Изуку не хотелось признавать, что его мама была права, когда насильно выставила его из дома с целью погулять, но он был рад, что встретил Шинсо, потому что он начал по-настоящему чувствовать себя ребенком, а не взрослым в теле ребенка.
Да, он обожал грехов всем своим сердцем, но они не до конца понимали концепт детских игр, ведь для них это было в какой-то степени бессмысленно. Например, зачем притворяться, что ты побеждаешь с Шинсо воображаемого злодея, если они могут на самом деле пойти и засадить в тюрьму реального?
Нет, они действительно не могут этого понять. Но это не проблема, когда в жизни Изуку появился первый настоящий друг его возраста, с которым он теперь проводил каждый свой день. И он даже познакомил его с некоторыми своими грехами!
(Хотя это прошло не так гладко, как он себе это представлял, потому что Гордость никогда полностью не станет доверять людям, окружающим Мидорию.)
- Вот, Хитоши, это – Гордость, - Изуку радостно указал на грех, чье лицо не выражало никаких эмоций при взгляде на друга их человека. – Он является самым главным среди всех грехов, а также он больше всего находится рядом со мной!
“Что не особо честно по отношению к другим”, - язвительно заметил Зависть, и на что никак не отреагировал Гордость.
Хитоши с накрываемым удивлением таращился на появившийся перед ним грех, в то время как Изуку не мог сдержать своего восторга от первого взаимодействия его друзей друг с другом.
Это было так волнительно для зеленоволосого ребенка, ведь это так же первый раз, когда кто-то посторонний видит и знает, что грехи – это его квирк, а не обычные люди.
- Значит, они являются воплощениями смертных грехов? – задумчиво произнес Шинсо, рассматривая нахмурившегося Гордость, который по привычке крепко держал рукоять катаны, что покоилась в ножнах.
После их первой встречи Хитоши не забыл расспросить у мамы, что такое алчность и похоть, и с чем это может быть связано. И хоть взрослая женщина была немного смущена и удивлена вопросом, она попыталась на пальцах объяснить своему сыну, что такое смертные грехи и откуда они взялись.
Шинсо еще долго переваривал полученные крупицы информации, но так и не понял, как это может быть связано с квирком Изуку. Но тогда он окончательно убедился, что у Вселенной еще много сюрпризов для него.
После встречи с Гордостью он успел познакомиться с Алчностью, который был намного веселее его старшего брата, что вызывал у фиолетоволосого подростка мурашки по коже, когда неожиданно появлялся рядом с нечеловечески серьезным лицом. Забавно, но до знакомства с Алчностью Хитоши думал, что все воплощения смертных грехов ведут себя, как древние мудрые существа, хотя Изуку уверял, что Гордость так выражает беспокойство за него.
Но Алчность был полной противоположностью Гордости, и это стало неожиданностью для Шинсо, а так же создало массу вопросов о том, как выглядят и ведут себя остальные грехи. И насколько сложно Изуку держать в своей голове настолько разные личности.
Хитоши к тому времени знал Изуку Мидорию уже почти месяц, но тот все еще оставался для него загадкой. И с каждым новым днем ему все больше казалось, что он не достоин его дружбы.
Даже сейчас, когда зеленоволосое воплощение всего хорошего в этом мире тараторит про то, что у Похоти квирк очень похож на его собственный, Шинсо не может перестать думать, как ему повезло, что в тот день он встретил Мидорию.
- … В общем, думаю, тебе лучше все это услышать лично от него. К тому же он уже давно хочет поговорить с тобой! – Изуку радостно смотрел на пустое пространство рядом с собой, где, по всей видимости, до этого находился Гордость, когда Хитоши вынырнул из своих раздумий и понял, что пропустил большую часть того, что ему говорили.
- Погоди, что? – он обеспокоенно проследил за взглядом своего друга, где уже успел появиться грех, которого он еще не видел.
