнадежен с другими, то каким он был с мамой? — парень осторожно размешал чай, отмечая, что по столу юриста будто прошел торнадо.
— Твоя мама была корпоративным секретарем и частью высшего руководства. Он большую часть своей жизни провел в ее кабинете вместо своего, по-идиотски кривляясь, — Мидория не мог не заметить, как дрогнули губы Шу в подавляемом смешке.
Определенно рассеянный. — Твой отец был несколько озадачен тем, что делать с твоей матерью, — заметил мужчина из-за своей кружки.
— Озадачен? Разве он не был на ней повёрнут, раз уж постоянно сидел в ее офисе? — Изуку приподнял бровь.
— Ах, лишь чтобы вновь стать юным, очаровательным человеком с сияющими глазами, — слегка задумчиво вздохнул Хидеюки. — Твой отец чувствовал себя слишком старым для официальных отношений с твоей мамой. Вместо того, чтобы позвать ее на свидание, он предпочел проводить все время вселенной в ее кабинете, жалуясь на последние скандалы, полицию или действия правительства и на то, что с ними делать.
Изуку застонал себе в руки.
— Он не… — возможно, в конце концов, хорошо, что его отец не был вовлечен в его жизнь. — Умоляю, скажите, что это не было единственным, о чем он говорил.
— Увы. Это была самая удивительно позорная вещь из всех, что я когда-либо видел в своей жизни. Создавалось впечатление, что он до этого вообще никогда не видел женщину, — щупальца Шу дрогнули в чем-то, напоминающем пожатие плечами. — Вместо вымученного признания в любви был раздраженный рассказ о тех, чью публичную жизнь он бы разрушил. Получилось весьма своеобразно. Это определенно заставило Инко посмеяться.
— Если он не имел понятия, что делает, как они смогли пожениться? — Мидория сомневался, что существовало телешоу с таким же уровнем социального невежества.
— Я избавил его от страданий, — прямо сказал Шу. — Он считал, что слишком стар для нее, поэтому я ему сказал, что он выглядит, как тупой двадцатипятилетка, звучит, как тупой двадцатипятилетка и по большей части ведет себя, как тупой двадцатипятилетка, и что пригласить на свидание даму, обществом которой он очевидно наслаждается, будет абсолютно нормально для тупого двадцатипятилетки, — это было сказано так небрежно, что любой проходящий мимо архивов решил бы, что разговор идет о погоде.
Изуку моргнул.
— И как он на это отреагировал?
— Примерно так же, как и ты сейчас. Он моргнул, сказал, что в моих словах есть смысл, и без лишних слов умчался. Три месяца спустя они поженились и дело шло к тебе. Я был шафером на их свадьбе, — половина щупалец Шу двинулась вбок, поднимая пачку документов и поднося ее к загроможденному столу, прогнувшемуся под тяжестью уже лежавших на нем бумаг.
— Как? — спросил Изуку, чувствуя себя странно опустошенным. Становилось понятно, почему его мама никогда не говорила об отце. — Как такое могло произойти за три месяца? — Мидория не так часто расспрашивал маму о своем отце, но чем больше он узнавал о Хисаши Мидории, тем больше ему становилось интересно, как его мама променяла высокооплачиваемую работу на кого-то, кто выглядел так, будто недавно сбежал из местных полицейских застенков.
— Он спросил ее, не хочет ли она выйти за него, и она, вероятно, сказала «да».
— Вероятно?
— Что ж, как оказалось, длительные жалобы на нынешний политический режим показались твоей маме романтичными, — мягко хмыкнул Шу, двигая щупальцами.
— Вы, должно быть, шутите, — это определенно было не все.
— Это всего лишь мой взгляд на ситуацию, особенно потому, что твой отец хронически не мог говорить с кем-то о своих чувствах. Я бы даже не удивился, если бы она сама сделала ему предложение, настолько он не мог справиться со своей личной жизнью.
— Знаете, — переборол себя Изуку. — Я еще никогда в жизни не чувствовал себя настолько неловко. Я… не очень хорош с людьми, но это… — парень поднял свою свободную руку, другой намертво вцепившись в чашку. — Разве первым шагом в отношениях не является признание, что тебе… нравится человек? — спросил он неуверенно.
