Победитель получает всё

      Рома который раз посмотрел на часы. Кутепова все не было, хотя по Роминым подсчетам он должен был вернуться с вечерней тренировки ещё пятнадцать минут назад. Раздражённо вздохнув, Рома накинул на себя мантию и пошёл на поле для квиддича.         — Кутепов! — крикнул Рома, увидев одиноко парящую в воздухе фигуру. Парень, услышавший свою фамилию тут же спикировал вниз и слез с метлы, немного покачиваясь.       — Разве я тебя разрешал называть себя по фамилии? — ухмыльнулся Илья.         — Нет, но… — Кутепов подошёл к Роме и, не дав тому договорить, поцеловал. Зобнин почувствовал, как коленки снова начинают предательски трястись, а руки вот-вот вцепятся в Кутепова, чтобы не позволить телу упасть. Но желание поговорить с Ильёй затмило даже этот поцелуй, поэтому почти сразу Рома отстранился.          — Что происходит?          — Что происходит? Не понимаю о чём ты, — Илья отошёл от Зобнина, с интересом рассматривая прутья на метле.          — Между нами что происходит?         — Всё как обычно, ты не заметил?         — Не заметил, — Рома встретился со взглядом зелёных глаз, — и есть ещё кое-что, что ты не хочешь говорить мне.          — И что же?          — А то, что Алиса использует на мне заклинание подавление воли. Слышал о таком? — Зобнин начал приближаться к Илье, который, видимо решил, что если он отойдет на достаточно далекое расстояние, то Рома будет меньше на него злиться.       — Впервые слышу.       «Ну да, как же».       — Кутепов! — Рома схватил того за запястье, — что происходит? Ты знал об этом но не рассказал мне?       Илья закатил глаза:       — Ну да, я знал! Знал! А что мне прикажешь делать? Рассказать всей школе об этом?       — Зачем всей школе? Нужна только Алиса, ты и я.       — Зобнин, ты дурак, да? Она специально водит за собой большую группу, чтобы в случае чего, все услышали, что я тебе сказал!       — Да? И почему же она ещё не рассказала об этом? Чего она ждёт? Она ведь могла сделать это гораздо раньше! — голос Ромы был уже очень похож на крик. Илья закусил губу и отвернулся. И тут до Ромы начало доходить.       — А ведь ты прав. Я дурак…       — С чего ты взял? — Кутепов снова постарался отойти от Зобнина.       — Ты прав… — почти шёпотом произнёс Рома, — она не говорит об этом сама, потому что скреплена с тобой чем-то, да?       — Послушай… — начал говорить Илья.       — Да… — Зобнин невесело улыбнулся, — конечно. Ты не просто так снялся с поста старосты, да?       Илья молчал, стараясь не смотреть Роме в глаза.       — Это связано? Кутепов! — крикнул Зобнин. — Это связано?       — Рома, — Илья подошёл к трясущемуся от злости парню и попытался обнять, — Рома, прости меня.       Карие глаза наполнились слезами и Рома устало опустил голову, отлично понимая, что не сможет сейчас сказать и слова.       Кутепов притянул Зобнина к себе, поцеловав в макушку.       — Она хотела выиграть конкурс на лучшего старосту, она же на последнем курсе. Ей бы зачлось это при поступлении в университет. И она узнала о нас. И начала угрожать, что расскажет. И тогда я сдался. Я пообещал ей, что перестану быть старостой после Рождественских каникул. Мы были скреплены непреложным обетом. А это не шутки, понимаешь? — Илья услышал лишь тихие всхлипы, Рома по-прежнему не шевелился в его объятиях. — Она обхитрила меня. И сделала так, чтобы я сам рассказал об этом.       — Т… Ты… Скрыл… От м… Меня… — всхлипывал Рома.       — Я скрыл, потому что не готов выносить наши отношения на показ. Тогда был не готов.       — А сейчас? — Зобнин с надеждой посмотрел в зелёные глаза, которые с грустью смотрели куда-то вдаль.       — И сейчас не готов, Рома. И сейчас не готов, — прошептал Илья, чувствуя, как не понятно откуда взявшиеся слёзы начали предательски проситься наружу.       — А я? Как же я? — Зобнин отшатнулся от Ильи, — я теперь постоянно буду под её чарами?       