Глава написана под песню из к/ф " Не Бойся я с тобой":
"Как жили мы борясь".
Комната одиннадцать в «Ржавом коте» рассеялась едва видимым туманом, уступая место судебному залу Визенгамота. Я тряхнул головой, отгоняя давящий ворох воспоминаний. Было интересно, интересно смотреть на свой путь со стороны. Подмечая ошибки и недочеты. Их тоже было много, например, я мог не допустить битвы в Косом переулке. Самая главная ошибка. Раскрыл себя и позволил невыразимцам быстро выследить в Годриковой лощине, после чего я убил многих из боевых магов. Ну, что прошлое ворошить, сделанного не воротишь. Только сейчас замечаю давящую тишину. Молчал весь судебный зал. Кто с страхом, кто с ненавистью, все смотрели на меня; но многие, многие начали понимать всю соль событий. Все слышали рассказ Гермионы, все видели, как демон подтвердил правдивость ее слов. И как поднимающаяся волна, в глазах многих с каждой секундой нарастали озарение и благодарность. Далекий рык, едва слышимый для меня, проник в сознание, показав картину кружащего над Лондоном дракона. Да, я совсем забыл про тебя. Недопустимая оплошность. Еще не хватало разъярённого дракона после себя оставить.
— Я отпускаю тебя, благодарю за помощь, великий. — Мысленный импульс, и связь мёртвой материи с душой дракона разорвалась, тело дракона еще кружило несколько секунд, а после осыпалось прахом, уносимым вдаль ветром. Без поддержки магии мертвая материя перестает функционировать, во всяком случае в такой большой и сложной форме. Не успели отойти присутствующие от моих воспоминаний, как дрогнул воздух и перед кафедрой появились пять представителей разных магических народов. И двух из них я знал. Отлично знал.
— Добрые люди, милостивые господа и сударыни, позвольте представиться, Морганна ЛаФей. Королева Авалона, по совместительству глава Совета магических наций. Основанного не далече как два дня назад. — Анна появилась во всей красе. Простое белое платье, даже сарафан. Две памятных мне сабли скрещены за спиной; по волосам струился каскад зеленых молний и барабанил о мраморный пол, вместо зрачков горело ярко-зеленое пламя, а радужки залила тьма. Красота и смертоносная древняя мощь окутали весь судебный зал, со всеми присутствующими. Сильнейшая темная ведьма Земли вернулась. Вернулась в большой мир. И упала на колено, я попытался вскочить, но сверкнув глазами, Анна пригвоздила меня к стулу. — Позвольте представить вам коллегию совета. Пусть же они сами себя представят. Я от лица всех эльфов Авалона выражаю свою признательность и благодарность лорду Певереллу.
— Коралин Эйзенштейн, глава ковенов Детей Ночи, представляю в совете магические нации Северной и Южной Америки. — Бледная, изящная кожа, светившаяся в свете зала мягким жемчужным светом. Высокая, выше Анны на полголовы, женщина с ярко-алыми глазами; резкая линия бровей, бесцветные серые волосы в высоком хвосте едва достигали плеч. Пухлые, мягкие губы, курносый нос. Не тощая, но тонкая и жилистая фигура. Женщина раскланялась всем присутствующим и преклонила перед мной колени. И бархатным, томным голосом пропела. — Лорд Певерелл, для моего народа вы сделали невозможное. Вернули надежду, надежду, что наши дочери, матери, возлюбленные вернутся в дом. Вернутся к семье. И от всех Детей Ночи я выражаю вам свое почтение и заверяю, ваши потомки могут рассчитывать на нашу посильную помощь в их пути.
