***
Каких бы богов не просил Рома о том, чтобы в купе зашёл ещё кто-нибудь, надеясь что этот кто-то сможет заткнуть эту пропасть из тишины, которая образовалась между ним и Кутеповым. Но двери купе были по-прежнему закрыты, и никто, кажется, и не думал заходить. — Рома? — Илья с интересом наблюдал за тем, как парень изучающе смотрит на него. — Ой, извини, я случайно, — неловко произнёс Зобнин. — Ничего, — Кутепов усмехнулся. И снова эта, одна на двоих, звенящая тишина. — Знаешь, мне кажется, что у нас не получится начать всё заново… — тихо произнёс Рома, посмотрев в зеленые глаза. — Вот как? И почему же? — Илья выглядел раздражённым, по крайней мере Роме так казалось. — Ну ты же видишь, мы только неловко молчим… И это так странно… — А что, нам и поговорить уже не о чём? — Ну… Я не знаю… — Рома помотал головой с целью сосредоточиться, — почему ты не поехал в купе для старост? — Поэтому, — успел услышать Рома перед тем, как ощутить тёплые влажные губы на своих. И все проблемы будто бы пропали. Будто не было между ними той пропасти из гнетущего молчания. Будто не было уже обид и недопониманий. Их заменили сильные руки, прижимающие к себе и длинные пальцы, вцепившиеся в волосы Ромы. Момент этот длился не дольше минуты, но Зобнину казалось, что прошла целая вечность. Илья отстранился от Ромы и посмотрел в глаза, всё ещё держа одной рукой за спину, а другой за голову, слегка оттягивая волосы на затылке. — А если честно, то я больше не староста. — Что это было, — прошептал Рома, всё ещё чувствуя на своих губах сладкий привкус чего-то мятно-ягодного. — Ты об этом? — Илья поднял бровь и снова приблизился к Роминым губам, позволяя тому снова ощутить его запах. Рома потянулся к Илье, ожидая повторного поцелуя, но почувствовал, как Кутепов несильно потянул за волосы, не разрешая сделать этого. — С этого момента попробуем играть по моим правилам? — Илья с интересом посмотрел в карие глаза, заставляя их обладателя покрыться ярким румянцем. Как же Роме нравилось всё это, но гриффиндорская гордость не дала сдаться так быстро. — Это будет нечестная игра, — прошептал Зобнин, чувствуя как от переизбытка чувств начинают трястись руки, которые из последних сил цеплялись за свитер Кутепова. Илья притянул к себе Рому и увлёк его в долгий поцелуй, кусая губы кареглазого парня, вызывая у того лишь глухие стоны. Кутепов отстранился и взглянул на расслабленное лицо с закрытыми от наслаждения глазами. — Повторяю свой вопрос, с этого момента мы будем играть по моим правилам? — Да, — выдохнул Рома, желая лишь, чтобы Илья не останавливался и продолжал держать его за волосы, целовать и кусать его губы. — Хороший мальчик, — прошептал Илья и наградил послушного гриффиндорца коротким поцелуем, наконец, отпустив его. — Знаешь, за всё то время, что мы встречались, это был лучший поцелуй, — произнёс Зобнин, медленно приходя в себя, мысленно отхлестав себя по щекам, чувствуя, как напряжение в брюках постепенно спадает. — Мой тоже, — Илья улыбнулся и посмотрел на часы, — уже надо переодеваться. — Ты выйдешь? — неуверенно спросил Рома. — Выйду, но только сегодня, — усмехнулся Илья и вышел из купе.***
Илья устало лег на кровать, уставившись взглядом в потолок. Хотелось улыбаться, вспоминая недавние события в поезде. Конечно, Кутепов привык быть хозяином положения, быть главным, он привык ощущать себя лидером во всём. Единственным человеком, которого Илья не пытался победить был Рома. Он любил Рому. Он даже не на секунду в этом не сомневался, вспоминая эти карие глаза и весёлую улыбку. Но это странно. В тот момент, когда Илья увидел Зобнина с Алисой, всё вдруг перевернулось. Не критично, знаете. Илья тогда сказал себе, что всё изменится, ведь злость-то давно прошла, уступая место тоске по любимому человеку. Конечно, что-то мерзкое по-прежнему шевелилось у Ильи в груди, но он старался просто не заострять на этом внимание. То, что произошло в поезде — скорее, выход за пределы допустимого, ведь Илья поставил Роме определённые условия. «А ведь он согласился, значит он не против?» — подумал Илья, вставая с кровати. В спальню зашли Смолов и Акинфеев, активно жестикулируя и споря о чём-то. — А я тебе говорю, что ты будешь поддаваться своему Артёму! — почти кричал Смолов, тыкая Игоря в грудь указательным пальцем. — А твои Миранчуки вообще-то тоже за Гриффиндор играют, — Акинфеев несильно толкнул Федю, — забыл? — Чтоооо? С чего это они мои? — А то мы не видим! — Игорь закатил глаза, попутно протягивая руку Кутепову, чтобы поздороваться. — А какие все глазастые пошли, я не могу! — пробубнил Смолов и, наконец, протянул руку Илье. — Ну что, готов к новому сезону? — Игорь заинтересованно взглянул на Кутепова. — Пока что я в отвратительной форме, но надеюсь, что скоро это изменится. — Вот как? — Да, буду тренироваться чаще и больше, — в подтверждение своих слов кивнул Илья. — Не перебарщивай