***
Утром следующего дня Борис зашёл в зазеркалье, где за допросом Рогозиной наблюдали Тихонов и Данилов. Последний бросил быстрый взгляд на Селиванова, потом перевёл его на Рогозину. — Созналась? — Да, рассказывает о том, как Спиридонов этот изнасиловал её мать, а потом отказался признать дочь, — пояснил Иван, заметив напряжение между Степаном и Борисом, он переводил взгляд то на одного, то на другого коллегу. Тихонов прекрасно понимал, что это «напряжение» вызвано романом Селиванова и Власовой, о котором совершенно случайно узнал Данилов. К тому же и Холодов что-то знает, причём не о личных отношениях всей этой троицы, а какого-то дела, которое они не хотят афишировать, и дело это, скорее всего, дело Риты Власовой, по которому её обвиняют в превышении мер при задержании преступника. — Интересно, как она заставила Краснову пойти на самоубийство? — прервав раздумья Тихонова, поинтересовался Борис. — Это надо быть очень талантливым психологом. — Данилов притащил из её квартиры две коробки книг по психологии, — вновь ответил на вопрос Бориса Иван. — Думаю, ей не составило особого труда запрограммировать Краснову на самоубийство, у которой к тому же и так сильно была расшатана психика. Сделав вид, что ему надо ответить на какой-то сверхважный звонок, поступивший на сотовый, Степан поднялся на ноги и вышел из просмотровой. Борис опустился на освободившийся стул и повернулся лицом к стеклу, стараясь не обращать внимания на пристальный взгляд эксперта Тихонова. — Ты что-то хотел спросить? — наконец не выдержав, повернулся к Ивану. — Что у вас происходит с Даниловым? — Он узнал, что мы с Ритой вместе, — ответил Борис, затем вновь повернулся к стеклу, продолжая наблюдать за допросом. — А с Холодовым? — не унимался Ванька, продолжая сыпать вопросами. — Андрей помогал мне с одним вопросом в компьютерной сфере, — ответил мужчина совершенно спокойным и ровным голосом, что заподозрить его во лжи было бы совершенно невозможно, но Тихонов не поверил в такой ответ судмедэксперта. То ли интуиция подсказала, то ли «троица» как-то себя выдали. — А чё меня не попросил? — В тот день, когда мне надо было помочь, только Холодов был на работе, — Борис повернулся к эксперту. — Допрос окончен? — Пока да!***
Данилов догнал Маргариту в коридоре ФЭС, когда она направлялась в раздевалку. Коснувшись локтя девушки, он развернул её к себе лицом. — Чё тебе надо? — недовольно фыркнула она, и уже было сделала шаг в сторону, но капитан вновь её остановил. — Нам надо поговорить, это по поводу твоего дела, — ответил Степан, заметив заинтересованность во взгляде напарницы, он осмотрелся по сторонам, спрятав руки в карманы. — Я… — Рит, — окликнул девушку Холодов, подойдя ближе, он посмотрел на Степана, пытаясь его остановиться и не делать ошибки, о которой он потом может сильно пожалеть. — Мне нужна твоя помощь, — обратился к Власовой. — Андрей, тебе что-то срочное? — фыркнула Рита. — Тут вон, Данилов, пытается мне сказать что-то важное по моему делу! — рявкнула она. — Позже тогда поговорим, — бросил Данилов и скрылся за углом. — С чем тебе надо было помочь? — не совсем доброжелательным тоном поинтересовалась Власова, что после этого вопроса Холодов и сам забыл, что ему вообще надо было от девушки. — Ой, там пустяки, я сам разберусь! — махнул рукой эксперт, быстро развернувшись, скрылся в гаражных помещениях. — Дурдом какой-то! — выругалась Маргарита, расставив руки в стороны.***
— Мы не сможем постоянно находиться рядом с Ритой и Стёпой, надеясь на то, что сможем помешать Данилову осуществить задуманный план, — сказал Борис, болтая ложной в стакане. Холодов не сразу ответил Борису, он сначала долго и неотрывно наблюдал за ложкой, болтающейся в стакане, потом поднял голову и посмотрел на судмедэксперта: — Тут ты прав, надо что-то решать, — закинув в рот печеньку, он принялся массировать виски указательными пальцами. — Данилов, гадёныш, упёрся, как баран на новые ворота. — Ага, и хрен его переубедишь, — сказал Борис, не то, обращаясь к эксперту, не то просто для себя констатировал факт. — Не убивать же нам его! После последних слов Селиванова, Холодов