Сосед по площадке

Они встретились спустя месяц или около того. Маркус все это время всеми силами старался не вспоминать тот день. Он с головой погружался в работу, практически ночуя в офисе. Он брал самые изощренные дела, которые давно признаны нераскрытыми. К примеру, полгода назад в Дэтройте прокатилась волна пропажи детей. И не абы каких - все были по одному шаблону: рыжие с синими глазами. Маньяка так и не нашли, как и тела пропавших. Или, около двух лет назад, когда Шейн только устроился в участок - сразу после института, - полиция искала одного шиза, что устроил массовый геноцид. Тогда погибло много человек - более ста, - а раненных было чуть ли в пять раз больше. Его так и не нашли, дело закрыли. Но самое криминальное расследование продолжалось до последнего, пока полиция попросту не опустила руки. Появление нового синтетического наркотика. Состав изучали по несколько раз, перебирая красные кристаллики снова и снова, но безрезультатно. Дело окрестили «красный лед» и убрали подальше в архив. Вы, верно, решили, что он раскрыл один из этих материалов? Спешу огорчить, он просидел над «Красным льдом» месяц, ездил по самым злачным районам Дэтройта, забирался в гнилые дома, подвалы, покрывшиеся грибком и плесенью, искал в квартирах-притонах, но не нашел ничего. Ни одной зацепки, ни одной подсказки. Все насмарку. А Саймон сбежал. Сбежал из Дэтройта куда подальше. Сбежал от меркантильной девушки, что постоянно устраивала скандалы на пустом месте. Сбежал от проблем на работе - он был обычным клерком и работал в одном из зеркальных зданий, просиживая дни напролет в своем офисе. Сбежал от Маркуса. Сбежал от своих чувств. Кинул в рюкзак пару вещей, хлопнул дверью - квартира все равно пуста, - натянутые нервы готовы были разорваться, и сел в скорый поезд Дэтройт - Нью-Йорк. Пейзаж проносился за окном разноцветными красками, будто абстрактный холст художника, что выразил свои самые потаенные мысли, разбрызгав радужные краски по холсту, выходя за его пределы, тем самым пачкая мольберт и дешевую съемную квартиру. Город оставался позади. Криминальный муравейник с процветающей, как гнилые цветы, преступностью, с продажными копами и жидами. Его родной город оставался позади, догорал в последних лучах заката, как последние поленья в огромном костре. А поезд мчался вперед, унося Саймона прочь. Прочь от дома, надоедливой суки-девушки, дешевой работы и полицейского, что живет напротив. Но они встретились ровно через месяц. Маркус стоял в растянутой серой майке и шортах, в домашних тапочках и с сигаретой в зубах. Мысли путались, связывались в один клубок, затягивались узлами и давили на череп. Казалось, что сигарета поможет, развеет ненужные мысли и очистит разум. Но вместо этого с первой затяжкой тупая боль отозвалась острее. Дым заполнил лёгкие, но не наполнил разум. Мужчина закрывает глаза, облокачиваясь на дверь собственной квартиры и, задержав дым дольше обычного, от чего кружится голова, выдыхает его куда-то в сторону, наблюдая за тем, как тот исчезает в грязном воздухе лестничной клетки. Вторую затяжку он не успевает сделать - рука замирает в паре сантиметров ото рта, - во всем виноват он... Дверь напротив открылась со скрипом, будто со стоном - мольбе о пощаде. Из недр темной квартиры выходит Саймон, держа в руках... пачку сигарет? Маркус удивленно вскидывает бровь, переводя взгляд с маленькой красной пачки Philip Morris на лицо Кайла. Кажется, оно стало более загорелым. Парень рыщет по карманам спортивных штанов и чертыхается. -Можно.. - Неуверенно начинает он. Его голос хрипит и срывается