***
Это шоу — самое неожиданное для всех. Сценарий есть — конца нет. Его не знает никто. Ни конца шоу, ни конца судеб парней. Реплики заучены — импровизация лидирует. Все веселятся и радуются. Там, за кадром, подальше от камер и сценариев. Гейское шоу, спонсорство которого превышает бюджет любого детского дома, приюта и даже особо маленьких городов. Гейское шоу — обитель натурала. Все читали «обязательные сцены#1» из сценария при подписи контракта, но выполнять их не собирается ни один. Все надеются, что они разойдутся, так и не проявив свою «гейскую натуру». Без поцелуев и ласковых прозвищ. Все надеются на это. Но зрители требует мяса, а сценаристы выполняют их желания.***
Трехдневные съемки — это не лучшее распределение времени. Радовало лишь то, что после этого есть два дня на отдых. Дом, находящийся далеко от Питера и располагавшийся у местного «Центра», размещал в себе всех участников шоу. И по утрам они обычно собирались все вместе. Сонный и ненавидящий мир Кашин, вечно голубая и веселая пальма, полуспящий и растрепанный Миша, постоянно саркастичные Юлик и Руслан, что всё чаще и чаще проводят время вместе. И наконец серьезный Даниил, что ненавидит этот мир похлеще Кашина, а также всем сердцем терпеть не может это шоу с каждым разом всё больше. Единственный тут человек с гомосексуальными наклонностями, которому в душу и правда запал парень. Вернее, будем честны, это были два парня, и для многих не станет секретом кто это. Для парней и режиссеров это секретом тоже не остается, но все предпочитают хранить молчание, подобно партизанам. На кухне вечный хаус, аки готовка шефа Гридина, а вкус блюд напоминает школьную столовку. Всё оказывается в мусорке, а живот издает мольбы о помощи. Повар, который готовил для ребят, устроил себе отдых, беря пример с самих участников шоу. Единственный человек, что умел готовить на уровне своей девушки, уехал отдыхать как раз с ней. В первый день съемок единственный Илья накормил всех, и причем чем-то съедобным, что было удивительно. У остальных парней девушки не имелось, готовку матери никто не запомнил, а наличие денег позволяло питаться в ресторанах. Сам Данила, татарин по происхождению, мог бы слепить что-то из серии шавермы, но нужных продуктов не было, а послать кого-либо в магазин в 9 утра было глупо. Фраза «иди нахуй» летала в атмосфере парней после очередной невкусной яичницы. Было довольно странно, что пожарить яйца — дело несовершимое. Раньше все думали и читали об этом лишь в постах «ТуПыЕ пАцАнЫ», а это оказывается реальность. — Я могу кофе нормально сварить, — зевок Миши, наблюдавшего за готовящими парнями, отвлекает их от дела. Все взгляды устремлены на Мишу, который выглядит сейчас подобно ребенку. Маленького, растрепанного, сонного и в пижамке. На предложение соглашаются все, ведь поесть явно не удастся нормально. — Да по тебе и видно. Вари давай, — Алишер испускает тяжелый вздох. Мишины мешки под глазами, заспанный вид и слегка опухшее лицо с бледными щеками прямо и кричат о недосыпе парня. Но, как все могли заметить, темноволосый всегда активен, а все благодаря кофе и посаженной от него печени.***
Кипяток, бурлящая жидкость и попытка проснуться. Миша, еле разлепив глаза, варит кофе, пока громкий разговор доносится из зала. На кухне остается лишь Даня, что лениво смотрит на спину парня, наблюдая за его движениями. Рэнделл сидит и молчит уже минуты две, а Миша пытается игнорировать его присутствие. Он парень довольно стеснительный и такой пристальный взгляд немного выводит из себя. — Вечером поговорим, — кидает ни с того ни с сего пшеничноволосый, и во имя избежания разговора уходит из кухни. Совергон лишь оборачивается, шмыгает, не придавая никакого внимания этой фразе и продолжает варить кофе. — Странный он конечно.***
