* * *
— Видишь белую дверь? — шепотом спросил Томас Дженсона, показывая из-за угла пальцем на дверь кабинета Рэндалла. — Он там. — Прекрасно! — довольно улыбнулся юноша, сжав покрепче в ладони коробочку с вирусом. — Идем. — Нет! — отрезал мальчик и схватил Дженсона за запястье. — Я не пойду! И тебе не советую. — Ты что испугался? Постоишь у двери. — Нет! — повторил Томас и покачал головой. — Если Рэндалл в кабинете, он превратит нас с тобой в котлеты. А я еще хочу пожить. — Вот мы сейчас и проверим, там он или нет. Давай, ты мелкий, сбегай и постучи в дверь. — Нет! Я не собираюсь это делать, Эдвин! — Да что ты заладил? Нет! Нет! — сердито произнес Дженсон. — Ладно, сам сделаю. Жди здесь только. Томас сглотнул комок в горле. Мальчику было страшно, очень страшно участвовать во всем, что задумал его друг, но теперь деваться ему было некуда. Он высунул голову из-за угла и стал пристально наблюдать за Дженсоном, как тот медленными и робкими шагами подошел к двери и постучал по ней кулаком несколько раз. Спустя примерно полминуты никто не открыл. Дженсон сделал вывод, что хозяина нет на месте, поэтому достал из кармана брюк карточку Авы и разблокировал ею замок. Не успел он нажать на ручку, как к юноше подскочил Томас и выхватил из его руки колбочку с вирусом, отбежал от него на несколько метров. — Отдай! — потребовал Дженсон. — Верни сейчас же! — Нет! — решительно произнес Томас. — Нельзя лишать человека жизни против его воли! Даже Рэндалла! — А ну-ка иди сюда! — Дженсон подошел к мальчику и резко схватил его за руку, а затем впихнул в кабинет и закрыл дверь. Мальчик крепко сжимал в ладонях колбочку и испуганными глазами осматривал новое помещение. Дженсон присел перед ним на корточки и внимательно посмотрел в его темные очи. — Томас, я люблю доктора Пейдж, — тихим шепотом начал он. — Очень сильно люблю. Ты и представить себе не можешь насколько! Весь последний месяц до сегодняшнего дня нам приходилось скрывать наши отношения, Ава отключала камеры, чтобы вырваться от советника и навестить меня. Мы сутками не могли видеться. Ты не представляешь, какого это — любить человека и не иметь возможности видеть его, знать о его мучениях и не суметь помочь. А их посыл исходил от Рэндалла. Он узнал, что у нас связь с Авой и начал ее шантажировать. Если она не переспит с ним в следующую ночь, а также не проведет все последующие, то о нашей связи узнает Андерсон. И тогда он по-своему расправится с ней. А я не могу допустить этого! Не могу позволить этой мрази в лице Рэндалла хоть пальцем тронуть ее! Никому не позволю ее обидеть! Поэтому это справедливый финал жизни для этого мерзавца и другого он не заслуживает. Теперь ты меня понимаешь? Томас похлопал глазами. Признание друга его шокировало. Он что угодно полагал от него услышать, но только не рассказ о его отношениях с доктором Пейдж. В силу своего возраста Томасу трудно было еще понять некоторые вещи, но ему было приятно, что Дженсон разговаривал с ним на равных и все-таки сумел поведать ему истинное положение всех вещей. Мальчик полагал, что то, что сейчас услышал, тоже тайна, а ради их общего дела он ее узнал. — Ты понимаешь меня? — переспросил еще раз Дженсон, не отводя с мальчика серьезного взгляда. — Да, — выдавил из себя Томас. — А если доктор Пейдж придет к Рэндаллу? — Не придет! — уверенно ответил Дженсон и встал. — Ей нечего у него делать. Не бойся, с ней все будет в порядке. Разве может быть иначе? Мальчик медленно поднял руку и раскрыл ладонь. — Я надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — дрожащим голосом произнес Томас. Дженсон потрепал его темные волосы и взял колбочку. — Томас, а ты точно иммун? — спросил Дженсон перед тем, как открыть колпачок. — Доктор Пейдж сказала, что да. — Все будет хорошо. И она еще обязательно много скажет тебе приятностей. Томас крепко зажмурился, а Дженсон открыл колбочку, дав волю первым молекулам Вспышки выйти из стеклянных