Гарри приснился сон. Он был так необычен, что, казалось, кто-то специально забрался мальчику в голову, чтобы показать отрывок из какой-то пьесы — в нём было слишком много деталей, которых не бывает в обычных снах.
Например, какому человеку могут сниться песни, которых он никогда не слышал?
Аврор Свитч сидел за массивным дубовым столом, заваленным листами пергамента. Подставка для перьев была перевёрнута, а вокруг чернильницы сверкали свежие капли, по ней стекала тонкая, почти незаметная струйка. Гарри с трудом отвёл взгляд от чернильницы и обнаружил, что стоит за плечом другого аврора, сидящего неподалёку от Свитча. От его чёрных курчавых волос резко пахло приторным шампунем, и Гарри захотелось чихнуть.
— Передай свиток о нападении на магглов в Кардиффе, — пробасил Свитч. Второй аврор взмахнул палочкой, и небольшой жёлтоватый рулончик перелетел через стол и приземлился возле левого локтя Свитча.
Гарри не сразу понял, что не так с происходящим, хотя в подсознании настойчиво билось чувство, что во втором авроре есть нечто очень знакомое.
Свитч развернул свиток и принялся переписывать выведенное на нём неаккуратным почерком, напевая песенку.
«Вперёд за ветром по пятам,
нам предстоит вояж.
Вперёд, весёлый капитан,
весёлый экипаж!
И пусть корабль через моря
к любви моей везёт.
Я потому пошёл, ребят,
в правительственный флот.»
Кудрявый аврор поморщился.
— Сколько раз я просил петь потише?
Свитч откинулся на спинку кресла и раздражённо выдохнул сквозь губы.
— Ты же знаешь, Кадмус, что я не могу работать молча. Кстати, что там с налётами дементоров на Азкабан?
— Мы установили новые чары и заменили стражников, которые не умели вызывать Патронуса. Дементоры совсем оголодали с тех пор, как остались без работы, но это и сделало их слабее. Думаю, скоро они ослабнут так, что оставят Азкабан в покое.
Свитч грустно усмехнулся.
— Вот почему тебе всегда достаются нормальные дела, а я сижу с бумажками? Эх…
Он взял перо и снова уткнулся в свиток, продолжая своё басистое мурлыканье.
«Вейте, ветра, и рвите паруса!
Ждать я больше не могу
на английском берегу,
уже он мне не мил.
И к дьяволу грусть —
на борт скорей вернусь.
Спешу к своей любви приплыть
за десять тысяч миль!»
Кадмус так резко поднял руки, чтобы взъерошить крупные кудри, что Гарри отшатнулся, боясь получить локтем в глаз, и чуть не упал.
— Слушай, Тавмант, можешь выйти на дежурство в Азкабане вместо меня. Я готов разобрать все твои бумаги сам, лишь бы ты не выл над ухом!
Свитч коротко расхохотался, запрокинув голову. Взмахом волшебной палочки он заставил свитки, которыми был завален стол, взлететь и ринуться лавиной на Кадмуса. Тот остановил их в полёте, и бумаги с тихим шелестом легли перед ним.
И тут-то Гарри понял, что всё это время его беспокоило. В руке аврора была та самая чёрная палочка, которую он купил у Олливандера — рукоятка, древко, лёгкие изгибы, совпадало всё, только отсутствовали серебристые разводы. Но Гарри был уверен — это его палочка.
Бам!
Дверь грохнула так, что Гарри подскочил на кровати с резкой болью в груди. В спальню входили мальчики во главе с Чарли, который и толкнул дверь слишком резко.
— Нет транфигурации, — сообщил он, — зря через весь замок тащились.
Гарри застонал.
— Чёрт, ну кто же так входит…
— Разбудил? Прости, — Чарли повернулся к нему спиной и плашмя упал на свою кровать.
Крон присел на кровать рядом с Гарри.
— Всё в порядке? — он заглянул в лицо друга.
— Будешь тут в порядке, когда эти врываются как слоны в посудную лавку! — Гарри с негодованием фыркнул, потирая грудь над сердцем. Боль уже утихла.
— Знаешь, — сказал он немного погодя, — мне приснился очень странный сон.
И он рассказал Крону обо всём, что ему привиделось. Тот выслушал внимательно, слегка нахмурив прозрачные брови.
— Не нравится мне этот Свитч, — подытожил Гарри, — и его напарник тоже не нравится. Какие-то они непонятные.
***
За ужином все ученики пребывали в возбуждённом состоянии: громко переговаривались, накладывали еду мимо тарелок, роняли насаженное на вилки в стаканы с тыквенным соком и, не замечая, отправляли в рот пустые зубчики. Темой бесчисленных разговоров, разумеется, были авроры и дементор.
— Я как-то видел боггарта в виде дементора, — хвастался какой-то старшекурсник, — не такие уж они и страшные.
— Это что! — махнула рукой большеглазая пятикурсница. — Я видела настоящего. Правда, издалека. Мы с папой ехали вдоль берега моря, а он висел над скалой.
— Не ври, не бывает в море дементоров!
— Ещё как бывает!
Столы, казалось, были готовы разлететься на кусочки от кулаков, бивших по ним в пылу споров. Тарелки дрожали так, что Гарри никак не мог попасть вилкой в кусок мяса. Попытавшись отпить из стакана, он обнаружил плавающие в нём спагетти и с отвращением отставил обратно. Ужин не задавался.
Вдруг над головой захлопали крылья. В зал влетела сова.
— Что она тут делает? — раздался удивлённый возглас. — Почта же во время завтрака!
Сова спикировала и приземлилась возле тарелки Гарри, изящно сложив коричнево-бежевые в крапинку крылья. На свитке, привязнном к её лапке, красовалась алая надпись, выведенная рукой миссис Пэриш.
Гарри развернул письмо.
«Дорогой Гарри! Мы услышали о том, что в окрестностях школы появился дементор и ужасно разволновались. Несмотря на то, что многие века Хогвартс был самым безопасным местом в магическом мире, теперь замок уже не тот. Поэтому сегодня часам к десяти я, твоя мама, прибуду в школу, чтобы забрать тебя домой до тех пор, пока дементора не поймают. Пожалуйста, поторопись собрать нужные вещи.
Отправляем письмо срочной совой.
Твои любящие родители.»