— Амелли де-Грандж. Матриарх домов вейл. Представляю в совете магические нации Западной Европы. — Миниатюрная, пухленькая светловолосая женщина. Большие голубые глаза светились добротой и скорбью. Мягкие черты лица, приятные и манящие тонкие губы, щечки, нос. Ха! Да она вся манила к себе. Хоть никто не истек слюной, вейла хорошо продумала свой образ, но даже так было видно, как она источает теплый, мягкий свет. Сила вейлы прорвалась, несмотря на крепкие вожжи контроля носительницы. И я даже не хочу знать, как ударит шарм этой вейлы по всем присутствующим, если она перестанет себя сдерживать. И вейла, вслед вампирше и эльфе, встала на колено. — Сир Певерелл, от лица всех вейл я склоняюсь пред вами. Благодаря вам в семью вернулись похищенные девочки. И клянусь, ваши потомки могут положиться на наш народ в любой беде, которая придет в ваш дом.
— Ну, чадо, учудил ты, ох учудил. — Немолодой мужчина, да что там, Старец с седой бородой до пояса. Вначале я подумал, что это Мастер, но нет, этот колдун никак не мог быть моим Учителем, тот стоял последним. В добрых синих глазах сверкал недюжинный ум и мудрость. Он чем-то был похож на Дамблдора, если бы не физическая мощь колдуна. Отлично сложенная фигура и некое ленивое спокойствие говорили, что рука у старика необыкновенно тяжела и крепка. Простой дорожный посох с мелкой росписью, тянувшейся от середины посоха к вершине, накидка из кожи, скорее плащ, перешитый под старый манер, без каких либо украшений и изысков. Только едва-едва видимый оберег из дерева на шее. Да что здесь творится? Это все не входило в мой план! Никак! Волхв. Передо мной стоит волхв! Самые опасные колдуны в мире, их сила связана с миром, с живой и мертвой природой. То, от чего отказались западные маги, то, чем живут славяне. Мне рассказывал о них Мастер. Именно волхвы изменили ход второй мировой войны. Советские маги не желали видеть их в своих рядах, но когда враг подошел к Москве и Сталинграду, а Ленинград был почти уничтожен, тогда Верховный маг, так его кажется титулировали? Верховный маг СССР позвал на помощь древних колдунов славянского рода. Говорящих с богами. И волхвы переломили хребет магической машины Гриндевальда. Волх мне подмигнул, как своему. Ну да, я же как и он почти, тоже Глас богини. Поклонился глубоко в пояс и выпрямился. — Негоже мне как девам ясным, лясы точить, коль разумею не гладко как чада наши. Эк. Знай же, давний потомок испившего из рук Мары, коль придет беда в твой дом, твои потомки могут рассчитывать на нашу опору, кров, краюху хлеба да квас хмельной. Это воля всех магических наций Восточной Европы и Дальнего Востока.
— Натворил ты делов, ученичок, ой натворил. Мое имя, Мастер. Я представляю совет наций Азии и Океании. Лорд Певерелл, ваши потомки найдут спокойствие и помощь, и им будут рады как своим родным. — Мастер глубоко поклонился, как и волхв. И потом гордо глянул на зрителей. Да, он больше всех приложил руку к чему-то грандиозному. То, что начал я, доработали, и сейчас уже не я, а они, эта пятерка руководит балом. Интересно, они добиваются того же, что и я?
— Лорд Певерелл, как вы и просили. Все верные обществу и присяге боевые маги готовы к исполнению вашего наказа. А сейчас, я думаю, Сьюзен Боунс, милостиво прошу, вам пришло время прощаться с некромантом. — Тихий голос Анны отвлёк меня от мыслей и заставил вернуться. На землю. Так и знал, ты. Все ты, Анна! Поняла, какой у меня план, и доработала со своей точки зрения! По моему плану в зале суда должен был присутствовать только Мастер. А остальные четверо за те дни, пока я томился в Азкабане, смогли предупредить всех боевым магов, не погрязших в сети работорговли. Предупредить, что я устрою фурор и смогу так или иначе причастных к продаже живого товара выявить. А уж тогда с ними пойдет разговор особый. Прямой и бескомпромиссный.
