***
Себастиан встал первым. Обычная утренняя рутина последних недель заключалась в том, что Хантер приходил в их раньше общую спальню, чтобы раздвинуть шторы и солнечным светом заставить мужа проснуться. Себастиан обязательно ныл, прятался под одеяло, а иногда даже метал в него подушки, но все же вставал, одаривая Хантера невинной яркой улыбкой нашкодившего ребенка. В этот раз Хантер нашел только идеально застеленную постель, завязанные красивым узлом на ленте шторы и аккуратно сложенную пижаму — Себастиан даже не торговался насчет того, можно ли ему позавтракать в обожаемой его старшей версией шелковой пижаме. — Детка? Хантер успел прилично взволноваться, спускаясь вниз, но уже на лестнице услышал шум на кухне — Себастиан всегда был чертовски неуклюжим в готовке, и этот раз, видимо, не стал исключением. — Ты в порядке? — заходя на кухню, Хантер приготовился увидеть разгром, однако все было чистым, а причиной шума стала свалившаяся с тумбочки крышка от кастрюли. — Ты рано встал. Присмотревшись к Себастиану, он понял: тот спал так плохо, что проснуться рано было легче, чем уснуть. Покрасневшие из-за лопнувших сосудов глаза, темные круги, залегшие под ними, и его осунувшееся лицо выдавали тяжелую ночь. Хантер нахмурился, не понимая, в чем дело. — Выспался, — лаконично отозвался Себастиан с убийственным спокойствием. На тарелке в его руках были подгорелые тосты, ветчина и немного джема. — Решил не дожидаться тебя. Это проблема? Хантер вскинул брови. — Нет. Это вовсе не проблема. Просто я не сразу понял, где ты. Ты выглядишь неважно. Не спалось? Кошмары? — Я в порядке, — сухо отозвался Себастиан, никак своим видом не помогая понять, что не так. — Дашь пройти? Потеснившись от двери, Хантер позволил ему пройти с тарелкой и прихваченной чашкой (естественно это был яркий расписной монстр из Амстердама) с кофе в гостиную. Перемены в поведении супруга мало что ему говорили, и на мгновение он вдруг жутко испугался, что к нему попросту вернулись все воспоминания. — Детка, ты что-то вспомнил? — севшим голосом уточнил он, пытаясь заметить, есть ли на его пальце кольцо. — Что-то еще? Нам стоит поговорить? Себастиан обернулся на него и закатил глаза. — Что-то еще, кроме того, что мы собирались стать папочками? Нет, не волнуйся. Я думаю, что мой мозг даст мне еще немного времени, чтобы пережить это, прежде чем меня накроет следующими флэшбеками. Он сел на диван, закидывая ногу на ногу, и беспечно поставил кружку на журнальный столик, оставляя заметный след от кофе на запотевшем стекле. Хантер вздохнул. — Я просто хотел уточнить. Ты выглядишь… — Да, выгляжу неважно. Я помню. У меня все под контролем, Хантер. Могу я теперь поесть? — Я просто волнуюсь за тебя, — Хантер не пытался заставить его чувствовать себя виноватым, но обвиняющий на тон на мгновение проскользнул в его словах. — Необязательно так реагировать. — Не стоит переживать, я не наврежу твоему мужу, — серьезно сказал Себастиан, поднимая на него глаза, а после взял чашку и с громким хлюпом сделал большой глоток. Хантер проследил взглядом за каплями кофе на поверхности, поморщился и сложил руки на груди. — Ты и есть мой муж, — сказал он, не сводя глаз с Себастиана. Тот фыркнул. — Да, миллион лет спустя. — Всего одиннадцать. Что с тобой? — Хантер подошел ближе и сел на диван, но чуть пооддаль, чувствуя, что сейчас не должен никак давить на и без того напряженного мужа. — О боже, да ничего со мной! — вспылил Себастиан и с силой поставил чашку обратно на столик. Хантер искренне испугался, что что-то одно точно разобьется, но и керамика, и стекло с честью выдержали испытание. — Я просто хочу посидеть в тишине и поесть свои тосты спокойно. Такого тебе твой муженек тоже никогда не говорил? — Ты теперь всегда будешь говорить о себе в третьем лице? — Хантер невольно усмехнулся, и Себастиан смерил его раздраженным взглядом. — Я не он. Я не твой муж. А он не я, — твердо, словно лишний раз доказывая это самому себе в первую очередь, сказал он, а после с хрустом откусил кусочек тоста. — Отстань от меня. — Хорошо, — сдаваясь, Хантер поднял ладони вверх. — Если тебе от этого будет легче, ты можешь снять кольцо. — А жить отдельно? — тут же