— Чувак, я заберу тебя в рабство, ты лучше моей кофемашины, — улыбается Юлик и все охотно кивают. Кофе, на удивление, и правда оказался вкусным. И по сравнению с едой парней — это божественно. — Йоу, притормози, мой жених ващет, — Кашин лыбится, а все усмехаются. Он тянет свои ручки к темноволосому, сидящему около него на диване, и приобнимает за плечи. Миша ухмыляется, поворачиваясь к Кашину вплотную и резко показывая фак, — ну и больно надо было, — артистично закатывает глаза рыжик, не убирая руку с плеча Миши. Все сидят, просто получая кайф от компании. На удивление, за кадром почти все ведут себя иначе, что не может не радовать. Дружеская атмосфера царит почти с самого начала шоу. — Эй, я вообще-то ревную, — слышится с правой стороны, и Данила поворачивает голову на Алишера. Голубые дреды собраны в хвост, губы надуты, представляя лицо «бровки домиком, губки бантиком. Я обиделась». Картина смешная и милая. Вторая рука рыжего тянется к парню, обнимая его за плечи, и притягивая к себе. Даня сидит, сложив ноги в турецкую позу, а руки обнимаю двоих парней. Голова тянется вправо, шутливо чмокая Моргенштерна в щеку, а смех пробирается из горла. — Фууу, педики, — слышатся вопли с разных сторон. Руслан прикрывает Юлику рукой глаза, как бы изображая «не смотри на этот ужас, а то испортишься». Всерьез не воспринято ровно ничего, а веселье парней не заканчивается. Миша отодвигается от Кашина, наклоняясь в противоположную от него сторону. Он улыбается, подмечая, что всё-таки Данила веселый и хороший друг. Был бы он телкой — влюбился бы. Но не в его положении говорить это «был бы». — Ну и куда ты собрался, мой сладкий? — Продолжает рофлить главный жених, хватая Мишу за плечо и притягивая к себе. Все веселятся с ситуации, пока у одного закипает ревность. Злость прожигает лица и спины, руки не на том теле. Ревность забирается в душу Рэнделла. Но никто не смотрит на это, не замечает. Совергон оказывается чуть ли не лежащим на плече Данилы. Тот улыбается, готовя шутку из серии «мои сучки» или песню про гарем. Но Миша портит момент, резко вспрыгивает с дивана, и смеясь, продолжает возмущения. — Спасите, насилуют, — негромко кричит Миша, на что реагирует Алишер. Он вскакивает, оставляя Даню на предмете мебели, одного. Темноволосый тут же запрыгивает на спину чуваку с дредами, а тот, едва подпрыгивая, несется во двор. Рыжий ухмыляется, принимая брошенный «вызов» и мчится вслед за парнями. — Ну и куда убежали мои уродины? — слышится ор с улицы и смех в гостиной. — Ну и придурки, — Руслан соглашается с белоснежкой, трепля её по волосам. Дружеская атмосфера царит уже давно, а миролюбивая обстановка сближает. Никто не замечает, как постепенно вливается в шоу, забывая о реальности и главной цели.***
Сейчас, сидя в душном автомобиле уже полтора часа, идея поехать в ближайший ТЦ не казалось такой замечательной. Есть хотелось еще больше, а жара невыносимо давила на всё. Спереди на Даню дул, освежающий хоть немного, ветерок. Ну, а сзади парни умирали. Открытые окна не спасали, а кажется, даже наоборот, ухудшали ситуацию. Миша лежал на коленях у парней, умирая от усталости и некого чувства голода. Голова была на широких ногах Руслана, а собственные ноги у Юлика. Задница покоилась на мягком сиденье Инфинити, а небольшой ветерок от вентилятора дул прямо под футболку. Черные джинсы, про которые Кашин заикнулся уже раз 10 со словами «а я же говорил, что будет жарко, долбоеб», придавали пекло, так, что ноги готовы были оторваться и сплавиться в масло или сало. Говорить о предобморочном состоянии и желании поблевать желудочным соком не нужно. Эти желания перекликались между собой уже минут 30, а голова неумолимо болела. То ли от жары, то ли от бубнежа Кашина. -А я же говорил, что будет жарко. «-Миш, надень шорты. -Да нет, там не жарко» Не жарко тебе, да? Вот придурок, — пародировал рыжий разговор перед выездом, смотря на Мишу. Тот лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал, пытаясь сдержать все рвотные позывы. Данила повторял каждый раз одно и тоже, оборачиваясь на темноволосого и видя одну и ту же картину уже 30 минут. Поездка закончилась через 10 минут. Юлик и