Но нет. Анна решила из меня сделать знамя, знамя, которое понесут многие из магов и магических существ. Знамя свободы, победы, правосудия и справедливости. Так. Очень хорошо, это почти не меняет моего плана. Они предупредили, свое дело сделали. А я сделаю свое. Стать победоносным, кровавым знаменем победы над работорговлей? Хорошо, пусть так. Но сегодня я руковожу балом, Анна! И вы все сыграете в мою игру.
— Прошу минуточку внимания, — Сьюзен наконец прервала тяжелое, удивленное молчание присутствующих на суде. Сьюзи неподражаема, не стушевала перед такими громкими именами и титулами. А рассудительно и спокойно продолжила вести суд. И все еще не оставляет попыток спасти меня, моментально найдя выход, эх, Сьюзи... — Раз произошли такие перемены, мы знаем причины нападения некроманта на мирных граждан и сотрудников Департамента Магического Правопорядка. Я считаю целесообразным выдвинуть голосование о помиловании Лорда Певерелла.
— Не-е-ет!!! — Анна, Коралин и Амелли выкрикнули это вслед за словами моей названной сестры. Изящно выгнув бровь, Сьюзен в упор встретила взгляд трех женщин и выдержала их давление. Заставляя их отвести взгляд. Да, попытайтесь отобрать у женщины единственную родственную душу, и она будет биться до конца. Та молодая ведьма в Годриковой лощине мне напомнила об этом. Молчаливый спор выиграла Сьюзен, заставляя оппоненток говорить первыми. Вышла вперед вейла:
— Прошу прощения у главы Визенгамота за наше неподобающее отношение к суду. Прошу вас, выслушайте. Вы, маги, в отличии от нас, магических существ, не можете видеть истинным зрением. Зрением магии. А мы увидели, как только явились на суд. И я позволю на себя взять смелость, объяснить причины нашего выкрика. Я вижу больше, чем мои коллеги, — легкий уважительный кивок в сторону эльфийки и вампирши. И дождавшись кивка Сьюзен, вейла продолжила, вперив свой взор в мои глаза. Интересный поворот. Да, теперь я уверен, им нужно знамя победы. Знамя, которое понесут вперед. — Даже магия и аура Детей Ночи несет в себе, пусть и почти затухшие, но свет и тепло, даже они обрамлены ореолом света, жемчужного света и тепла. Мою ауру, думаю, и так видно. А вот достопочтенный Сир Певерелл.. Я не уверена, что он еще человек, господа присяжные. За его магической аурой я не могу разглядеть душу, впервые за всю мою долгую жизнь. А знаете, что я вижу? Жадное, алчное облако мрака, вокруг некроманта даже воздух темнеет и теряет свой свет, мрак пожирает все. Позволю напомнить, что такой эффект мы видели во время его ритуала в Годриковой лощине. И «запах» магии, в нем нет тепла, лишь лютый холод и безысходность. Сир Певерелл стал Тёмным Лордом, переплюнул всех дерзнувших до него принять этот титул. Даже аура Гриндевальда была теплее и ярче, мутного-зеленого цвета. Но не алчный провал мрака, вместо души. Так имеем ли мы право всем рисковать? Ибо если он останется жив, за ним пойдут все. Маги, вейлы, вампиры, оборотни и все остальные. Мы рискуем получить Тёмного Лорда, который захватит Землю. Имеем ли мы право на снисхождение, даже учитывая то, что сделал Сир Певерелл?
