Те, кого мы любим

— Хорошо. Что ещё ты помнишь? — допытывался Палмер, делая пометки в своём толстом блокноте. Каждый день одно и тоже, на протяжении четырёх месяцев. — Лес, где я очнулся. Ваши слабые системы безопасности. Ваши удивленные рожи. Неожиданную реакцию Сары.       Что ещё могло удивить Снарта, после неожиданного «пробуждения» посередине глухого леса, на сырой земле, так это слезы Лэнс, которая, вернув себе способность двигаться и отойдя от шока, бросилась его обнимать. Она так крепко сдавила его шею, будто хотела задушить, и в это верилось куда проще, чем в неожиданно вспыхнувшие чувства с её стороны. Тогда мужчина ещё не знал, сколько времени прошло, прежде, чем неизвестность выплюнула его в пугающе тёмном лесу. В ту же ночь Сара пришла в его комнату, с твёрдым намерением остаться на все последующие ночи. Снарт не возражал, учитывая пережитое — секунды до взрыва тянулись бесконечно долго, и он успел обдумать все, о чем запрещал себе думать до этого. Включая чувства к Саре. Он будто знал, что уже не вернётся в тот вечер, и только поэтому смог выдавить из себя «признание». Недвусмысленные намёки, проскальзывающие между ними с завидной регулярностью, она словно не замечала, а после его более менее открытого заявления попросту сбежала. Снарт знал, чего она боится на самом деле, и отпустить её в тот момент казалось правильным, и только стоя у выбирающего и мерцающего Окулуса он понял — неисправимая ошибка.       И Лэнс так отчаянно стремилась все исправить, что иногда это пугало. Последствия, в виде неизвестной огромной темной метки в районе ребер, с исходящими изгибами лучиков вен, усугубили ситуацию. Сара забыла о своих прямых обязанностях, игнорировала незначительные, на её взгляд, анахронизмы, посвятив все своё время изучению состояния Леонарда. Рэймонд работал над восстановлением воспоминаний Снарта, пытаясь понять, как он выжил. Каждодневные замеры давления, долгие беседы и изнурительные анализы. Снарт чувствовал себя подопытным кроликом. Чрезмерное внимание к его персоне бесило. Он злился на Сару за её сумасшедшее рвение его спасти, но в то же время чувствовал острую необходимость в её присутствии. Она пыталась отстраниться, заниматься своими делами и дать ему необходимую свободу, но даже в моменты его уединения не переставала расспрашивать Гидеон о его состоянии.       Состояние ухудшалось. По венам словно пускали раскаленное железо. Давление постоянно скакало от предельно высокого, до предельно низкого. Вены, ветви которых удлинялись с каждым днём, иногда будто светились тем самым неоновым светом. Леонард с трудом вставал с кровати, от головокружения теряя ориентацию в пространстве. Прикосновения причиняли практически невыносимую боль, но он стойко выносил объятия Сары, потому что это помогало держаться им обоим. — Лес. Каким ты его помнишь?       Снарт закатил глаза. — Темным. Какая разница? Как это тебе поможет узнать, какого черта я ещё жив? — Сара сказала… — Заткнись, — отрезал Лен. К общему недомоганию добавилась неконтролируемая злость. Тренироваться он не мог, воровать и драться тоже — на миссии вход ему был закрыт. Пару раз удавалось сбежать, после чего Лэнс обновила систему безопасности и заблокировала все шансы на побег. — Я просто хочу помочь, — обиделся Палмер. — А я хочу тебе врезать. Может, хватит пытаться залезть ко мне в голову, красавчик? — Смертельно больным, — Рэймонд на мгновение осекся, но Леонард равнодушно скрестил руки на груди и откинулся на спинку стула. Каждый из команды тактично избегал любых разговоров о смерти, что раздражало ничуть не меньше «приемов» с Палмером. — необходимо разговаривать, обсуждать свои чувства, свои планы на будущее. Это помогает справиться с депрессией. Я проходил практику в студенческие годы. — У меня нет никаких чувств, — процедил Снарт. — А как же Сара? Твоя сестра? — Это тебя не касается.       