Сладкий плен

      Дата: 224.10.21. Время: 22.45       Дженсону не спалось. Даже после таблетки снотворного и с головной болью. Мысли о ПОРОКе были сильнее сна. Даже того сна, в котором он сам поцеловал доктора Пейдж. Сейчас у него было время осознать, что он действительно не против был бы прикоснуться к ее губам, только вот вряд ли бы она ответила ему взаимностью. Зачем ей иметь какие-то чувства к такому, как он? Это глупо, ведь ему всего лишь двадцать два, а ей... Дженсон не знал, сколько ей лет, но был уверен, что доктор Пейдж старше его лет на десять точно. И, возможно, у нее вообще есть любимый человек, которому отдано ее сердце и тогда Дженсон точно никак не входит в ее планы.       «Надо все-таки спросить у Томаса поподробнее о докторе Пейдж», — подумал Дженсон и перевернулся на спину.       В следующее мгновение свет и до того тусклый в лаборатории погас. Молодой человек насторожился. Это так принято в ПОРОКе, что в определенное ночное время суток он выключается сам или его специально кто-то отключил? Очередной вопрос, который не имел ответа, но, по крайней мере, сейчас.       В полнейшей темноте лишь только со слабым пятном света из окна находиться в помещении было мало приятно. Поэтому Дженсон решил, что, может быть, здесь можно раздобыть какую-нибудь лампу... Или что-то, что может дать свет.       Он встал с кушетки, почувствовал небольшую слабость и легкое головокружение, и сделал небольшой шаг вперед. Чтобы не наткнуться на какую-нибудь стену, которая может неожиданно появится посреди лаборатории, Дженсон выставил руки вперед. И, как оказалось минутой позже, не зря. Его ладони нащупали какие-то мензурки, баночки, стаканчики, которые он задел в следующее мгновение локтем, и те упали на твердую поверхность. Молодой человек ощупал ее ладонью и понял, что это стол и обошел его с одной стороны. Затем уткнулся в стену. Нащупал ее и сделал шаг в сторону. Ладонь почувствовала что-то металлическое. Явно не стена. Дженсон опустил ладонь чуть ниже, и его пальцы коснулись холодной ручки. Он непроизвольно нажал на нее, будучи уверенным, что она точно закрыта. Однако его уверенность не оправдалась. Замок щелкнул и на Дженсона подул легкий ветерок из коридора.       «Неужели ранее приходившая ко мне медсестра забыла ее запереть?» — подумал Дженсон, придя в восторг. Он не мог упустить такой шанс, чтобы остаться в лаборатории и не пойти самому немного поизучать ПОРОК. Никто же его за это не убьет. Доктор Пейдж уж точно.       В следующую секунду юноша услышал какие-то обрывки фраз в коридоре. Оставив щель, он прислушался. Голоса женщины и мужчины. Причем женский был очень ему знаком и он подумал, что это голос доктора Пейдж. Хотя знать наверняка он не мог. Люди разговаривали достаточно далеко, а все, что юноше удалось услышать, доносилось почти эхом.       — Больно! Пусти! — требовала женщина на повышенном тоне.       — Я не в бирюльки пришел с тобой играть!.. И даже боли не почувствует! — утверждал мужской голос. Что сказал мужчина до этого, юноша не расслышал.       Дженсон сразу подумал, что эти люди ругаются, спорят, что-то у них неладное. И он решил немного подождать, пока голоса утихнут и в таком же темном коридоре никого не будет, чтобы никто не мешал ему проводить экскурсию самому себе.       Через несколько секунд голоса затихли. Громко хлопнула какая-то дверь.       «Точно ушли!» — подумал Дженсон и перешагнул порог лаборатории.       Темный и безлюдный коридор юношу завораживал. Сейчас ему казалось, что он находится в каком-то подвале с целью нахождения из него выхода. В случае с Дженсоном все было именно так. Он полагал, что раз в ПОРОКе имеется лифт, значит должна быть и лестница. Значит, именно ее ему и необходимо было найти.       Дженсон медленно шел по коридору, полагая, что до его конца не наткнется на чего-нибудь острое и не стукнется носом об пол, или не встретит кого-нибудь, кто тут же вернет его обратно в лабораторию и уж тогда точно под замок.       Меньше, чем через полминуты Дженсон услышал жалобный стон, доносившийся из какой-то лаборатории:       — Помогите!       «Доктор Пейдж!» — внутри юноши все сжалось, как только он понял, что она нуждается в помощи.       