оков и заполнить собой помещение. Все, назад дороги у ребят уже не было. Дженсон нашел почти ледяную ладонь Томаса и крепко сжал пальцы. — Пойдем. Нам пора. Мальчик уткнулся лбом ему в живот и тихо всхлипнул. Его психика никак не могла принять мотивы друга. И от этого ему было еще тяжелее. Юноша успокаивающе несколько раз погладил его по макушке, словно родного брата, а потом закрыл колбочку. — Мы все сделали правильно, — сказал Дженсон скорее для самого себя, чем для Томаса, и развернул мальчика к двери. — Поверь, через несколько дней тебе это уже не будет казаться таким ужасным.* * *
Дженсон медленно перешагнул порог комнаты С141 и остановил свой взгляд на молодой женщине, которая сидела на кровати, погрузив лицо в ладони. Доктор Пейдж понимала, что доживает последние свои часы в одиночестве. Дальше будет только хуже, дальше ее ждет встреча с зараженными. Она уверенна в этом. Андерсон сдержит свое слово. Все ее мысли были заняты лишь судьбой Дженсона. Она верила, что, освободив его от ПОРОКа, сохранит ему жизнь. Юноша справится один за пределами организации, он сумеет найти в себе силы забыть их отношения и начать жизнь с чистого листа. Лишь бы только ПОРОК не нашел его и не забрал для своего эксперимента. Но несмотря на все это, женщина безумно хотела еще раз, хоть на минуту увидеться с Дженсоном. Последний раз. На прощание. Просто посмотреть в его глаза и вспомнить, как неистово билось сердце от тех райских минут блаженства, которые он ей подарил, вспомнить его трепетные прикосновения, горячие поцелуи, воспроизвести в памяти то, что совсем скоро Ава забудет уже навсегда. — Ава... — шепотом произнес Дженсон, выпустив поток воздуха. Доктор Пейдж, услышав шорох возле двери, тут же подняла голову и встретилась с волнующим и даже убитым взглядом юноши. — Дженсон... — вполголоса вымолвила женщина, не веря своим глазам. Вдруг зрение ее подводит, и юноша ей только кажется? Вдруг она уже окончательно сошла с ума и это лишь Вспышка играет с ее воспаленным сознанием? Вдруг это мираж, и перед ней сейчас стоит сотрудник охраны с какими-нибудь наручниками, который прямо сейчас поведет ее в Яму? Она пригляделась повнимательнее. Нет, это действительно был Дженсон. Ее Дженсон. Женщина замерла, прислушиваясь к стуку своего сердца. Оно билось часто-часто от одного только его взгляда на нее. Как юноша оказался здесь, стало уже не важным. «К черту ПОРОК! Я не могу без него! Я люблю его!» — пробежало в голове. Дженсон за секунду сократил расстояние до женщины и упал перед ней на колени, не сумев сдержать чистых слез. — Ава, прости! — прерывисто дыша, вымолвил юноша, приникнув лбом к ее коленям. — Прости меня! Прости! — твердил он, словно околдованный. — Прости!! Слезы текли по его щекам, и он совершенно не желал брать себя в руки. Он хотел лишь только одного, чтобы Ава поняла его намерения. — Дженсон... — ее голос заметно дрожал. Она осторожно обхватила ладонями его голову и с тоской посмотрела на убитого горем юношу, пока не понимая, в чем он виноват. — Прощаю... — едва слышно вымолвили ее губы. — Но ты ни в чем не виноват... — Прости, Ава! — горько всхлипывая, твердил Дженсон, сжимая ладонями подол ее платья. — Я не хотел! Я не хотел! ПРОСТИ! — закричал он от боли, которая рвала на куски всю его душу. — Это я виноват во всем! Только я! — Дженсон... Что ты говоришь... — женщина ласково провела ладонью по его волосам, ощутив, как несколько слезинок покатились по ее щекам. — Это я заразил Рэндалла! — громко произнес юноша, продолжая рыдать в белую материю ее платья, пряча лицо от стыда. — Это я сделал! Я хотел только его! — Дженсон? — ее голос немного изменился, стал чуть ниже, пальцы нашли его подбородок и подняли его голову. Его болезненный взгляд встретился с ее волнующим и требующим объяснений. — Это неправда! Что ты такое говоришь? — Это сделал я... — тихо ответил он на выдохе, глотая слезы, тяжело дыша. — Я во всем виноват. Я