Be my meaning

Бэкхён уверенно водит кистью по холсту, который ещё несколько мгновений назад был белым. Парень смешивает краски, оставляет яркие линии на бумаге, затем вновь прикидывает, как будет выглядеть его будущая готовая работа. «Нужно нарисовать небо. Облака. И птиц. И горы. И реки. А ещё надо снег». И Бэкхёну отлично удаётся уместить на одном белом холсте целый мир, полный красок и чувств. Этим миром является рыжее кудрявое чудо, уснувшее на диване возле окна под тихий вой ветра за окном и шуршание кисти по холсту. «Солнце. Чуть не забыл солнце». «Если бы картины могли иметь звук», - думает Бэкхён, - «В моих картинах был бы всегда слышен голос Чанёля, его смех, его нежный шёпот». -Бэкхён-а, - Чанёль - то самое рыжеволосое кудрявое чудо, олицетворяющее в глазах Бэкхёна целый мир, сейчас сонно протирает глаза. – Мне холодно. Полежи со мной. Старший улыбнулся. Прошёл едва ли час, как он успел соскучиться по голосу Чанёля, по его большим глазам, что сейчас молят «Полежи со мной, Бэкхён-а». Соскучился по его теплым ладоням, которыми Чанёль сейчас отнимает кисть из рук старшего, соскучился по нежным губам, которыми он водит по шее Бэкхёна. - Что ты рисуешь? – спросило сонное чудо. - Тебя. - Но это же небо. И птицы. И горы. И реки. – Чанёль удивлённо посмотрел на старшего. – И даже снег. Где здесь смысл? - Ты. Ты и есть смысл. – Бэкхён уже тянул Чанёля за собой в постель, тая в его тёплых объятиях. Чанёль улыбнулся в ответ, залезая с Бэкхёном под одеяло. - Кажется, ты уже решил всё за меня, - шепчет младший, утыкаясь носом в макушку Бэкхёна. «Наверное, ещё звёзды нарисую», - думал Бэкхён перед тем, как уснуть.