Второй шанс

Рену ничего не оставалось, кроме как завести авто и направиться в квартиру, которую он теперь делил со своей мучительницей. Сколько еще он должен страдать, чтобы, наконец-то искупить свою вину? Тина только забрасывала его все новыми требованиями, шантажируя круче маньяков из голливудских блокбастеров. В последнее время парню и вовсе казалось, что это лишь очередная роль в плохо поставленной драме, настолько был велик в ней уровень абсурда. Было за полночь, когда он открыл дверь, но ничуть не удивился горевшему в гостиной свету. Обернув ноги пушистым пледом, Тина читала книгу, сидя в кресле. На диване же примостился какой-то посапывающий комочек. Рен хотел выругаться, но женщина приложила указательный палец к губам, призывая его к молчанию. Но не успел молодой человек нарушить тишину, как комочек заворочался, и из-под одеяла высунулась любопытная мордашка с лохматыми каштановыми волосами. Актёру показалось будто его пнули в живот, когда на него в упор уставились до боли знакомые серо-голубые глаза. — Папочка? — пропищала девочка, осипшим ото сна голоском. Нет, милая. Твой папочка мертв. А я лишь тот, кто отправил его в могилу. Как бы не хотел этого, но Рен не мог сказать подобного малышке. Он не знал, чего от него на этот раз потребует Тина, но обижать ребёнка не входило в его планы. — Привет, детка, — как можно более ласково поздоровался Рен. — Как же зовут мою прелестную гостью? — Рикка, — улыбнулась девочка странному незнакомцу. — Ты мой папа, да? — снова спросила она с разрывающей душу надеждой. — Об этом нужно спросить у твоей мамы. Девочка даже не дернулась в сторону матери, все так же пристально изучая явившегося среди ночи незнакомца. — Мама сказала, что мой папа живет далеко-далеко. А еще он очень красивый и высокий. Значит, мой папа ты? Рен кинул взгляд на Тину, но та лишь пожала плечами, давая ему свободу действий. Молодой человек совершенно не знал как поступить, ведь любая ошибка могла отразиться на нем, или, что ещё хуже, на Кеко. — Мне ещё никогда не приходилось быть отцом, тем более таким замечательным девочкам. Ты же меня научишь, Рикка? Лицо малышки засияло. Даже несмотря на грозный и помятый вид, этот человек ей нравился. Рикка была убеждена, что такой папа точно будет лучше предыдущих, ненастоящих, которых мама велела считать новыми отцами. Тина наблюдала за этой милой беседой и приходила в ярость. На месте Куона должен был быть Рик! И только к нему должна была обращена эта широкая улыбка на доверчивом детском личике! Женщина надеялась, что сделает месть мучительнее, если Хизури придется делить квартиру не только с ней, но и с капризным ребенком, не дающим ни минуты покоя. Но она просчиталась, так как ни с одним из бойфрендов матери Рикка не была такой милой. Как бы Тина не старалась забыть о прошлом и построить новую жизнь, дочь постоянно выкидывала что-то такое, из-за чего мужчины, даже уже смирившиеся с наличием у неё ребёнка, просто исчезали. А нового найти было все сложнее, особенно после того, как мать молодой женщины слегла с тяжелой болезнью и больше не смогла заботиться о внучке. И вот теперь, этот ребёнок так искренне тянется человеку, что уничтожил их счастье. Человеку, которого Тина ненавидела всеми фибрами своей души. Что отнюдь не мешало ей восхищаться его привлекательностью и, порой, испытывать отнюдь не платонические чувства. Она пыталась списать влечение к Куону на затянувшееся отсутствие отношений с противоположным полом и на то, что вот уже больше месяца они, двое взрослых здоровых людей живут под одной крышей. К тому же, у психологов явно существовало какое-нибудь научное объяснение тяги к своим врагам. — Хватит приставать к нему, Рикка. Ты уже давно должна спать, — чересчур зло прикрикнула на девочку Тина. — Можно я ещё немного побуду с ним? — тихонечко, почти шепотом попросила девочка. — Неужели мне нужно повторять? — Засыпай, Рикка, — перебил женщину Рен. — А когда проснешься, я