Вот так гости!

— Да за что же мне это на голову свалилось? В подвал, если точнее. Хотела хоть здесь передохнуть, так он умудряется и тут проблем доставить, — пробубнила себе под нос Интегра, спускаясь по лестнице. — О, снова вы! — раздался женский голос за спиной. Эрика догнала постоялицу. — Вы не против, если мы снова пойдём вместе? В тот раз я вас проводила, но там были не очень трезвые вампиры. Я всё ещё голодна. Вы ведь по той же причине вышли? — Да. И нет, я не против, — девушка отвернулась и добавила, хмыкнув, — Хотелось бы хоть с кем-то из отеля познакомиться для начала.       Охотницы снова спустились в надежде, что люди-повара работают сейчас. За то время, что женщины утаскивали своих вампиров в номера, монстры успели разойтись так же быстро, как и до этого собраться на шум. На радость двум Хельсингам люди действительно не спали и приняли заказ. Интегра и Эрика сели на те же места, где ранее сидели Дракулы. Девушка поправила очки и принялась осматривать помещение, находя его довольно-таки уютным и привлекательным. Пока нет большого количества самых разных монстров, и все столики свободны, пока нет шума и беспорядка от волчат дочку Артура всё устраивает. И, безусловно, поражают размеры замка. Изображение на экране не передаёт и части того, что чувствуешь, когда сама сидишь внутри и наблюдаешь. — Кхм. Что ж, давайте познакомимся. Эрика Ван Хельсинг. — Интегра Уингейтс. А вы, получается, охотница на вампиров? — якобы заинтересовавшись, спросила девушка. Она знает об этом роде, как никто другой, ведь возглавляет его, да и об Эрике из мультика тоже знает. «Интересно, Алукард испытывал то же самое чувство, как и я, когда говорил с Дракулой?» — На всех монстров, живущих на нашей планете, — уточнила женщина. — Однако, вампиры были самыми заклятыми врагами нашего рода. Хотя бы потому, что некоторые монстры вообще не убивали людей, а только животных, некоторые были настолько редкими, что их и найти было почти невозможно, а вот вампиров существовало довольно-таки много. И Дракула всегда успевал увести своих друзей в сторону, чтобы встретить моего прадедушку лицом к лицу. И мой предок, конечно же, проигрывал. Человеку никогда не победить чудовище. Интегра едва сдержалась от цитирования своего слуги: «Чудовище могут убить только люди». — Тогда почему вы здесь, среди огромного количества монстров? — «удивилась» рыцарь. Зомби как раз поставили на столик подносы с завтраком, и леди Хеллсинг первым делом отхлебнула чая. Он был неплох, но не таким вкусным как тот, что заваривал ей Уолтер. — Я могу понять ваше удивление. Изначально планом моего прадедушки было заманивание монстров на мой корабль, а затем в затерянную Атлантиду, где он бы воспользовался оружием против чудовищ. Так получилось, что к тому моменту у Дракулы произошёл со мной «дзыннь», и у меня тоже появились к нему чувства. Оружие было задействовано, но меня грызла совесть, а зять Драка вместе с ним спас всех. Я приняла свои чувства, и прадедушка тоже смирился с этим. — Вы уверены, что ваш избранник надёжен, не опасен? Как у вас вообще могли возникнуть чувства? — Интегра всеми силами старалась не выдать своего возмущения и непонимания голосом. — Я уверена в нём! — воскликнула женщина. — Он больше не убивает людей. Он приятный и галантный мужчина, ответственный и заботливый отец и дедушка. Он серьёзен, но умеет веселиться и баловаться. Я верю в силу «дзыннь». В конце-концов, Дракула спас мне жизнь и не раз... Странно слышать такой вопрос от вас, если вы приехали отдыхать именно в этот отель, да ещё и с вампиром. Вы с ним?.. — Нет! — слишком резко перебила девушка, но быстро взяла себя в руки. — Нет. Я его начальница. Мы приехали из Англии отдохнуть. Он поехал со мной просто потому, что является моим...