— Ну, да, но твой отец все же больше работодатель. Большинство его отношений были деловыми, а не романтическими. Я частично ждал, что он заставит меня проверить брачный контракт на наличие лазеек в регулировании вопросов имущества, но он этого не сделал.
— Оу, — Мидория почувствовал, как его глаза увлажняются. — Она из-за этого не смогла с ним развестись, когда он не вернулся? Она не могла претендовать на его имущество? — было ли это ловушкой, что так долго держала маму в браке?
— О нет, — засмеялся Шу. — Твой отец был тупым двадцатипятилеткой, верно? Он не беспокоился о брачных документах и попросил меня составить завещание, в котором оставлял все свое имущество ей и возможным детям, — у Изуку отвалилась челюсть. — Он очень быстро так решил.
— Но они едва знали друг друга, — полузадушенный тон Изуку заставил Хидеюки задрожать от беспомощного смеха. — Он же был корпорационным монстром, как и она, не так ли? С каких пор люди, подобные ему, так просто отдают все свое имущество? Это же работа всей жизни.
— Он был сентиментальным корпорационным монстром. Жестоким к своим врагам и готовым загнобить каждого, кто косо на него взглянет, не говоря уже о причинении физического вреда. В процессе траты своих денег, помимо покупки одежды и уплаты налогов, он не особо ими разбрасывался, если только не отсылал их твоей матери. Он был крайне неординарным человеком, — Шу кивнул. — Совсем не привязанным к своему богатству. Но, тем не менее, привязанным к людям.
— Его бесконечные банковские счета хотя бы были законными? — спросил Мидория более прямо, чем следовало, но ему в этот момент было все равно. Хисаши был связан через доктора Тсубасу с Все-За-Одного, но Все-За-Одного едва ли был кем-то, кто согласился бы держать в близком кругу деревенского сумасшедшего вне зависимости от того, сколько денег он приносил. Мужчина казался совершенно безответственным и импульсивным. Если бы Изуку был местным суперзлодеем, он бы обходил за милю мысль о том, чтобы сделать кого-то вроде Хисаши частью своей преступной схемы, не говоря уже о допуске его к сотрудничеству с главным инженером, разрабатывающим его биологическое оружие.
— Конечно, — без заминки ответил Шу. — В конце концов, он владеет этой компанией. Именно благодаря ему у меня есть работа. Моя причуда… огорчает некоторых людей, но твой отец никогда жалостливо не смотрел на меня, — листы бумаги шуршали на столе, пока наиболее потрепанная ручка Шу мелькала по страницам под надзором трех глаз.
— Мой отец — медиа-барон, которому принадлежит журнал, — слабо повторил Изуку. — Есть ли какая-нибудь определенная причина, почему никто в моей семье не говорит, что он буквально сделан из денег, если таковое возможно?
— Он владеет больше, чем одним журналом, хотя он и отказался сказать, какими именно, — пробормотал Шу. — Мне всегда было интересно, прикладывал ли он руку к «
Конспирации», если учесть темы, на которые он иногда говорил с твоей матерью, — мужчина помотал головой. — Что касается того, почему об этом никто не говорит, я не уверен, что они знают.
Парень почувствовал приступ тошноты. «
Конспирация», «
Геройский Еженедельник» и «
Геройское Зеркало» были публикациями, к которым Все-За-Одного выразил свою любовь. Было ли это из-за того, что его приспешник руководил ими и выступал в качестве рупора его воли? Значило ли это, что Хисаши Мидория также владел и «
Причудами в Фокусе», другим упомянутым журналом, который давным-давно читал Изуку? Неудивительно, что Все-За-Одного почти скакал от радости, узнав, что парень знаком с «
Конспирацией». Скорее всего, Все-За-Одного использовал их для отмывания собственных финансов.
— Я не уверен, что весь его доход был полностью законным, но то, что он отправлял Инко, вполне, — Шу протянул три щупальца, чтобы три раза хлопнуть Изуку по спине, почти вдавливая его лицом в стол. Мидория не возражал бы, если все девять видимых щупалец подарили ему костедробительное объятие с учетом того, как много Шу информации смог ему предоставить.
