***
Хантеру действительно пришлось звонить Джуте для того, чтобы иметь возможность поговорить с доктором Форманом. Телефон врача был перманентно отключен, звонок в администрацию ни к чему не привел, а Себастиан, у которого от неизвестности начинали трястись руки, своим молчаливым неврозом вынуждал Хантера действовать. — Сынок, я говорила тебе, что не могу отвечать на личные звонки, когда я на работе, — прошипела Джута в трубку, когда Хантер набрал ее номер в шестой раз. И ее голос не сулил ничего хорошего. — Это не личный, — быстро сказал он, не позволяя пойти дальше с недовольством. — Я бы хотел поговорить с доктором Форманом. Не могу никак с ним связаться. — Что-то случилось? — женщина моментально собралась, а из ее интонации исчезли любые намеки на раздражение. — Вам нужна машина скорой помощи? — Нет. Нужен только доктор Форман, — терпеливо повторил Хантер. — Его телефон недоступен. — На работе только пейджеры, — автоматически подсказала ему Джута, а после тяжело вздохнула. — Я не знаю, найду ли я его. В его расписании стояла операция, он наблюдает за одним из тяжело больных пациентов, — Хантер нервно хмыкнул, постукивая пальцами по столешнице. — Я перезвоню, хорошо? Узнаю, может ли он говорить. Хантер кивнул, забыв, что его не видят, но Джута ответа и не ждала, потому что положила трубку первой. — Ну что? — Себастиан посмотрел на него, зажимая ладони между ног. От этого он выглядел еще более сжавшимся и растерянным. Хантеру хотелось посадить его к себе на колени и держать, прижав к своей груди, пока ему не станет лучше. — Получилось? — Она ищет его, — подтвердил Хантер и отложил телефон. — Возможно, сейчас он будет занят, но она сделает все, чтобы доктор Форман перезвонил. Как ты себя чувствуешь? Никаких новых моментов не вспомнил? — Нет, — покачал головой Себастиан, и Хантер ткнул пальцем в кружку, из которой он пил. Чудовищный сувенир из Амстердама, куда они летали в одну из совместных командировок. Красная пузатая чашка с плохо прорисованными тюльпанами и отколотым кусочком от ручки. — Эту чашку мы с тобой купили у уличного художника в Амстердаме. Точнее ты ее купил, потому что тебе это чудище понравилось, — сказал он, обрисовав пальцем особенно неудачный тюльпан. — И если ты думаешь, что это задуманный стиль исполнения, то чушь собачья, тот парень просто был абсолютно бесталанным. Себастиан усмехнулся и покрутил кружку в руках, разглядывая. — Ты ее обожаешь. Только из нее и пьешь чай и даже кофе, даже когда ты готовишь стол для гостей, ты достаешь дорогой фарфоровый сервиз для всех и вот эту жуткость для себя. — Мне она нравится, — признал Себастиан, снова ставя кружку на стол. — Ничего страшного, я прощаю тебе ужасный вкус в искусстве. — Но я ничего не помню ни о кружке, ни о поездке в Амстердам. — Это я тоже тебе прощаю, хотя та командировка была чертовски успешной. Мы подписали два крупных контракта, а потом накурились в отеле и занимались сексом всю ночь, проспав в итоге наш самолет обратно. — А мы умеем праздновать, — протянул Себастиан, и Хантер с удовольствием отметил, что немного напряжения ушло из его тела и позы. — Я хочу услышать больше деталей касательно этой ночи. Хантер собирался было пошутить о том, что слушателям этих деталей должно было быть больше восемнадцати лет, но его телефон снова зазвонил, высвечивая имя Джуты на экране, и они оба замерли на мгновение, потом так же синхронно потянувшись за телефоном. Себастиан убрал руку первым. — Извини, привычка. Это твой телефон, и это твоя… эм, подруга? — он тихо хихикнул, и Хантер закатил глаза. — Я знаю, что ты ревнуешь, — насмешливо заметил он, прежде чем поднять трубку. — Да, Джута? — Это доктор Эрик Форман, — проинформировали его. — Меня очень настойчиво просили поговорить с вами, мистер Кларингтон. Слушаю. — Доктор Форман, — Хантер подмигнул подобравшему Себастиану, — спасибо, что уделили нам время. Себастиан кое-что вспомнил. Это короткий и почти случайный момент, но он помнит все до последней детали. Врач молчал, и Хантер неловко кашлянул. — Он утверждает, что не забывал этого. — Этот отрывок его воспоминаний связан с вами, мистер Кларингтон? — спокойно уточнил доктор Форман, и Хантер кивнул, а после, мысленно обругав себя, подтвердил и вслух. — Тогда ваш супруг не мог не забыть его, потому что он не помнил вашего существования. У людей, страдающих от ретроградной амнезии, нередко возникает подобное чувство — вернувшиеся воспоминания смешиваются с заново созданными и появляется ощущение двойственности. — Нам не стоит из-за этого волноваться? — решил переспросить все же Хантер. — Это нормально? — Ваш муж что-то вспоминает. Это хорошо, мистер Кларингтон, — подсказал ему врач, а после