протяжным сухим кашлем, от чего блондин чуть не роняет пачку сигарет. Но Маркус понимает все без слов. Ныряет пальцами в недра кармана шорт и протягивает черную зажигалку. Приступ кашля проходит быстро, и Саймон старается делать также. Достает тонкую никотиновую палочку, зажимая ее меж карминовых искусанных губ и, взяв предложенную зажигалку - они вновь касаются пальцами, от чего вытянутая рука Шейна дрогнула, - подносит ее к концу сигареты, откуда виднеется темно-коричневый табак. Чиркает колесико зажигалки, и яркий маленький огонек вырывается наружу, освещая лицо блондина, что в полумраке подъезда выглядит таинственным, и опаляет никотиновую палочку. Ее конец тут же приобретает красный, раскалённый, цвет, а серый дымок струится вверх. Но только дым касается легких, как Саймон заливается в новом приступе кашля. Лицо приобретает алый оттенок, а горло бещадно рвет от боли. -Вы ведь не курите? - Нарушает тишину Маркус, в то время как от его сигареты остается лишь дымящаяся треть, зажатая меж пальцев. -С чего вы взяли? - Он переводит дыхание. Глаза наполнены влагой, а нос слегка опух. Во рту неприятный медно-железный привкус, но.. на душе стало спокойней. -Пачка полная, да и кашель. Саймон затихает. Убирает пачку в карман спортивных штанов и смотрит наверх, прямиком на одинокую мерцающую от скачков электроэнергии лампочку. Дрожащие пальцы медленно подносят ко рту сигарету, и Кайл вновь делает затяжку. Небольшую, рваную, наполняя сначала рот и лишь потом, с новым вдохом, глотает дым. Он скользит по гортани и оседает серым пеплом на дне легких. Он больше не кашляет, лишь ждет с секунду, а затем выдыхает, выпуская его через ноздри. Дым клубится, будто у дракона, а затем растворяется в пространстве. -Я курил. Раньше. Но это было давно. - Он делает неприлично большие паузы между словами, обдумывая каждое, будто он на конференции. - Норт заставила бросить.. но бросил ее... -Получился ямб.. - Зачем-то говорит Маркус, а уголки его губ ползут вверх. -Я не хотел, простите.. -Не извиняйтесь. - Мужчина тушит сигарету об стену. Она успела изрядно испортиться за этот месяц. Кружки от сигарет, корявые цветные граффити и пошлые фразы. - Дэтройт не меняется, как не перекрашивай стены. Маркус отстраняется от двери, кладет ладонь на ручку, сжимая ее. Он открывает дверь, спеша зайти в квартиру, закрыться изнутри и разорвать себя на части. -Маркус, стойте. Он слышит шаг в свою сторону. Неужели.. нет, быть того не может. Он оборачивается. Саймон перед ним. Растрепанный, в темно-зеленой растянутой кофте с длинными рукавами, с зажатой меж пальцем тлеющей сигаретой, и с пунцовыми щеками. Он смущен или зол? Глаза опущены, Маркус не может разобрать. -Маркус, - Голос слегка дрожит, как только что родившийся котенок, а сигарета падает на пол. - Маркус, я вас.. - Слова встают в горле комом, вцепляются в нежные стенки острыми шипами, не давая Саймону все рассказать. Покаяться, будто перед Отцом. Сердце пропускает удар. Мертвец бьется в конвульсиях. Он еще жив Но лишь одно слово определит его судьбу. -Да? - Он облизывает пересохшие губы и делает шаг вперед. Саймон поднимает глаза. Они светлее обычного. Самые прозрачные моря, с легкими синими волнами и зелеными крапинками - скопление планктона. Но в них бушует шторм. Маркус видит такое впервые: светло-голубые глаза за долю секунды приобретают глубокий синих оттенок - в море разразился шторм, готовый выплеснуть цунами наружу. -Я вас люблю... - Он тихо шепчет, почти не говорит, лишь двигает губами. Его спасли. Перерезали канат и сняли тело с виселицы. Его спас он. Любовь...