Я откинулся на спинку стула. Да, возможно, она права, я и сам чувствую, как во мне чудовище больше не таится, оно слилось с моей душой, явив миру не живого и не мертвого. Хм. Интересно, а как выглядит аура Анны? Наверное, это зеленое пламя, или молнии? Возможно, каскад молний на ее роскошной гриве и есть видимое проявление ауры? Интересно. Хотя вокруг нее тоже темнеет воздух. Значит, вейла все же обманула. И не только у меня аура источает мрак, но опять же, на то Анна и сильнейшая темная ведьма Земли, чтобы иметь такую ауру. А вот то, что аура Гриндевальда имела зеленый свет, странно, почему? Он точно не Волхв. Я знаю, что их аура имеет яркий зеленый цвет. Наверное, аура источала ядовито-зеленый? Хм. Интересно. Мягкое покашливание Сьюзен вернуло меня из моих мыслей. Я что-то заметил за собой такое дело. В последнее время я думаю о магии глубже. Стараясь заглянуть за грань призмы. Ведь никто не интересуется из магов, как выглядит аура. А это интересно. Понять свою судьбу и суть. Но маги только и делают, что пользуются магией и даром. Не задавая себе вопросов, что такое магия и на что она действительно способна.
Пока я размышлял, видимо, прошло голосование. И не в мою пользу, Сьюзен снова осунулась и железным неживым тоном приговорила меня к смертной казни. Позволив мне проститься с теми, кто пожелает.
Первой ко мне шагнула Андромеда Блэк. На ходу Андромеда преобразилась. Вместо сломанной, потерявшей смысл женщины, ко мне шагала красивая, чертовски сексуальная ведьма с горящими глазами. Я утонул в этом огне, столько верности, желания и преданности среди людей я не видел давно. Со смерти ее сестры. Подплыв ко мне, женщина улыбнулась и поцеловала в губы, страстно, жадно и дико. Оторопев от происходящего, я даже не успел ответить, как оттолкнув меня Андромеда отошла на пару шагов, прикусив губу.
Вейла обвела всех красноречивым взглядом, мол, что я вам говорила? Анна взметнула брови вверх, снисходительно улыбаясь мне. Но я быстро убрал вейлу и эльфу из поля зрения, за женой подошел и министр магии. Тед не стал ничего говорить, только качнул головой и сжал своей медвежьей лапой плечо. Большего мне и не надо. Он понимал, что сталось с его женой, как впрочем и все. Не винит меня, молча и тихо поддерживая.
— Мы можем что-то сделать, для тебя, мой Лорд? — Грустный с примесью отчаяния мягкий голос Андромеды заставил вздрогнуть. Нет, ты не будешь несчастна, не будешь. Я не смог уберечь твою дочь, тебя смогу.
— Да, Андромеда, Тед. Я слушал краем слуха, что сейчас медицина позволяет иметь детей и в более преклонном возрасте чем ваш. Прошу вас, род Блэков не должен прерваться, только не ваш и не сейчас. — Да, Меда, именно так. Она улыбнулась и кивнула головой, резко отвернулась и пошла к своему месту. Правда я успел увидеть слезы в ее глазах, не проронив ни слова Тед тоже ушел к месту. Да, все слова лично сказаны. И нет смысла говорить, молчаливая поддержка и одобрение четы Блэков - это лучшее, что могло быть сегодня. Рона нет. Больше никто не решился ко мне подойти, в конце, правда, вся трибуна аристократов и моих школьных товарищей встала вслед Малфою и Снейпу и молча аплодировали. Без слов, сохраняя спокойствие и благодарность. Ведь их дети тоже попали в путы работорговцев, или могли попасть в эту паутину позже. И они были благодарны. Я встал и также молча им поклонился, глубоко с уважением. Все это проходило в страшной тишине. Никто не смел прервать мое молчаливое прощание с миром живых. Возможно, они подумали, что я сломлен и сдался? Мое поведение могло навести на такую мысль. Но нет, я просто готовился, стягивая все крохи сил и магии, что остались в моем теле после воспоминаний. Пора. Пора!