буду рядом. От его улыбки девочке стало так хорошо. — Обещаешь? — Даю слово, малышка. Только при таком условии девочка согласилась снова лечь на подушку и закрыть свои большие для такого маленького личика глазки. Стараясь не дышать в ее сторону спиртным, Рен подоткнул одеяло и потрепал лохматую макушку. — Нам надо поговорить, — выпалила мать Рикки и рывком потянула его в спальню. — Не сомневался, что мы не сможем без этого обойтись, — саркастически заметил Рен. — Ты снова пил! — упрекнула его Тина. Парень приподнял одну бровь и развёл руками: — А разве не в этом состоит твоя великая миссия? Я лишь помогаю тебе разрушить мою жизнь окончательно. — Ты жалок, — выпалила женщина. — Не более, чем ты. — Ненавижу тебя! — Тогда убирайся из моей жизни к чертовой матери! Они оба перешли на крик, не задумываясь о том, что в соседней комнате Рикка съежилась от страха, натянув одеяло на голову. Ей не раз приходилось за свою недолгую жизнь быть свидетельницей ссор. Иногда приходилось вызывать полицию или сбегать из очередного дома. А однажды мама попала в больницу и Рикка несколько недель жила в ужасном приюте, наполненном злыми детьми с покалеченными судьбами. Тогда она пообещала себе, что если Тина ее заберёт, то Рикка будет самой милой девочкой на свете и не будет давать повода маме ругать себя. И вот теперь мама и этот красивый человек ругаются. Наверное Рикка снова сделала что-то не так. Не нужно было называть его папой. Но он был таким милым с ней. Он смотрел на нее так, будто она была чем-то важным, а не какой-то надоедливой букашкой. — Это было бы слишком просто, не так ли, Куон? — неожиданно спокойно спросила Тина. Он уже знал, что означает этот тон. За прошедший месяц Рен успел изучить повадки своей мучительницы. — Говори, чего ты на этот раз хочешь и скорее покончим с этим. — Я хочу тебя. — Я и так в полной твоей власти. — Ты да, но не твое тело. Вторая бровь Рена театрально взмыла вверх, присоединившись к первой: — Если тебя подобные игры и возбуждают, то меня нисколько. — Ах да, я совсем забыла: тебя привлекают плоские старшеклассницы, — съязвила Тина и с удовольствием отметила, как на точеных скулах актера заходили желваки. Рен схватил женщину повыше локтя и рывком притянул к себе. — Рано или поздно ты доиграешься, Тина, — процедил он сквозь зубы. Но вместо того, чтобы испугаться, мучительница обвила его шею и прижалась теснее. — Ты ведь знаешь, что единственный способ избавиться от меня — это сообщить миру свое настоящее имя, Куон. Но ты, словно маленький трусливый мальчик, прячешься под маской идеального Тсуруги Рена, любимчика публики. Что ты боишься открыть? Что твои мамочка и папочка настолько талантливы, что их сыночек на самом деле всего-лишь бледная копия? Или что под личиной успешного, казалось бы, актера прячется мальчишка-хулиган с завышенным самомнением, с которым не хотел работать ни один голливудский режиссёр, даже не смотря на протекцию папочки-звезды? Или что твои руки запятнаны кровью Рика, который, по доброте душевной и по великой глупости, взял тебя, мерзкое чудовище, под свое крыло? Рен злился от того, что и сам не мог ответить на этот вопрос, ведь все жестокие слова Тины были правдой. Если он сейчас откроется, то разрушит все, что так кропотливо создавал в течение долгих лет, видя в тяжелом пути некое подобие искупления. Молодой человек верил, что однажды он сможет устроить официальные «похороны» имени, которое так часто в последнее время мелькало в титрах. Но не теперь. — Интересно, как поведут себя фанатки такого идеально правильного Тсуруги Рена, когда откроется его бурное прошлое? Впадут в отчаяние как и твоя драгоценная Кеко, вылетевшая за дверь, как только узнала нелицеприятную правду о своём кумире? Куон никогда не бил женщин, но сейчас едва сдерживался, чтобы не отшвырнуть Тину и покончить со всем этим. Голова просто раскалывалась. Ему нужен сейчас или добротный виски или крепкий сон. А лучше все и сразу. Но