распространил вирус по его кабинету. Доктор Пейдж смотрела в упор на юношу и не верила своим ушам. Как Дженсон способен на такой адский поступок? Нет, он точно на себя наговаривает. Либо говорит не по своей воле, а его мозгом управляет сейчас кто-то по ту сторону комнаты. — Я не знал, я не думал, что ты придешь к нему ночью, — горько всхлипывая, продолжил юноша. — Я хотел только тебя избавить от него, чтобы тебе было спокойно после моего отправления в Лабиринт. Ава, прости! Прости меня! — он снова уткнулся лбом в ее колени. — Дженсон... Мальчик мой, — тихонько сказала женщина, убрав слезу со щеки рукой. — Ты наговариваешь на себя. Не бери на душу чужой грех... У тебя очень доброе сердце, чтобы кого-то лишить жизни. — Томас привел меня в хранилище... Где находился образец Вспышки, — дальше продолжил молодой человек раскрывать свою душу перед Авой, ни на секунду не прекращая плакать. — Мы подобрали этот код от замка. Восемь секций Лабиринта... А потом я выпустил вирус в кабинете Рэндалла. Но Томас меня постоянно отговаривал, а я не слушал... Я сказал ему, что все будет хорошо, что ты будешь в порядке... АВА! ПРОСТИ!!! АВА!! Дженсон разрыдался еще сильнее, не в силах принять суровую реальность. Слезы душили его, словно змея свою жертву, израненное сердце острыми когтями разрывало на куски, а муки совести уничтожали изнутри. Доктор Пейдж жалким взглядом окинула юношу еще раз и тихо всхлипнула. Ее мокрые щеки еще увлажнили струйки слез, горячие пальцы коснулись его висков. На сердце вопреки всему услышанному стало почему-то спокойнее. Наверное, потому что Дженсон сейчас был рядом с ней и последние минуты их спокойных жизней они проведут вместе. Доктор Пейдж спустились с кровати на пол и осела на колени перед молодым человеком. Обхватила его лицо теплыми ладонями и заглянула в его глаза так, словно пыталась заполнить собой все сокровенные уголки его души. Она не желала сердиться на него, сейчас не было в этом смысла. — Я люблю тебя... Мой Дженсон! — вполголоса сказала Ава, глубоко дыша. — И я ни о чем не жалею. Если бы мне предложили прожить жизнь дважды, я выбрала бы снова встречу с тобой. Даже зная, что моя так закончится. И я прощаю тебя, мой хороший. Прощаю. Дженсон изумленно посмотрел на женщину и резко отстранился от нее. Как она спокойно может говорить о каком-то шансе? Как она может его простить после того, что он сделал? Это было выше понимания юноши. Ему вдруг стало еще больнее, еще противнее от самого себя, от всей этой безумной любви, которая затуманила его мозг. А может это все было лишь помутнением его рассудка? Лишь обыкновенная влюбленность, которая заставила его поступить так глупо, совершенно не думая о последствиях? Нет, он-то как раз о них думал, полагая, что в будущем освободит Аву от приставания Рэндалла. Юноша был так уверен, что вирус не уйдет за пределы кабинета заместителя и что доктор Пейдж не вдохнет этот зараженный воздух. Дженсон поднялся на ноги и отшатнулся в сторону, чувствуя, будто что-то неведомое им управляет, а он не может это контролировать. Он зажал голову двумя ладонями, которая начала гудеть с неистовой силой, и крепко зажмурился. — Я не хочу больше тебя любить! — закричал он во весь голос. — От любви лишь одна боль! Слышишь?! Зачем ты меня простила?! Лучше ударь меня! Ударь и покажи мое место в вашей цепи эксперимента!! — Дженсон... — слабо произнесла Ава, тихонько всхлипывая. — Что ты говоришь... — Хватит! — еще сильнее закричал он. — Это все ложь! Ложь! Не было никакой любви! Никакой! Я никогда тебя не любил! — Что ты говоришь, Дженсон? — промолвила женщина, и медленно встала. Сделала несколько шагов к юноше, протянула к нему руки, желая дотронуться и успокоить его, но вместо этого Дженсон только несильно оттолкнул ее от себя, словно она являлась для него источником всех проблем и несчастий. — Не подходи ко мне! Не трогай меня! Я не хочу тебя видеть! Слышишь! Не хочу! Неужели ты не