Руслан тут же выпрыгнули из машины, наслаждаясь не такой духотой, а Миша еле выполз. Свежий воздух помог, но не настолько. Данила, расплатившись, подходит к парням. Алишер ехать, на удивление, отказался, Даниил на всеобщие ожидания тоже воздержался от поездки. Поэтому ребята решили съездить вчетвером, ведь кушать хотелось и сильно. — Не знаю, как вы, а мы жрать. Вы с нами? — Юлик, не церемонясь, ухватывает Мишу за локоть, таща его в трехэтажный Торговый Центр. На здании висит большая табличка, что гласит о нахождении на 3 этаже фудкорта. Совергона лишь немного пошатывает, а желание блевать становится чуть сильнее. — Не, я позже приду, — протягивает гласную Миша, освобождая локоть. Ему и правда плохо. Солнце светит ярко, подчеркивая веснушки и рыжие волосы Дани и крашенные белоснежные патлы Онешко. Руслан кидает что-то вроде «Я жрать. Даня?» Рыжие волосы переливаются на солнце, создавая у головы золотой ореол. Он напоминает корону, а веснушки выглядят нарисованными. Улыбка чарует, а глаза блестят. Все татуировки в легкой черной футболке видны, а шорты того же мрачного цвета демонстрируют сильные ноги. Почти все выглядят одинаково, за исключением белой футболки Юлика и джинс Миши. Черный — это стиль. — Не, мы щас этому придурку шорты купим и придем. Глядишь, ему полегчает, — хватка на локте уже принадлежит Дане, как и внимание его обладателя. Для Кашина Совер слишком легкий так, что тащить его за собой не составляет особого труда. Да и Миша особо не сопротивляется. В Торговом центре становится прохладней и лучше. Парни получают облегчение, а Миша даже немного замерзает, покрываясь мурашками, ёжась и получая взгляд от Кашина и поднятую бровь. — Серьезно? — Абсолютно.***
Спустя 20 минут джинсовые шорты покупаются в «бершке». Кашин, проклиная продавцов, размерный ряд, Мишу и все фирмы, направляется в примерочную. Он садится на мягкий пуфик, что благо стоит в комнате, и растекается на нем амебой. Поход по магазинам с Мишей — это как выбирать вещи в магазине больших размеров девушке с излишней худобой. Вещи смотрятся мешком, просто большие, или короткие. Обычные черные джинсовые шорты чуть выше колен спасли ситуацию и нервные клетки Дани. Возмущений по поводу питания Миши теперь очень много. Он понимает, что сейчас его состояние мог бы скрасить Алишер, без которого ему довольно скучно, и он выматывается. Но ради этого темноволосого долбоеба терпит. — Аллилуйя, ты вышел. Пошли есть, — хватает за запястье, утаскивая на третий этаж. Сейчас то он его и накормит. А в Дане и правда просыпается то ли мать, то ли бабушка, но желание покормить непослушного брюнета всё сильнее.***
— Ебать ты смешной, — задыхания Юлика от вида Миши слышны всем. Нос в мороженом, а лицо выражает полное отстранение. Но недолго. В белоснежку летит салфетка с сырным соусом, но пачкает щеку не только обидчику, но и его коллеге за столом, Руслану. Парни смеются до потери пульса и бесконечной жизни, а Кашин ждет своей участи. Палец Руслана, измазанный в кетчупе, и оставляющий след на щеке рыжего, и есть месть парню за всё. Все странно смотрят, палят на парней, а им всё равно. Они веселятся, ведя себя подобно детям. — Я в туалет, — Юлик, все еще смеясь, понимает, что ни одними салфетками тут не отделаешься, поэтому уходит. Руслан, здраво оценивая ситуацию, свою грязную щеку и испачканную футболку идет вслед за парнем. Двоим же оставшимся хватает и салфеток. — Кажется, я начинаю их шипперить, — произносит, ни зная зачем, Миша, кивая в сторону удалившихся. Даня, оттирая соус с щеки, лишь ухмыляется. — Ты шо, сдурел? Они мои женихи, — как можно пафосней говорит Даня, а Миша надувается, как Алишер сегодня с утра. Но у него получается это более правдоподобно и больше похоже на кота, — ну и ты конечно тоже главный жених, -злой кот сменяется на довольного Барсика, которого погладили за ушком. Миша хмыкает, и оставляет след желтого соуса на чистой щеке. Мороженое идет в бой, битва продолжается, а камеры фанатов не выключаются.***