— Позвольте мне сказать… госпожа судья, — Сьюзен кивнула и ударила молотком трижды. Стихли аплодисменты, а я встал и выпустил последние остатки сил на волю. Дрогнула даже Анна, едва видимо передернув плечами. Тихие вздохи страха вперемешку с омерзением от остальных. Только Меда рассмеялась, высоко, ярко и счастливо. Ко мне двинулись мракоборцы, вспомнив, что руны, глушащие магию, давным-давно сняты Сьюзен. Но их жестом руки остановил Тед. Странно, что их испугало? Я не видел ничего необычного.
("Стоило бы Гарри взглянуть на себя со стороны. Он, наверное, и сам не знал, как мерзко и жутко выглядел, когда встал. В одночасье воздух потерял свои краски, бледнея и серея на глазах. Стол, стул и цепи для подсудимых покрылись странным налетом, на пол посыпалась деревянная труха и огрызки металла, как будто цепи поместили в кислоту. Фигура парня стала зыбкой и мутной, только приглядевшись, я понял. Это мрак, то, о чем говорила вейла. Мрак ластился к молодому некроманту, жадно и как будто в нетерпении, алчно тянул свои ленты к нам. Вокруг него закрутился вальс маленьких снежинок. В глазах горели два костра мертво-зеленого цвета. Новоявленный совет магических наций был вынужден отойти на добрых пять шагов от некроманта, опасаясь, что снег и мрак коснутся их. Он повернулся к репортерам. И я почувствовал, сейчас случится нечто великое и ужасное."
Выдержка из дневников Тедда Блэка.)
— Достойны ли жить все, погрязшие в грязи работорговли? Они крали наших детей, матерей, сестер и родных. Продавали нашу отраду жизни и души; тех, кем мы живем и существуем в этом мире! Продавали таким же мерзким отребьям, как они сами! Для потехи и угоды своему личному эго. Пируя, пока мы теряли сон, теряли надежду на возвращение наших родных, лили слезы над фотографиями, нежно перебирая в памяти плохие и радостные моменты! Они радовались, пировали и жили, не мучаясь совестью! Наплевав на слезы матерей, отцов, детей и близких к взятым насильно в рабство! Эти люди достойны жизни? И я отвечу! Нет! Не достойны! Они не достойны суда! Не достойны всякой надежды на продолжение жизни! — Я обвел всех взглядом, беря легкую передышку. Слова заканчивались с катастрофической быстротой. А я еще не закончил. Никто не посмел меня прервать. Ответом моим словам была тишина. Снова посмотрел в камеры, которые в прямом эфире передавали мои слова всему магическому населению Земли. — И я. Правом, данным мне Марой Светлейшей, обязую и наказываю вас покарать всех, так или иначе запятнавших себя паутиной рабства! Сожгите их! Уничтожьте всех! Я им Судья и приговор! Вы, добрые жители Земли, должны очистить наш мир от этого гнилья на веки веков! А дабы никто не посмел уйти от правдивого и честного приговора; да падет на всех погрязших клеймо моего рода! Настало время мщения за все слезы, за всю боль, за всё отчаяние, что они нам принесли!!!
("Прокричав последние слова, Гарри поднял руки в небеса и вспыхнул. Яростным, холодным огнем. Именно холодным, рванувшие к нему мракоборцы были вынуждены вытаскивать замерзшего до посинения главу отряда, который вырвался вперед своих. Хорошо хоть остаться жив. Холод напирал, теперь и я почувствовал проникающий в саму душу безжалостный холод. Громкий треск внес еще больше ужаса во всю эту ситуацию. По стенам, потолку и полу пошли трещины от горящего некроманта. Послышались крики, кто-то упал из женщин в обморок, но никто не смог выбежать из зала. Яростный синий огонь, пожирающий некроманта, не давал возможности подойти к выходу. А Гарри горел, молча, без криков, без стонов и скрипа зубов, стоя гордо и непоколебимо. У меня возникли ассоциации с фениксами. Только они могли гореть так.. просто так. У меня нет слово описать, это нужно видеть. Неожиданно огонь вспыхнул с новой силой, заставляя отвернуться, спасая глаза от сияния. А когда я вернул взгляд, Гарри Поттер уже перестал существовать. На полу покоилась горка праха. Огонь выжег тело молодого мага за минуту.