Крик заставил Дженсона перейти на быстрый шаг, чтобы понять за какой дверью находится женщина. Но темноте это было проблематично.       В следующую секунду желтый свет ламп осветил коридор. Юноша, не теряя ни секунды, рванул вперед и по второму зову о помощи понял, что он исходит из лаборатории со стеклянной дверью. Она была в нескольких метрах от той, где он лежал сам.       — Черт! — выругался молодой человек, когда понял, что эта дверь снабжена специальным замком, открыть который можно только через специальную карточку, которую он видел у доктора Пейдж.       Дженсон оглянулся по сторонам в поисках какого-нибудь тяжелого предмета, коим можно было бы разбить стекло. Но коридор был абсолютно пуст, поэтому юноше ничего умнее не пришло в голову, как только сбегать обратно в свою лабораторию и найти там какой-нибудь тяжелый медицинский прибор. Но это было бы слишком долго, поэтому Дженсон быстро снял с себя футболку и обмотал ею правую руку до локтя. С первого раза разбить толстое стекло не получилось, поэтому он немного разбежался и ударил со всей своей силы рукой по центру стекла. Оно моментально потрескалось во все стороны. И только с его третьего удара пол усеяли крупные осколки. Несколько мелких попали на грудь юноши, но никакой боли он не ощутил.       Он юркнул внутрь и увидел доктора Пейдж сопротивляющуюся из последних сил в объятиях мерзкого Рэндалла у правой стены.       Взор юноши упал на стол. Он рванул к нему и схватил первую попавшуюся с него мензурку.       — Отпусти ее! — закричал Дженсон и ударил ей по затылку Рэндалла. Сознание сразу же покинуло мужчину, и он упал на пол, потянув доктора Пейдж за собой. Она приземлилась на бок рядом с ним и ударилась головой о каменный пол.       Дженсона мгновенно охватил страх. Что он натворил? Перед ним неподвижно лежали два человека: к одному из них он испытывал ощущения неприязни и даже теперь ненависти, ко второму — невообразимые теплые чувства. И теперь доктор Пейдж, как и Рэндалл, не подавала никаких признаков жизни.       Юноша испугался не на шутку и бросил отколотую часть мензурки рядом с собой. Опустился на колени рядом с женщиной и громко позвал ее.       В следующую секунду она издала сначала протяжный стон, а потом всхлип. Чуть приподнялась. Дженсон очень аккуратно дотронулся до ее плеч, отметив, что ее била крупная дрожь, и помог женщине подняться. Заглянул в ее измученное лицо, заметив красные глаза и потекшую тушь.       — Доктор Пейдж, все... Все закончилось. Все хорошо, — подросток попытался говорить уверенно, однако на деле получилось не очень, если учитывать то, что рядом оставался лежать неподвижный Рэндалл с раной на затылке, из которой текла кровь. — Он больше не посмеет сделать вам больно!       Молодая женщина сидела на полу, дрожа от страха и холода, плохо что-либо понимая и громко всхлипывая. Слезы стеной текли из ее глаз, поэтому все окружение сильно расплывалось. Она лишь услышала знакомый голос юноши, но почти не видела его.       — Дженсон... — вполголоса простонала доктор Пейдж, всматриваясь испуганными глазами в лицо спасителя, чувствуя облегчение. — Это ты...       — Да, это я! Все хорошо! — уже намного увереннее ответил юноша, не зная совершенно, как ему поступить сейчас. Он так боялся теперь даже прикоснуться к доктору Пейдж, полагая, что это может вызвать приступ боли. Она выглядела сейчас такой беспомощной, такой беззащитной, что ему хотелось просто прижать ее к себе и согреть в своих объятьях, дав понять, что с ним она всегда будет в безопасности.       Дженсон огляделся вокруг, попутно соображая, чем бы накрыть молодую женщину. В этой лаборатории не было ни одной кушетки, с которой можно было бы снять простынь, и он вспомнил о своей футболке. В осколках она валялась у входа.       Юноша тут же поднялся и устремился к двери. Поднял футболку с пола, отряхнув ее от стекла, и вернулся к женщине. Опустился рядом с ней на колени и бережно накрыл своей одеждой ее плечи.       Доктор Пейдж тут же прижалась к груди молодого человека, найдя в нем защиту, уткнувшись лицом ему в плечо и, не сдерживая себя, дала волю слезам. Дженсон очень аккуратно коснулся ладонями ее спины, стараясь гладить ее короткими и плавными движениями, в надежде хоть как-нибудь успокоить.       