эта женщина все также висела на его шее и даже не думала заткнуться. Никакие угрозы на нее не действовали, да и пугать девочку в гостиной совершенно не хотелось. Рен в который раз напомнил себе, что она ни в чем не виновата. Не придумав ничего лучше, он схватил Тину за шею, все же стараясь не причинить сильной боли и жестко смял ее губы своими, чтобы хоть как-то заткнуть поток желчи, что лился из них. В этот поцелуй Рен вложил всю свою ненависть и боль. Но к его удивлению, Тина с таким же ожесточением ответила. Парень даже немного растерялся под ее напором, но тут же взял себя в руки. Он совершенно не намерен был ей угождать. Парень хотел напугать, заставить держаться от него подальше. Рен опрокинул мучительницу на кровать и, перехватив тонкие запястья над головой, оседлал ее бёдра, показавшиеся из-под разъехавшихся полы шелкового халата. Вместо ожидаемого сопротивления Тина только призывно выгнулась под ним. Ее взгляд затуманился, а по телу пробежали волны желания. Ей вовсе не нужен был нежный любовник. Она хотела чувствовать. Она знала, что сама провоцирует его, но ничего не могла с этим поделать. Пусть бы он ударил ее, вместо того, чтобы смотреть с жалостью и гребанным пониманием. А именно такой взгляд был у Рена, когда она наконец-то открыла глаза. Казалось, он прекрасно знает, что на самом деле творится в ее душе, в отличие от самой Тины. Женщина все так же, не шевелясь, униженная лежала на скомканных простынях в распахнувшемся халатике, когда дверь за Куоном закрылась. По виску скатилась горячая слеза, доказывая, что она ещё способна плакать. Рен уснул только под утро. Но пары часов сна не хватило, чтобы ноющая боль покинула его голову. Так как диван был занят маленькой гостьей, ему пришлось составить кресла и кое-как втиснуть свои длинные конечности между ними. Поэтому к больной голове прибавилась ещё и ломота во всем теле. Ему все-таки удалось хотя бы на время приструнить Тину, но на долго ли? Что она предпримет в следующий раз? Да и появление в этой истории девочки неспроста, уж в этом актер был уверен на все двести процентов. — Тебе никогда не говорили, что пялиться на спящих людей некрасиво, Рикка? — через силу улыбнувшись, спросил Рен. — Как ты догадался? Твои глаза ведь закрыты! — Паучье чутьё. Девочка рассмеялась шутке. Она, как и большинство современных американских детей, была большой фанаткой человека-паука. У неё даже были когда-то наклейки с этим супергероем, но их забрали нехорошие ребята из приюта. О чем девочка незамедлительно поведала новому знакомому. Рен в который раз возненавидел себя. Если бы не он, у этой малышки было бы совершенно другое детство. Уж Рик бы об этом позаботился. Да и Тина не превратилась бы в злобную суку. А ведь он когда-то предложил ей встречаться и завидовал старшему товарищу, которого Тина предпочла ему, Куону Хизури. Возможно, если бы в его жизнь не ворвалась одна безумная рыжеволосая девчонка, он даже мог бы назвать девушку Рика своей первой любовью, настолько сильно она ему нравилась. Только теперь Рен понимал, что все те чувства, которые он испытывал к девушкам ранее, не более, чем простой мужской интерес, любопытство и шалящие гормоны. Только с Кеко он узнал что такое настоящее, щемящее в сердце счастье, когда касаешься самого дорого на свете человека, видишь улыбку на любимом лице, сходишь с ума даже от простого телефонного звонка или глупого сообщения. Но вместе с этим, молодому человеку пришлось столкнуться с разрушающей ревностью и невыносимой болью, которая сравнима с той, которую причинила смерть Рика, его единственного друга. Кеко он тоже потерял, вот только если в агентстве они еще как-то старались избегать ненужных встреч, то едва ли не каждый день сталкивались на съемочной площадке, где им приходилось играть влюбленных, скрывающих свои отношения. Только они обменивались репликами, прикасались друг к другу, порой даже целовались, пусть и прикрываясь другими именами. Но в