понимаешь? А она действительно не понимала, что творилось с юношей. Еще несколько секунд назад он умолял ее о прощении, стоя на коленях, а теперь в его глазах такая злоба и чистая к ней ненависть. В водовороте всех событий Аве сложно было понять всей правды, сути, подумать логически... Но даже думать и то ей было трудно. Сердце обливалось кровью от слов любимого человека. Открылась стеклянная дверь, и двое мужчин в черной форме в очередной раз взяли Дженсона под руки. Юноша отбивался как мог, но ему одному с двумя взрослыми охранниками было не справиться. — Ава! Пустите! Пустите меня к ней! — требовал Дженсон со слезами на глазах, но охранникам на его слова было все равно. Они быстро вывели его за пределы комнаты. Перед тем, как закрылась дверь, доктор Пейдж услышала лишь одну фразу советника, которая уколола ее в и так израненное сердце: «На Стерку его!» — НЕ-Е-ЕТ! — крикнула она и бросились к двери, но ее захлопнули прямо перед ней, чуть ли не зажав ее руку. — Нет! — она приложила ладони к матовому стеклу и снова в отчаянии воскликнула, глотая слезы: — Нет! Прошу! Не трогайте его! Умоляю! — Она еще раз несильно ударила по стеклу, а потом сползла вниз и осела на колени на пол. — Нет! Не надо! Кевин, я прошу! Сохраните ему жизнь! Дженсон! — ее голос надломился. Следующую фразу она произнесла уже вполголоса и только для себя: — Я ведь люблю его... Он ни в чем не виноват... К ее горлу подступил неприятный комок, заставив откашляться и сплюнуть неприятную мокроту, которая больше не желала задерживаться в легких. Женщина все продолжала плакать, мало понимая, что слезами уже не поможет юноше. Его судьба отчасти была решена им самим. Как и ее.* * *
Андерсон не ошибся. Из такой коротенькой беседы субъекта и уже теперь бывшего своего заместителя он узнал все, что ему было необходимо, и даже больше. Не зря с самого начала не понравился советнику Дженсон, не зря доктор Пейдж разглядела в нем желанного мужчину, этот субъект определенно отличался от других привычных советнику изучаемых детей и подростков. Провернуть такое даже под влиянием безумных чувств может не каждый. А зона поражения этого иммуна определенно стоит уважения и Переменные в Лабиринте только это подтвердят. Андерсон постучал в стеклянную дверь. — Эй, ты еще там живая? — громко спросил он, обращаясь к доктору Пейдж. — Кевин... — шепотом произнесла женщина и встала на ноги. — Я прошу вас, не отправляйте его в Лабиринт. Умоляю вас! Сделайте это ради меня. Я ведь никогда ни о чем вас не просила. Андерсон только хмыкнул. А чего он еще хотел услышать от Авы? Только ее безумную просьбу. — Не мели глупости! От тебя толку уже никакого. А вот его зоны поражения мне может и не хватить для создания матрицы. — Кевин, но послушайте... У вас ведь была семья. И дочь. Вы ведь тоже любили ее. Разве вы бы желали ей такой же участи? — Хватит давить на жалость! — повысив голос, ответил Андерсон. — Со мной это не пройдет! Мужчина облокотился спиной на дверь, выдержал паузу, а потом продолжил: — Вот что, Пейдж, я тебе скажу, ты откровенная дура! Не спелась бы с ним, была бы сейчас в здравом уме и бодром духе! А так... — он махнул рукой и тяжело вздохнул. — Мне тебя просто жаль. Правда. Прости, если было что не так. Мы со всеми зараженными поступаем одинаково. Я бы может и сделал для тебя исключение, но не вижу в этом смысла. — Я не прошу для себя снисхождения, — промолвила женщина дрожащим голосом. — Я умоляю не подвергать Дженсона Лабиринту. Я прошу, сохраните ему жизнь. Хотя бы в память обо мне... Кевин... Но советник ее уже не слышал. Он все уже решил. И менять ничего не станет. Даже ради доктора Пейдж. Существуют правила, законы, есть цель — создать лекарство, и он до конца будет идти к ней, пока не добьется. А такие нелепые обстоятельства — лишь маленькие неудачи на его пути, которые не стоит принимать так близко к сердцу. Последнее Андерсону и так в последнее время не дает покоя.