оживился, выпрямив спину, он горящими глазами посмотрел на коллегу. — Нет, Андрей! — отрезал Борис, вероятно, угадав идею эксперта. — Он, в конце концов, наш друг! — Я этот вариант уже давно отмёл, — махнул рукой Андрей, затем наклонился ближе к Борису, сжимая в руках кружку, шёпотом проговорил: — А если мы накопаем на него что-нибудь, а потом предоставим выбирать?! — Шантажировать мы никого не будем! — отрезал Борис. — Ну, я хоть что-то предлагаю! — обиженно сказал капитан. — Ну, а что нам делать?! — Ещё раз поговорить с Даниловым, — ответил хмуро Борис. — Если он откажется, то будь, что будет. — А Рита? — Мы всё что можно, — подчистили, на неё ничего не должно вывести, — проговорил Борис, сделав глоток, поставил кружку на стол. — А если УСБ докопаются до чего-нибудь? — Тогда действуем по моему плану! — прикрикнул Борис, поднявшись на ноги, сделал шаг в сторону. — Всё валишь на меня!***
Данилов сидел в буфете, смотря на слабо освещённые коридоры конторы Федеральной экспертной службы, по которым уже не шныряли сотрудники. Тихонов проходил мимо буфета, он может быть, даже не заметил бы Степана, если бы тот не брякал ложкой в кружке. — Ты чего домой не идёшь? — поинтересовался эксперт, подойдя к стойке, опёрся на неё рукой. — Ты же завтра дежуришь. — Не хочу, — ответил Стёпа, даже не посмотрев на коллегу. — Не хочу идти в пустую квартиру. — Слушай, — Иван попытался заглянуть в глаза капитану. — Ну что, на Власовой свет клином сошёлся? А? — Ваня, отстань! — фыркнул Степан, закрыв глаза рукой. — Ты ничего не знаешь о моих чувствах. Ты даже не можешь представить, что я чувствую, зная, что они никогда не будет со мной. — Знаешь, я недавно прочитал фразу какого-то писателя, не помню, как его зовут, — начал курс психотерапии Тихонов. — Но он сказал одну умную вещь: Любовь — это когда оба любят взаимно. Когда любит один — это болезнь. — Рэй Брэдбери это сказал, — негромко добавил Степан, продолжая просверливать взглядом столешницу. — Иногда мне кажется, что любовь — это и есть болезнь, только жаль, что от неё нет лекарства. Степан отвлёкся на входящий звонок на его телефоне, сначала он не хотел отвечать, но заметив заинтересованный, и одновременно взволнованный взгляд Ивана, он всё же провёл пальцем по экрану и поднёс сотовый к уху. — Слушаю, — негромко проговорил он, затем внимательно с минуту слушал собеседника по ту сторону провода. — Я сейчас не дома, — быстро ответил он, буду часа через два только. Я помню, что он сегодня должен приехать в город, как приеду домой, наберу, — убрав телефон в карман, он посмотрел на Тихонова. — А ты бы пошёл на преступление ради своей любимой женщины? — Смотря на какое, — пожал плечами Иван. — Да, знаешь, стоя здесь, можно и рассуждать о том, что спокойно можно осмелиться на то, чтобы захватить мир и перестрелять кучу народа. А во время экстренной ситуации, когда любимому человеку нужна будет помощь, поджав хвост, сбежать. — Хочешь сказать, что всё зависит от ситуации? — Именно. — Тебя до метро подбросить? — резко перевёл тему Данилов, поднимаясь на ноги, он направился к выходу. — Если не сложно, — ответил Иван, устремляясь следом за капитаном. Борис подъехал к дому Данилова, некоторое время он сидел в машине, не решаясь зайти в парадную. То ли боялся всё испортить и подтолкнуть Данилова к скорейшей даче показаний против Маргариты, то ли просто не зная, какие слова подобрать, чтобы убедить мужчину, не портить жизнь девушке, а в особенности её несовершеннолетнему сыну, который отправится в детский дом. Решившись, что он должен сделать всё возможное и невозможное ради любимой, он вышел из машины и направился к парадной. Степан тем временем прошёл в квартиру, сняв обувь и верхнюю одежду, прошёл в кухню, открыв холодильник, достал бутылку с ярко коричневой жидкостью. Налив в стакан немного напитка, он успел сделать только один глоток, и раздался звонок в дверь. Данилов вышел в коридор, снял с двери цепочку, и даже не посмотрев, в глазок распахнул дверь. Сильная мужская рука толкнула Степана вглубь квартиры, и направил на него пистолет. Раздался выстрел. Тело мужчины с характерным грохотом упало на пол.