конце рабочего дня Рену приходилось отсиживаться в гримерке или стараться убраться пораньше, лишь бы не видеть, как она покидает площадку вместе с Фувой Шо. По вечерам, топя свое горе в бутылке, Тсуруга изо всех сил старался не думать об их помолвке и о слухах, что Кеко и этот выскочка снова живут вместе. А ведь счастье было так близко. Если бы он поддался своим эгоистическим желаниям и не поехал в тот день в поместье Такарады-сана… Если бы он был дома, когда Могами столкнулась с его прошлым… Если бы он попытался исправить ситуацию, а не усугубил ее… Перед тем как выбраться из авто, Рен прихватил небольшую коробочку, которую приготовил ко Дню рождения Кеко. Он не был уверен, что девушка правильно поймёт его подарок, но разговор с матерью придал ему храбрости. Сегодня он обязательно расскажет обо всем Могами. Тсуруга искренне верил, что она поймёт, почему он так поступил. Тем более, что Рен собирается ей сделать такое предложение, от которого просто невозможно отказаться. По крайней мере, он очень надеялся, что девушка так не поступит с ним. А если заупрямится, то у него есть некоторые средства, которыми он вполне может изменить ее ответ. Улыбаясь своим мыслям, парень надавил на ручку и дверь открылась. Странно, помнится, он закрывал ее перед уходом. — Милая, я дома, — весело прокричал парень, подражая героям семейных фильмов. Как бы ему хотелось так же возвращаться домой каждый вечер. Чтобы его квартира больше не была такой пустой и безликой. Чтобы эти стены наполнял ее смех и запах домашней стряпни. Рен сам удивился мыслям о еде, что было ему совершенно не свойственно. Но Кеко и желание его накормить — это две самые неделимые вещи в мире. Парень не сомневался, что из девушки получится отличная жена и мать. Мать их общего ребенка… Да она даже не хочет с ним публично встречаться, а он уже тянет девушку к алтарю. Все-таки Кеко права, любовь делает даже самых рациональных людей глупцами. Но ему это даже нравилось. Занятый своими розовыми и пушистыми мечтами, Рен прошел на кухню. Не теряя ни секунды, он обхватил девушку за талию и прижал к себе, сминая ткань все той же рубашки, в которой Кеко провожала его утром. — Я так соскучился по тебе, — прошептал он, уткнувшись носом в нежную шею и замер. Слишком высокий рост, более плотное телосложение, светлые волосы, чужой запах. Рен отскочил как ошпаренный прежде, чем мозг сумел обработать информацию. — Я тоже очень по тебе скучала, Куон. Воспоминания о той ужасной ночи снова налетели на молодого человека. Даже если бы Тсуруга не помнил ее лица, разрывающий голову голос преследовавший его последние годы он не мог не узнать. — Тина? — прошептал Рен, сжимая остановившиеся часы на запястье и пытаясь придти в себя. — Рада, что ты меня еще помнишь, — улыбнулась гостья, беззастенчиво опершись на столешницу и слизывая капельки соуса с деревянной ложки. — Где Кеко? — Я думала, что ты сперва поинтересуешься тем, что же все-таки меня привело в твою обитель. — Что ты с ней сделала? — Я? Окстись, Куон. Я даже пальцем ее не тронула. Наоборот, даже одолжила свои вещи, чтобы она могла спокойно уехать, не показывая своих слез перед очередным обманщиком, что разбил ее хрупкое сердечко. Такая милая девчушка и так плохо разбирается в людях. Я даже и не ожидала, что она так бурно отреагирует, — пожала плечами Тина, от чего рубашка натянулась на ее достаточно объемной груди. — Что ты ей сказала? — сквозь зубы процедил Рен. Его воспитывали в уважении к женщинам, но если она хоть пальцем тронула Кеко, то он за себя не ручается. — Успокойся. Я сказала ей только правду и ничего кроме правды, убийца Куон. Рен кинулся к дверям. Возможно, он еще успеет все исправить, если сейчас же поедет за Кеко. — Пока я ей ничего не сделала. Но если ты выйдешь за дверь, пресса узнает кое-что интересное про твою невинную возлюбленную. — Да пошла ты! — выкрикнул Рен и бросился к машине. Как же он сглупил, что не воспринял эту угрозу всерьёз.