Дом солнца

      31 июля, 53 год после Открытия. Сеул.       Убивать оказалось гораздо легче, чем изначально предполагала Сольмин.       Конечно, это не является её основной обязанностью — у Криса с добрую сотню отборных бойцов, большая часть которых прошла через многолетние тренировки ещё в Поднебесной. Остальные же сделали своё имя здесь, в Корее, и предприимчивый молодой господин Ву взял их под своё крыло. В крайнем случае наследник китайской мафиозной империи может послать по чью-то душу двух своих лучших телохранителей. Это только с виду один из них болтливая панда, с ног до головы облаченная в шмотки от Gucci, а другой тихий милый хомячок!       Лет девять назад, когда Сольмин была ещё молодой да зеленой, ей достался в спарринг-партнёры Сюмин. Скажем так, тот деликатно вытер ею пол, позаботившись, чтобы не разбить ей лицо — девушка как-никак. Тогда Хан утешало лишь то, что она продержалась дольше, чем все остальные рекруты вместе взятые. Целых три с половиной минуты против обычных двадцати секунд!       Во время того унизительного поединка ее и заметил Крис.       Первым, что Сольмин увидела, когда Ву Ифань приблизился к ней, без сил валяющейся на земле после сокрушительного поражения, стали дорогие кожаные ботинки. Начищенная до блеска крокодиловая кожа издевательски сияла в свете прожекторов над рингом, и из чувства обиды и противоречия девушке захотелось испачкать её кровью, фонтаном хлещущей из носа. Между тем наследник семьи Ву присел перед ней на корточки и заботливо убрал с её лица выбившиеся из косы пряди слипшихся от пота волос. В поле зрения Хан попали темные джинсы, замысловатая пряжка ремня, черная шелковая рубашка и тонкая цепочка с кулоном в виде незнакомого китайского иероглифа.       — У меня есть для тебя работа, — спокойно произнёс молодой человек на идеальном корейском, — справишься?       Сольмин справилась. Один раз, второй, третий…       Дядя рассказывал её, что до Трёх Мировых — кровавых мясорубок, на которых миллионы людей пошли в расход в качестве пушечного мяса — война считалась делом благородным и давала отличную возможность сделать карьеру.       За одиннадцать лет службы Ифаню благородства Сольмин так и не увидела, зато карьеру действительно сделала. Подумать только, тощая девчонка в поношенной одежде, пять минут как приехавшая в Сеул из какого-то захолустья, первым делом отправилась в Китайский квартал, безошибочно нашла тайную штаб-квартиру мафии и убедила старшего кузена Криса, который тогда стоял у руля, что она им просто необходима! А через пять лет бывшая оборванка уже вошла в ближний круг молодого господина Ву!       Конечно, пришлось шпионить и предавать. Конечно, пришлось замарать руки кровью. Конечно, пришлось убивать не только конченных отморозков. Наверняка у половины её жертв были жёны, дети, престарелые родители или младшие братья-сёстры, ради выживания которых им и пришлось ступить на кривую дорожку. Потому что в мире после открытия магии только рожденные под счастливой звездой могут позволить себе жить честным путём.       Но война есть война, ничего личного. Просто те несчастные оказались по другую сторону баррикад — шли за день ото дня теряющим власть Ян Хёнсоком, тогда как блистательный Крис Ву поставил на молодого Дракона и не прогадал.       Хан Сольмин беречь было некого — с единственным солнышком в её жизни оборваны все связи, а счастливые воспоминания спрятаны так глубоко в недрах памяти, что ни один телепат или менталист никогда до них не доберется. Наверное, именно поэтому она с абсолютным бесстрашием наживала себе врагов, а потом без зазрения совести избавлялась от них. И все ради достижения высшей цели!       По правде говоря, Сольмин ожидала, что будет колебаться перед тем, как впервые отнять жизнь. В реальности все произошло так быстро, что она даже не успела ничего почувствовать.       В тот вечер Крис чинно восседал за одним столом со своими китайскими партнёрами в самом сердце Чайна-тауна, но, когда наступило время подавать десерт, в зал ворвалось четверо неизвестных и открыли огонь из автоматов. Они явно были подготовлены — знали, что Лухан засек бы любое подозрительное колебание магического фона в радиусе километра, поэтому сделали ставку на домагические технологии.       