закусил удила Себастиан, и это его неожиданное желание больно кольнуло где-то под сердцем. — Нет, на это не рассчитывай, — с трудом сохранив лицо и нормальный тембр голоса, смог сказать Хантер. — Я твой официальный опекун. Мне казалось, я ни к чему тебя не принуждал. Я не понимаю, откуда внезапное желание… сбежать. Да, пожалуй, это было правильное слово. Себастиан поморщился и отвернулся от него, снова пряча лицо в огромной кружке. Хантер вздохнул. — Я тоже позавтракаю, а потом поеду на работу. Я так понимаю, ты сегодня пас? — Нет, — Себастиан подскочил на месте и тут же зашипел, пролив немного горячего кофе себе на колени. — Черт возьми. Нет, — взяв себя в руки, повторил он. — Я поеду с тобой. — Хорошо, — Хантер достал салфетку из коробки на углу столика и осторожно провел по ткани его штанов, вытирая кофе. Себастиан легко вздрогнул и невольно сжался, сводя ноги. — Извини, тебе некомфортно? — Нет, все нормально, — зеленые глаза, чуть тусклые от недосыпа, нервно бегали, но голос звучал вполне твердо, поэтому Хантер, не сводя с него взгляда, продолжил. Он прекрасно понимал, что салфетка даже не меняла цвет — кофе уже впитался. Но он так бесконечно соскучился по возможности касаться мужа, что не мог перестать. — Я не он, Хантер, — тихо сказал Себастиан, прежде чем отстранить его и встать, и Хантер так и не понял, сказал он свои мысли вслух или его было так легко прочитать.***
На работу они ехали в абсолютной тишине. Хантер открыл перед Себастианом дверь со стороны пассажирского сиденья, получил полный раздражения взгляд за чрезмерное джентльменство и осуждающее молчание впоследствии. Ему, впрочем, и самому болтать не хотелось — его муж внезапно выразил желание уехать из их общего дома, при этом даже не вспомнив о причине, по которой это могло бы быть вполне объяснимым. Хантер искренне не понимал, в какой момент он сделал что-то не так, а Себастиан не собирался помогать ему объяснениями. Просто сидел и пялился в свой телефон, увлеченно листая Инстаграм. Он вообще прикипел к этой социальной сети, хотя раньше говорил, что это бесполезная трата времени и ресурсов, если не используется для развития бизнеса. Теперь же Себастиан проводил часы в телефоне, наверстывая, по его словам, упущенное: профили, например, Курта и Блейна были изучены вдоль и поперек, как и всех остальных школьных друзей, связь с которыми уже давно прервалась. Припарковав машину, Хантер вышел и, помедлив, все же открыл перед Себастианом дверь. Он никогда не считал это чем-то неправильным или унизительным для любого из них, Себастиан никогда раньше не выказывал недовольства по этому поводу, а бороться с этой привычкой оказалось бесконечно тяжело. Себастиан только тяжело взглянул на него из-под бровей, но ничего не сказал, снова уткнувшись в телефон. — Что планируешь делать сегодня? — наконец заговорил Хантер, когда они зашли в лифт. У Себастиана пропал Интернет, и он был вынужден заблокировать телефон и посмотреть на него в зеркальном отражении стен лифта. — На работе, я имею в виду. — Нужно просмотреть все жалобы и предложения за этот месяц, написать отчет по поводу тех, что были рассмотрены в прошлом, и продумать, как воплотить в жизнь те, что мы посчитали нужными, — спокойно ответил Себастиан, и у Хантера это почему-то вызвало улыбку. Точно так же они обычно обсуждали свои рабочие будни раньше. Чаще всего это было между горячими поцелуями и поправкой галстуков друг на друге, но уже достаточно близко. — Что у тебя? — Нужно ввести нашего консультанта-заместителя в курс дела, — поделился Хантер. Лифт звякнул, сообщая, что они на месте, и створки медленно разошлись в стороны. — У нас не самая простая организационная структура, ей нужно со всем ознакомиться, чтобы быть максимально эффективной. Себастиан кивнул. — Хочешь присоединиться к нам? — попробовал Хантер. — Думаю, ей будет полезно твое мнение тоже. — Ей было бы полезно мнение твоего мужа, а не школьника-переростка, — съязвил Себастиан так холодно, что Хантера на мгновение перекосило. — Привет, Лидия, надеюсь, ты чувствуешь себя лучше. Зайдешь ко мне сегодня? У меня есть несколько пунктов, которые нам стоило бы обсудить. Он менялся со скоростью