Услышь меня!

А мне клетка эти стены-такие холодные, Здесь был когда-то дом. Я в бездну постепенно, и вся перемотана. До точки мне любовь с тобой...

      Взяв письмо со стола, я выбежала на улицу, боясь упустить драгоценное время со встречи с Дмитрием. Выбежав на улицу, я увидела Михаила, который ждал меня. Мы быстрым шагом направились к помещению, где содержались заключённые за свои проступки и Дмитрий за то, что из стригоя перешёл в состояние дампира.       Мы спустились в подвал: Михаил договорился с охранником, чтобы я был одна с Дмитрием, чтобы мы могли спокойно поговорить. Когда я зашла в помещение с камерами, я увидела, что, кроме Дмитрия, в камерах никого не было. Михаил со стражем остались за дверью. Я шла дальше: мне было не по себе, потому что в помещении было прохладно, темно. Я не могла переносить этого, так как у меня была клаустрофобия. Я бы не знала, что делала, если бы оказалась здесь.       Мои шаги раздавались эхом по всему подвалу, так что тихо к камере Дмитрия подойти не удалось. Когда я встала напротив камеры, я сразу же не смогла рассмотреть Дмитрия: сначала мне пришлось привыкнуть к этому полумраку. После того как мое зрение более-менее привыкло к обстановке, я увидела Дмитрия, сидящего лицом к стене. Мне хотелось подойти у нему, прижаться, но я не смогла, потому что нас разделяла железная решетка. Мне хотелось привлечь к себе внимание, позвав его, но ком встал в горле и мешал мне что-либо говорить. Наконец-то собравшись с мыслями и сжимая в кармане своё письмо, я начала разговор: -Дмитрий,- сказала я сдавленным голосом.       Мне казалось, что я могу чувствовать каждое его движение, потому что я увидела легкое вздрагивание его тела. Такое вздрагивание, на которое при обычных обстоятельствах и с другими людьми я бы не обратила внимание. --Дмитрий, повернись, пожалуйста,- я буквально взмолила его об этом. Для меня так важно было, чтобы он повернулся, но он не хотел этого делать. -Зачем ты пришла?- отозвался через несколько минут Дмитрий.       Я поняла, что наш разговор будет очень мучительным, поэтому как можно ближе села к решетке. -Я хотела тебя увидеть,- я говорила чистую правду. -А я не хотел... Почему тебя не волнует мое мнение? -Потому что это неправда!- прикрикнула я, уткнувшись лицом в решетку.       Мне хотелось встать, пройти сквозь железные прутья, разделяющие нас, и развернуть его к лицом. Я была уверена, что он сейчас мне врал, а в его глазах мне всегда было видно больше, чем он говорил на самом деле. Он как будто бы специально не разворачивался, пытаясь скрыть правду. -Это правда, Розмари,- спокойным тоном ответил он.       От его спокойной интонации, которую я слышала от него постоянно, мне захотелось выть. Меня бесило, что он не умел показывать свои эмоции, даже в самые сложные моменты. Дмитрий как будто специально отключал их. -Тогда развернись и скажи мне это в лицо. Не надо говорить это в стену!- у меня начали сдавать нервы.       Дмитрий не особо торопился выполнять мои требования: он все также сидел на месте и не шевелился. Но через минут пять я увидела его движение в мою сторону. И потом я увидела его лицо: оно было бледным (не таким, как у стригоя, а просто изнеможённым) с синяками под глазами. Сам Дмитрий был осунувшимся, похудевшим, уставшим. Мое сердце разбивалось на миллионы осколков, когда я его увидела. Я отвела взгляд от него. -Посмотри мне в глаза,- сказал он мне.- Ты сама просила, я повернулся, теперь ты не смотришь.       