Поставив чашку на стол, Изуку потянулся вверх и слегка сжал щупальце, наблюдая за тем, как он сокращается. «Теплое!» — с удивлением подумал парень, мягко тыкая в него и смотря, как бегают по поверхности разноцветные переливы, как вдруг до него дошли слова Шу.
— Хах, — сказал мужчина, всеми глазами уставившись на него.
— ОЙ, — Мидория отдернул руку и густо покраснел. — Извините! Я не хотел…
— Не переживай. У твоего отца была примерно такая же реакция. Судя по тому, как он смотрел на мою причуду, он с большей вероятностью сделал бы предложение мне, а не твоей маме, — лениво сказал Хидеюки. — Ничто не могло заставить его бежать быстрее, чем вид необычной причуды. Сам он мог лишь выдыхать огонь, но, Боже, как он двигался. Моргнешь, а его уже ветром сдуло, — мужчина ухмыльнулся, обнажая рот, полный острых клыков. — Ты сильно мне его напоминаешь, — он слегка склонил голову. — К счастью, твои социальные навыки намного лучше, а решения для бедного государства продуманнее, чем просто желание спалить все адским огнем, судя по тому, что Маки мне сказала.
— Спасибо? — тихо сказал Изуку, чувствуя, как из-за тени Шу к нему подкрадывается что-то более ужасное. Возможно, Хисаши не только отвечал за финансы… Парень отмел эту мысль, решив, что спросит у первоисточника позже. — Откуда Вы знаете, что все мамины деньги законны?
— Твой отец оставил меня ответственным за отчисление платежей на совместный банковский счет. Мы не разговаривали уже долгое время, но каждую пятницу я постоянно получаю рукописное письмо с суммой, которую нужно перевести к следующему понедельнику, — Шу взял маленькую бумажку, на которой неразборчивым почерком была обозначена сумма.
Сузив глаза, Изуку смог разобрать лишь одно из подсмотренных ранее чисел.
— Это его почерк?
— Нет, он не всегда был таким. Он был таким семь лет назад, а затем почерк не всегда был его, — Шу понизил голос. — У меня были в тот период времени подозрения, потому что когда он опять стал писать, его почерк изменился.
Что-то неприятное пробежало по спине Изуку.
— Как?
— Это был он, но какой-то странный, будто он заново учился писать, — Шу сморщился, когда его щупальце скользнуло под стол и вытащило небольшую стопку бумаги. «
Интересно, а работают ли эти щупальца как орган чувств? Он не использовал для этого свои глаза», — лениво подумал Изуку. Размахивая щупальцем, Шу положил стопку на столик перед парнем. — Не знаю, работал ли ты с… менее законными клиентами, но это меня обеспокоило, потому что-то, как он писал, напомнило мне о ком-то, чьи руки перемололо, проходящем теперь реабилитацию, — осторожно произнес Шу.
— Вы думаете, что кто-то, с кем он связан, покалечил его? — Изуку вдохнул. Но почему? Что стало причиной ранения? Был ли это крайне разозленный после битвы с Всемогущим Все-За-Одного? Был ли это кто-то, с кем Все-За-Одного враждовал? Кто такой Хисаши Мидория?
— Вполне возможно. Я знал, что, вероятнее всего, твой отец — яркая фигура, судя по тому, что он говорил… но… — извиваясь, конечности Шу сжались.
— Но? — мягко надавил Изуку, опасливо наблюдая, как искажалось лицо мужчины.
— Он был единственным, кто нанял меня из-за моей причуды. Мне не хватило духу рассказать твоей маме о своих подозрениях, потому что-
— -Вы боялись потерять работу и не найти другую, — заключил Мидория, и из глаз Шу покатились слезы. Парень наклонился, чтобы поддерживающе похлопать его по плечу. — Все в порядке, я точно понимаю, о чем Вы.
«
Беспричудный, бесполезный», — шипел в голове голос юного Каччана.
— Люди боятся того, чего не понимают.
До того, как Изуку осознал, его втянули в сокрушительное объятие. Оторванный с ногами от пола, он мог слышать всхлипы Шу.
— Спасибо. Я не мог заговорить с ней, зная это. Я не мог рассказать.
— Все в порядке, — полузадушенно заверил его Мидория.