Этот грех был ниже Гордости, но немного выше Алчности. Он был так же ухожен, как Зависть, но его наряд был проще: черная рубашка, заправленная в белые штаны с высокой талией, белые перчатки на руках и черные туфли на ногах. Его длинные блондинистые волосы были убраны в высокий хвост, а глаза подведены. Внимание привлекало множество украшений на шее, которые не казались лишними, несмотря на количество.
Он смотрел на него с нескрываемым удовольствием, наслаждаясь тем, что его оценивают, а улыбка, игравшая на его губах только добавляла эффект того, что именно он здесь хищник.
Но не это дало понять, кто перед ним. Шинсо распознал грех только тогда, когда с ним заговорили:
- Хм, значит, ты и есть новый друг нашего Изу? – сказал он так, словно не знал ответ на свой вопрос, игриво сузив глаза.
И именно в этот момент для Хитоши кусочки паззла сложились воедино, потому что настолько сладкий голос может принадлежать только тому, кто олицетворяет Похоть.
- В-вы – Похоть? – Шинсо не знал, почему так волнуется перед ним. Это было похоже на какой-то транс, как будто этот грех является ядовитой змеей, которая набросится, если ты сделаешь одно резкое движение.
Да уж, квирк Изуку все же опасен во всех его проявлениях.
- Разве не похож? – он сделал два небольших шага вперед и нагнулся, сложив руки за спиной, посылая очередную хитрую улыбку фиолетоволосому ребенку, который нервно отклонился назад, выигрывая пару сантиметров личного пространства. – А ты – тот самый ребенок, чей квирк так похож на мой?
Изуку не понимал, чего пытается добиться Похоть, поэтому до этого не прерывал его, но тему квирков он никак не мог пропустить.
- О, да. Именно об этом я и рассказывал Хитоши! – Мидория радостно хлопнул в ладоши, чем вызвал искреннюю улыбку у греха, который выровнялся, не желая еще больше смущать друга их человека. – Это очень интересно, потому что хоть природа ваших квирков похожа, у них есть несколько различий…
Изуку снова начал тараторить о различиях квирков с контролем разума, но Похоть уже несколько раз успел прослушать эту информацию, поэтому он мог запросто сократить ее. Он знал, что квирк Шинсо заставлял человека впасть в транс, а после забыть о том, что он в нем был, блокируя внешние раздражители на подобие купола, который пропускает только команды хозяина квирка, в то время, как жертва квирка Похоти помнит и осознает все происходящее. Так же команды могут носить постоянный характер, будучи разрушенными только специальными квирками или приказом самого греха.
- Но ведь твоей главной слабостью является способ активации твоего квирка, не так ли? – более серьезно произнес Похоть, когда Изуку закончил излагать все выводы, которые успел сделать за то время, когда они проводили с Хитоши время вместе.
Шинсо вздрогнул от прямого вопроса, потому что с его квирком у него связаны только неприятные воспоминания. Люди не хотели знать ничего, кроме того, что есть возможность, что ребенок может использовать свой квирк против них, но Мидория и его грехи не вели себя так, словно он – угроза. Даже Гордость не проявлял никаких сверхзащитных мер, кроме простого наблюдения. И хоть его взгляд прожигал в нем дыры даже когда он был невидим, Изуку успокоил Хитоши тем, что в этом нет ничего необычного, потому что Гордость так проявляет свою заботу.
Так что Шинсо пытался в течение месяца привыкнуть к чересчур высокому интересу со стороны Изуку по отношению к его квирку, но вот вопросы от грехов он никак не ожидал, тем более от греха с похожим квирком. Он тоже видит в нем угрозу, так как знает, на что способна подобная способность?
Хитоши пытался проглотить неожиданно появившийся ком в горле. Ему надо ответить на вопрос, даже если после этого грехи могут убедить Изуку перестать с ним общаться.
- Д-да, мне надо, чтобы человек ответил на м-мой вопрос, если я хочу п-применить на нем свой квирк, - Шинсо не мог ничего поделать с волнением, когда его внимательно изучала пара оранжевых глаз.
