Свойство сирени

На улице стало уже совсем темно. Фонари горели тёплым светом, освещая пустую площадь. Из окон поместьев исходил тёплый свет, так и зовущий зайти в дом и погреться. Но, несмотря на наступление темноты, Сириус Блэк всё ещё был не дома. Он удобно устроился на мягкой кровати подруги и слушал музыку, исходящую из недавно купленного проигрывателя. Сама же Лили сидела на подоконнике и выводила какие-то каракули на листе. С того момента, как девочка лишилась последней надежды на исполнение давней мечты прошло уже два дня. За это время обида на мать и горечь происходящего так и не утихли. — Лилс, давай сменим пластину, а то мне уже надоело это бренчание, — вымученно проговорил Сириус, закидывая руки за голову. — Не бренчание, а Шопен. И соизволь закрыть варежку, а то мне ничего не слышно, — спокойно произнесла Лили, так и не выпустив из руки карандаш. — Мерлин, как тебе это может нравиться? — Блэк, я тебе, что сказала? Либо ты сейчас же умолкаешь, либо вали отсюда, — Лили уже начинала выходить из себя. В последнее время её было всё легче вывести из себя. — Лисичка моя, не вредничай, — на лице Блэка появилась игривая ухмылка. Он знал, что это выведет подругу из равновесия. — Блэк, ты вообще страх потерял? — усмехнулась Лили, наконец, отложив листок пергамента и карандаш. — Ты серьёзно думаешь, что способна напугать Сириуса Блэка? — Больше скажу, я в этом даже не сомневаюсь. Вскочив с кровати, Сириус ринулся к подоконнику и взял в руки пергамент, над которым так долго сидела Лили. — Отдай, Блэк! Отдай сейчас же! — Мисс Эванс, неужели вам есть, что скрывать? — усмехнулся Сириус и посмотрел на листок. На желтоватом пергаменте были неуклюже изображены смеющиеся Сириус и Лили, а в нижнем левым крае листа стояла подпись: «на память Сириусу Блэку от Лили Эванс» — Ну и что это значит? — Сириус непонимающе уставился на подругу, — Зачем это? — Это должен был быть подарок, который я хотела подарить перед отъездом, но ты как всегда всё испортил! — Но зачем? — Блэк, ты вообще, что ли идиот? Интересно для чего дарят подарки? — Я же уезжаю не навсегда. И смысл этой подписи? Ты думаешь, я в состояние тебя забыть? — Я не знаю, что случиться после того, как ты поступишь в Хогварт. — Ты это о чём? Что может случиться? — Да что угодно! — Лили уже начинала закипать. Ну почему до него всё так медленно доходит? — У тебя появятся друзья, даже не пытайся сказать, что их не будет. Не обманывай ни себя, ни меня. У тебя появятся друзья, и ты забудешь обо мне. А если и не забудешь, то ничего уже, как раньше не будет. — Лилс, да с чего ты это взяла? Как в твою умную головушку могла прийти эта дурь? — Сириус, это не дурь, я знаю, что так будет. — Лили, послушай, я не отрицаю, что возможно у меня появятся друзья, но какими бы они не были, я никогда не забуду тебя. Чтобы не случилось. — Правда? — на бледных щёчках девочки появились мокрые дорожки от слёз. — Правда. *** Вот и настал тот долгожданный день, который с упоением ждут все юные волшебники Британии — первое сентября. Тёплые деньки, наполненные солнечным светом, деньки сменились на уютные посиделки у камина и промозглый дождь за окном. Вот и наступило, такое желанное для многих детей, первое сентября. Тёплые летние, наполненные радостью, деньки сменились на ветреные и промозглые посиделки дома у камина под спасительной крышей дома. Платформа девять и три четверти была так забита юными волшебниками и их родителями, что даже драже Берти Ботс не где было упасть, хотя нет. Буквально пару секунд назад низенький круглолицей мальчишка уронил целую коробку вышеупомянутого драже, а по нему неуклюже прошлась девочка со светло русыми волосами, весело топырящимися во все стороны. Она напоминала цыплёнка, только что подравшегося со своими братьями. Лили ощутила, как в них с Сириусом врезалось