— Нет, не в порядке, — сопел Хидеюки. — Мы еще даже не перешли к договору, а я уже затопил все.
Все, что Изуку мог, — передать Шу близлежащую коробку с салфетками и договориться о переносе заключения контракта на следующее воскресенье.
— Хотите прийти на ужин? — спросил Изуку, смаргивая собственные слезы, когда его опустили на землю.
Ему не стоило спрашивать, потому что разумная масса щупалец снова расплакалась.
***
Знаком того, что что-то ужасно неправильно, должно было стать то, что Изуку почти успокоил факт того, что он стопроцентно знал, чем занимается каждую субботу.
— Ты уверен, что тебе не нужен выходной? — спросил Всемогущий с переднего сидения, когда они подъехали к тюремному комплексу. — На данный момент твоя рабочая неделя была слегка перегружена. Зная, что я делаю с твоей матерью… — Изуку показалось, что Всемогущий вздрогнул или что его плечо болезненно дернулось.
— Мы можем поговорить об этом в понедельник? — спросил Мидория со слезящимися глазами. — Мне правда нужно расспросить его о том, что мне рассказал Шу.
— Просто держи это в голове, юный Мидория. Он не стоит этих усилий. Было бы лучше, если бы мы приходили раз в две недели, чтобы у тебя было время заниматься своими делами, — пояснил мужчина.
— Я стараюсь не для него, — пробормотал Изуку, пытаясь устроиться на сидении, чтобы вздремнуть. Ему нужно было найти Хисаши до того, как это сделают СМИ, особенно с учетом того, как много из них связаны с Все-За-Одного.
— Занятая неделя, Изуку? — заметил заключенный, когда Мидория бесцеремонно рухнул в кресло тридцатью минутами позже.
Занятия в школе, встреча с Шу, необходимость сидеть в той же комнате, что и его мама, с этим ужасным знанием в голове, сроки сдачи статей, регулярные проверочные звонки Тсукаучи, отчет его одноклассников об их прогрессе с их импровизированной линией одежды…
— Да, — коротко бросил Изуку.
— Тебе не стоит так работать на износ, ты все равно что красная тряпка для любого злодея, не говоря уже о Шигараки, — начал Все-За-Одного. — Когда в последний раз у тебя был выходной?
— Годы тому назад, — Мидория вытащил тетрадь. — В последний раз, когда я хотел взять выходной, ко мне завалился Шигараки, и я потратил весь оставшийся день на отчеты для полиции.
— Годы? — голос заключенного окрасило неверие.
— Вы не сможете попасть в UA, имея свободное время. Если у Вас нет результатов и Вы не можете сдать экзамены… — парень пожал плечами.
— Нет смысла посещать школу, если все, к чему она может привести, — твоя ранняя смерть, — указал Все-За-Одного.
— Если бы Вы просчитались в Камино, это сильнее приблизило бы мою раннюю смерть, — парировал Изуку. — Мне нужно больше часов в дне.
— Могу устроить, — оживился Все-За-Одного.
— Не-а.
— Как жаль, столько всего можно сделать с причудой, управляющей временем, — почти промурлыкал мужчина, и Изуку подавил желание пойти на попятную. — Представь, что можно сделать с возможностью останавливать время.
— Не похоже, что у Вас были проблемы с обнаружением причуд, управляющих временем, ведь Вы фактически владели «
Геройским Зеркалом», «
Причудами в Фокусе» и «
Конспирацией», — это был риск, Изуку не был уверен в последних двух, но Хисаши определенно участвовал в их создании. — Вы использовали их для поиска причуд, не так ли? Я точно знаю, что Хисаши был владельцем «
Зеркала». Зачем обвинять себя напрямую, если можно приказать служащим написать историю о следующей величайшей причуде? Я не понимаю, как никто еще не соотнес это с Вами, это так просто, — парень помотал головой, кусочки головоломки вставали на свои места. — Так много информации, так мало риска и все способы сохранения конфиденциальности. Это также объясняет, почему «
Зеркало» так рьяно поливает героев грязью. Статьи о Старателе не начались с Маки, они начались с Вас.