Но это их все равно не спасло — инстинкты Сольмин сработали быстрее: поднять щит вокруг важных персон, сбить нападающих с ног ударной волной, прикрыть Тао и Сюмина, ликвидировать тех, кто продолжает оказывать сопротивление. Всё как по учебнику. Если бы, конечно, существовало краткое пособие «Как быть телохранителем босса мафии: десять простых шагов к успеху» за авторством Ким Минсок. А так Хан лишь разыграла в жизни один из многочисленных сценариев, по которым ей нещадно гонял Сюмин в последние месяцы.       Пока Лухан допрашивал единственного выжившего (а на его вопросы невозможно не ответить, когда он применяет один из своих особых талантов), Сольмин стояла за спиной Криса как и положено по протоколу, но взгляд девушки был прикован к трупу первого убитого ею врага. Вернее, к размазанному по бетонной стене месиву из мяса, кишок и костей.       «Кто сказал, что энергетический щит годится только для обороны? — любил рассуждать её дядя, закуривая самокрутку после очередной тренировки, а семилетняя Сольмин слушала во все уши, наслаждаясь долгожданным отдыхом, — Убить можно и шариковой ручкой, и ёршиком для чистки унитаза. Всё зависит только от смекалки и воображения. У тебя же с этим порядок, детёныш?».       Действительно, с фантазией и смекалкой у Сольмин никогда проблем не было. Или же с ней слишком давно уже было что-то не в порядке: ну какой адекватный человек решится точечно увеличить скорость расширение щита так, чтобы удар о него был подобен столкновению с крупногабаритным грузовиком?       Удивительно, но от красочного вида Сольмин не стошнило, как одного особо впечатлительного гостя из Китая. И кошмары ей потом не снились. Даже от мыслей о том, что у убитого могли быть семья или друзья, удалось избавиться довольно быстро. Её даже не испугало, что она сама шаг за шагом становится подобна тому чудовищю, на которого все эти годы ведёт охоту.       — Грязно, но эффективно, — улыбнулся тогда Сюмин, сверкнув задорными ямочками на пухлых хомячьих щечках.       — Добро пожаловать в клуб, Сольмин-а, — поддержал его Тао, — Можешь начинать свой отсчет, трупов будет ещё много.       — Даже не начинай. Бесполезное занятие, — покачал головой Минсок без тени улыбки, — На втором десятке всё равно собьешься со счета. Упертый старик Ян грезит былым могуществом и отказывается уступать дорогу Квон Джиёну. Раскол будет длиться еще долго, и раз уж Крисси поддерживает Дракона, то…       — То у тебя будет время научиться убивать не так грязно, Хан Сольмин, — перебил его Лухан, покончив с допросом, — Посмотри, я заляпал кровью свои любимые брюки! — плаксиво пожаловался он, продемонстрировав багряное пятно на левом колене, и с ожиданием уставился на Сольмин.       Этот, казалось бы, хрупкий юноша с кукольными чертами лица и светло-карими оленьими глазами в обрамлении по-девичьи густых ресниц, с самого начала наводил на Сольмин тихий ужас своей способностью рыскать в чужом сознании, и ей стоило огромных усилий никак не выдавать свой иррациональный страх.       — Я это учту, сонбэ, — как можно более нейтральней ответила Хан, с достоинством выдержав испытующий взгляд правой руки молодого господина Ву. Сюмин (он же левая рука) лишь закатил глаза и фыркнул: он давно привык, что его лучший друг вечно цепляется к его протеже.       Но слова Лухана в тот день оказались пророческими: через год регулярной практики Сольмин научилась убивать абсолютно бескровно.       А месяц назад этот навык вместе со способностью выставлять прочнейший щит и слышать то, что доносит до неё ветер, по какой-то таинственной причине позарез понадобились СЕО Universe Pharma Ким Чунмёну. И конечно же Крис Ву не смог отказать дорогому и горячо любимому другу детства.       Когда им было по шесть лет, они на пару взрывали петарды на нудных благотворительных балах, чтобы привнести хоть какое-то движение в то элитарное царство сонных мух. В шестнадцать они вдвоём культурно просвещались в борделях Шанхая и Гонконга, прожигая юность под крылом всемогущих родителей. В двадцать шесть, когда каждый из них сам встал во главе собственной империи, они поклялись остаться братьями на всю жизнь.       