***
Офицер не знал, сколько прошло времени. За окном уже было темно. Он поднялся с кресла и вышел в коридор, услышав голоса из гостиной. — Будешь по мне скучать, Генрих? — мурлыкающий, сладкий голос его братца. — По моей болтовне, по моему податливому телу… Краммер сжал зубы, холодные глаза сузились. О чем это говорит его милый младший братишка? Он возник в дверном проеме. Алоис с Хардманом сидели на диване. — Вы спали вместе? — безэмоционально спросил офицер, но его взгляд пробивал насквозь. Генрих побледнел, увидев офицера, в его глазах плескался немой ужас. Хардман поднялся с дивана и по-армейски выпрямился. Алоис ухмыльнулся, переводя взгляд с водителя на брата и спокойно отпивая виски из своего стакана. Хардман продолжал молчать, а Эрвин начинал терять терпение. Генрих еще никогда не оставлял без ответа его вопрос. — Вы трахались? — на этот раз голос прозвучал угрожающе. — Так точно, герр Краммер, — тихо ответил Хардман. Его всегда ровный голос дрогнул. Кровь прилила к лицу Эрвина. Этот водитель трахал его милого младшего брата у него за спиной. Чертов Хардман. — Как давно? — ровный, скрывающий бешеную ярость голос. — Да почти с самого начала! — неожиданно воскликнул Алоис. — Мы трахались везде, как кролики. Даже в твоей любимой машине. О, твой водитель поистине умеет засадить. А какой у него сладкий член, ты не представляешь, братец, — Алоис смеялся, откинув голову на диван, открыто смотря на старшего брата. Удивление в глазах Генриха перехлестнуло ужас. Эрвин коснулся пальцами кобуры на поясе, Алоис проследил его взгляд. — Но это еще не все, мой любимый старший братец. Лаская, трахая меня, кончая в меня, он представлял тебя. Тебя он хотел все это время. Может, исполнишь его мечту, прежде чем застрелишь? Повисла гнетущая тишина. Генрих стоял, словно громом пораженный, Алоис улыбался, крутя стакан в длинных пальцах. Их разделяла какая-то пара шагов, которую Краммер преодолел за секунду. Одной рукой он схватил Хардмана за горло, второй нанес удар кулаком в лицо. Хардман упал спиной на диван, Краммер навалился на него сверху. Офицер наносил удар за ударом, Генрих не сопротивлялся, а Алоис наблюдал за всем этим действом с каким-то садистским любопытством. Внезапно Краммер остановился, костяшки его пальцев, как и лицо Хардмана, были в крови. Генрих тяжело дышал и шумно сглотнул, смотря на волевой подбородок офицера, не смея поднять взгляд выше. Краммер чувствовал запах его тела. Хардман пах диким страхом и сильным возбуждением. Офицер поднялся с водителя, схватил его за волосы и на диване развернул к себе спиной, рывком сдирая с зада Хардмана штаны вместе с бельем. Все тело Генриха напряглось, он вцепился пальцами в спинку дивана, но не сдвинулся с места и ничего не сказал. Эрвин расстегнул ширинку, вынимая тяжелый член, несколько раз провел по нему ладонью, доводя плоть до каменной твердости. Вынул презерватив из кармана, надрывая упаковку и облекая пенис в тонкий латекс. Он плюнул на тугой сфинктер Хардмана и, приставив к нему головку, с силой надавил. — Герр Краммер! — хриплый тихий вскрик, Генрих вздрогнул всем телом и с силой сжал зубы, жмурясь от неприятных ощущений. Он не сопротивлялся и не вырывался, послушно принимая все, что делает с ним его любимый офицер. Алоис сидел рядом, не отводя внимательного взгляда. Он отставил стакан с виски на столик и протянул руку, поглаживая водителя по волосам. — Расслабься, Генрих. Будет легче. Второй рукой Алоис расстегнул ширинку и приспустил белье, выпуская свой напряженный член. Пальцы обхватили ствол у основания и медленно двинулись к головке, размазывая смазку и скользя назад. После нескольких неудачных попыток войти в Хардмана на всю длину, Краммер вынул член. Он облизал два пальца и резко вставил в зад Генриха, принимаясь быстро и грубо его растягивать. Парень тяжело дышал,жмурился от боли и кусал губы. Видно, совсем не так он представлял себе их секс с офицером. Со второго раза Краммер вошел до конца, жесткие лобковые волосы коснулись зада Хардмана. Он принялся с силой двигать бедрами, растрахивая узкий проход. Генрих тихо стонал от боли сквозь сжатые зубы, вцепившись пальцами в спинку дивана до побелевших костяшек. Алоис покусывал свою хорошенькую губку и дрочил, жадно наблюдая за тем, как старший братец трахал своего водителя. — Эрвин, я тоже хочу… Краммер схватил Хардмана за волосы и поставил на диване на четвереньки. Генрих глубоко вздохнул, почувствовав, что его зад освободился от разрывающего на части члена. Но вздрогнул, когда офицер снова вставил, продолжая трахать и набирать