— Ох, и как ты об этом догадался? — Изуку, возможно, стоило приберечь это обвинение на конец разговора, потому что первоначальная открытость мужчины скрылась за стеной безразличия. Ему стоит побыстрее с этим закончить.
— Я поработал с данными по компании, — мягко сказал Изуку. По большей части для того, чтобы скрыть факт того, что он физически вошел в здание и расспросил юриста. Он хорошо поработал с данными по компании, просто не особо законным путем. — Это оказалось весьма информативно, — был велик риск того, что Все-За-Одного перехватит инициативу и начнет расспрашивать Мидорию о его новой работе в «Зеркале», особенно если Хисаши был в первую очередь осведомителем, а не заведующим финансами. Честно говоря, Изуку не думал, что у кого-нибудь, связанного с Все-За-Одного, возникнут проблемы с тем, чтобы толкнуть родственника под колеса автобуса, с учетом того, что случилось с Тсубасой. Так почему же Шигараки был напуган перспективой невнимания Все-За-Одного? Чем Хисаши отличался от доктора Тсубасы? Именно поэтому Шу держали в неведении, чтобы не было возможности отследить Все-За-Одного?
— Тебе нужны более здоровые хобби, Изуку, — мужчина помотал головой в попытках двинуться.
— Чего именно Вы боитесь? Все, кто знает Ваше имя, давно мертвы, — парень ткнул в его сторону кончиком ручки. — Слишком много путаницы для того, кто слишком стар, чтобы его узнали, но каждый раз, когда я об этом говорю, Вы бежите в укрытие.
— Не все. Вокруг так много странных и чудесных причуд, продлевающих жизнь, и факт того, что они помогают правительству собирать дополнительную информацию обо мне, даже не занимает первое место в моем списке приоритетов, — заключенный склонил голову. — Мне нравится моя частная жизнь, — казалось, частная жизнь была обычным явлением во всех начинаниях Все-За-Одного.
— Тем не менее, несмотря на все это странные и чудесные причуды, Вы никогда не искали более специфические, чем ускоренная клеточная регенерация, — фраза вырвалась изо рта Изуку прежде, чем он смог себя остановить. В непосредственной близости находились лишь два человека — Эри и Чисаки — с помощью которых Все-За-Одного мог восстановиться или чьи причуды он мог украсть. Мужчине не пришлось бы даже покидать страну. — Если Вам настолько безразлично, чью причуду красть, почему бы не выбрать одного из них? Мы оба знаем, что Шигараки — приманка и вокруг много потенциальных жертв.
— Ты опять слишком придирчив к деталям, Изуку — предупреждающе начал Все-За-Одного, странная нота прозвучала в его тоне. — Причуды, о которых ты говоришь, требуют слишком большого риска и умения использовать их. Попытка эффективно овладеть ими заняла бы времени значительно больше, чем альтернативные пути, — значило ли это, что Все-За-Одного работал на износ? Почему? Не похоже, что он лично был вовлечен во что-то кроме унижения Всемогущего.
— Так значит, Вы все же не получаете инстинктивного знания, как пользоваться причудой, — пробормотал Изуку, яростно строча в тетради. Фраза о Топ Джинсе внезапно приобрела смысл. Все причуды, имевшиеся в арсенале у Все-За-Одного, по большей части лишь облегчали ему жизнь. Потерял ли Все-За-Одного осознанный контроль, требовавшийся для управления усложненными причудами, когда Всемогущий ранил его? Шигараки не хватало знаний, чтобы понять сложные причуды, но для Все-За-Одного это было смыслом существования. Согласно словам Всемогущего, навыки мужчины сильно изменились, и, возможно, это и было причиной, почему. — Теперь это имеет смысл. Тем не менее, у Вас есть все время мира, так почему бы не изучить что-то более нестандартное?
— Большая изощренность, большие риски, — просто сказал мужчина.
— Судя по Вашим словам, Вы в какой-то момент были больше мертвы, чем живы. Живете ли Вы на самом деле с учетом того, что от Вас осталось? — спросил Изуку. Не мог же Все-За-Одного остаться из-за какой-то там вражды? Это было пустое, бессмысленное существование. — Почему бы не рискнуть?