что-то увесистое и друзья чудом не повалились на холодный асфальт. — Можно поаккуратнее? — сказал Сириус чуть не сбившему их мальчику. Этот мальчик оказался одного роста с Сириусом. У него были чёрные, будто смоль волосы и карие глаза, которые напомнили Лили камень благородного янтаря, хранившийся в деревянной шкатулке матери. — Сами виноваты, стоите тут и людям пройти не даёте. Сириус не успел ответить незнакомцу, так как прямиком к ним приближалась высокая женщина с такими же чёрными волосами, как у сына. -Джимми! Сынок где ты?! Джимми! -кричала женщина на всю платформу. — Джимми, дорогой.- передразнил женщину Сириус, нахально глядя черноволосому мальчишке в глаза. Кулак грубияна со свистом взметнулся вверх и ударил Сириуса прямо по носу, из которого тотчас заструилась тёмно-алая кровь. — Джимми, дорогой вот ты где.Я так беспоко…- начала женщина, но разом осеклась, когда увидела сцену представшую её глазам. — Джеймс Карлус Поттер, скажи мне на милость, что здесь произошло. — Он меня передразнил, — запричитал мальчишка, косясь на Сириуса. — Разве так я тебя воспитывала? Ты поднял руку на другого человека. Что же этот мальчик должен был сделать, чтобы ты поднял на него руку? Молчишь, да? Пошли, — Женщина повернулась к Сириусу и Лили, — Раз уж мой сын настолько труслив, что не может признать свою ошибку, то я буду вынуждена извиниться за него. Ещё раз простите нас за этот инцидент. Когда странная семейка отошла на приличное расстояние, Лили повернулась к другу: — Ну и что это сейчас было? Ты даже ещё не в Хогвартсе, а уже нажил себе врагов. Как ты это делаешь? — Он точно попадёт на Слизерин. Я в этом уверен. Ты видела его мамашу? Чистокровная бабёнка с богатеньким, не менее чистокровным мужем. — То есть вы будете на одном факультете? — усмехнулась Лили, смотря на друга. — Ты вообще, что ли сдурела? Я попаду на Гриффиндор. — Ты в этом так уверен? — Конечно. А этому тупоголовому очкарику кокрас место в канаве для слизней. — Ха-ха, я так понимаю, вы с ним прекрасно поладите. — Что? Погоди, Лили ты о чём? — Да так, — Эванс уже в открытую насмехалась над этой ситуацией. — С дуба рухнула? Моя гордость и самолюбие не дают мне просто подойти к этому слизню, а ты говоришь про общение. Ну, ты, Лилс даёшь. Раздался очередной гудок Хогвартс-экспресса, и друзья поспешили к поезду. От поезда исходили густые клубы дыма, за которыми практически ничего нельзя было разглядеть. Сириус взобрался по металлическим ступенькам, таща за собой тяжёлый чемодан, обитый тёмно- красной кожей. — Сириус, любимый, я буду скучать, — причитала бывшая миссис Блэк, стиснув сына в крепких объятиях. — Я тоже, мам. — Пака, мой любимый идиот, — усмехнулась Лили и похлопала друга по плечу. — Пока, заноза в моей прелестной заднице. Я буду скучать по твоей недовольной мине. — А я по твоему вечно тупому выражению лица. Лили пыталась стойко вынести отъезд друга и не показать, что у неё на глазах рушиться тот спокойный мирок, который он годами строила с Сириусом. Но всё же это у неё плохо получалось — нежелательные дорожки слёз потекли по щекам. — Эй, Лилс, ты чего? — Чего я? Ты ещё спрашиваешь? Сириус, как я буду без тебя? — Лилька, я же приеду. Ну, ты чего? Я буду на каникулах приезжать и засыплю тебя письмами. Ты мне ещё потом жаловаться будешь. — Нет, я не буду жаловаться. — Ну, Лили, ты чего? Ты кто? Моя Лили так бы себя не вела. — Вот так ты всегда, Блэк. Вот, что мне с тобой делать? — Понять и простить? — В лобешник влепить, — Лили подбежала к другу, и посильнее размахнувшись, влепила ему кулаком по лбу. — За что? — Так, на память. Раздался последний гудок, возвещающий о скорой отправки поезда. — Сириус, поторопись, — крикнула Вальбурга Блэк, целуя сына в щёку, — мы все будем по тебе скучать. И не дай Мерлин, мне придёт от преподавателей письмо