Не хотел бы я даже пальцами коснуться этого огня. Но и это не все. По залу зазвучали крики боли, пара гостей и несколько журналистов схватились за лицо, упав на колени, кричали от невыносимой боли. Медики не успели до них дойти, пострадавшие убрали руки от лица, и мы увидели красные метки, как будто их нанесли каленым железом. А самое главное, какие метки: родовой герб Певереллов известен всем, ходя бы по сказкам Билля. Никто ничего не понял, а вышколенные мракоборцы Рона уже работали. Спокойно и не торопясь, хватая меченых, связывая и уводя из зала суда. Да-а уж. Работорговцы, получили клеймо рабов. Рабов обычно клеймили в правую щеку, очень интересно сработала неизвестная магия Гарри, клеймив рабской меткой всех причастных к продаже живым товаром."
Выдержка из дневников Тедда Блэка.)
Моя душа метнулась ввысь с последним моим словом. С удивлением я смотрел с высоты, как волна Гласа и Воли ударила во все стороны. От меня по полу, стенам и потолку пошли мелкие узоры трещин. Зал не выдержал такого объема запущенных в ход сил. А я горел, стоя, воздав руки в небеса, и горел льдисто-голубым пламенем. Без криков или движений мое тело еще горело долгую минуту, прежде чем осыпалось на пол горсткой пепла.
Но я не ушел к своим предкам на разнос и вынос мозга. Нет. Я продолжал... плавать? Летать? Парить? В небесах над Лондоном. А перед моим взором проносились картины бушующего. В этот же день прошло заседание Совета наций и Международного магического комитета. В прямом эфире на весь мир. Раз я поднял такой бум, то они решили продолжить. Было единогласно принято решение идти по пути, который я завещал всему магическому населению. А у них и не было другого выбора, разъярённая, обезумевшая толпа требовала крови. Всех, помеченных гербом моего рода, хотели прежде всего казнить через Авады, сжигая тела. Но один добрый молодец из народа прокричал прямо в телекамеру: "Кто же мы такие, простые смертные, противостоять воле посланника Смерти в его наказу? Раз приказал он сжигать работорговцев, то гореть им синим пламенем".
И мирные граждане поддержали этот выкрик. ММК и СН снова пошли на уступки народу, все понимали на этом совете, стоит отказаться толпе, толпе, которая подняла меня как знамя победы и наказания преступникам, по всей Земле начнутся гражданские войны и государственные перевороты. И сотрудники правоохранительных органов поддержат народ, их родные тоже пойдут на штурм власти. Так сказать, стадный режим. Этим и опасные все перевороты и гражданские войны. В литом, едином строю, чувство единства, вседозволенности, силы и мощи, сносит крышу даже боевым магам, солдатам, не раз ходивших строем. А для новичков, это просто ядерная смесь, которая напрочь сносит крышу и рациональность.
А потом началась Охота. Боевые маги, наемники, цепные псы боссов теневой стороны мира. По всему миру начались облавы. А среди работорговцев почти не было боевиков. Один из ста, возможно, знал, как держать палочку, остальные были шушерой. Те, кто знал, как биться, шли в размен, стараясь забрать с собой побольше и убить себя. Потому что всех, кого брали живьем, сжигали к чертовой бабушке, сжигали на кострах. А толпа магов и магических существ смотрела и ревела от восторга. Костры пылали, приходилось циркулировать магией воздух, чтобы гарь не заполнила города. Сжигали всех, кого поймали живьем, многие из работорговцев просто кончали жизнь самоубийством, боясь гореть заживо. Но и их мертвые тела сжигали.
