день назад…
— Так, Тэхён, ты бежишь вместе с Чимином и Хосоком, а я буду с Джином и Намджуном, усёк? Ни в коем случае не отходите друг от друга. Единственное, что я смог украсть у этих тварей — это нож и дротик со снотворным. Будьте аккуратнее, хорошо? — Юнги очень сильно волновался, ведь мало ли что. В эту ночь свершится оно… — Да, Юнги-я, — Чимин словно котёнок прижимался к Юнги. Возможно они больше никогда не встретятся… — Можно… Поцелуйчик? — Пак со слезами на глазах попросил это. И Юнги согласился. Поцелуй был нежным, будто из ворчуна Мина сделали пай-мальчика, но столь же чувственным, будто они больше никогда не увидятся… Джин и Намджун тихо ревели друг другу в плечо и старались насладиться каждой секундой проведённой и с друг другом. А Тэхён и Хосок, обречённо смотрели в глаза. Они всё понимали. Спасутся лишь те, кто окажутся сильнее. Они обречены. И вот, час-пик настал… Вся охрана ушла на тридцатиминутный сон, после чего вернуться обратно, проверять все ли на своих местах. У них всего полчаса времени, надо успеть. Юнги вёл Джина и Намджуна по-другому пути, потому что если их засекут, то хотя бы не смогут найти Тэхёна и остальных. Жуть. Вдруг послышался выстрел. Юнги мысленно закричал: «Нет, только не это, пожалуйста!» и готов был уже рыдать в три ручья. Аккуратно повернув голову он увидел истекающего кровью Сокджина. И Намджуна, который мигом подлетел к старшему совершенно не обращая внимания на одного из охранников. Он сам выбрал такой путь. И он знал. Он понимал. Он понимал, что если Кима-старшего не станет, то Намджун исчезнет. В прямом смысле этого слова. Там, откуда они бежали, их сделали зависимыми друг от друга. Это конец. Юнги смахивая слёзы по пути начал бежать, но… — Прощай Юн-и, мы тебя любили… Передай всем, что мы… — фраза оборвалась, Намджун исчез. Как и Сокджин. Мин тогда начал реветь в голос и пи этом стараться бежать ещё дальше. — Прости Намджун-а, его тоже теперь с нами нет, прости, что не могу передать твои слова. Встретимся наверху. Обязательно, — Юнги резко останавливается и разворачивается лицом к этим тварям. — Ждали меня, так ведь? — Схватить его! — Не выйдет! Как иронично, ха-ха, — Юн поднял дуло пистолета, который подарил ему Чимин на совершеннолетие и выстрелил прямиком в глаз твари. — Попади в ад, сука. Он тоже исчез. — Тэхён, Тэхён, — Хосок ревёт и пытается успокоиться. — Там Чимин, он умирает, он умирает, ты слышишь? — Чон паникует. — Хосоки… Мы не сможем его спасти, прости меня, — Тэхён начинает реветь пуще прежнего и хватает за руку своего сводного брата. Они бегут уже который час, но прогресс виден. Постепенно начинает появляться солнце (они вычитали это слово в энциклопедии) и воздух становится более чистым. Погони уже нет, а это хорошо и сейчас оба парня пытаются думать о хорошем. Но что-то плохо выходит.Настоящее время.
— Тэхёни, ты очень горячий! — Чон нервно бегает глазами, а голос его подрагивает. Его брат сейчас еле ходит, но уверяет, что всё хорошо. Всё лучше некуда, блять! Спасибо вычитанному в книге. Хосок начал подходить к какой-то деревушке, а значит здесь есть кто-то живой. Попытка — не пытка. Звонок в дверь первого дома. Игнорирование. Чон попытался позвонить в другой дом, но там хотя бы отозвались. На крыльцо дома вышел парень с зубной щёткой во рту и сонно потирающего свою чёрную шевелюру. — Кого принесло в такую рань? — парень недовольно заворчал. Как Юнги. На глаза тут же набежали слёзы, но сейчас они лишь мешают. — Пожалуйста, помогите, он… — Хосок указывает на брата. — Сейчас… — и новый поток слёз пробивает его. — Да он же весь горячий! Почему вы одеты так легко, сейчас знаете сколько градусов на улице?! Где ваш дом? — парень попутно укладывает Кима на кровать, кладя на голову холодную тряпочку. — У нас… Нет дома… — Ладно, разберёмся потом. Чон Чонгук, а как его и тебя зовут? — Я — Чон Хосок, а он Ким Тэхён…