Show your sins

Изуку не был никогда один – у него была любящая мать, лучший друг, которого он знал с рождения, и целый неизведанный мир, которому он хотел помочь, когда вырастет, но почему-то чувство одиночества не оставляло его, тянувшись за ним длинным шлейфом, куда бы он ни пошел. И он в полной мере ощутил это, когда через месяц, после того, как Бакуго получил свой квирк, а Мидория нет, его лучший друг начал к нему относиться по-другому. Казалось, что все проведенное вместе время, все данные обещания, все воспоминания отходили на задний план, потому что в глазах Бакуго они больше не были равными. Изуку был слабее. Он был обычным. Он был бессильным. Вселенная решила, что так надо. Это разрывало сердце и растаптывало мечту четырехлетнего мальчика, которому внушали, что он не сможет стать героем без причуды. Без способности, которая есть у 80% людей. Вселенная решила, что ребенок будет слабее его сверстников, что он будет считаться хуже лишь потому, что у него нет сверхспособности, и она сделает недостижимым то, о чем мечтал Изуку. А взамен даст осуждение лучшего друга, жалость матери и осколки от надежд. Вселенная любит смеяться над людьми. Она жестока и коварна. Вселенная та еще сучка. И с ней были несогласные. Семеро древних, как мир, существ выбрали ребенка, чтобы помочь ему противостоять ее решению и изменить его судьбу. - Почему именно он, брат? – без энтузиазма спросил один из них, сидя под молодым дубом у заброшенного дома, вытянув ноги вперед. Сегодня было аномально холодно для летней погоды. Вокруг не было ни души – только ветер, играющий с листвой над головами, наполнял пространство шелестящей мелодией. Они любили этот заброшенный клочок земли, который можно было бы назвать убежищем, если бы они были живы или хотя бы их можно было увидеть. - Мне кажется, с ним нам предстоит много веселья, - зубастая улыбка старшего из них никогда не предвещала ничего хорошего. - Что ж, надеюсь, ты не ошибаешься, ведь мы застрянем с ним до его смерти. Не хотелось бы, чтобы ее преждевременной причиной стал самый безрассудный из нас, - вышеупомянутая персона только закатила глаза на этот комментарий, но ничего не ответила. – Так что мы доверимся твоему решению, Гордость.

~*~

С четвертого дня рождения Мидории прошло уже несколько месяцев, но он все еще не переставал надеяться, что его квирк появится вот-вот, ведь так бывает – квирки проявляются позднее, чем следовало, и это нормально. Так ведь? Только жаль, что для Бакуго это была еще одна причина для издевок и насмешек. Кто-то бы оправдывал это возрастом – дети часто унижают тех, кто слабее их, чтобы как-то самоутвердиться. А для Изуку, ребенка, который до этого не знал такого отношения, это все было в новинку, да и как можно ожидать это от лучшего друга – человека, с которым вы планировали общее будущее. Работа героями-напарниками, прикрывающими спины друг другу, действующим наперекор всем злодеям. Но это все обратилось против зеленовласого мальчишки, чья солнечная улыбка меркла с каждым днем, - ожогов на теле становилось все больше, а оправданий им находилось все меньше. Наблюдающий за этим от лица Мидории Гордость очередной раз сжал зубы, но не сказал ни слова, как и его братья – они который день молча наблюдали за жизнью ребенка, прежде чем явиться перед ним, ведь хотели произвести хорошее первое впечатление и скопить как можно больше знаний о его окружении. Отыгрываться на более слабом человеке, который доверял тебе, из-за глупого страха быть хуже других. Чертов комплекс неполноценности. Терпение Гордости подходило к концу, когда они все снова стали свидетелями травли их человека. Это случилось в такой же день, как и всегда. Изуку все еще не понимал, чем выводит из себя Бакуго, а Кацуки снова нашел причину, чтобы выместить свою злость на его бывшем друге. Забавно, но каждый раз причины становились все глупее и глупее: шаг не туда, взгляд не в ту сторону, Изуку издал какой-то звук. Словно мальчик уже сам стал причиной недовольства. Даже Гнев находит лучшие причины. И вот Изуку снова убегал от разъяренного Бакуго, который хотел продемонстрировать новым друзьям лакеям свой квирк на живой цели, что так не вовремя попалась под горячую (буквально) руку. Лучшим и единственным решением, которое пришло в голову четырехлетнему ребенку оказалось бегство, ведь дать отпор было бы глупо, если у Бакуго уже есть превосходство в числе и силе, да и страх не позволял. Жаль только, что его путь бегства пролегал через парк, в котором он обычно играл, и который почти сразу выходил на оживленную проезжую часть. Хотя мама Изуку – Инко – всегда говорила играть на его противоположной части, которая была намного безопаснее, чтобы случайно, играя, не выбежать туда. Но сложно следить, куда тебя несут ноги, если в твоей голове беспокойными птицами бьются обрывки фраз "Быстрее!", "Они догоняют!", "...не поверит, что упал...", заглушая чувство опасности и инстинкт самосохранения. Его легкие горели, горло драло, а пятки болели от долгого бега. Но даже это не заставляло появиться мысли остановиться хоть на секунду, сделать дополнительный вдох, который хоть на йоту облегчил бы его телу работу. Он слишком хорошо знал, что будет, если он поддастся желанию передохнуть и оглядеться. И это будет стоить ему слишком многого. Мимо, как в ускоренном монтаже, пролета размытые деревья, лица обернувшихся прохожих, лавочки и фонарные столбы, а в ушах свистел ветер, перемешиваясь со смехом детей и разговорами прохожих, за всем этим Изуку не заметил, как его за футболку схватила чужая рука и потянула на себя. Это выбило у него из легких воздух, и мир на секунду остановился, а после перевернулся, когда Мидория оказался на земле, приземлившись на спину с тихим “уф”. После того, как события осели в голове, его разум начал вырисовывать возможные дальнейшие события, поэтому крепко зажмурившись и заслоняя лицо руками, он ожидал ударов, которые так и не последовали. После пары долгих секунд он неуверенно убирает руки, чтобы увидеть перед собой подростка, который смотрел на него сверху вниз с не читаемым выражением лица. У парня были черные короткие волосы, зачесанные на бок и пронзительные глаза, кажущиеся полностью черными. На нем была серая футболка с кучей принтов маленьких зеленых НЛО и синие шорты. А так же его ногти были накрашены черным лаком, что сразу бы привлекло внимание Изуку, если бы он все еще не был в панике, так как не знал, с чего незнакомому парню на пару лет старше Мидории помогать ему, кроме как не с целью в дальнейшем избить или поиздеваться. “Черт, это как надо было запугать ребенка”, - внезапно произнес голос в его голове. Это было так громко и неожиданно, что заставило Изуку вздрогнуть и начать лихорадочно осматриваться по сторонам, чтобы убедить себя, что ему не показалось. Но, как и ожидалось, вокруг, кроме него и парня, что спас его, было всего несколько взрослых, которые проходили мимо, не обращая своего внимания, увлеченные собственными беседами. “Уверен, это все из-за мистера Комплекс Неполноценности”, - новый голос появился сразу после того, как договорил первый. Он был тише и не излучал никаких эмоций, кроме скуки. “Из-за кого же еще. Ты видел, чтобы его жизни угрожал кто-то еще? Я, вот, не видел”, - это снова был первый голос, который теперь звучал очень недовольно. Парень, который помог ему, сейчас очень пристально следил за движениями Изуку, словно сам слышал беседу, которая разворачивалась в его голове по непонятным причинам. И это очень пугало Мидорию, заставляло вздрагивать с каждым новым предложением, которое точно было сказано не им. “Ох, не заводись. Гордость скоро вытрясет из него все дерьмо”. Он зевнул? Как голос в его голове, черт возьми, мог зевнуть?! От этого все тело Изуку сжалось, ведь не может такого быть, что он внезапно сошел с ума. Или мог? Возможно, он сильно ударился головой при падении? “Заткнитесь, вы пугаете его!” – это был новый голос, и звучал он очень холодно благодаря своему тембру. Также он контрастировал на фоне предыдущих двух: в то время как первый звучал отчасти по-детски обиженно, а второй – лениво и безэмоционально, то этот больше подходил бы расчётливому и привлекательному антагонисту из фантастических фильмов. В это время парень перед ним выглядел почему-то слегка раздраженным и, нахмурив брови, все так же внимательно смотрел на Мидорию, не двигаясь с места и не произнося ни слова. Его взгляд как будто