Кутепов посмотрел на землю, пытаясь спрятать собственные слёзы, которые крупными каплями падали на ровно выстриженный газон.       — Держи, — Рома протянул Илье браслет, который тот подарил ему на Рождество, — там написано «Навсегда». Но ты соврал. Навсегда не бывает. По крайней мере, у тебя точно.       — Ненавижу тебя, — прошептал Рома и пошёл прочь. Илья ещё долго оставался на поле, стоя на одном месте и вглядываясь в тёмный лес. Ноги давно промокли, а замёрзшие пальцы рук по-прежнему сжимали металлический браслет. Слёзы разве что прекратили катиться из глаз. Илья посмотрел на время. Часы показывали семь.       Он что, простоял здесь целый час?       Вероятно. Хотя, это было не важно.       Зайдя в спальню, Кутепов почувствовал, что горло начало немного побаливать, но он даже не обратил на это внимания. А зря. На следующее утро Илья проснулся с дико болящей головой. Горло саднило так, что на стенку хотелось лезть. Но всё это ничего бы сейчас не значило, если бы Рома был рядом.       Но его рядом не было.       Илью окружили Смолов и Акинфеев, которые тут же повели его в больничное крыло.       Пролежав под присмотром врача почти весь день, Илья провалился в сон. Ему снилось, что к нему в лазарет пришёл Зобнин и сказал, что простил его. Кутепов проснулся с лёгкой улыбкой на лице.       — Пора принимать лекарство, — полноватая медсестра протянула ему пузырёк с желтой жидкостью. Кутепов поморщился от горьковатого привкуса микстуры и быстро оглядел помещение.       — Никто не приходил? — спросил он, чувствуя как горло буквально рвется от этих простых слов.       — Никого не было, — женщина забрала у него пузырёк, — ложись спать, набирайся сил. Послезавтра будешь как новенький.       Илья кивнул и положил голову на подушку, стараясь уловить недавний сон. Но он ускользал от него с каждой секундой, и уже через полчаса Кутепов точно и не был уверен, сон ли это или его разыгравшаяся фантазия. Он услышал шаги и почувствовал, как сердце начинает биться в бешеном ритме.       «Может это Рома?»       Но это был не Рома.       Смолов.       Судя по звукам за дверью, он пришёл с Миранчуками. Значило ли это, что они могут рассказать Роме, что он попал в лазарет?       «И тогда он обязательно придёт».       «Забежит и задорно рассмеётся».       «Обнимет и тогда всё точно будет хорошо».       — Игорь зайдёт?       — Немного попозже, — ответил Смолов и ушёл, оставив на тумбочке пакет с апельсинами. Миранчукам повезло. Федя хоть и был самовлюблённым, но когда дело касалось его друзей он становился чрезвычайно заботливым и внимательным.       Ещё несколько минут томительного ожидания и Акинфеев, наконец, пришёл, расстёгивая на ходу тренировочную мантию.       — Ну ты даёшь, конечно, — улыбнулся Игорь, — давай быстрее поправляйся.       — Игорь? — шёпотом позвал Илья. Говорить в полный голос ему ещё было больно.       — Да?       — А Рома в курсе?       Игорь как-то уж слишком грустно посмотрел на Кутепова.       «Нет. Нет. Нет».       — В курсе.       Илья запрокинул голову назад и вздохнул, стараясь не заплакать при Акинфееве.       — Он не придёт, Илья. Артём сказал, что он…       — Я понял, — произнёс Илья, перебив Игоря.       — Тебя поставят на ноги, — Акинфеев улыбнулся, — и через неделю ты вернёшь все свои прошлые кондиции.       «А куда я денусь».       — Скоро игра с Пуффендуем. Выигрываем — попадаем в финал. Проигрываем — сам понимаешь, тяжко нам потом придётся.       — Выиграем, — Илья натянуто улыбнулся, наблюдая за тем, как Игорь уходит.       «Он не придёт».       «Не придёт».       Больно. А ещё страшно и как-то необыкновенно пусто внутри, будто все органы вырвали с корнем.       Илья взял браслет с прикроватной тумбочки и покрутил в руках.       «Навсегда»       Как глупо звучит, и самое главное, как неправдоподобно. Как лживо и неправильно.       Кутепов выбросил браслет в мусорное ведро и закрыл глаза, стараясь забыться хотя бы во сне.