только, — Акинфеев похлопал Илью по плечу, — а то ведь сам понимаешь, Кубок должен быть наш в этом году. Громко хлопнула дверь — Смолов выскочил из спальни, как ошпаренный. Потому что когда Игорь включал всезнающего отца и начинал раздавать советы, Федя хотел придушить его или удавиться сам. — Игорь, — позвал Илья парня, когда тот взбивал подушку. — А ты в университет когда уезжаешь? — Я не поеду. — Что?! — воскликнул Кутепов. — Почему? Тебя же пригласили в прошлом году! — Ну, есть на то причины, — попытался увильнуть от ответа Акинфеев. — Какие? Игорь молча вдевал одеяло в пододеяльник, хмуро смотря в окно. — Игорь… — Ну что? — раздражённо ответил Акинфеев, — я не знаю. Понимаешь? Не знаю, смогу ли поехать в Университет этим летом! — Почему? — Не смотря на твои удивительные умственные способности во всех областях науки, ты бываешь на удивление туп, Кутепов. Илья непонимающе посмотрел на Акинфеева, который уже успел закончить битву с одеялом. — Артём планирует туда поступать в следующем году, и я планирую подождать его… — Но ведь тогда ты будешь занимать чьё-то место, я имею в виду, если будешь поступать в следующем году. — Это и ежу понятно, что буду, но сам представь, шансы, что мне позволят поступить в следующем году 50 на 50. — И ты хочешь так рисковать? — А ты бы ради Ромы своего рисковал? Илью моментально бросило в жар, а ладони предательски вспотели. Он нервно сглотнул и посмотрел на Игоря. — Вот и я рискую, — закончил Акинфеев, покидая комнату, — я в душ. — Ага, — бросил Кутепов, заламывая собственные пальцы, беспокойно рассматривая спальню. Он любил Рому. Ну, конечно же любил. Но готов ли был рисковать? Что-то мерзкое снова шевельнулось внутри Ильи, заставляя все органы свернуться в клубок. Покинув спальню, Илья направился прямо к гостиной Гриффиндора, желая поговорить с Ромой, ведь он был единственным человеком, который был нужен ему сейчас. В эту минуту. В эту минуту сомнения и неведомого страха, который почему-то окутывал Илью с того момента, как увидел тогда, на Зимнем Балу, Алису и Рому вместе. И мозг совсем отказывался признаваться в том, что Кутепов сам виноват, и что если бы он не предложил Зобнину пойти с девушкой, то тот бы вообще не пошёл на Бал. Илья быстро откинул навязчивые мысли с щепоткой угрызения совести, приближаясь к коридору, где был вход в башню Гриффиндора. Прямо у картины Полной дамы стояла Алиса, увлечённо о чём-то рассказывая группе людей, окруживших её, среди коих был и Рома, который с несвойственной ему щенячьей преданностью смотрел на девушку, увлечённо кивая. Илья поморщился, он знал, что тот под действием заклятия, но смотреть на это не было никаких сил, да и желания, впрочем, тоже. Кутепов закусил губу. Он мог избавить Рому и самого себя от мучений прямо сейчас. Но одно дело рассказать о своих отношениях с гриффиндорцем, к тому же еще и с парнем, друзьям, которые даже под страхом получить в лоб Авадой, не выдали бы эту тайну. Но даже не потому,что они хорошие друзья или что-то в этом роде, а ещё и потому что у самих «рыло было в пушку». Согласитесь, одно дело таскать своего возлюбленного на астрономическую башню под мантией невидимкой, чтобы полюбоваться звёздами, и совсем другое — рассказать о своих отношениях всей школе. Конечно, Илья был не глупым и понимал, что Алиса специально попытается постоянно быть рядом с Ромой в присутствии по меньшей мере двух-трёх человек. Но Кутепов был уверен, чтобы слушок разлетелся по всей школе, достаточно просто стоящего рядом первокурсника, который просто оказался не в то время не в том месте. Почти сразу толпа беседующих молодых людей увидела Илью, который по-прежнему стоял на месте и наблюдал за Ромой, который, казалось бы сейчас слюни от удовольствия пускать начнет. — Оу, — воскликнула Алиса, — Илья, а мы как раз тебя обсуждали, присоединяйся. Кутепов быстро взглянул на Рому, к которому, кажется постепенно возвращался здравый рассудок. — Нет, спасибо, — Кутепов улыбнулся, мысленно стараясь не послать Алису прямо сейчас, — Рома, можно тебя? — Рома занят, — улыбнулась девушка, хватая Зобнина за запястье, — или ты против? — Не против, — пожал плечами Илья, ловя на себе растерянный и, обиженный что ли, взгляд карих глаз, — пойду тогда, — Кутепов натянуто улыбнулся. — Когда-нибудь у тебя получится рассказать об этом, когда-нибудь хвалёному слизеринцу хватит смелости рассказать об этом, — Алиса подмигнула и возобновила беседу с непонимающими о чем речь, ребятами. Илья развернулся на пятках и пошел в подземелья, даже не взглянув на Рому, проклиная свою трусость и неуверенность. А ведь со стороны всем казалось, что Кутепову вообще чужды такие слова. «А ты бы ради Ромы своего рисковал?» — вдруг пронесся в голове у Ильи голос Акинфеева. Всё было бы просто и понятно, если бы Илья был уверен в ответе. Но в этом и проблема. Он теперь уже ни в чём не был уверен.