Он нервно сглотнул, отведя взгляд в сторону. Неужели сегодня закончится его дружба с прелестным зеленоволосым ребенком? Ему не хотелось признавать, но он успел привязаться к его яркой улыбке и искренней заботе, а также просьбам спать лучше, потому что это важно для его здоровья.
Но он явно не ожидал ухмылки Похоти и следующему предложению:
- Тебе надо научиться провоцировать людей, если ты хочешь стать героем, - он изящно взмахнул рукой в белой перчатке. – Находить слабые места в разумах людей и давить на них посильнее. Я хочу помочь тебе с этим, так как ты важен для Изу. А его друг – наш друг.
Похоть взъерошил волосы Мидории и смягчил свой взгляд, глядя на застывшего обладателя фиолетовых глаз. В первую очередь этому ребенку надо перестать бояться своего квирка, и он собирается помочь ему с этим.
~*~
Обычно, когда начинало темнеть, за Хитоши приходили его родители, чтобы отвести домой. Сначала они были удивлены, что их сын впервые за долгое время мирно играл с другим ребенком, когда обычно он старался держаться ото всех в стороне. Но больше всего их поразило то, что их ребенок не хотел уходить и оставлять нового друга одного, пока за ним не придет его мама.
Для родителей Хитоши это стало радугой после череды дождливых дней. Мысленно они были благодарны Изуку за то, что он стал другом для Шинсо, но, естественно, вслух они этого не сказали. Вместо этого они узнали его имя и предложили проводить до дома.
Изуку в свою очередь удивленно посмотрел на взрослых, не ожидая такого рода предложение, но вежливо отказался, сказав, что его мама скоро заберет его.
Конечно, это была ложь, потому что когда настает вечер – начинается самая веселая часть дня. В это время Мидория отправляется с Гордостью изучать город изнутри. Но другие не должны об этом узнать. Поэтому Изуку уходит с площадки только тогда, когда убедиться, что Шинсо и его родители уже далеко, а тогда затем он с Гордостью направляется в центр города.
Анализировать стратегии героев и злодеев, их квирки, движения во время схваток и техники боя при дневном свете, конечно, было весело, но не так захватывающее для Изуку, как ночью.
Герои и злодеи, которые сталкиваются в ночи, значительно отличались от тех, что сражались днем в центре города, окруженные зеваками. Они всегда двигались бесшумно и с большим изяществом, словно боялись потревожить тишину улиц. И хотя герой чаще всего был сильнее, злодей был проворнее и быстрее, а также почти всегда старался сбежать, если чувствовал приближающееся поражение.
Эти схватки стали всем для Изуку, хотя их всегда было сложно найти в лабиринтах асфальтированных улиц с множеством тупиков, но когда ему это удавалось, то в его блокноте исписанных страниц становилось в разы больше.
Со временем к записям, где были описаны квирки, снаряжение и ход битв между героями и злодеями, прибавилась карта улиц города, куда Изуку заносил пометки с частотой стычек “добра и зла” на той или иной улице.
Удивительно было то, что жители даже не догадывались, насколько часто люди сражались у них под носом, когда они уже спали. Обычно люди не желали смотреть глубже того, где они уже находились, предпочитая сладкое неведение. Легче было думать, что все, что ты видишь каждый день – единственный аспект жизни. Но правда в том, что это не так.
Именно поэтому изучать недружелюбные закоулки города, в котором он живет, являлось для Мидории не столько способом познания мира, сколько простым весельем. Ведь узнавать новое – это всегда весело.
Но Изуку даже не предполагал, насколько опасно то, что он делал, потому что грехи не позволяли кому-либо испортить веселье для их человека.