И вот теперь единственный друг попросил Ифаня об одолжении, и он без промедления вручил ему Хан Сольмин на совершенно безвозмездной основе. Даже красиво упаковал и ленточкой перевязал. То есть за свой счет обновил ей гардероб, оплатил маникюр, педикюр, парикмахера и спа-салон, чтобы девушка смогла достоверно сыграть роль личного секретаря Ким Чунмёна, одного из богатейших людей Сеула.       Так Сольмин оказалась привязанной к Сухо на неопределенный срок без четких объяснений, в чем же заключаются её должностные обязанности. На прощание Ифань лишь небрежно бросил лаконичное «умрёт Чунмён, умрёшь и ты», да посмотрел так, что девушку проняло. Крис, конечно, развёл в своём окружении не пойми какой зверинец, но все эти панды, олени и хомячки, не моргнув и глазом, свернут ей шею, если молодой господин Ву прикажет. В ответ на столь оптимистичное напутствие Сольмин равнодушно кивнула и сухо ответила «не беспокойтесь».       Повезло еще, что лучший друг Криса с первого дня проявляет себя как истинный джентльмен и поддерживает исключительно профессиональные отношения. Даже не спросил её настоящего имени, удовлетворившись псевдонимом Пак Миран. Или Крис в частном порядке выложил ему всю её подноготную?       Зато избалованный младший брат Чунмёна решил, что его хён обзавелся новым личным секретарём исключительно для того, чтобы он, Ким Чонин, больше известный как Кай, не скучал на рабочем месте. Главный лентяй и прокрастинатор в Universe Pharma к своей радости обнаружил, что играть на нервах девушки и пытаться выбить её из равновесия — безумно увлекательно, и теперь не даёт прохода. При этом для Кая не существует понятия «рабочее время» или же «личное пространство»: единственное, что имеет значение — это стереть невозмутимый покерфейс с лица холодной и недоступной Пак Миран.       Но у Сольмин терпения всегда хватает. Единственным поражением можно считать Чанёля, но лопоухий эльфенок исключение из правил. Поэтому самоуверенному Чонину ничего не светит, сколько бы он не старался: Сольмин будет и впредь сохранять спокойствие удава. Даже когда младший Ким начнет распускать руки.       Вот как сейчас.       Сольмин солнечно улыбается, чуть склонив голову на бок, и совершенно не смущаясь, задаёт младшему брату работодателя провокационный вопрос:       — Господин Ким, что Ваша рука делает на моём бедре?       Произнесенные шёпотом слова эхом отражаются от стен лифта, медленно ползущего вниз, и тут же привлекают внимание остальных присутствующих. Чунмён раздраженно передергивает плечами. Не ожидавшие такого поворота исследователи в отвратительно-белых халатах, которые словно только что вернули из химчистки, в недоумении косятся на спутников господина Кима: это ещё что за цирк на выезде?       Чонина, разумеется, всеобщим осуждением не пробьёшь. Его даже не смущает, что они вообще-то находится в секретной лаборатории прямых конкурентов, которые спят и видят, как бы поглотить Universe Pharma. Неспешно убрав руку с её бедра, он в притворном изумлении прикладывает смуглую ладонь к соблазнительно очерченным губам и выдает очередной тошнотворно-сладкий подкат:       — Омо, простите, секретарь Пак. Это инстинкт. Разве можно не прикоснуться к такой совершенной красоте?       Сольмин с застывшим выражением приторной вежливости на лице отвечает:       — Вы имеете в виду мою юбку? Спасибо, это Prada. Стоила четверть моей месячной зарплаты, так что не испачкайте.       — Нет, я имел в виду Вас, Миран, — не унимается юноша, в глазах которого читается первобытный азарт охотника. В Каменном веке с таким горящим взглядом мужчины загоняли мамонтов, чтобы добыть пропитание для своего племени. Теперь же золотая молодежь, которая влачит безоблачное существование благодаря своим семьям, совершенно не знает, куда вложить бьющую фонтаном энергию, и с тем же блеском в глазах охотится за спортивными тачками, дизайнерскими шмотками и партнёрами на одну ночь.       — Правда? — разыгрывает из себя дурочку Сольмин, — А как же та модель, с которой Вас засняли журналисты Dispatch? Мне, между прочим, стольких усилий стоило заставить их удалить фотографии и опубликовать официальные извинения!       Но Ким Кай слышит только то, что хочет слышать.       — Так Вы не отрицаете, что обладаете неземной красотой?       