В следующее мгновение мужчина издал протяжный стон. Подросток очень бережно отстранил от себя доктора Пейдж и взял с пола отколотую мензурку. Поднялся и принял боевую позицию. Сейчас он готов был идти до конца, чтобы только молодая женщина больше никогда не почувствовала на себе нечто подобное.       Со вздохами и стонами Рэндалл поднялся, пошатнулся и проморгался. Голова немного гудела, но терпимо. Наконец он нащупал раненное место и посмотрел на выставленную вперед руку. Пальцы немного обволакивала кровь. Перед собой Рэндалл увидел какого-то парня. Не сразу сообразил, кто он. На это понадобилось несколько секунд.       — Силы есть, ума не надо, — произнес Рэндалл и сделал шаг назад. Он все же немного неуверенно держался на ногах.       — Не подходи! — пригрозил Дженсон, несмотря на то что Рэндалл вовсе и не собирался приближаться.       По голосу мужчина сразу узнал субъекта.       — А-а, это ты... Не надоело еще играть в супергероя?       — Если ты еще хоть пальцем до нее дотронешься, я... Я...       Дженсон как-то не задумывался над тем, что он сделает в противном случае, но уж точно сидеть спокойно не станет.       — Что ты? Что ты мне сделаешь, несчастный? Ты на себя то посмотри!       — Я тебе клянусь, советник сегодня же узнает обо всем, что ты натворил!       — О, да! Конечно! Из твоих-то уст весьма креативный рассказ получится!       Доктор Пейдж за спиной Дженсона нашла свое платье и халат. Скинула с себя его футболку и попыталась хотя бы надеть халат. Но ее руки дрожали, не слушались, слезы по-прежнему текли из ее глаз, но уже не так интенсивно, но все же женщина никак не могла взять себя в руки. От одной мысли, что еще минута бы и тогда точно Рэндалл бы сделал с ней все, что задумал. Юноша как никогда оказался вовремя.       Доктор Пейдж оставила затею с надеванием халата и просто накинула его на плечи.       В следующую секунду все трое услышали приближающиеся шаги. На пороге лаборатории появился советник с весьма удивленным выражением лица.       — Что здесь происходит? Рэндалл? Какого черта?       — О, ты как всегда очень вовремя! — на выдохе произнес мужчина и сделал несколько шагов в сторону двери. Оперся плечом на стену и снова потер затылок.       Дженсон же, почувствовав, что угроза со стороны заместителя советника поутихла, опустился снова на колени рядом с доктором Пейдж и бережно ее обнял, шепнув, что все страшное уже позади. И он больше никому не даст ее в обиду.       — Вы посмотрите только, какие телячьи нежности. Я сейчас пущу слезу, — с ехидством произнес Рэндалл, на что получил укоризненный взгляд Дженсона. — Заместитель и субъект! Идиллия так и плещет!       — Заткнись, Рэндалл! — приказал советник и прошел в лабораторию. — Что случилось, Пейдж? Кто это?       — Очередная подопытная крыса, которая лезет во все щели и считает себя павлином! — ответил Рэндалл. — Петух недорезанный!       — Закрой свой рот, Рэндалл! — повысил голос Андерсон. — Обойдусь без твоих комментариев!       Дженсон не знал, кто перед ним находится. Сам советник. Не знал, что и его намерения к доктору Пейдж тоже не самые светлые, поэтому посчитал, что этот мужчина обязательно поможет. Доктор Пейдж сама отстранилась от юноши, чувствуя, что теперь ее час пришел. Все равно пришел. Ее в таком виде увидел Андерсон, к тому же в объятиях субъекта, да еще рядом Рэндалл не упустит своей возможности выйти чистеньким из этого дела. Уж в этом молодая женщина не сомневалась.       — Меня зовут Дже... Эдвин! — юноша чуть не ляпнул свое настоящее имя. — Принесите, пожалуйста, воды. Доктору Пейдж очень плохо.       — Не надо, Кевин, — слабо произнесла молодая женщина и медленно встала с пола. Дженсон снова подхватил ее за руки, готовый в любую секунду поддержать. — Я в порядке.       — Я вижу! — он скептически посмотрел на женщину, а потом бросил какой-то брезгливый взгляд на парня. — Ты что здесь стриптиз решила устроить?       — Да что вы такое говорите? — возмутился Дженсон. — Это все Рэндалл! Это все он! Он хотел...       — А что я? — как ни в чем не бывало ответил мужчина. — Она сама разделась. Я вообще проходил мимо...       — Не слушайте его! Он лжет! Это все неправда! Все не так! Вы позовите советника, я все расскажу, как было! Всю правду!       Конечно, целиком и полностью поведать начальству о том, что случилось, он не мог, лишь только финал, но юноша был уверен, что все произошло по вине Рэндалла. Абсолютно все.       — Не надо, Эдвин... — промолвила доктор Пейдж, но Дженсон даже не смекнул, что женщина обратилась к нему. Новое имя он не воспринимал всерьез и всегда знал, что доктор Пейдж обращается к нему настоящим именем.       — Он перед тобой, мой бравый друг. И я непременно разберусь во всей этой истории. А особенно выясню, почему мои субъекты свободно разгуливают по ПОРОКу ночью и уединяются с моими сотрудниками в лаборатории, — ответил Андерсон.       — Что? Вы и есть советник? — изумился Дженсон. Его мгновенно охватила радость. Советник точно ему поможет! Он непременно все решит правильно. Вне сомнений! — Вы Кевин Андерсон? Я... Очень приятно. Но я... Я не уединялся... Я... Чтобы пойти на такое... Нет! Никогда!       — Так все! Замолкни! — приказал Андерсон и сердито посмотрел на юношу, а затем так же недобро — на доктора Пейдж. — Оба ко мне в кабинет! — а потом обернулся в сторону Рэндалла: — А с тобой у меня позже будет отдельный разговор.       — Конечно, Андерсон, поверь, ты придешь от него в восторг!       — Ты можешь без своих дурацких комментариев обойтись или нет?       — Уже ушел! — Рэндалл развел руками. Советник проводил его укоризненным взглядом и снова осуждающе посмотрел на доктора Пейдж и субъекта, который ни на шаг от нее не отошел за все это время. Поведение Дженсона относительно доктора, конечно, бросилось советнику в глаза. Уж очень он смело себя ведет, слишком тепло. Нет, мужчина, конечно, знал, что доктор Пейдж сама во многом виновата, слишком добра к своим иммунам, но, чтобы наоборот... Видеть почти что взаимное тепло Андерсон уж никак не ожидал.       — Я жду! Через минуту у себя!       Доктор Пейдж подождала, пока Андерсон скроется за разбитой дверью и тут же обратилась к Дженсону, стараясь быть уверенной в своих словах:       — Послушай, у советника ни слова о том, что было, о том, что ты видел. Ни слова! Ты понял меня?       — Но... Как же? Вы хотите все спустить на тормоза?       — Рэндалл ни за что не признается. Он выкрутится. А вот с тобой... Андерсон может быть очень жесток. Поэтому я все возьму на себя.       — Но что я сделал запретного? — юноша искренне не понимал, за что с ним могут жестоко обойтись. Он следил за каждым действием женщины: она быстро надела на себя платье, накинула халат, который был уже немного испачкан в пыли, а потом вытерла потеки туши с влажных щек. — Вы полагаете, я должен был пройти мимо вас... И не откликнуться на зов?       — Нет, ну, конечно, нет! — доктор Пейдж аккуратно обхватила ладонями лицо юноши и тепло улыбнулась. — Я нескончаемо благодарна тебе за твою смелость и храбрость. Но советник... Нам с тобой он не защита...       — Как же так?       — Ты многого не знаешь, — она глубоко вздохнула. — Ладно, пойдем... — она крепко взяла его за руку и сделала шаг вперед.       — Доктор Пейдж! — окликнул ее юноша. Она обернулась. — Вы не должны позволять им так обращаться с вами... Это подло!       Ее глаза снова увлажнили слезы. Но женщина не позволила им выйти наружу. Сейчас перед советником она обязана выглядеть сильной.       — Дженсон... — она ласково улыбнулась и приблизилась к юноше на расстояние шага. — Ты такой славный... И очень добрый. Но эти качества не для здешних сотрудников. А я уже почти привыкла к настолько пристальному к себе вниманию. Пойдем. Андерсон не терпит ожидания.       «Это все потому, что вы очень красивая, — подумал про себя Дженсон, следуя за женщиной. — Очень! А еще самая добрая и светлая! И я буду всегда на вашей стороне, даже если советник этого не одобрит! Мне все равно на него! Все равно на Рэндалла! Все равно, что обо мне подумают! Главное, что думаете вы сами обо мне!»       