устало вздохнул. — И это не стоило того, чтобы главная медсестра отделения бегала по операционным в поисках меня. — Мне жаль, — не слишком искренне сказал Хантер. — Себастиан очень тяжело воспринял эту ситуацию, и я не был уверен, что держу все под контролем. — Это не в последний раз, мистер Кларингтон, — «подбодрил» его доктор Форман и, прежде чем положить трубку, добавил: — Следите, чтобы он пил таблетки, и продолжайте вводить его в курс его жизни. Первые подвижки означают, что вы на верном пути. Себастиан смотрел на него огромными полными любопытства глазами, едва не перелезая через весь стол, чтобы лучше слышать их с врачом разговор, и Хантер, не выдержав, хихикнул, убирая телефон. — Ты — чудо, — заявил он, и красивое лицо его мужа снова перекосилось насмешливым недовольством. — Да, можешь морщиться сколько хочешь, но я все равно так считаю. — А что считает Форман? — спросил Себастиан, снова садясь на свое место и обхватывая себя руками. — Я не слышал почти ничего, а твоих слов мало, чтобы судить. — С тобой все в порядке. Просто страдаешь некоторыми последствиями амнезии, которые путают в твоей голове воспоминания, замещая одни на другие. Я так понял. В любом случае, даже если я не прав, доктор Форман сказал, что это нормально, а ты на пути к выздоровлению. — Слава вселенной, — выдохнул Себастиан и на мгновение спрятал лицо в ладони. — Если честно, это даже обнадеживает. — Да. Меня тоже, — согласился Хантер, улыбаясь ему. — Но давай не будем спешить с какими-либо выводами. Тебе нужно выпить таблетки и принять одно важное решение. — Это какое? — поинтересовался Себастиан, прищурившись. — Провести ближайшие четыре часа в постели и смотреть Нетфликс, раз у тебя теперь есть допуск к телевизору и компьютеру, или поехать со мной на работу и попробовать напрячь свою память еще разок, — выложил ему все возможные опции Хантер. — Никакого осуждения, кстати, что бы ты ни решил выбрать. Если бы я был на твоем месте, я бы даже не стал задумываться — Нетфликс. — Соблазняюще, конечно, — усмехнулся Себастиан, а потом покачал головой. — Но я все же хочу поехать на работу. Не хочу снова лежать, сколько можно тратить на это время. Тем более, у меня больше двух десятков разных костюмов, и я планирую потратить хотя бы полчаса на то, чтобы выбрать один из них. — Хорошо, детка, — Хантер поднялся из-за стола, чтобы убрать посуду. — Тогда отправляйся наверх и займись этим прямо сейчас, потому что я не стану ждать тебя дольше, чем сорок пять минут. — Я ушел, — отозвался Себастиан, но уже через мгновение был окликнут и вернулся обратно. Хантер выдавил ему на ладонь несколько таблеток из серебристого блистера, дождался, пока он их выпьет, а после поцеловал в щеку и отпустил одеваться. И то, каким воодушевленным Себастиан выглядел от одной мысли о том, что они поедут в их офис, напоминало Хантеру первые несколько месяцев, когда они только приняли на себя управление компанией и набирали новую команду. Тогда они оба готовы были ночевать в офисе (чем иногда и занимались) и тратили все свое свободное время на работу и — между делом — друг друга. Хантер фыркнул своим мыслям. У него не было амнезии, но воспоминания, которые накатывали на него периодически из-за изменений в Себастиане, ощущались так, словно он никогда их не забывал, но при этом слишком долго не пытался вспомнить.***
В офисе их встретили шумом и гамом. Хантер заранее позаботился о том, чтобы работники были подготовлены. Джефф и невыносимая Китти предупредили всех о появлении второго управляющего партнера и о том, что состояние его здоровья — это тема-табу. А отдельно Джефф был настойчиво предупрежден о том, что их с Себастианом развод не мог обсуждаться ни с какой стороны — как минимум потому, что уже и вовсе не был на повестке дня. — Мистер Кларингтон, мистер Кларингтон-Смайт, — Амелия, девушка, работающая в администрации офиса, улыбнулась им и протянула Хантеру несколько личных писем. — Спасибо, Амелия, — кивнул Хантер и, приобняв Себастиана за поясницу, повел его по коридору, показывая кабинеты выделившихся сотрудников и заодно рассказывая, кто из них и чем занимается. — Я думал, что поменял фамилию, а оказалось, что она — двойная, — задумчиво протянул Себастиан, который, видимо, не особо его слушал. — Снова компромисс. — Нет, в этот раз не компромисс, — усмехнулся Хантер, проглотив продолжение истории о большой корпоративной вечеринке, устроенной прямо в офисе. — Ты хотел взять мою фамилию и взял ее. Во всех документах твое имя Себастиан Кларингтон, детка. Здесь тебя называют по двойной фамилии, потому что ты так захотел. Надо же как-то различать нас, но не терять субординацию, верно? — Я умный, — хмыкнул Себастиан, и