смотрел прямо в душу и сковывал движения, не позволяя сделать лишний вдох. Для подростка его выражение лица было слишком взрослым. Слишком… знающим? Из раздумий его вытолкнул звук приближающихся шагов. Быстрые и агрессивные, они становились ближе с каждой секундой, с каждым новым топотом его тело сжималось все сильнее и сильнее, а голову заполнял шум от собственного внутреннего крика. Если что-то могло безмолвно громко кричать, не создавая звука, но все равно заглушая для него все происходящее в реальности, так именно это происходило у него в голове. И это бы длилось вечность, если бы парень, что до этого его спас, вырывая из уз разума, не прошептал следующие слова настолько тихо, что даже Изуку пришлось напрячь слух, чтобы услышать: - Алчность, не подсобишь с оружием? Что? Ему не показалось? Это был тот третий голос из его головы? “Прошу”, - произнес тот же голос в его голове, что и в первый раз. Подросток вытянул две руки перед собой, в которые упала коса, появившаяся в воздухе с легким красным свечением по ее контурам. - Коса? Ты серьезно? Я впервые попросил помочь с оружием за многие годы, а первое, что тебе приходит на ум – чертова коса?! – он скривился, осматривая предмет, который явно создавался с любовью. По бокам лезвия были выкованы разнообразные узоры, которых с перспективы Изуку было не разглядеть, а по всей длине металла были вставлены слабо светящиеся… руны? “Ну, извини, бери, что дают”, - прорычал “Алчность”. - Ладно, не думаю, что сейчас мне придется сражаться в полную силу, - он взвесил холодное оружие в своих руках, прежде чем перекинуть его в правую руку, а затем прокрутить вокруг его оси и встать в боевую стойку, направив лезвие в ничего не понимающего Каччана. Если учитывать то, как он взвешивал косу в своих руках, то было понятно, что это новое для него оружие, но эти движения казались такими точными и вымеренными, словно оружие легло в его руки, как родное. Это вызывало восхищение и вселяло… страх? Даже отсюда он видел расширившиеся глаза Каччана и его ступор, хотя Изуку ни за что бы ни назвал своего друга трусом, когда перед ним появлялся настоящий противник. Парень сделал приглашающее движение рукой, на что Кацуки только оскалился, сжимая кулаки. - Чего ждешь? Ты же рассчитывал на драку – прошу, - его лицо не тронула ни одна эмоция, хотя голос отдавал холодом. Бакуго нахмурился, прикидывая, выйдет ли он из битвы победителем или проигравшим. Но после показательных трюков с оружием, чей размер превышал размер его обладателя, Кацуки решил подождать более удачного времени, когда Деку будет без своего защитника. - В следующий раз у тебя не получиться прятаться за спинами других, чертов Деку! – он сжал кулаки так, что ногти впивались в ладони, но это был единственный способ отвлечь себя от желания создать взрыв прямо перед ненавистным ему лицом. Но его целью был Деку, а не какой-то случайный возомнивший что-то себе ублюдок. Когда Бакуго скрылся из виду, подросток цыкнул языком, забрасывая косу на плечи, и выплюнул ему вслед: - Трус. Мидория смотрел на парня перед собой не верящим взглядом и подтянул колени к груди в защитном жесте. Кто в здравом уме будет ему помогать? “Зря. Зря. Зря. Каччан будет еще больше зол на меня. После этого он будет искать менее людные места…” Его защитник резко обернулся в его сторону, словно услышал его мысли, и, сделав пару шагов вперед, опустился на колени, чтобы быть одного уровня, когда протянул руку и положил ее на плечо Мидории, обращая на себя его внимание. В его глазах стояли слезы, которые были готовы вот-вот хлынуть бурными ручьями в попытке избавить тело от скопившейся боли. И так как сегодня, в удачный день, его никто не избил, то очевидно, что от душевной боли. Удивленный такой реакцией, парень моргнул пару раз и попытался сделать свой голос настолько мягким и успокаивающим, насколько мог, учитывая, то, что он никогда не имел дел с грустными детьми: - Хей, тише, все с этого момента будет хорошо. Тебе больше не стоит его бояться. Я, нет. Мы, - он поправил себя, - будем тебя защищать. Изуку уже было открыл рот, но парень его перебил, опережая вопрос: - Потому что мы – твой квирк. И мы обещаем, что ты больше никогда не будешь одинок.