Сладкий плен

      Дата: 229.11.14. Время: 19.38       Поздний вечер. Очередная теплая волна бьет о скалистый берег, выпуская на остывший песок мелкую морскую живность и камешки. Где-то далеко-далеко синее море соприкасается с землей, с той, на которой я родился. Наверное, родился. Я ведь ничего не помню о своем прошлом, родителях, семье, вообще, кем я был. Ничего. В голове просто пустота, чистый лист. ПОРОК намеренно отобрал у меня память и все, что мне было дорого. Я ненавижу эту организацию за это! Несмотря на то, что и она же дала шанс на спасение, я все равно никогда не одобрю и не приму их методы — подвергать испытаниям детей, чтобы создать сыворотку. Это так жестоко! Будто бы иного пути нет! Есть! Я уверен, что он есть, только ПОРОК его не нашел. Ему, наверное, нравилось издеваться над нами, наблюдая по ту сторону Глэйда, как жуки-стукачи по пятам следуют за нами и подают им сигналы о нашей деятельности. Шагу не ступи из-за этих наблюдений. Все просекут!       Да, сейчас я свободен от ПОРОКа. Свободен от этого ужасного мира, в котором царит голод и свободно разгуливают шизы. Так опять же сказал ПОРОК. Но я ему не верю. Не верю ни одному его слову. Он столько раз нас обманывал, что я уже и забыл, как вообще звучит правда. Не только по отношению к организации. Вообще. Столько вопросов, столько неясностей, столько тайн и так мало ответов. Но я и не стремлюсь узнать уже что-либо. Мне достаточно только знать, что я иммун, мой организм защищен от Вспышки, и то, что лекарства от вируса мы так и не получили. ПОРОК обещал опять же его нам в качестве награды за все фазы испытаний, но, увы. Наверное, его не существует. Я не знаю. И ничего больше не хочу ни знать, ни слышать об этой организации, которая унесла жизни многим невинным ребятам, моим друзьям, тем, которые могли бы еще радоваться жизнью не один год, ведь они были почти все иммунами.       Сейчас я в райском месте. Выжившие, вернее спасенные, зовут это место Тихой гаванью. Здесь действительно спокойно и хорошо. Не чувствуется совсем никаких тревог. Здесь нас около сотни ребят, те, кто сумел пройти испытания ПОРОКа достойно. Но я самый старший. Всем остальным лет по пятнадцать-семнадцать, а я точно на лет десять их старше. Хотя я даже не помню и не знаю своего возраста, но я уже смирился с этим. В конце концов это не так важно.       Мы живем, как в Глэйде, каждый чем-то обязательно занят, что-то делает во благо улучшения нашего маленького палаточного городка. Меня все это вполне устраивает, и я не знаю, как можно жить по-другому. Со мной рядом верные друзья и лучший друг Томас. Мы прошли с ним вместе и Лабиринт, и Жаровню, и снова все козни ПОРОКа. Он все время был рядом, словно мы друзья с самого детства. Может быть, когда-то именно так и было. Может мы были соседями, жили в одном дворе и ходили в одну школу. Я теперь никогда это не узнаю. Сколько бы ни пытался напрячь память — чистый лист. ПОРОК нам, кстати, дал в свое время возможность вернуть все воспоминания, но я тогда послушал Томаса и отказался. Наверное, сейчас жалею. Я не уверен, поступил ли тогда верно. Хотя никто не знает, может это была очередная уловка организации, и мне бы вообще стерли все настоящее. В любом случае прошлого уже не вернуть и надо учиться жить настоящим и ценить то, что имею.       Сейчас я держу в руках золотой кулон в форме сердца неправильной формы на узенькой потрепанной цепочке. Откуда он у меня — я тоже не знаю. Кто мне его отдал — тоже тайна за семью печатями. Но он мне дорог. Он всегда был со мной, с самого первого дня, как только я оказался в Лабиринте. Он — мой оберег. Я это точно знаю. И полагаю, что отдал мне его тот человек, который мне был дорог. А я ему. Наверное. Мне бы хотелось вспомнить его, узнать хотя бы имя. Хотя я знаю, что это была женщина или девушка... В общем, кто-то из моего прошлого, которое никогда не вернется в мое сознание. Грустно от этого, но я стараюсь с этим смириться. Ведь меня, нас всех ждет светлое будущее. Мы ведь заслужили этого.       Мой взор упал на большой камень у берега. На нем высечены имена всех тех, кто не сумел добраться до Тихой гавани и разделить с нами наш маленький рай. Я много раз подходил к нему, даже высек пару имен ребят, которые погибли еще в Глэйде, но сейчас вернулся к камню снова. Свободное местечко оказалось в одном из уголков. Рука сама подняла с желтого песка острый нож и его лезвие коснулось толстого гранита.       — Эй, Эдвин! — через какое-то время кто-то меня позвал. Оторвавшись от своего занятия, я повернул голову в сторону и заметил приближающегося ко мне Томаса. Он остановился рядом со мной и молча тоже посмотрел на камень и появившееся на нем имя. — Мы кого-то забыли?       — Нет, — вполголоса произнес я на выдохе и снова посмотрел на высеченное из трех букв имя «Ава». — Просто рука почему-то сама написала его.       Томас еще раз посмотрел на камень и нахмурился.       — Среди нас нет девушек с таким именем. Ты что-то вспомнил?       — Нет, — так же тихо ответил я и раскрыл на ладони кулон перед другом. На меня вдруг накатила такая тоска, такая печаль, что безумно захотелось хоть частичку своего прошлого знать. Хотя бы имена близких мне людей! — Сам не понимаю, откуда взялось это имя.       — Может, так звали твою маму? Или ту, кто отдал тебе это? — предположил Томас, посмотрев на кулон.       Я только пожал плечами и сжал покрепче в ладони кулон. На душе стало еще неспокойнее.       — Я не знаю...       Друг подошел ко мне ближе и положил руку на плечо.       — Не переживай, Эдвин. Мы все сделали правильно, что не согласились вернуть память. Кто знает, чем это нам обернулось. ПОРОК коварен и никогда ничего не делает ради блага.       Я глубоко вздохнул. Томас ведь прав. Мы все испытали подлости организации на своих жизнях.       — Может когда-нибудь мы сами все вспомним без чьей-либо помощи. А сейчас пойдем ужинать! Фрайпан приготовил обалденную жареную рыбу! Пойдем!       — Да! — я послушно кивнул и улыбнулся. Фраза Томаса в очередной раз дала мне надежду. Когда-нибудь... Случилось бы это поскорее.       Томас пошел вперед, вдоль берега, а я медленно последовал за ним, все время оборачиваясь назад, смотря на свое высеченное имя.       Мне почему-то казалось, что этот человек уже не делит эту землю со мной, и тоже достоин моей памяти на этом камне.

КОНЕЦ