Звезда моего сердца

      Влажная дорожка поцелуев вдоль позвоночника. Тихий всхлип на грани слышимости, и волна наслаждения сметает все запреты.       — Кто ты? — срывающийся шепот.       — Твое прошлое и будущее, твоя половина, вечная часть тебя.       Теплые нежные руки обнимают, оглаживают, прижимая к мягкой постели, а крепкое мускулистое тело притирается, метя, оставляя запах неизвестного партнёра.       — Ники, мой Ники, — шепчут жадные губы, целуя мочку уха.       Резкий рывок, и он на спине, прижат мощным телом к постели. Он не видит лица, но волна иссиня-чёрных волос окутывает их обоих тяжелым водопадом. Пытаясь притянуть мужчину для поцелуя, Ник был остановлен властной рукой, сжавшей его запястья над головой.       В каждом движении незнакомца щемящая нежность. Каждое слово, сказанное прерывистым шепотом, как мед: тягучее и невероятно сладкое.       — Мой Ники, только мой…       Тихие стоны превращаются в крики. Не сдерживая себя, парень льнёт к мужчине, сцеловывая капельки пота с его груди. Проведя носом по тыльной стороне предплечья, Ник прикусывает тонкую кожу на запястье, обводя языком татуировку в виде сердца из листьев. И когда страсти достигают апогея, парня выбрасывает волной острого наслаждения из сна.       Пытаясь отдышаться, рыжеволосый парень страдальчески застонал, вытирая тонкой простыней, служившей одеялом, остатки утреннего возбуждения. Тихий стук в дверь нарушил тишину жаркого летнего утра.       — Николас, тебе опять снились кошмары? — спросила высокая стройная женщина с такой же огненно рыжей косой.       — Нет, мам, — краснеет он, — всё хорошо. Это чуть-чуть другая проблема.       Понимающе хмыкнув, женщина ушла, при этом бросив, что завтрак на столе, а ей нужно на работу. Клятвенно заверив мать, что обязательно позавтракает, парень невидящим взглядом уставился в потолок.       — Сколько это ещё будет продолжаться? — тихо шепчет он.       Ему всего девятнадцать лет, три из которых ему снится тот странный мужчина. Хотя, если хорошо подумать, то он был в его снах и раньше. Только тогда он спасал его от разбойников, убивших отца и пытавшихся изнасиловать смазливого двенадцатилетнего паренька, похожего на девочку из-за длинной рыжей косы и огромных зеленых глаз.       Сам Николас не любил вспоминать тот день, прекрасно понимая, что если бы не он, возможно, отец остался жив. Юноша винил себя за то, что так настойчиво просил отца взять его на охоту. Он, как маленький лисёнок, бегал вокруг него, доказывая, что не будет обузой, что сможет помочь.       Нарвавшись на шайку бандитов рядом с селением, бывалый воин понял, что не сможет устоять перед численностью нападавших. Защищая его, отец погиб, а сам парнишка чудом остался жив. Но за это стоило поблагодарить неизвестного воина. Тот, разогнав нападавших, сам скрылся в лесу, видимо, спеша по своим делам.       Похоронив родителя, Николас с мамой продолжили дело отца. Они продавали небольшие безделушки, мебель и другие мелочи из дерева, оставшиеся в столярной мастерской. Через год, поднакопив немного денег, мама направилась в столицу Тарийского герцогства. Там они и осели.       Мама Николаса, Кристина, была женщиной строгой, но доброй. Она чтила память мужа, как единственного партнёра. Ведь они с отцом почитали Дера и Рева. Потеряв любовь всей своей жизни, женщина не унывала, зная, что боги позаботятся о ней и её ребенке.       Устроившись в пекарню, Кристина нашла хорошего друга в лице её хозяина, Дугласа. Он не мог нарадоваться на верткую и весёлую женщину, с приходом которой его дело стало процветать. Острая на язык, и хитрая, как лиса, она могла всего парой слов умаслить любого, даже самого требовательного покупателя.       А сам Ник, помня науку отца-ветерана, на диво легко поступил на службу в городскую гвардию спустя три года. Благодаря своей меткости, скорости и ловкости, шестнадцатилетний рыжик сыскал себе славу удачливого засранца. Да-да, его «лисья» шкурка многим не давала покоя. А главное, юность и свежесть девственного мяса.       И те, кто пытался покушаться на его зад, очень быстро поняли, что эти орешки им не по зубам. Служба шла тихо-мирно. Еженедельные учения до седьмого пота, пятничные посиделки с однополчанами и ночи, наполненные невероятным наслаждением.       И самым смешным было то, что лица возлюбленного он ни разу не видел. А то, что он влюблен по уши, юноша сам понял не сразу. Но то, с каким нетерпением он ждал встречи с незнакомцем, наводило на определенные мысли.       