— Незаконченное дело, Изуку. Есть еще вещи, за которыми мне надо следить лично, — и снова был этот странно сдержанный тон. Для кого-нибудь еще эта фраза прозвучала бы обыденно. Для Все-За-Одного это было все равно что хождение по раскаленным углям. Но Изуку все еще не получил ответ на свой вопрос.
Имел ли Все-За-Одного дело с кем-то, хоть немного способным поговорить о своих чувствах? Шигараки был в полном раздрае. У Курогири, кажется, не было личной жизни после сидения с Шигараки. Доктор Тсубаса умертвил собственные плоть и кровь, дабы удовлетворить Все-За-Одного. Хисаши, исходя из того, как его описал Шу, был позором на ножках, неспособным обсуждать собственные проблемы. Мидория сомневался, что в этой компании был хоть один адекватный человек.
— Почему бы тогда не восстановиться, чтобы лучше это делать? Вы планировали излечиться и определенно упоминали о своих планах ранее. Если бы мы жили в альтернативной вселенной, где я выбрал бы путь злодея, каким-то образом я не думаю, что оставил бы в руках Шигараки вещи, за которыми нужен мой личный присмотр, — Изуку нужно было знать, зачем, как оказалось, Все-За-Одного саботировал свой процесс восстановления. Как будто то, что его не узнали, было тем, что позволило ему получить преимущество, особенно с учетом того, что Всемогущий всего лишь пожал плечами, когда Изуку спросил его о внешности Все-За-Одного.
— Шигараки на руководящей должности — более безопасная альтернатива, нежели раскрытие моей личности.
Изуку приподнял бровь.
— Что делает людей, знающих Вас, такими опасными? Если бы Вы были слегка ближе к уровню своих изначальных сил, Вы бы раскатали Всемогущего в лепешку. Вас добила нехватка кислорода, а не он, — Изуку позволил предложению зависнуть, но вдруг его пронзило осознание. — Но Вы беспокоились не о себе, не так ли? Вы можете защитить себя, но связаны ли Вы с кем-то, кто не может?
Все-За-Одного улыбнулся с такой горечью, которую Мидория не видел с момента, когда Каччан заговорил с ним о поступлении в UA.
— Не с теми, о ком я могу рассказать. В конце концов, виновные как соучастники.
— Но Ваше имя не имело бы роли… — Изуку вздрогнул, в голову пришла идея. — Если только они тоже не были вовлечены. У Вас все еще есть родственники, не так ли?
Все-За-Одного откинулся в своих путах.
— Они тут не при чем, — и больше заключенный не двигался.
Изуку вздохнул.
— Не буду испытывать удачу в этот раз. Увидимся на следующей неделе.
Было странно уходить в полной тишине. Лишь тяжело дышал за спиной Все-За-Одного.
У него все еще была семья с его фамилией, но были ли это его прямые родственники или же потомки брата?
***
На следующее же воскресенье, последовавшее за его очередным визитом в Тартар, Изуку обнаружил, что топчется вокруг офиса «
Геройского Зеркала». Контракт, который они с Шу не удосужились составить в первый раз, наконец был подписан. Это было нечто длинное и чудовищное, но, тем не менее, подробно обрисовавшее обязанность компании и ее сотрудников сохранять конфиденциальность Изуку как автора и источника информации.
В свою очередь, парень подписал невыносимо жуткое соглашение о неразглашении, что едва своей длиной не заставило его плакать. Шу настоял на том, что это формальность. Как минимум для Изуку, потому что материализовался бы Хисаши и устроил бы Шу взбучку за попытку навязать его сыну невыгодный документ. К несчастью для Шу, это заставило Изуку по-настоящему заплакать, и парень постарался не залить слезами документ в процессе чтения и подписывания. Он действительно не хотел думать об отце.
Голова Изуку пульсировала. Он не был уверен, были ли нехватка сна, подписывание документов или и то, и то причиной. Он почти свалился с эскалатора и прошел через стеклянный вестибюль.
Выйдя из здания, Изуку посмотрел наверх. Над головой зловеще грохотало небо, его изредка пронзали молнии. Погода была не по сезону, и Мидория не знал ни одного героя или злодея, способного создавать шторм.
Вспоминая ситуацию после, Изуку бы точно обвинил шторм в том, что он не услышал шаги человека, ударившего его по голове.