Поэтому когда они наткнулись на истекающего кровью злодея, который рефлекторно готов был метнуть в Изуку нож, но передумал, увидев горящие желанием убить глаза Гордости,
это было все так же весело. Потому что после благодарный взгляд злодея, который, очевидно, не ожидал, что ребенок кинется к нему, чтобы с небывалой точностью перебинтовать его левую руку, стоил того. Ответы на вопросы о квирке и снаряжении, советы для его самодельной карты улиц, а так же прощальная фраза: “Будь осторожнее, парень”, - это именно то, чем Мидория хотел заниматься в жизни.
Герой или злодей – всем нужна помощь.
~*~
“Не понимаю, Изукун, почему мы всегда в первую очередь идем именно в тот переулок? ” – задал вопрос Алчность.
Вот уже неделю они каждую ночь сворачивают с их привычного маршрута в сторону узкого переулка, что вел к тупику, который находился практически на границе территории героев и злодеев. Но Алчность продолжал задавать все тот же вопрос из раза в раз, играя на нервах остальных из-за своей забывчивости (или невнимательности).
Похоть заметил, как Изуку устало вздохнул, поэтому решил ответить за него, не скрывая своего слегка раздраженного тона:
“Потому что Чайка сказала, что именно там происходят самые крупные бои”.
Чайка была на данный момент последним человеком, которому помог Мидория за время его “патруля”. Она настолько сильно пострадала по неизвестной причине, что могла погибнуть от количества ран на ее теле. На одном ее сером крыле была большая сквозная рана, а второе было сломано, так же на ее руках было множество царапин и ссадин от, возможно, падения, ведь они были похожи на те, что бывают, когда твоя рука проезжается по асфальту, когда ты спотыкаешься.
На это было больно смотреть, но ей нужна была помощь. И она ее получила от зеленоволосого ребенка с очень обеспокоенными большими глазами.
Мидория позже выяснил, что ее псевдонимом была Чайка, и она оказалась очень милой девушкой, работающей на Лигу злодеев. Ее работой было то, что ей надо было следить за курьерами на их испытательном сроке, а также за совершением сделок.
Когда она смотрела с выражением лица, схожим с тем, что было у Хитоши, на то, как раны исчезают с ее тела, она чуть ли не визжала от восторга, а затем заключила Изуку в настолько крепкие объятия, что Гордость чуть ли не счел это угрозой для жизни их человека.
При слабом свете фонарей было сложно ее разглядеть, но Изуку сразу бросились в глаза белые перья на ее предплечьях и скулах. Чайка была выше и сильнее любой девушки, которую он когда-либо видел, поэтому Мидория предположил, что это как-то связано с природой ее квирка, хотя ее рельефные руки были больше результатом тренировок или работы, чем самим квирком.
Так же она была рада поделиться местами, где чаще всего появляются герои или злодеи, ведь она очень хорошо знакома с местностью, где они находились сейчас, но она предупредила его, что в некоторые районы города лучше не соваться, и отметила эти места в его блокноте.
После этого Чайка сказала, что ей надо доделать кое-какую работу, и что будет рада увидеться вновь, а затем с новообретенными силами взмахнула ее широкими серыми крыльями и скрылась в ночи, оставив Изуку с приятными послевкусием от их знакомства.
Так Мидория снова оказался в очередном лабиринте улиц, который вел к нужному ему тупику на краю геройской части города, где в него кто-то врезался, сбивая с ног, отчего у него изо рта вырвалось тихое “уф”. Он бы так и упал, если бы Гордость одной рукой не поймал его, спасая от встречи с землей, а второй освободил катану от ее ножен, направляя лезвие на лежачего на земле незнакомца, чьи глаза метались между грехом и ребенком.
Незнакомец прижимал к груди сверток, перевязанный черной бечевкой, а все его тело била мелкая дрожь, когда он громким шепотом на последнем издыхании обратился к Гордости, словно не замечая полупрозрачное оружие, направленное на него:
- Прошу, вы должны мне помочь!
"Кажется, это что-то новенькое", - со свистом произнес Алчность, готовясь к интересному разговору или захватывающей битве.