Лиза так и не узнала о чудесном возвращении брата, потому что не знала и о его героической смерти. Все выглядело так, словно он безответственно забыл о младшей сестре. И за это Леонард был благодарен Саре. Она так и не решилась навестить младшую Снарт. Лиза жутко злилась, обижалась и даже не брала трубку, если видела, что звонит Лен. Все было к лучшему — видеть боль ещё и в глазах сестры слишком тяжело. — Ладно. Думаю, на сегодня достаточно. Как ты себя чувствуешь? — Нормально, — соврал Лен, с трудом поднимаясь со стула. Хотелось поскорее вернуться в свою каюту и закинуть пару таблеток обезболивающего, сделанных Гидеон.       Сара резко открыла книгу, делая вид, что спокойно читает, лёжа на их общей кровати. Она взглянула на мужчину, застывшего в дверях и сдержанно улыбнулась. Его глаза наполнились усталостью и злостью. Он застыл в дверях, рукой упираясь в выступ и опустил голову. Лэнс испуганно подскочила и мгновенно оказалась возле него, аккуратно придерживая за талию. — Сара, я в порядке. — Тебе нужно прилечь. Давай, я помогу, — она попыталась закинуть руку Снарта себе на плечи, но он резко отстранился, отпихивая от себя её ладони. — Твою мать, Лэнс. Хватит! Я сам в состоянии ходить! — злобно прорычал он.       Сара поджала губы, никак не реагируя на очередную вспышку агрессии. Она нахмурилась и сделала шаг в сторону, пропуская мужчину самостоятельно добраться до постели. — Я принесу воды, — выдавила Лэнс и двинулась к выходу, но Снарт перехватил её запястье. — Останься, — переступив через себя, попросил он, наблюдая, как взгляд голубых глаз наполняется печалью. Как бы стойко она не держалась, глаза всегда выдавали эмоции, и Снарт учился определять о чем она думает.       Он приблизился и мягко коснулся щеки, проводя по острой скуле большим пальцем. Сара неотрывно смотрела ему в глаза, слегка поворачивая голову и увеличивая давление его ладони. Снарт наклонился и коснулся её приоткрытых губ поцелуем. Лэнс тяжело выдохнула и неуверенно ответила, сжимая ладони в кулаки, чтобы не причинять ему боль. Лен сам сжал её запястья и закинул себе на плечи, поморщившись от вспыхнувшего пожара под её пальцами. Ближе прижал её к себе и шагнул вперёд. Через мгновение Сара ударилась спиной о стену и простонала ему в губы, чувствуя, как сбилось дыхание от нахлынувшего желания.       Лэнс старательно избегала близости, зная, что даже лёгкие касания причиняют Леонарду боль. И сейчас она чувствовала, как он вздрагивает от тесного контакта с её телом, но никак не могла совладать с собой и остановить это. Снарт настойчиво углубил поцелуй, слегка прикусывая её нижнюю губу и посылая целую волну мурашек по разгоряченной прикосновениями коже. Его руки скользнули под майку, оголяя живот и мягко сжимая грудь. Сара аккуратно потянула края его кофты, и мужчина на мгновение отстранился, помогая ей избавиться от одежды. Лэнс тяжело дышала и отчаянно тянулась к его губам, забывая обо всем во власти горячих пальцев на бёдрах. Она неосознанно прижала ладонь к часто вздымающейся от возбуждения груди и вдруг прошипела от боли, тут же одергивая руку и разрывая сладостный поцелуй.       Снарт вопросительно взглянул на неё и только через секунду почувствовал невыносимое жжение в районе ребер. Лэнс испуганно наблюдала за тем, как выпуклые вены наполняются голубым инеем, словно холод струился по каждому изгибу, вспыхивая неоновым светом. Лен с силой зажмурился и сжал кулаки, едва держась на ногах от невыносимой боли. — Лен! — Сара аккуратно коснулась его подбородка, чувствуя, какой сильнейший жар исходит от его кожи. — Леонард!       Снарт оскалился и открыл глаза. Лэнс опасливо шагнула назад, звучно выдыхая от шока после увиденного. Неон поглотил всю радужку его глаз, пылающих синевой. На нее смотрела ледяная пустота, глубокая и бесконечная. — Какого черта?