Это всегда был ты

Сегодня они просто люди. Нет магии, палочек, заклинаний, эльфов и гоблинов; магловский поезд совсем не похож на Хогвартс-экспресс: в толпе можно затеряться и не бояться, что кто-то заметит, кто-то узнает, осудит. На улицах они неприметные, спасительно блеклые в чужой обстановке. Прохожие спешат по делам, всё куда-то бегут, не обращая на них никакого внимания. Раздобытая Чарли камера щёлкает чаще, чем Билл успевает моргнуть. — С каких пор ты заделался фотографом? — Открывающийся передо мной вид... вдохновляет. Брат прерывается, чтобы подарить ему взгляд — голодный, нетерпеливый, отражение его собственного, должно быть. Сегодня в гостиничном номере тихо и слишком спокойно: ни буйства красно-золотых красок, ни смеха близнецов, ни громких возмущений матери. Светло-зелёные шторы, бежевые стены и минимум мебели — тумбочка, небольшой шкаф, кровать. Тёплое дыхание крадётся за ворот. Хитрый лисёнок. — Бессовестный. — Билли... Горячие руки — Билл легко определит их на ощупь: подсохшие корочки после ожогов, старые, загрубевшие полосы шрамов от большого пальца к запястью на левой, свежая ссадина на правой — стягивают джинсовку. Пальцы ласково зарываются в волосы, губы мажут по шее — нежно, но настойчиво, обозначая намерения, задавая настроение. Чарли знает: Билл мигом становится послушным, безвольным, стоит ему прикоснуться. Сегодня нет правил и рамок. Никто не посмеет косо смотреть, никто не услышит, не влезет, куда не просят, не достанет. Исчезли аргументы, причины, сомнения. — Ты хочешь? — Хочу. Сегодня они идут на поводу у желаний и слабостей. Обратно уже никогда не вернутся. Ну и пусть. Это стоит того.