Я подняла взгляд и встретилась с его карими глазами. В них не было прежнего одна и пыла, который был раньше. Его огонёк потух. Я не знала, что он сейчас будет мне говорить, поэтому сразу же сказала: -Что бы ты мне сейчас не сказал, я хочу, чтобы ты прочитал то, что я написала здесь,- я достала из кармана уже помятое письмо и положила его на пол в камере Дмитрия. Я докинула его до ноги, но он даже не обратил на это внимания. -Роза,- начал он говорить холодно, без капли эмоций,- ты мне не нужна. Я не испытываю к тебе никаких чувств. Уйди, пожалуйста. Я не хочу тебя видеть.       Дмитрий говорил все предельно четко и ясно. Каждое его слово резало мне, как лезвие по сердцу. У меня из глаз потекли слезы. Я пыталась их остановить, но ничего не вышло. Я не понимала, почему он ко мне так жестоко относился. Он меня прекрасно видел, но ничего мне не говорил: просто смотрел на меня без капли сожаления. -Я тебе не верю,- я пыталась не сдаваться, но против Дмитрия сложно было стоять. -Ты обещала уйти, так сдержи своё обещание: уходи отсюда и больше никогда не возвращайся.       Я не могла ничего сказать: я застывшая сидела у его решетки с открытым ртом. Я не знала, что мне делать, потому что все это время надеялась на то, что он меня обманывает. -Почему ты так поступаешь со мной…с нами,- единственное, что я смогла произнести, звучало так жалко, что я даже сама не могла поверить в это. Какие мы? -Нас никогда не было и не могло быть, что ты пытаешься сделать, Роза?       «Роза? Он назвал меня Розой, не Розмари!»- у меня снова вспыхнула надежда. -Я пытаюсь нас спасти, я искренне не понимаю, почему ты сейчас пытаешься сделать мне больно, почему отталкиваешь меня!? -Я сейчас позову охрану, и тебя отсюда выведут, если ты сама не выходишь,- заговорил он своим обычным монотонным голосом. -Я договорилась с Михаилом, чтобы они не обращали внимания на твои крики,- я достала единственные козыри из рукавов.       Я снова увидела движение в клетке, в которой сидел Дмитрий. Он подошел вплотную к решетке, протянул руку через прутья и прикоснулся к моему плечу. Я не хотела, чтобы он убирал ее, но через несколько секунд наш контакт прервался. -Встань, пожалуйста,- заговорил он. Я покорно встала и посмотрела в его глаза сквозь слезы. -Роза, если ты чувствуешь ко мне хоть каплю того, о чем говоришь… -А ты сомневаешься в этом?- перебила я его. -Если ты чувствуешь хоть каплю того, о чем говоришь,- повторил он,- то докажи мне это и уйди отсюда.       К моим глазам снова начали подкатываться слезы, которые я не могла сдерживать. Я уже не знала что мне сделать, чтобы Дмитрий перестал себя винить в произошедшем. -Хорошо,- начала я, всхлипывая. Я взяла его за руку, чтобы мне было легче попрощаться. На мое удивление, Дмитрий не отпрянул,- я уйду сейчас, но, пожалуйста, прочитай письмо, которое я написала. Это моя единственная просьба.       С этими словами я развернулась и направилась к выходу. Я шла очень медленно, в надежде, что он попросит остаться. В мыслях у меня было лишь лезвие, которое лежит в моей тумбочке. -Роза,- голос Дмитрия неожиданно раздался в подземелье.       Я быстро вернулась к камере, радуясь, что он передумал. -Роза, я знаю, что ты сейчас хочешь сделать,- сказал он. -Ты о чем? -Я о том, что ты захочешь отвлечься и вскрыть себе вены. Я уже знаю, что ты пробовала это делать, и тебе понравилось таким образом избавляться от душевной боли. -Даже если и так, не понимаю твоего беспокойства обо мне, ты мне сказал уйти- я ухожу. Мне кажется, нам обоим будет проще, если я уйду навсегда. Ведь тебе понравится, если я не буду сюда приходить. А потом, когда тебя выпустят, я вообще не буду вертеться у тебя перед глазами… -Не говори глупостей…       Не дослушав его, я быстрым шагом направилась к выходу. Я слышала, что он кричал мне вслед, чтобы я не делала этого. Для меня это послужило хорошим знаком, ведь если бы он ничего не чувствовал, то не переживал бы о том, что я вскрою себе вены. Улыбнувшись своим мыслям, я направилась к лезвию, которое ожидало меня в комнате…