Хантер, рассмеявшись, кивнул, открывая перед ним стеклянную дверь своего офиса. — А у тебя здесь неплохо. Стильно. — Ты разрабатывал интерьер вместе с командой дизайнеров, — подсказал он и положил конверты на стол, решив, что может разобраться с этим немного позже. — И приложил руку практически ко всем кабинетам, на самом деле, так что можешь гордиться собой. — А ты мной гордишься? — Себастиан подошел совсем близко, проводя ладонью по гладкой столешнице из красного дерева, а после пробежался пальцами по кипе бумаг, которые Хантеру еще предстояло просмотреть. — Или терпишь? — Я тебя люблю, — подобрал более подходящее слово Хантер, и это легко слетело с его губ, не оставляя такого болезненно-отвратительного послевкусия, как это было не так давно. — И горжусь тоже. И терплю, впрочем. Ты бываешь невыносим. — Да? — игриво переспросил Себастиан. Хантер видел, что разговор с доктором Форманом дал ему новые силы и очевидную надежду. — А я вот в последнее время слышу только то, что я очень красивый, что я чудо, и что я лучше всех на свете. — Что не делает тебя менее невыносимым, — шепнул Хантер, поворачиваясь так, чтобы стоять к Себастиану лицом. Тот улыбнулся уголком губ и положил руки ему на плечи, притягивая немного ближе к себе. — Нравится, что ты невыносимый? — В это легче поверить, чем в то, что я — чудо. — Ошибаешься, Себастиан, — так же тихо продолжил Хантер, и тот, настойчиво потянув на себя, заставил его замолчать, отвлекая на поцелуй. С тех пор, как они ввели политику открытых дверей и стеклянных стен, поцелуи и что-то большее, чем подмигивание, на работе было под запретом. Это правило ввел сам Себастиан, хотя в итоге куда чаще Хантера пытался его под любым предлогом нарушить. Сейчас он вообще про это правило ничего не знал, но и Хантер не собирался открывать ему глаза на эту мелочь. Он просто прижимал его к себе и целовал в ответ, пытаясь насытиться желанными прикосновениями и ласками. — Мистер Кларингтон, мистер Кларингтон-Смайт. Есть минутка? Голос Китти сейчас был так же неприятен, как скрежет мела по доске. — Очевидно, что нет, — почти рыкнул явно разочарованный Себастиан, потому что Хантер отстранился от него и даже отступил на шаг в сторону. Обернувшись, впрочем, он смерил усмехающуюся девушку взглядом, и неожиданно улыбнулся. — Ты — Китти, — сказал он, и Хантер судорожно вздохнул, хватая его за руку. Себастиан обернулся на него и помотал головой. — Она просто подходит под описание. — А как меня описывали, мистер Кларингтон-Смайт? — мурчащие интонации в ее голосе должны были делать его мягче, но на самом деле только делали его жестче. — Как знатную стерву, от которой я, очевидно, без ума, — не задумываясь, ответил Себастиан. — У тебя что-то срочное? У нас тут… совещание. — Заглянула сказать, что вас не хватает, — отозвалась Китти, а после развернулась на каблуках и, оглянувшись через плечо, добавила: — А еще на столе мистера Кларингтона контракт на новую сделку, который вы оба должны подписать. — Она очаровательна, — сказал Себастиан, когда Китти все же исчезла за поворотом, и Хантер поежился, морщась. — Твоя любовь к ней всегда меня пугала, — буркнул он. — Ладно. Займемся работой? Мне нужно ввести тебя в курс всего происходящего в нашей компании, познакомить тебя с последними нашими проектами ну и сделать все, чтобы ты согласился подписать вот этот, — порывшись в бумагах на столе, он выудил тонкую папку, — контракт. Как тебе такой план на вечер? — Ну, это не ужин при свечах, но и не больничная еда в отвратительной серой рубашке на завязочках, — оценил Себастиан, и Хантер засмеялся, соглашаясь. — Ужин при свечах я тебе тоже организую, — пообещал он, садясь в кресло и стараясь сразу сесть поудобнее. — И чем быстрее мы справимся со всей этой кучей, тем быстрее этот самый ужин случится. Хантер не знал, что именно мотивировало Себастиана: интересная работа или все же обещанный романтический ужин, однако он был внимателен до последней минуты, схватывал на ходу, выдавал нестандартные решения и заставил Хантера доказывать ему ценность сделки, прежде чем согласился подписать ее. Он постоянно шутил, много смеялся, спрашивал о десятках разных деталей и то и дело норовил коснуться Хантера, погладить по колену или проникновенно заглянуть ему в глаза. Оглушенный таким количеством открытого внимания с его стороны Хантер никак не мог этому противостоять, с восторгом наблюдая за своим мужем и понимая, что за эти пару часов они стали намного ближе, чем за несколько недель, проведенных в клинике. Он заново осознавал свои чувства к Себастиану и был уверен, что когда тот наконец вспомнит все, то не сможет просто отмахнуться от их истории, которую они построили поверх первой.