света. Хантер только и мог, что смотреть, как он расплывался в самой что ни на есть искренней дружелюбной улыбке для каждого сотрудника, делая все, чтобы быть полезным и чтобы соответствовать своей роли. Себастиан был под безумным давлением. До Хантера наконец дошло. Хотя бы частично он понимал, откуда взялось отвратительное настроение мужа — Себастиан просто не справлялся психологически со всем тем грузом, которые упали на него с непрожитым в памяти десятком чужих лет. Хантер хотел было позвать его, обнять, успокоить и пообещать, что будет любить, что бы ни случилось, но это звучало фальшиво — как минимум потому, что он уже обещал подобное Себастиану, а потом, устав от постоянных ссор, предложил развестись, забыв о любви и обещаниях. Пока он размышлял, Себастиан исчез из его поля зрения, увлеченный работой, с которой неплохо справлялся, несмотря на отсутствие опыта, который он помнил бы. Возможно, опыт нельзя было не только пропить, но еще и вырвать из своей памяти. Где-то на подкорке Себастиан все еще оставался профессионалом в своей деятельности. И где-то там же он все еще оставался мужем Хантера, хоть теперь и отрицал это со всей присущей его шестнадцатилетней натуре агрессией.***
Они снова встретились на ланче. Себастиан пришел туда куда более довольным, даже улыбался, окруженный молодыми девушками из финансового отдела. Хантера невольно укололо ревностью — не потому, что они вились вокруг добродушного босса (Себастиан был геем до мозга костей), а потому, что он искренне смеялся над их шутками, несмотря на свое очевидно плохое настроение. У Хантера тоже было так называемое «обеденное свидание» с консультантом, которого они вместе с Себастианом наняли. Мелани Грант понравилась им своим настроем, свежими идеями и тем, что ее муж был видным политиком — связи такого рода никогда не мешали. За несколько часов общения с называй-меня-Мелли Хантер понял, что они сделали верный выбор: женщина обладала стальной выдержкой и столь необходимой их компании сейчас готовностью к риску. — Мелани, — Себастиан лучезарно улыбнулся ей, покидая свой цветник, чтобы подойти к ним. — Я рад, что ты снова с нами. Надеюсь, Хантер сделал все, чтобы познакомить тебя со всем и всеми. — Зови меня Мелли, прошу, — женщина сжала его ладонь в приветствии. — Моя мама зовет меня Мелани, когда она мной недовольна. А это случается чаще, чем мне бы хотелось в тридцать пять. Себастиан совершенно неестественно хохотнул, но Мелли этого не почувствовала. Только улыбнулась в ответ. — Я надеялась, что смогу провести время и с тобой тоже, — сказала она. — Меня впечатляет то, как вы сумели удержать на плаву не только компанию, но и свой брак. Я знаю, как тяжело принимать совместные решения и не доходить при этом до оформления развода. Хантер кисло улыбнулся, промолчав, Себастиан неловко дернул плечами. — Я не думаю, что моя экспертиза сейчас может быть полезна. — Да, я слышала про аварию, — Мелани сочувственно поджала губы, и Себастиан переступил с ноги на ногу, явно планируя сбежать. — Но я все равно планирую держать в курсе происходящего вас обоих. — Это единственно правильное решение, — убедил ее Хантер, и на этом неловкий диалог закончился. Себастиан еще раз пожал ее руку, кротко и как-то виновато улыбнулся Хантеру и метнулся к своему столу, где его терпеливо ждали коллеги. — Извини, ему тяжело все это дается. — Могу представить, — просто сказала Мелани и, к ее чести, не стала продолжать разговор и расспрашивать Хантера. Она, как и все остальные сотрудники, знала об амнезии, но не представляла ни сколько лет выпало из жизни Себастиана, ни как тяжело он с этим справлялся. За обедом они говорили на отвлеченные социально-приемлемые темы: Мелли шутила о своем муже, говорила о маленьком сыне и расспрашивала о компании. Хантер слушал ее вполуха, посматривая на Себастиана за соседним столом. Тот снова улыбался, рассказывая какую-то смешную историю, и жестикулировал, едва не сбивая собственный стакан с кока-колой. Все смеялись, и он светился, чувствуя себя частью происходящего — Хантер был им искренне горд. — Тебе тоже тяжело это дается, да? — Мелани спросила это как бы между прочим, допивая свою минеральную воду. Хантер