темп. Алоис встал на диван на колени и приставил головку члена к плотно сжатым губам Хардмана, нежно поглаживая его по щеке, размазывая кровь. — Ну же, Генрих, будь умницей. Я же тоже тебе сосал. Помнишь, как сладко это было? Хардман тяжело дышал, с лица не сходила гримаса боли. Его не возбужденный член болтался из стороны в сторону от сильных толчков сзади. После очередного такого резкого толчка он застонал и послушно приоткрыл губы, принимая в себя член Алоиса. Краммер младший улыбнулся шире, медленно двигая бедрами, проникая в рот Хардмана раз за разом. Теперь Краммеры трахали его с обоих сторон. С силой вдалбливаясь в водителя, Краммер смотрел лишь на своего младшего брата. Прикушенная губка, дрожащие ресницы, лицо Алоиса, полное экстаза. Эрвин протянул руку, сжимая подбородок младшего брата пальцами и притягивая его ближе к себе. Его лицо на расстоянии миллиметра, горячее, сорванное дыхание обожгло кожу. Алоис медленно провел кончиком языка по губам Краммера, словно маленький игривый котенок. Этот мальчишка. Он ведет себя так вольно и так самоуверенно, заставляя офицера ухмыльнуться. Сразу видно, что за кровь течет в этом парне. В ответ офицер смял губы младшего брата в глубоком поцелуе. Алоис послушно открыл рот, впуская настойчивый, твердый язык. Поцелуй был нетерпеливым и властным, Эрвин словно желал завладеть младшим братом полностью и без остатка. Алоис отвечал жадно, уверенно и бесстыдно — переплел их языки, прикусил нижнюю губу Краммера зубами и снова яростно впился в губы. Наконец, Эрвин оторвался от медовых губ брата, продолжая смотреть на него. Несколько особо резких толчков бедрами, и Эрвин, начал кончать в Генриха. Он вынул член и стянул презерватив, расплескивая сперму на задницу и поясницу водителя. Алоис, не отрывая полыхающего взгляда от брата, вынул плоть изо рта Хардмана и быстро дрочил, прогибаясь в пояснице и кончив с томным стоном, размазывал сперму тонкими пальцами. Краммер сел на диван рядом с братом, подтягивая его к себе, обнимая и медленно поглаживая по волосам. Алоис уложил голову Эрвину на грудь, прикрывая глаза, лениво забираясь ладонью под рубашку и ощущая глухие удары сердца. В детстве он всегда так засыпал. Рядом со старшим братом всегда было так спокойно. Генрих с трудом сел чуть поодаль и замер, смотря на Краммеров. Он так и не кончил от разрывающей боли в заднице, но его член был напряжен. То ли от того, что его только что оттрахал его вожделенный офицер, то ли от того, что он сейчас видел. Кто бы мог подумать, что у Эрвина с младшим братом настолько… сильная связь? Дрочить Генрих не решился, хоть на него и не обращали никакого внимания. Алоис, кажется, задремал, разморенный бурной разрядкой, Краммер тоже прикрыл глаза.***
Эрвин очнулся от легкого движения. Он открыл глаза и увидел Генриха, направляющегося к выходу из гостиной. Водитель был уже у двери, когда пространство прорезал холодный голос. — Хардман. Генрих обернулся. На него, не мигая, смотрели жестокие серые глаза и дуло револьвера. Во взгляде Хардмана в секунду промелькнуло все — изумление, обреченность, обожание. Он правда был готов умереть за своего офицера. И от его руки. Оглушительный выстрел разбил пространство. Генрих перевел взгляд на свою грудь — по рубашке стремительно расползалось алое пятно. Он коснулся пальцами раны, смотря на кровь, а после снова перевел взгляд на своего офицера. В глазах — немой вопрос, который он больше никогда не сможет озвучить. Последний вздох, сорванный с приоткрытых губ, грохот тела, упавшего на пол, невидящие глаза, смотрящие в пустоту. Алоис, разбуженный выстрелом, поднял голову, сонно оглядываясь и замечая труп на полу. — Ну и зачем ты убил его? Краммер бросил револьвер на пол и лег на диван, подтягивая к себе брата. Алоис уложил голову Эрвину на грудь. — Он узнал о нас, — широкая ладонь мужчины заскользила по спине и ягодицам младшего брата, там и останавливаясь. Всегда холодный взгляд серых глаз потеплел, Краммер провел носом по виску Алоиса. Его волосы пахли так сладко и терпко, как солнечные луга в Альпах, где они часто бывали в детстве. — Ему бы все равно никто не поверил, — Краммер младший прикрыл глаза, расслабленно улыбаясь, устраиваясь поудобнее на груди брата. Скребя когтями по паркету, в комнату пришел Нарцисс, встревоженный звуком выстрела. Он остановился у трупа и провел широким языком по ране на груди Генриха, слизывая кровь. — Он трахал тебя, — низкий шепот заскользил по коже, словно тяжелый бархат. В ответ же Краммер получил лишь короткую, лукавую улыбку. — Как и добрая половина Германии.