о том, что ты себя плохо ведёшь. — Обижаешь. — Иди уже давай, — отозвалась Лили, проталкивая друга в поезд. С протяжным гудком поезд тронулся, унося детей от родителей далеко-далеко, за много миль от вокзала, за множество рек и озёр, за много бескрайних полей, унося детей, друзей всё дальше и дальше от дома. Смотря, как удаляется поезд Лили не могла сдерживать слёзы. . Лили понимала, что всё как прежде уже не будет. У Сириуса появятся новые друзья, и он забудет о своей старой подруге. Он будет жить и радоваться жизнью, перед ним предстанет горизонт возможностей. А что же будет у Лили? Какая жизнь ждёт её? Она будет чахнуть в большом поместье Эвансов, не имея друзей, не имея возможности жить, жить по настоящему. К Лили тихо подошла Вальбурга Блэк, и приобняла девочку, с грустью смотря на неё. Она понимала, как это терять друзей. Вроде бы всё нормально, вы не прекратили общаться, но при этом ты наблюдаешь, как с каждой секундой вы всё больше и больше отдаляетесь друг от друга. Вальбурга понимала Лили, как никто другой. *** Прошла такая долгая для Лили осень. Золотая крона деревьев потихоньку начинала спадать, оставляя толстые ветви без одеяния. Ветер стал более холодным и резким. Он резал, находившимся на улице, носы и щёки, оставляя на месте пореза красные покраснения. Лили наблюдала за сменой погоды из своего окна.А что ей ещё было делать? Сириус, как и обещал писал ей письма, которые Лили так часто перечитывала. Поначалу письма были большими и содержательными, но затем они становились всё меньше и короче с каждым новым письмом. В очередной раз Лили открыла ящик прикроватной тумбы, в котором высилась небольшая гора пергамента. Лили взяла первое попавшееся письмо и быстро пробежалась по нему глазами. Привет Лилс. Как у тебя дела? у меня просто потрясающе. Помнишь того наглеца, который чуть не сшиб нас на платформе? Ну, так вот теперь мы с ним лучшие друзья. Ты что обладаешь даром ясновидения? Поначалу мы были что-то типа врагов, но потом мы как-то умудрились стать друзьями. Его зовут Джеймс Поттер, он тот ещё олень. Кстати ты видела когда-нибудь анимагов? Вот и я нет, а наш профессор Трансфигурации на первом уроке превратилась в кошку, а потом обратно! Круто правда? Также мы с Джимом пытаемся подружиться с одним мальчиком. Он ни с кем не дружит, а если кто-то предлагает ему дружбу, он всегда отказывается. Интересно почему? Мы скоро выясним это. Кстати я и Джим уже нарушили двадцать три школьных правила, а прошла всего только неделя. Нам сказали, что это рекорд. Круто да? Ой, ладно Лилс меня походу МакКошка запалила, так что пока. Твой лучший друг, Сириус. Лили улыбнулась уголками губ и, аккуратно уложив письмо, положила его в ящик. Это было третье письмо, которое прислал ей Сириус. В двух предыдущих раскрывалась вся прелесть школы, и перечитывая их Лили ловила себя на мысли, что безумно завидует своему другу. Он сидит в уютной гостиной Гриффиндора, общается с друзьями и веселится на всю катушку, а Лили, сидя дома зубрит учебник по Заклинаниям. Достав очередное письмо Лили развернула его. Привет Лилька, ну как ты там? И кстати почему ты мне не написала, что с того момента, как я уехал тебе стало хуже? Опережая твой вопрос отвечаю, обо всем мне пишет миссис Эванс. Лилс мы переживаем за тебя, мы все. В Хоге всё просто замечательно, кстати ты в прошлом письме написала, что наша четвёрка ещё те Мародёры, и мы подумали и решили, что лучшего названия для нашей шайки не придумаешь, и теперь мы с гордостью зовёмся Мародёрами. Ну, ладно Лилс пока. Жду письмеца от тебя. И ничего не скрывай от меня, мы же всё-таки друзья. Твой друг, Сириус. Закрыв ящик, Лили стремительно подбежали к подоконнику, и плюхнулась на него. Уже давно стемнело, и все окна улицы демонстрировали лишь свою темноту и мрак. Все кроме одного. В соседнем