перевел на нее взгляд и криво усмехнулся, подразумевая, что ответ очевиден. Ему тяжело давалось не только восстановление Себастиана, но и то, с каким энтузиазмом тот искал себя в компании других людей, все больше и больше закрываясь от самого Хантера. И пусть это было эгоистично и по-детски, ему было больно. К сожалению, он не мог позволить себе вести себя как ребенок, пока амнезия все еще позволяла это его мужу. — Осталось показать тебе наш логистический отдел, — сказал Хантер, поднимаясь из-за стола. — Они постоянно приходят с комментариями о том, как все вокруг мешают им работать, так что, поверь мне, этих ребят забыть будет сложно. — Конечно, — Мелли поднялась следом и, помахав напоследок Себастиану, последовала за ним. — Думаю, я найду к ним подход. — Себастиан не позволил бы нанять тебя, если бы нам казалось иначе, — усмехнулся Хантер, пропуская ее вперед.***
Себастиан пришел за ним в офис сам, и Хантер почувствовал себя виноватым. Он был так занят, что забыл проверить мужа, уточнить о его самочувствии и, заметив усталость, отправить его домой. — Прости, — сразу сказал он, поднимаясь с места и отодвигая в сторону бумаги. — Я немного заработался. — Все в порядке, — Себастиан прикрыл за собой дверь, проходя в кабинет, и сел на кресло для посетителей. — У меня болит голова, я думаю, что мне хватит работы на сегодня. — Так и есть. Сейчас я подпишу этот договор, и мы поедем домой, ладно? — Хантер помялся и добавил: — Кстати, я тут подумал. Если ты хочешь, я могу переехать в гостиную и оставить тебе весь второй этаж. Себастиан изумленно приоткрыл рот. Хантер придумал это, пока Мелани проходила первый тренинг в логистическом отделе, и у него было полчаса свободного времени — если его мужу нужно было больше личного пространства, он вполне мог его предоставить, не оставляя его совсем одного. — И я могу перенести все свои вещи оттуда, чтобы вообще там не появляться, — продолжил он. — Я не хочу, чтобы у тебя было желание от меня сбежать. — У меня нет такого желания, — Себастиан выглядел виноватым. Он нервно постукивал сжатым кулаком по колену, а второй рукой сжимал рукав пиджака, сминая дорогую ткань до неприличия. — Ты спрашивал о переезде, — в этот раз Хантер сумел удержать себя от обвинительного тона. — Я подумал, что есть вариант получше. И безопаснее. — Я не хочу переезжать, — наконец сказал Себастиан. Для того, кто огрызался так же часто, как дышал, он был слишком застенчив сейчас. — Извини, что я это сказал. Это было… Ты это не заслужил. — Ты не можешь контролировать свои желания и не должен, — как можно более спокойно сказал Хантер. — Я правда хочу, чтобы тебе было комфортно. — Мне комфортно, — с жаром заметил Себастиан, едва не подпрыгивая на месте. Учитывая его комплекцию это выглядело несколько забавно, но Хантер был слишком сосредоточен на его словах и эмоциях, чтобы заметить. — Просто… то, что я вспомнил вчера, было чересчур. — Ты об усыновлении? Себастиан кивнул и неуверенно обхватил себя руками. — Ты из-за этого снова завел шарманку о том, что ты не мой муж? — Хантер обошел свой стол, чтобы подойти к нему и положить ладони на плечи, успокаивающе массируя. Снова кивок. — Детка, чего ты так распереживался из-за этого? Никто не привезет нам ребенка через неделю, это были всего лишь интервью. — Да, но, — Себастиан снова замкнулся, и Хантер несколько минут оглаживал его плечи в полной тишине. Сложно было сказать, кому из них это нравилось больше. — Я не хочу детей, Хантер. Мне сегодня всю ночь кошмары о подгузниках снились! И я не верю, что захотел их через десять лет. И не верю, что стал идеальным мужем. Я — говнюк, Хантер. Из меня вот этот вот идеальный мистер Кларингтон-Смайт никогда не вылепится. Хантер вскинул брови. — Господь всемогущий, кто сказал тебе, что ты — идеальный муж. Я тебя умоляю, Себастиан, ты — невыносимый ублюдок. Тот повернулся к нему лицом и уставился с искренним возмущением. Хантер, уже не скрывая смеха, продолжил: — Ты ревнивый скандалист, который терпеть не может готовить, не моет посуду, паркует свою машину на моем любимом месте, забывает, что я ненавижу кокосовую стружку, и намеренно провоцирует меня большую часть времени. Рот