Поездка назад началась лишь в 9 вечера, что несомненно поздно. Долгое время заняли фотографии с фанатами, что подбегали на каждом углу. По доброте душевной и образу из шоу, которое еще не вышло, ребята сфотографировались со всеми. Шипперы налетели тут же, а локальные мемы были слышны отовсюду. Миша вновь, как самый главный страдалец, вырубился на сидении, остальные же сидели в полуразряженных телефонах. Погода была прохладней и лучше, поэтому дорога назад оказалась не самой ужасной. Вернулись все только к 11 часам. Дом встретил их темнотой и тишиной. Алишер, тут же подхватил Данилу под руки и утащил на улицу. Пальма, обдумав все за сегодняшний день, решил серьезно поговорить с главным женихом. О чем был разговор — знают лишь эти двое, а интрига останется навсегда. Все то, что происходит за кадром — реальное и настоящее. Интригующее и заманчивое. То, чего никогда уже не покажут. — Миш, давай поговорим? — Рэнделл появляется на пороге комнаты парня, ни стуча, ни спрашивая разрешения войти, когда тот снимает футболку. На удивление пресс, непонятно откуда взявшийся, бросается в глаза. Совергон не обращает внимание на взгляд, прикованный к своему телу. Темные глаза сверкают, а улыбка расплывается на лице незваного гостя. В голову его лезут мысли, а хозяин комнаты медленно, будто нарочно, натягивает пижамную футболку. Миша садится на кровать и молчит. Кажется, что провоцирует, но на самом деле устал. Ложится на кровать, всем своим нутром намекая на неготовность к разговору. — Не сейчас. Завтра, — ни одного шанса оспорить это решение нет, поэтому ни остается ничего, кроме того, чтобы закрыть дверь комнаты и уйти. Уйти, зная, что вы уже никогда не поговорите.***
Второй и последний день выходного дня предвещал шикарную погоду и замечательное утро. Завтрак от повара и мольбы о кофе Миши, которое он так и не приготовил. Сегодня, как никогда, операторы крутятся у своих камер, словно у детей. Монтажеры сидят с вырезками, а ребята учат сценарий. Завтра возобновление съемок, и то ли надо радоваться, то ли наоборот, никто из ребят не решил. Вновь сидя в всем уже знакомой гостиной впятером, идиллию нарушает Хова. Он врывается в комнату резко, так, что даже Даня на автомате тут же выключает звук телевизора. Глаза красные, волосы растрепаны, а футболка помята. Вид футболки Юры не отличается от его собственного. — Через серию или уже завтра, вы должны будете засосать друг друга. У вас есть день на тренировку. Не обсуждается, — сообщает быстро и торопливо, тут же исчезая. До парней тут же доходит реальность и вся суть шоу. Чувства разные, а желания смешаны. Из райской жизни парней выкидывает в холодный бассейн обязанностей. До такого додумался лишь один человек, которого мало кто и признавал всерьез. Он единственный понимал всё с самого начала и подготовил свою психику ко всему. Пока все шутили, смеялись, веселились, Рэнделл думал о шоу. Он был серьезен. В отличие от остальных. Никто целоваться и позорить себя еще больше не хотел, но и платить штраф, намного больше полученных бабок, было не в кайф. Каждый придумывал отмазку в голове, особо нервничая. То кусая ногти, то сжимая руки до боли в пальцах. Прикусывая щеки до их сведения и нервный тик по всем конечностям. У всех своё и разное. Но сценарий один для всех и от него никуда не деться. Не изменить, не переписать. Смириться и сыграть — цель. После новости все расходятся по разным комнатам и больше не выходят. Сидят, закутавшись в одеяло и думают. Каждый думает о своем, о своих ощущениях и чувствах. О своей роли, вновь и вновь перечитывая сценарий. Из безобидной развлекаловки это превращается в ад для парней. Но деньги — превыше всего и никто не собирает сдаваться. Даня так и не говорит с Мишей. Он забивает болт, ожидая съемочного дня. А Кашин все думает над словами Алишера, что так въелись в мозги. И все это вновь окажется за кадром. Все терзания и переживания. Вся жизнь и всё настоящее. Вновь за кадром.