секьюрити. Не поймите меня неправильно, я ничего не имею против смешанных пар. Для меня, в принципе, чувства являются чем-то непонятным, ведь я с ними не сталкивалась, — призналась Интегра. — Совсем никогда? — удивилась Эрика. — Впрочем, я тоже познала их недавно, только после встречи с Дракулой. До этого меня растил на корабле прадедушка, воспитывая, как охотницу. Ни о каких отношениях не могло быть и речи. Но вы ещё совсем молодая. Успеете ещё встретить свой «дзыннь», — улыбнулась женщина, делая глоток кофе. — Мне двадцать два года, и всю свою жизнь я собираюсь посвятить работе, которую получила в двенадцать лет. На мне лежит огромная ответственность перед страной и её гражданами. У меня нет времени на поиск партнёра и развитие отношений. Можете считать меня слишком гордой и эгоистичной особой, но я не позволю никому к себе приблизиться, — отрезала леди Хеллсинг. — Я не в праве вас осуждать — это ваша жизнь. Мне страшно представить, какая работа в масштабах страны может достаться маленькой девочке... Но неужели вы совсем одиноки? Хотя бы семья вас поддерживает? Это ведь очень трудно — нести такое бремя с детства, — охотница явно недоумевала от того, что рассказала ей девушка. — У меня нет семьи. Мать я совсем не знаю, а отец умер от болезни как раз, когда мне было двенадцать. Близким человеком я могу назвать лишь своего дворецкого, ведь он был рядом с самого моего детства, — голос Интегры не дрогнул, и выражение лица не изменилось. Она спокойно откусила печенье-суфле. — Как же вам тяжело без семьи, да с такой работой... Женщине было искренне жаль собеседницу. Вот откуда у неё такой взгляд, прибивающий к месту. Вот откуда такая выдержка, что она никогда не теряет лица, даже когда говорит о трагичных событиях своей жизни. Была бы Интегра слабой духом, она б не смогла справиться со своей работой. И мало ли, что она видела за десять лет. Если она ответственна перед страной и людьми, то, возможно, она из полиции, из других служб. Возможно, она видела убийства и кровь... — А я никого из родителей не знаю. Единственный близкий мне человек — прадедушка. Не удивляйтесь, что он всё ещё жив. Выглядит, конечно, не очень, но свои органы засунул в жидкость в баночке, а тело заменил металлоломом. Наступила пауза, которая обычно возникает после какого-то не очень приятного рассказа о своей жизни. Они обе лишились своей семьи, поделились этим, и теперь было время подумать о своём, а заодно и приняться уже по-настоящему за завтрак. Обе охотницы заказали лёгкий салат и десерт. Интегра думала не о семье, а о своём слуге. Хотя его тоже можно было назвать семьёй с какой-то стороны. Он спас её, был рядом на протяжении всех десяти лет, научил стрелять и иногда давал уроки фехтования, в котором был намного лучшим мастером, чем её учитель. Оно и понятно — при жизни Алукард был искусным воином, жизнь которого зависела от его мастерства. Носферату иногда и рассказывал ей интересные или поучительные истории, которых у него за почти шесть столетий накопилось немало. Он говорил о своей жизни, о жизни знаменитых людей, которых встречал, рассказывал легенды со всего мира. Он наглел с каждым годом всё сильней, но это единственный минус. Почему бы и не думать о нём, как о семье? Интегра усмехнулась: «Две представительницы рода Ван Хельсинг. Два Дракулы. Оба спасают жизни охотницам. У обеих нет родителей. Одинаковые цвета волос и глаз. Обе с детства научены ненавидеть монстров и убивать их. Разница между нами в том, что та полюбила Дракулу, а я нет». — Знаете, — прервала мысли девушки Эрика, — я тут думала о своём «дзыне». Мне кажется, что это была судьба. Наша встреча на корабле была неслучайна. Дракула был одинок сто с лишним лет. С дочерью, внуком, друзьями, но без своей любимой, которая погибла. Это ведь нас, охотников, учат, что монстры — бесчувственные твари. Но у них есть эмоции, чувства, они ощущают боль, умеют плакать и радоваться, они умеют любить и страдают от одиночества. Даже если уверяют в обратном — им одиноко. И это самое страшное. Представьте себе. Целую вечность провести одному. Это ужасно. Монстры достойны любви или хотя бы жалости. Они несчастные создания, если с ними никого нет. И я рада, что спасла от одиночества одного из них, — Эрика допила свой кофе и с тёплой улыбкой посмотрела на луч света, падающий из части окна, не задёрнутого шторами. Интегра промолчала, мысленно фыркнув, однако, задумалась. Служащий ей