Детей до двадцати лет не допускали на эти публичные казни. Также, в тихушку, всем семьям работорговцев меняли внешность, документы, если они не были причастны к паутине рабства. Делать запятнавшим себя этим омерзительным занятием пластические операции оказалось бессмысленно. Клеймо моего рода проступало на новом лице через несколько минут. Детям работорговцев вампиры и лучшие ментальные маги из людей начисто меняли воспоминания, дети есть дети. Иначе глупо проговорились бы, и началась травля другими детьми, или же сами озлобились бы на весь мир, от такой смерти своих родителей.
Всех проданных или же готовых к продаже похищенных отправляли в Долину к Мастеру, это поистине прекрасное и тихое место, обладающее феноменальным магическим фоном, способствующего полной реабилитации. Целый год, целый год то и дело вспыхивали костры по всей Земле. Толпу лихорадило и она требовала крови. Когда же все закончилось, магическому населению Земли начал возвращаться разум. Все они снова стали простыми гражданами своих стран, подворовывая, кормя свои семьи, веселились, заводили детей и были счастливы или же нет. Только через год мир вернулся к своей обычной, серой жизни. Кроме одного напоминания. На центральной площади перед министерством магии Англии, построили монумент. Нет, не знаю, как это назвать. И не памятник, и не монумент, в мою честь.
Высокий трон с черепами на подлокотниках. Расслабленно сидящая на троне фигура мага, его лицо скрывал накинутый на голову глубокий капюшон мантии. В правой руке, спокойно лежащей на подлокотнике, покоилась палочка. Левой рукой маг уперся в основание трона мечом. Только по ширасайе и бузинной палочке, их каменным макетам, можно было понять, что это монумент в мою честь. А над головой мага, по краю спинки трона вилась мелкая надпись: "Здесь покоится Гарри Джеймс Певерелл. Некромант, Темный Лорд и Король. Да правит он незримо твердой, железной, безжалостной, но справедливой рукой на Земле. Первый и последний Король всей магической Земли и народов, населяющих Землю." Я успел увидеть это, а после мое сознание накрыла тьма.
***
Рон Уизли. После года службы главой мракоборческого центра ушел в отставку, доверив своему заместителю Симусу Финнигану бразды правления в отделе. Уехал на открытый к тому времени всему миру Авалон. В одном интервью, на весь мир заявил, что его род не имеет права на продолжение. Жил до ста пятидесяти лет, помогая эльфам наладить связи с внешним миром. И скорее всего, уход из мракоборческого центра не являлся отставкой от дел, а он самолично вызвался исполнять роль парламентера, в дивную страну эльфов. Где помогал Морганне и Мастеру воспитывать, направлять дитя Королевы Авалона и Короля Земли. В один прекрасный день он ушел с Авалона в большой мир, больше никто его не видел. Друг великого Короля выполнил свое обещание, род Уизли прервался на Роне.
Драко Малфой. Продолжил работу в Отделе Тайн. Умер через полгода после Короля, случайно коснувшись голой рукой артефакта, несущего в себе смертельное проклятие. Скорпиус Малфой пошел по стопам отца, с отличием окончил Хогвартс и стал сотрудником Отдела Тайн. В настоящее время работает в сотрудничестве с подданными новой королевы Авалона. Живет по сей день, продолжая нести в мир плоды союза магии эльфов и техномагии людей. Все полностью перешли на этот раздел магии, открытый Скорпиусом. Техномагия оказалась практичнее и эффективнее, охватывая практически все виды магии, кроме святой магии и некромантии. Долгожитель, двести шестьдесят три года. Ни для кого не секрет, философский камень - страшная сила. Но вероятнее всего в скором времени он уйдет так же, как и Рон. Жена Скорпиуса умерла, теперь ничего не держит в подлунном мире самого талантливого артефактора Земли.