Неземная красота — громко сказано, но Хан знает, что вполне привлекательна. Вот только внешность никогда не была поводом для гордости. Лишь дополнительным оружием во внушительном арсенале Сольмин. Поэтому от цветастых комплиментов, которыми её периодически осыпают те или иные скользкие личности с весьма прозаичными мотивами, ей не горячо, не холодно. Всё это шелуха, наносное. Все ведутся на красивую картинку, не представляя, что же кроется внутри.       — Я признаю, что мой внешний вид полностью соответствует требованиям, предъявляемым Universe Pharma к секретарям управляющего звена, — отвечает девушка с неизменной профессиональной улыбкой, которой бы позавидовал любой работник сферы услуг.       Чонин открывает рот, чтобы вставить свой аргумент в их бесконечном споре — наверняка собирается съехидничать про её рабочие обязанности — но его опережает один из присутствующих докторов.       — Не будьте так требовательны к себе, секретарь Пак. Вы великолепно выглядите. У него мягкий, вкрадчивый голос — таким только петь слезливые баллады о любви или шептать нежности на ухо. И внешность у молодого человека под стать: высокий, стройный, белокожий, с правильными чертами лица и густой темной шевелюрой. А раз работает на SM уже в таком возрасте, значит отнюдь не дурак.       Хан решает, что от него следует держаться как можно дальше. Раз такой поразительный мужчина не смог реализовать себя вне стен секретной лаборатории, где ставят опыты над живыми людьми, значит с ним точно что-то не в порядке. Как, собственно, и с ней самой.       Сольмин оборачивается к красавцу-доктору и кивает в благодарность за комплимент. Маска профессионального секретаря прочно держится на лице несмотря на неприятное чувство, щекочущее нервы где-то на грани подсознания. Да, не зря девушка на протяжении многих лет стоически терпит Лухана, хотя боится его дара до дрожи в коленях: самоконтроль у неё на высоте.       — Спасибо, доктор…?       — Ли. Ли Тэмин, — подсказывает сотрудник SM с безмятежной улыбкой на губах.       — Доктор Ли, — вежливым тоном повторяет Сольмин, про себя гадая, настоящее ли это имя или псевдоним. Нет, вряд ли он выдал бы такую важную информацию.       Вслед за доктором в беседу вклинивается Сухо, так и не соизволив обернуться лицом к надоедливому младшему брату:       — Хватит беспокоить секретаря Пак, Чонин-а. Мы здесь не для того, чтобы развлекаться.       — Что вы, директор Ким, — сладким голоском поёт единственная женщина среди провожающих их докторов, — Гарантирую, Вы и Ваши спутники нигде не лицезрели такого рода развлечений.       Сольмин передергивает от отвращения. Фарфоровая кукла в белом халате явно получает садистское удовольствие от своей работы.       — Доктор Айрин, давайте не будем… — спешит заткнуть её последний из присутствующих исследователей SM, который явно разделяет мнение Хан относительно своей коллеги.       Ситуацию спасает наконец-то остановившийся лифт. Двустворчатые металлические двери медленно открываются, и все пассажиры инстинктивно замолкают в ожидании того, кто же ждёт их на минус одиннадцатом этаже.       А ждёт их Ли Суман собственной персоной в сопровождении небольшой свиты, среди которой выделяется невероятно красивая и властная женщина. Сольмин безошибочно решает, что именно она здесь главная.       — Чунмён, мальчик мой, — приветственно раскрывает объятья Ли Суман, будто бы добрый дядюшка, которого наконец навестили племянники, — Как я рад, что ты нашёл время для нас.       Сухо безукоризненно вежливо кланяется и протягивает ладонь для рукопожатия, как-то и предписывает этикет:       — Я тоже рад видеть Вас, президент Ли. Разве я мог отказаться от столь настойчивого приглашения?       У кого маска въелась в кожу, так это у Ким Чунмёна — он остается Безупречным Джентльменом двадцать четыре на семь, так что никакой трюк с показной фамильярностью и завуалированным унижением не вышибет его из колеи. Но Ли Суман — акула совершенно иного уровня. Не моргнув и глазом после отказа в псевдоотеческих объятьях, старик Ли переключает своё внимание на младшего из братьев:       — Чонин, шалопай этакий, как ты вырос! Брат приобщает тебя к семейному бизнесу?       — Старается изо всех сил, но я не даюсь, — кривится Чонин, не двигаясь при это с места. Если Чунмён прикрывается манерами как щитом, то Ким Кай гордится их полным отсутствием.       — А ваша очаровательная спутница…? — не унимается директор Ли, источая фальшивое радушие.       — Секретарь Пак, — коротко бросает Сухо, кивнув в сторону Сольмин.       — Приятно познакомиться, господин Ли, — тут же кланяется та. Это братья Ким — дорогие гости, которых Ли Суман отчаянно пытается переманить на свою сторону. А вот если ему чем-то не угодит «Пак Миран», он, не задумываясь, поручит своим прихвостням от нее избавиться. Конечно, Сольмин в состоянии постоять за себя, но Крис Ву по головке не погладит за провал миссии в связи с раскрытием её личности.       Мазнув по склонившейся в поклоне девушке беглым взглядом, глава SM Enterprise вновь обращает своё внимание на Сухо:       — Ну что ж, пройдемте в демонстрационную комнату. Уверен, тебя впечатлят результаты наших исследований, Чунмён. Кстати, не желаешь позже поужинать? Кристал так ждёт встречи с тобой, вы с ней сто лет не виделись!       Хан Сольмин занимает своё место за левым плечом Сухо и устремляется за временным работодателем, подобострастно склонив голову. Кто-то из молчаливых секьюрити, чеканящих шаг вслед за ними, тут же принимается сканировать её магический фон, чтобы обнаружить следы подозрительной активности, но девушка знает, что ничего ему не найти: её аура ясная и чистая, без единого следа волшебства.       Этот урок в своё время преподал ей дядя. А за право обучаться у него такие как Сюмин или Тао отдадут пол жизни. ***       Сольмин узнает Чанёля в первую же секунду, и еле сдерживается, чтобы не выбить проклятое стекло, разделяющее их, и не размазать его чокнутого противника по стене как ту свою первую жертву.       Раньше девушка любила представлять, каким вырастет её подопечный. Она ничуть не сомневалась, что Чанёль станет настоящим красавцем, а природная болтливость и неугомонность сделают его центром любой компании. Она воображала, что Ёлли, окончив школу, поступит в университет где-нибудь в Пусане или даже Сеуле. Будет пить до отключки в кругу друзей и играть на гитаре, красуясь перед девчонками. Будет шутить над преподавателями и спать на парах. Обязательно влюбится в какую-нибудь местную Богиню Факультета и посвятит ей с десяток песен. А потом плюнет на всё, заведет нормальную, адекватную девушку, и весь студенческий кампус будет им завидовать. После выпуска они поженятся, купят квартиру в кредит, заведут детей. Первой обязательно родится девочка, и Чанни назовет её в честь Сольмин, героя своего детства.       Такой она хотела видеть жизнь Чанёля. Светлой и счастливой. Не омраченной тенью мести и убийств.       Стоя над трупом чудовища, на которого вела охоту почти десятилетие, Сольмин с ужасом осознала, что ей больше нет места в жизни Чанёля. В тот миг, когда сердце её заклятого врага перестало биться, проиграл не он, а она: за долгие годы погони он вылепил её по своему образу и подобию. Ничего не изменилось. Мир не стал лучше, справедливость не восторжествовала. Просто одно чудовище умерло, а другое заняло его место. Как говорится, «король умер, да здравствует король»!       Чувствуя вместо сладкого вкуса победы полное опустошение, Сольмин все же предприняла вялую попытку засечь след ауры Чанёля, но сдалась после нескольких недель. Девушка решила, что это знак свыше — такая как она не заслуживает того, чтобы быть с Ёлли.       О Боги, как же она просчиталась!       Её липучка. Её эльфёнок. Её вирус счастья.       Лабораторная крыса SM Enterprise, обреченная на скорую смерть!       По вине Сольмин, ведь она бросила его. Дважды бросила.       — Вас заинтересовал №61? — лёгкое прикосновение к плечу заставляет девушку вздрогнуть. Маска «Пак Миран» трещит по швам, но у Хан нет времени собирать её по кусочкам, за её спиной стоит доктор Ли Тэмин и ждёт ответа на свой вопрос.       — Возможно, — поспешно соглашается Хан. Раз доктор заметил, как она смотрела на Чанёля, отпираться бессмысленно, это лишь вызовет больше подозрений. Надо разыграть эту карту так, будто бы подопытный №61 вызвал в ней профессиональный интерес. У Ли Тэмина ведь нет никаких оснований предполагать, что Пак Миран лично знакома с Пак Чанёлем.       — Он выглядит уравновешенней, чем второй. Да и судя по предоставленным данным, ваш препарат увеличил его показатели в четыре с половиной раза! — как можно боле естественно продолжает Сольмин, приправив свою речь изрядной долей лести и восхищения.       «Как любой творец, доктор Ли непременно гордится своим детищем, а значит не упустит шанса похвастаться результатами исследований», — логично заключает девушка. Но к её величайшему разочарованию, собеседник не заглатывает наживку, а продолжает разговор о Чанни.       — Да, №61 поразителен. В самом начале он с трудом мог выдавить из себя лишь маленький огонек, зато теперь! Не зря я включил его в нашу исследовательскую программу, — шепчет ей на ухо Тэмин, чуть ли не задевая губами мочку уха.       — Правда? — равнодушно вскидывает брови Сольмин, представляя, как вырывает язык доктора Ли.       — Я ещё при нашей первой встрече увидел в нём потенциал. Столкнулся с ним в одном баре где-то в районе Хондэ в свой выходной. Он пел под гитару какую-то рок-балладу. Кажется, Creep группы Radiohead, — мужчина выдерживает театральную паузу и оценивающе смотрит на Сольмин в ожидании реакции на свою историю, — Полупьяные офисные служащие за столиками одобрительно гудели, а стайка молодых девчонок смущались и хихикали возле сцены. Но они не видели главного: как сиял его магический фон! Девственно-чистый, словно только что выпавший снег. Я сразу понял — нам нужен этот мальчишка.       — Вот это удача! — лучезарно улыбается Сольмин.       «Действительно, удача. Теперь я знаю, какую тварь мне убить первой». ***       Пять с половиной часов спустя.       В одном из окон квартиры над «Лапшичной дядюшки Вана» горит свет.       Сольмин поправляет козырёк кепки, выскальзывает из кошачьего лаза на противоположной стороне улицы, о котором знают только местные, и тут же ныряет в тень между домами. Мусорный бак, водосточная труба, горящая неоновыми огнями вывеска, и вот она уже на подоконнике в спальне Рэнчжуна. Мальчишки в комнате нет (наверняка прилип к своему обожаемому старшему брату, наконец-то взявшему выходной), так что Хан без труда проникает внутрь в тайне от домочадцев, не потревожив охранные чары. Сольмин бесшумно спрыгивает на пол и втягивает носом воздух: да, Рэнчжун хлопочет на кухне, пока его gēge (*1) развалился за столом и хвастается перед младшеньким своими подвигами.       Жаль нарушать такую трогательную идиллию, но придется.       Разувшись и убрав кроссовки под кровать подростка, Сольмин прокрадывается в коридор и по памяти минует все скрипящие половицы. Она была здесь редким гостем, но девушка привыкла с первого раза запоминать максимум информации о новой обстановке — никогда не угадаешь, когда это знание пригодится. Помедлив с секунду у двери на кухню, Сольмин концентрируется и снова отправляет вперед импульс-поисковик: братья все ещё находятся на тех же местах, а значит дальше дело за малым.       Она приподнимает вытянутую руку на уровень груди, щелкает пальцами, и дверь срывает с петель. Ударная волна отбрасывает её прямо на сидящего за столом старшего брата, и Сольмин выигрывает необходимое время, чтобы вырубить и бережно опустить на пол ничего не понимающего младшего.       — Ублюдок! — ревет пришедший в себя gēge, отбрасывая от себя дверь словно перышко, но эффект неожиданности и страх за жизнь брата лишает его хвалёной скорости и точности движений. На какую-то долю секунды, но Хан оказывается быстрее, и вот мужчина на полу, а к его горлу приставлен нож. Между прочим, его же подарок на прошлый день рождения Сольмин.       — Ты мне должен, Хуан Цзытао, — произносит девушка, придавливая противника к полу не только собственным весом, но и энергетическим щитом. Узнав её, телохранитель Криса заметно расслабляется — до конца не верит, что после стольких лет Сольмин может ему навредить.       А зря. Ради Пак Чанёля она способна и на большее.       В доказательство она сильнее прижимает нож к шее Тао, пока по лезвию не бежит первая капля крови.       — Я спасла две жизни: твою и твоего младшего брата. Помнишь?       Не в состоянии шевельнуть и пальцем, Тао моргает, чтобы выразить согласие.       — Хорошо, — Сольмин убирает нож, — Время отдавать долг.       Примечания:       1 — старший брат по-китайски.