монстр умеет плакать, чем сильно удивляет её. Она видела пару раз, как из закрытых глаз спящего Носферату текли кровавые слёзы. Её отец, Артур Хеллсинг, говорил ей когда-то, что в жаждущем смерти Алукарде всё ещё жив несчастный, сдерживающий слёзы ребёнок. И то, чем вампир объяснил обращение Полицейской. «Мимолётная глупость? Не сдержался? Хотелось крови? Нет, ничего подобного. Возможно, мне просто захотелось найти себе компанию. Это всё дурное влияние людей». Он обратил девчонку именно из-за чувства одиночества? Серас... Как же там обстоят дела в особняке? Справляются ли Уолтер и Виктория? Всё-таки было слишком безрассудно оставлять их на неопределённый срок. Интегра ведь даже не знает, есть ли разница во времени. Вдруг здесь два дня равны двум месяцам или годам? Вдруг они вернутся, а особняка уже и нет? — А вы думали о вашей смертности, Эрика? — пальцы рыцаря по привычке потянулись ко рту, а вторая рука полезла в карман, будто бы девушка собиралась прикурить, но здесь было запрещено, и она отдёрнула себя. — Вы его, конечно, осчастливили. На время. Но подумайте, как ему будет трудно вас лишиться через несколько десятков лет. — Я... Ох, — женщина поникла. — Я была настолько окрылена обретённой любовью, что не успела даже задуматься об этом. И сам Драк не поднимал эту тему, хотя, наверно, рассуждал о ней, когда понял, что в меня влюбился. Это довольно неожиданный вопрос, — Эрика молчала около пары минут и продолжила. — Я уверена, что смогу прижиться среди монстров, а также не хочу заставить графа пережить смерть ещё одной его «дзыннь». Мы обсудим это с ним. И я почти уверена, что соглашусь присоединиться к бессмертным. — Потеряв свою человечность? — Интегре снова пришлось держать эмоции под контролем. — Потеряв? С чего вы взяли, что монстры менее человечны, чем люди? Знаете, в нашей людской расе полно отморозков, которым стоило бы поучиться человечности и морали у бессмертных. Я всё больше удивляюсь вашему присутствию здесь, — нахмурилась женщина. — Вы говорите о монстрах с таким недоверием, какой-то скрытой неприязнью. Вы пришли сюда, чтобы совершить что-то плохое? — Нет. Совсем нет. Просто мне ещё не довелось увидеть лично, почему монстры вызывают такое доверие. «Если бы пришла ради этого, то от замка и его обитателей и пыли бы не осталось», — подумала леди Хеллсинг. — Но своему секьюрити вы доверяете. — Он проверен временем и поступками. — Не слишком ли вы жестоки со своим работником? — осторожно поинтересовалась Эрика. — Жестока? Я? — Интегра приподняла бровь, и очки сверкнули на свету, когда та повернула голову. — Вы схватили его за волосы... — Это не причинит ему никакого вреда. И он это заслужил, — невозмутимо ответила девушка. «Он заслужил очередного выстрела в голову, но это услышал бы весь отель. По сравнению с тем, что с ним делал мой прадедушка — его первый хозяин, я сама милосердность», — добавила рыцарь уже про себя. — Но боль-то он ощущает. Да и что особого в том, что он перебрал? С кем не бывает, — хотела вступиться за Алукарда Эрика, но замолчала под взглядом собеседницы. — Он тоже один? — Да. Женщина опустила взгляд, уже мысленно жалея этого вампира. Охотницы сделали по последнему глотку своих напитков. — Что ж, я рада, что познакомилась с вами, Интегра. Я, наверно, вернусь в свой номер. — Я хотела спросить, вы не знаете какие-нибудь магазины одежды в ближайшем городе или деревне? — Я недавно в этом отеле, а за его пределы ещё не выходила. Ничем не могу помочь. Я бы могла что-нибудь одолжить, но, думаю, вам оно будет мало. Вы довольно-таки выше меня. Интегра вздохнула. Ну что, спрашивать у Дракулы или его дочери? И как туда добраться? Не пешком же через лес. Охотницы вместе проехали на лифте и попрощались, возвращаясь в свои номера.       