Чета Блэков. Выполнили просьбу Короля: на свет появился прекрасный сын, Гарри Сириус Блэк. Закончил Хогвартс, терроризируя его с подругой все семь лет. Они назвали себя Мародеры, в честь дедушки. После Хогвартса пошел в спортивную стезю. Умер молодым, в пятьдесят лет, в аварии. Но успел после себя оставить продолжение рода в лице младенцев Нимфадоры Лили Блэк и Тедда Гарри Блэка. Жена Гарри Блэка, Лилия Николлет, одна воспитала детей и прожила долгую жизнь в поддержке и любви. Чета Блэков умерла через сорок лет после смерти Лорда Певерелла.
Мастер. Когда отдал Долину нуждающимся в реабилитации, переехал на Авалон. Морганна дала ему разрешение на проживание и забыла старые обиды. Воспитывал Лили Певерелл и целых десять лет учил некромантии, меньше, чем её отца. Дочери Короля Земли досталась по наследству мамина сила и чистая мощь, вкупе с предрасположенностью к некромантии от отца. Мастер умер на следующий день после окончания наставничества Лили.
Морганна ЛаФей. Родила дочь и воспитывала ее, приняв помощь Рона Уизли и Мастера. Отошла от дел, когда дочери исполнилось тридцать лет, короновав ее на престол Авалона. Еще шестьдесят три года Анна жила, помогая дочери в отдельные моменты, когда требовался ее опыт и мудрость. В один прекрасный день, на кровати вечно молодой эльфийки остался пепел. Ученые не смогли понять, почему тело экс-королевы рассыпалось не в прах, а в пепел. Кто-то считает, что она ушла к Королю Земли, Лорду Певереллу.
Лили Морганна Певерелл. Воспитывалась в любви и заботе, как и мечтал ее отец, Рон Уизли воспитал ее как родную дочь. В одиннадцать лет пошла в Хогвартс и семь лет терроризировала учителей и учеников вместе с Гарри Блэком. После окончания Хогвартса, почти сразу молодую полуэльфийку на обучение взял Мастер. Тяжелое для будущей Королевы время, которое она выдержала. Благодаря известному упорству Певереллов. И через день, была проведена коронация. Лили и сейчас правит Авалоном. Мудро и справедливо, как матушка. Да, в ее жизни были большие потери, она не знала отца. Но желает ли она другой судьбы? Нисколько. У королевы Авалона есть верные друзья, тоже полуэльфы на пять-десять лет младше королевы. Они - ее опора. И конечно же, домовой эльф Тикси. Он как и Добби, стал верным другом, соратником и товарищем, наказ отца Лили исполнила подобающе... Как долго она будет править? Никто не знает, даже сама Лили. Наверное, пока не найдёт достойного человека для зачатия ребенка.
От автора: Этот дневник поместят во всемирную библиотеку. Надо же знать о жизни тех, кто был подле отца и помог ему забраться на недосягаемую для других вершину. И, возможно, рассказ о моем отце, написанный моей рукой когда-нибудь будет открыт не магами, неодаренными. Для них это будет сказкой. Отец принес в наш мир эру крови, длившуюся год. И эпоху ренессанса, настоящего культурного возрождения, теперь уже в магическом мире. Отдав для этого жизнь. Но я знаю, История Лорда не окончена.
Автор: Лили Морганна Певерелл. Дочь Короля Земли и Королевы Авалона.
Грянет беда — выйдет король
Чтоб отстоять дело своё,
И мессией возвратиться в этот мир.
Но для толпы он не святой,
Дьявола в нём видит любой.
И неузнанный он будет вновь убит.
Он венчал свою жизнь и бессмертие
Но не в храме, а в битвах, где борются зло и добро
Дал узнать людям вкус милосердия
Обратил в благородную ненависть злость на врагов
Он осенён римским крестом
Над головой – красный дракон
На клинке меча руническая вязь
Правит король твёрдой рукой
Слово и мощь, свет и покой
Словно камни-исполины держат власть...
Нет начала, нет конца историй, есть кольцо блуждающих огней.
Ложь и правда в нём извечно спорят и на их алтарь льётся кровь королей!