Дженсону вдруг очень сильно захотелось узнать о мыслях своей спутницы. Может быть, она вообще считает, что он первый ненормальный из всех субъектов, который не знает, куда деть свою нерастраченную энергию. А может, ей наоборот приятно все, что он делает, как старается показать свое отношение к ней, свое не безразличие к ее персоне. Но осуществить свое желание вряд ли в ближайшие часы у Дженсона получится. Не время и после беседы с советником разговаривать об этом с доктором Пейдж. Ей необходимо прийти в себя после случившегося. Юноша хоть и видел, что она пытается изо всех сил выглядеть невозмутимой, словно ничего и не произошло, но понимал, что душа ее кипит. Он прекрасно помнил ее слезы, рыдания и дрожь, помнил, как самого себя трясло от одного вида Рэндалла без сознания. Поэтому решил, что позже как-нибудь спросит женщину о состоянии ее души. Обязательно спросит.       К тому же его состояние тоже не располагало сейчас к длительной и серьезной беседе. Его начали мучить головные боли, клонило в сон. Но оставлять доктора Пейдж наедине с советником после случившегося он не желал. Да и ему самому необходимо было немного изучить его нрав и понять, в какой мере он может быть опасен для него и доктора Пейдж.       Перед кабинетом советника молодая женщина еще раз напомнила Дженсону о том, чтобы он лишний раз рот не открывал. Только, если его спросит советник. Она сама скажет так, как считает нужным. И юноша ей доверял. Хоть и не считал верным скрывать мерзкое деяние Рэндалла, но доктор Пейдж знает, что делает. Она ведь не желает, чтобы ему было хуже. Значит, Дженсону можно считать, что он не так уж и безразличен для доктора.       Женщина пропустила его вперед в кабинет. Не дожидаясь приглашения советника, парень прошел вперед к столу, за которым находился Андерсон. Он деловито изучал груды документов, лежащие на его столе. Доктор Пейдж через пару секунд присоединилась к Дженсону и сама указала рукой ему на стул. Он присел. Она рядом. Советник оторвался от изучения документов и таким суровым взглядом темных очей посмотрел на юношу, от чего ему стало даже дурно. Голова начала болеть еще сильнее, похоже, доктор Пейдж была права на счет того, что ему нужен отдых. Но тогда спать ему не хотелось. А еще у Дженсона возникло дикое желание взять ладонь женщины в свою, чтобы чувствовать ее тепло и защищенность. А то взгляд советника не сулил явно ничего положительного.       — А чего это ты распоряжаешься в моем кабинете? — недовольство так и плескалось из уст Андерсона. Вопрос был задан доктору Пейдж, как понял Дженсон.       — Мы можем уйти, раз вы не расположены сейчас к беседе, — ответила женщина, стараясь выглядеть как можно спокойнее.       — Да так я тебя и отпустил! За свои поступки сначала придется ответить, а потом, быть может, я решу, что с тобой делать и твоим дражайшим субъектом. Как там тебя?       — Эдвин, — ответил юноша, начиная немного нервничать. Ему уже было не по душе начало беседы.       — Что, Эдвин, нравится она тебе?       — Что? — изумился юноша. — О чем вы?       — Не прикидывайся дураком! Хочешь подкатить к ней, да?       — Кевин, прекратите! — вмешалась доктор Пейдж. — Это моя вина. Я оставила дверь открытой. Карточка размагнитилась.       — Заткнись, Пейдж! Не с тобой разговариваю! — грубо прервал ее советник. Дженсон едва сдержался, чтобы не сделать мужчине замечание. Почему он себе позволяет такой тон по отношению к доктору Пейдж? — Так что, Эдвин, отвечай, когда тебе задали вопрос.       — Я... Я... Не понимаю... О чем вы? Что вы хотите...       — О ней! — Андерсон ткнул пальцем в сторону молодой женщины. — Решил характер проявить? А знаешь, что бывает с теми, кто нарушает правила ПОРОКа? Пейдж, должно быть, говорила тебе.       — Я... Да. Но я не думал ничего нарушать. Я хотел только помочь...       — Но вот за твои хотения придется и расплачиваться. Конечно, она прекрасна, не правда ли? — Андерсон снова обратил внимание на женщину. — Только зря ты губу то раскатал. Она уже занята.       — Кевин, может быть достаточно на сегодня обсуждения моей личной жизни? Вы не думали, что это неприлично?       — Да ладно! Здесь все свои. Я же, как глава ПОРОКа, должен быть в курсе всего, что происходит с моими сотрудниками, не так ли? Или ты будешь это отрицать?       — В разумных пределах, Кевин. Давайте на сегодня закончим. У Эдвина была нелегкая операция. Ему необходим отдых.       «Как же она права, — подумал Дженсон. — Я действительно уже плохо соображаю что-либо. И даже не пойму, к чему клонит советник. Он действительно очень странный и, похоже, даже не собирается в чем-либо разбираться, а только обвиняет. И меня, и доктора Пейдж. А она вообще пострадавшая сторона. Ей бы тоже не мешает отдохнуть».       — Конечно, раз так, то пусть отдыхает. Нам важен каждый субъект, даже тот, который нарушает правила и считает, что ему многое позволено!       — Нет, что вы, я так не считаю... — попытался оправдаться Дженсон, но советник понял это иначе.       — Нехорошо перебивать старших, это невоспитанно. Тебе не пять лет, чтобы не знать простых правил этикета.       — Вам тоже, — сказал себе под нос Дженсон. — Только вы почему-то позволяете себе оскорблять людей!       — Что ты сейчас сказал? — переспросил советник, нахмурившись. — Повтори!       — Ничего. Извините, если я нарушил ваши правила. Больше такого не повторится. Можно я пойду к себе?       — Конечно! — мужчина выдавил на лицо слабую улыбку.       — Я провожу.       — Нет! — сразу же возразил советник доктору Пейдж, даже не дав ей встать. — С тобой мы еще не договорили. А ты подожди за дверью, — сказал он Дженсону.       Юноше, конечно, не хотелось не оставлять доктора Пейдж наедине с Андерсоном, но и самому находиться в его обществе тоже не из приятного. Поэтому парень только кивнул и быстро вышел за пределы кабинета. Но ухом все-таки прильнул к двери. На всякий случай. Однако ничего не было слышно из того, о чем говорили доктор Пейдж и советник.       — Что у тебя с ним? — повысив голос, спросил Андерсон. — С субъектом?       — Ничего, — тихо ответила молодая женщина.       — Не ври мне! — закричал советник и стукнул кулаком по столу. Доктору Пейдж не показалось, что нервы у него на пределе. — Что у тебя с ним?       — Ничего, Кевин!       — Я по-хорошему спрашиваю! Я не слепой и прекрасно видел, как ты терлась к нему! — в глазах советника отражались злоба и негодование. Доктору Пейдж пришлось снова оправдываться, чего она меньше всего желала:       — Кевин, вы прекрасно знаете, что Рэндалл оказывает мне слишком повышенное внимание. Против моей воли! В этот раз он решил, что ему все дозволено, абсолютно! А вы вместо того, чтобы усмирить его пыл, обвиняете меня во всех грехах. У меня тоже есть право не оправдываться перед вами!       — Ах, вот ты как заговорила! Смелая больно стала? Что субъект греет душу? Так вот с завтрашнего дня ты больше не будешь его опекать! Тогда и посмотрим, как ты заговоришь!       — Но никто лучше меня не знает его... К тому же у других врачей полно своей работы.       — Ничего! Справятся! Все! Разговор окончен!       Андерсон снова уткнулся в документы, показывая видом, что он точно не собирается ее слушать.       — Кевин, вы не понимаете...       — Ты оглохла? — он сердито посмотрел на нее. — Я не повторяю два раза!       «Конечно, так я вас и послушала», — подумала про себя молодая женщина. Ей никто не запретит видеться с Дженсоном. Никто! Даже советник. Она так решила. Пусть ограничивает кого угодно, но не ее.       Она вышла за дверь, отметив, что разговор еще закончился довольно неплохо. Могло быть и хуже. Хотя не стоит расслабляться. Думы Андерсона — потемки, и что он решит в следующую минуту, предугадать сложно.       Дженсон ждал женщину у соседней стены. Как бы он не пытался, через толстую железную дверь ни одного звука не услышал.       — Доктор Пейдж, вы в порядке? — спросил он ее волнующим голосом. — Что он от вас хотел?       — Ничего особенного, — ответила она и взяла юношу за ладонь. — Пойдем.       — Что теперь с вами будет? — продолжил юноша, не своя тревожного взгляда с женщины. — Я надеюсь, Рэндалла накажут, как он того заслуживает?       — Дженсон... — она лишь тяжело вздохнула. — Не хочу тебя огорчать, но такие, как Рэндалл, всегда выходят из воды сухими. Пойдем, уже очень поздно.       Не отпуская его ладони, она пошла вперед по этому узкому и неуютному, но уже светлому коридору, ведя юношу за собой. В его голове вертелось еще уйма вопросов, но сейчас действительно было уже не время их задавать. И он это понимал. Он просто шел молча. Шел рядом с ней. Мыслей уже не было никаких. Он устал. Его организм сейчас как никогда требовал покоя.