доме, лишь в одном единственном окне приветливо горел свет, и в нём виднелся низенький мальчик, лет десяти, с такими же чёрными, как у Сириуса волосами. Это был Регулус Блэк. Лили всего пару раз видела младшего Блэка, и то мельком. В этот момент, сидя на широком подоконнике, он выглядел таким удручённым, но вот чёрная макушка взметнулась вверх и перед Лили предстал точёный профиль мальчика. Он был безумно похож на брата, но всё было несколько существенных отличий. Оторвавшись от созерцания потолка, Регулус посмотрел в окно напротив, и ярко-зелёные глаза встретились с тёмно-серыми, напоминавшими свинцовую тучу нависшую над небом. Мальчик грустно улыбнулся Лили и, взяв со стола чернильницу, перо и пергамент, быстро начал что-то строчить. Лили увлечённо уставилась на Регулуса. Интересно, что он пишет? То- что письмо предназначалось ей сомнений не было. Привязав к светло-бурой сове весточку, Регулус открыл окно и выпустил её в яркое от звёзд небо. Немного полетав и насладившись прохладным воздухом, птица спикировала к окну Лили, и приземлилась у её колена. Здравствуй Лили. (надеюсь мне можно тебя так называть) Вижу, ты грустишь. Из-за Сириуса, ведь так? Я слышал, что недавно у тебя был очередной приступ. Я думаю тебе нужно развеется.Есть одна вещь которая помогает мне забыться, я думаю она и тебе поможет. Если ты до сих пор не догадалась, что же эта за вещь, я тебе отвечу. Метла. То есть не метла, а полёт на метле. Да я осведомлён, что ты боишься высоты, но думаю, что тебе всё же нужно попробовать. Регулус Блэк. Посмотрев в окно напротив, Лили увидела вопросительное лицо Регулуса. Быстро взяв маленький обрывок пергамента, чернильницу и гусиное перо, она нацарапала ответ. Привет Рег. Конечно ты можешь называть меня, как хочешь. Да, я скучаю по Сириусу. По мне что так заметно? Что касается твоего предложения о полётах — ничего обещать не могу. Мне кажется, что я просто не смогу даже сесть на неё, но всё же хочу попробовать. Раз уж это так помогло тебе, почему бы и нет… Я думаю начать можно завтра с утра, если ты конечно не против. Ну, что, по рукам? Твоя, Лили. Лили отправила свою весточку с той же бурой совой, с которой прислал письмо Регулус. Резко взлетев, сова оставила пару пушистых перьев и вылетела из окна в, освещённую яркими звёздами ночь. Регулус быстро бегал глазами по строчкам письма, которое только что принесла сова. Читая письмо, уголки губ паренька поднимались всё выше и выше. Лили поразилась, какая же красивая и чистая у него улыбка. Регулус в отличии от брата по настоящему улыбался чрезвычайно редко. По крайней мере Лили ни разу не видела младшего Блэка улыбающимся. Наконец оторвав глаза от письмо, Регулус устремил взгляд на Лили, и показал ей большой палец, мол, я согласен, и всё в силе. Парень искренне улыбнулся Лили, а та улыбнулась ему в ответ. Ребята переписывались ещё несколько часов, пока Орион Блэк не прошёлся близь двери Регулуса, и ребята были вынуждены прерваться до утра. За это время они многое узнали друг о друге. Регулус был настолько не похож на брата, что, если бы она этого не знала, в жизни бы не догадалась. Младший Блэк был очень учтивым и вежливым, что сильно отличало его от брата. Но не смотря на это, Лили не чувствовала в их переписках натянутости, скорее даже наоборот, с Регулусом ей было легко. Перед там, как поддаться чарам Морфея, Лили подумала о том, что в этот вечер на её душе было так легко и так тепло, как не было за все эти долгие месяца, наполненные тоской и печалью. ЛИли отчётливо почувствовала запах сирени, которому неоткуда было взяться в начале декабря, а потом провалилась в глубокий сон. Вот так и началось дружба между Лили Эванс и Регулусом Блэком. И вновь чувствовался одновременно терпкий и сладкий запах, который нельзя было спутать ни с чем — запах сирени.