Себастиана приоткрылся, и он явно копил силы на то, чтобы обложить Хантера отборным матом. — Несмотря на это, я тебя люблю, потому что ты заботишься обо мне, знаешь меня как облупленного и делаешь меня лучше, — поспешил добавить тот. — Но я никогда не обманывался и не считал тебя идеальным. Так что ты тоже не обманывайся. — Ты скотина, — с чувством сообщил Себастиан, но он не злился, и Хантер готов был поспорить, что его поза стала немного расслабленнее. — Зато наши коллеги считают меня идеальным начальником. — Да, это факт, — не стал спорить Хантер. — Они от тебя без ума, потому что ты проводишь с ними много времени и ищешь к каждому индвидуальный подход. Но ты и сейчас этим занимаешься, а они это чувствуют. Поверь мне, никто здесь не считает, что недостоин быть на своем месте или что-то в этом роде. — Я так считаю. Они приходят ко мне за советами, а я даже не знаю, что сказать. Ты не представляешь, какая это чертова ответственность — они ожидают от меня так много! — Я ничего от тебя не жду, — успокоил его Хантер. — Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. И я не жду, что ты внезапно захочешь принимать душ в нашем компромиссном режиме или что ты предложишь усыновить ребенка. Я даже не жду, что ты захочешь провести акционерное собрание, хотя я всегда их сбрасывал на тебя, ненавижу их. Себастиан фыркнул. — Так что успокойся, детка. И перестань сам от себя так много требовать, ладно? — Я пытаюсь. Просто это… перебор. — Знаю, — Хантер наклонился и поцеловал его в макушку, чувствуя, как приятно напрягаются под его ладонями плечи Себастиана. — Я и сам растерялся, услышав о детях, так что представляю, какая паника была у тебя внутри. Но, как я уже сказал, ни дочери, ни сына у нас внезапно не появится, поэтому отбрось волнения и радуйся, что снова что-то вспомнил. Идет? — Идет. Себастиан снова повернулся к нему всем корпусом и положил руку на его ладонь, сжимая холодными пальцами. — Спасибо. У меня внутри такой кавардак из-за всего происходящего. И мне все время кажется, что я делаю что-то не так. Ты так мне помогаешь, а я не справляюсь, не могу ничего вспомнить толком. Не могу даже представить, как ты скучаешь по своему мужу, по тому, как все между вами было. И я просто хочу дать тебе хоть что-то, а в итоге только наговорил тебе гадостей с утра, потому что чувствовал себя таким чертовски беспомощным. И мне не хотелось, чтобы ты это понял, потому что... мне кажется, твой муж так не делает. — Ты и есть мой муж, — снова повторил Хантер. — И как бы ты не делал, все будет правильно. И хватит обо мне волноваться, ты ни в чем не виноват, а я просто счастлив, что ты жив и что я все еще могу видеть тебя рядом. Мы вернем твои воспоминания, и ты продолжишь говорить мне гадости по утрам просто так, а не потому, что чувствуешь себя беспомощным. Хорошо? — Хорошо, — сложно было сказать, поверил ли ему Себастиан, но как минимум Хантер был уверен: он не хотел от него переезжать, и это уже было неплохим результатом. - Извини, что нагрубил тебе утром. И что попросил о переезде. Я никогда этого не хотел. Я просто так устал пытаться быть твоим идеальным мужем с картинки, что в итоге перестал стараться совсем. Очень сложно было пытаться заменить того, кого ты любишь. - Будь собой, Себастиан, - вздохнул Хантер. - Тебе не надо прикладывать никаких дополнительных усилий, потому что ты уже тот, кого я люблю. И мы пройдем через это вместе, как и должны. Его, наконец, услышали, потому что Себастиан, чуть нахмурившись, размышлял о чем-то про себя, а после согласно кивнул и сильнее сжал его ладонь в своих пальцах. — Извини, что отвлек от дел, - Хантер только насмешливо отмахнулся, считая, что этот их разговор был куда значимее любой работы, но он продолжил: - Тебе нужно было подписать что-то, прежде чем мы уедем домой. Хантер хлопнул себя по лбу, потому что важный договор уже тысячу раз вылетел из его головы. — Видишь, я ни черта не помню на постоянной основе, но совершенно не грызу себя за это, и тебе рекомендую тот же подход, — покачал головой он, и Себастиан засмеялся. Сердце Хантера, дрогнув, пропустило удар, потому что искренний заливистый смех на этот раз предназначался именно ему.