* * *

      Рэндалл вошел в кабинет советника без всякого стука спустя минут пять после ухода доктора Пейдж и иммуна. К разговору с ним Андерсон был более расположен.       — Ну и какого черта ты устроил весь этот спектакль, Кевин? — прямо с порога обратился к советнику Рэндалл. — С Пейдж и этим ненормальным субъектом.       — Такого! Хотел узнать реакцию Пейдж.       — И как?       — Пусть она считает, будто я думаю о ее связи с этим... — Андерсон замялся, вспоминая имя субъекта. — Эдвином. А я о ней реально думаю. Не нравится мне этот паршивец.       — Не тебе одному. Голова до сих пор трещит!       Рэндалл потер немного ноющий затылок.       — Тебе это полезно, — усмехнулся советник. — Может поумнеешь. Скажи мне, какого черта надо было все устраивать в лаборатории? Ты что не мог другого места найти?       — Нет! Представь себе! Не мог! — Рэндалл виновато развел руками. — У меня все было под контролем, пока этот крысеныш все мне не испортил. Пейдж уже была моя!       — Да до твоей ей, как до луны, так что заверни губу! Лучше выясни, что у нее с этим субъектом! Если хоть какой-то будет намек на отношения, я устрою ей веселую жизнь! — последнюю фразу мужчина сказал уже для себя самого.       — Так раз ты хочешь от нее избавиться, может мне отдашь? — сделал намек Рэндалл. Вот бы ему счастье подкатило.       — Я и так позволяю тебе больше, чем следует. Так что кончай жаловаться. Все, иди!       — Мои потребности растут точно так же, как и твои. А результата никакого! — возмутился Рэндалл и немного нервно зашагал по кабинету.       — Ну пошевели хоть раз своей соломой то! Подсыпь ей что-нибудь в чай, пусть уснет, вот тогда и... Вперед! Прояви фантазию!       — Засохла твоя солома, Андерсон, уже! Я хочу ее свеженькой! — обратил на эту фразу Рэндалл особое внимание. — А все свои приемчики пробуй сам!       — Не я ж горю желанием затащить ее в постель!       — А то ты этого не хочешь?       — Меня все и так вполне устраивает. Считай, что я готов делить ее только с тобой.       — Ой, как это мило с твоей стороны, Андерсон! — Рэндалл широко улыбнулся. — Я прямо даже не знаю...       — Вот и узнай, что у нее с ним! Все, Рэндалл, иди уже! — подытожил советник. — У самого голова трещит ото всех вас!       — Какие мы нежные... — добавил Рэндалл после чего поймал на себе косой и холодный взгляд Андерсона. Он уже взял в руку папку с твердым намерением запустить ее в надоедливого заместителя. — Ладно, ладно, ушел!       Не доходя пару шагов до выхода, Рэндалл обернулся.       — А ты что так этого и не накажешь?       — Я оставлю это на твой суд. Идет?       — Отлично! — обрадовался Рэндалл. Самолично расправиться с Дженсоном, пожалуй, не менее приятное дело, чем добиваться взаимности доктора Пейдж.       — Только палку не перегни там! — крикнул ему советник, но мужчина уже скрылся за дверью.