Боясь, что будет высмеян друзьями, он молчал, не зная, с кем поговорить. Затем, взвесив все за и против, подошел к единственному достаточно взрослому человеку в своем окружении.       — Мам, а как ты поняла, что отец - твоя судьба?       — Ну, — лицо женщины засияло, как происходило всякий раз, стоило вспомнить Рунгара, — когда мы встретились впервые, я решила, что он слишком добр для настоящего воина. Но однажды мы с девчонками пошли за ягодами, а он, как рыцарь, спас нас. Да, только, — женщина зарделась, — убегая от разбойников мне пришлось спрятаться на обрыве. Я не удержалась и чуть не упала со скалы. Тогда мы впервые поцеловались. И чувством, вытесняющим все остальные, в тот момент было ощущение тепла и родного дома.       — А почему вы решили сочетаться браком у алтаря Дера и Рева?       Поправив выбившийся локон, она печально улыбнулась:       — Я хотела и хочу быть с ним всегда. Даже в загробном мире. И, если боги позволят, то по ту сторону мы снова будем вместе.       Немного помолчав, парень задал самый волнующий его вопрос:       — А может быть так, что я не помню прошлую жизнь и того кто является моей половиной?       Кристина внимательно глянула на сына. Когда ребёнок говорил именно так, то дела обстояли не очень.       — Что случилось?       Немного замявшись и покраснев, Николас продолжил:       — О, боги! — выдохнул он. — Я не знаю как об этом сказать. Ты пообещаешь не сердиться? А?       Подняв руку, она взъерошила идеально собранную косу сына:       — Да чего уж там? Говори как есть, а там поглядим.       — Я вижу сны. Ещё с того времени, когда погиб отец, — он проглотил ком в горле. — Я вижу мужчину. Он воин. Он много раз спасал меня от моих кошмаров. Теперь это не просто развлекательная история, а настоящая жизнь за гранью сна. Я ни разу не видел его лица, но знаю, что у него длинные черные волосы и знак богов на запястье. А ещё я его люблю. Но это так странно. Что мне делать, мам?       Кристина ненадолго задумалась, поглаживая сына по голове, а потом, подняв на него свои зелёные глаза, ответила:       — Сходи в храм. Там жрецы смогут точнее ответить на твои вопросы. А сны, — она вздохнула, улыбнувшись уголками губ. — Это нормально видеть такие сны, если у тебя есть пара, дарованная богами.       Уткнувшись лицом в живот матери, Николас простонал:       — Мам, мне уже почти двадцать. Мои одногодки бегают на свидания. Женятся, занимаются сексом, наконец.       — Тебя больше волнует плотская сторона вопроса? — засмеялась женщина. — Но боги же не просто так даруют тебе такие сны. Ты не один имеешь такие проблемы. Твой избранник - взрослый мужчина. Подумай, каково ему?       С того памятного разговора прошло два месяца. Мать не задавала никаких вопросов, зная, что он расскажет сам. А вчера у них в небольшом гарнизоне появилось новое лицо. Ну, не совсем лицо. Воин с востока. Закутанный с ног до головы в ткани по традициям своей родины. Без них его не видели. Только глаза. Два ярко голубых озера, затягивающих в свои глубины.       После общения с ним парень чувствовал себя выжатым досуха. Усталость, накатившая к вечеру, заставила уйти домой, отметая предложения друзей сходить в трактир. А ночью его любовник был жаден к ласкам. Говорил нежности, словно чувствовал что-то, пытаясь убедить Ника в своей любви и преданности.

***

      — Как Шамор? — ошарашенно прошептал Николас, глядя на бедуина.       Белое полотно скрывало тело, не давая понять, стар этот человек или молод. Ничего, кроме щели для глаз и небольшого участка смуглой кожи на лбу.       — Герцог желает заключить союз с наследником крепости. Для этого необходимо отправляться не позднее чем через два дня. Сезон дождей скоро начнется и дороги в горах станут непроходимыми как минимум еще на два месяца. Предупреди семью, невесту, что уходишь. Ты в охране наследника.       Рыжик фыркнул. Что-то странное промелькнуло в глазах собеседника.       — У меня нет никого, кроме матери. А по поводу невесты, — он как-то нагло улыбнулся, шалея от своего поведения, — я последователь Дера и Рева. У меня есть партнёр, но мы еще пока не встретились. Так что Шамор поможет мне его найти быстрее, я думаю.       — Да будет так, — прошелестел голос из-за ткани, скрывающей большую часть лица.       Развернувшись, бедуин ушел, оставляя за собой небольшую дымку из поднятого подолом платья песка.