Интегра захлопнула дверь и вышла на балкон, чтобы снова покурить. Как же неудобно, когда не можешь делать этого, когда и где захочется. Насколько же разными были их миры. Девушка сомневалась, что сможет изменить мнение о монстрах, пусть они будут хоть десять раз дружелюбные, милые, весёлые и заботливые. Слишком идеально, слишком неправильно. Такого не бывает. Как и не бывает такой сильной любви, чтобы человек согласился стать чудовищем ради неё. Хеллсинг пустила облако дыма в небо, с усмешкой подумав о своих предках. Что бы они сказали, узнав, что их последовательница, последняя из рода Хеллсингов сейчас прохлаждается в выдуманном кем-то мире, в отеле монстров? Как бы они отреагировали на то, что чудовища мирно живут с людьми и даже любят друг друга? Наверное, они бы от души посмеялись, а потом, увидев серьёзное выражение лица леди, рассвирепели: «Почему ты не уничтожила их всех, когда была такая прекрасная возможность?!» Интегра полюбовалась пейзажем, который был великолепен в свете дня. Окружающие замок скалы, видимый за мостом тёмный, густой лес и озеро, на котором переливались блики света. Непривычный свежий воздух наполнял прокуренные лёгкие девушки, живущей в Лондоне. Пусть её особняк стоял и на отдельной территории, но часто Интегре приходилось находиться в шуме и грязном от машин воздухе. Девушка прекратила созерцание природы и развернулась лицом к комнате, облокотившись о перила спиной. Да, она отличается от предыдущих глав организации. Хотя бы тем, что она женщина. Тем, что им бы точно не пришло в голову отдыхать в отеле Дракулы. Она отличается от предыдущих хозяев Алукарда. Хотя бы тем, что, заходя в номер, снова закрывает шторы, не оставляя солнцу возможность освещать лицо вампира. Её предки никогда не сделали бы такой глупости. Абрахам поступал совершенно иначе. Если у Носферату раньше была боязнь солнца, а потом вдруг её не стало, какой напрашивается вывод? Его от неё избавили. Как можно было это сделать? Вырабатывая иммунитет. Люди, чтобы стать закалёнными, постоянно ныряют в ледяную воду. Значит, чтобы сделать из Алукарда «закалённого», его часто заставляли находиться на солнце, пока он не перестал получать от него боль и ожоги. Интегра вздохнула, садясь на край своей кровати, занятой вампиром. Она смотрела на его лицо, размышляя над словами Эрики. Жалость. Любовь. Можно ли испытывать это к Носферату перед ней? Первое — вполне... Пока он спит, никого не трогает и не выводит хозяйку из себя. Второе — нет. Однозначно. Девушка оглядела номер в поисках чего-то пригодного для сна. Ну правда, не в гроб же ложиться. У Интегры заболела голова, ведь после путешествия в этот мир она так и не прилегла ни на час. Было бы неплохо проспать до самого вечера, а потом спросить у кого-нибудь из монстров насчёт магазинов и маршрута до них. Местом для сна рыцарь выбрала большое кресло. Спать сидя — «удовольствие» ещё то, но если действительно уставший, то и стоя можно вздремнуть.       Вечером Эрика дожидалась пробуждения Дракулы. Она заранее притащила в номер стакан заменителя крови, чтобы граф тут же выпил от похмелья. Ну, по крайней мере, она думала, что это поможет. Когда вампир зашевелился, просыпаясь, женщина села на кровать, чуть ли не под нос пихая ему стакан. Драк приоткрыл глаза, тут же обнаруживая над собой светловолосую голову и что-то красное. Когда взгляд сфокусировался, мужчина принял сидячее положение. — Зачем ты принесла «Замок в деревне»? — граф зевнул во все двадцать восемь зубов и четыре клыка. — Ну... После сильного опьянения обычно просыпаются с похмельем. И вот я принесла, чтобы ты выпил, — Эрика уже засомневалась в правильности своей идеи, но всё-таки снова протянула Драку стакан. — Монстры обычно пьют рассол по гремлинскому рецепту. И у меня, кстати, нет никакого похмелья. Я чувствую себя нормально и всё помню, — граф всё же взял стакан. — Однако, я голоден. Спасибо за небольшой завтрак в постель, — улыбнулся Дракула, выпивая весь заменитель всего лишь за два глотка. — Ого. Так быстро. А за сколько минут ты полностью осушал человека? — Найди вопрос полегче. Думаешь, я помню? Или что я вообще когда-либо измерял время? — граф усмехнулся и обнаружил, что кровать стоит совсем в другом месте, как и другая мебель, кроме двух шкафов. — Я смотрю, ты перестановку сделала. — Да. Ты ведь не против? — Эрика села на кровать. — Совсем нет. Это твой номер. Меня волнует только то, что ты сама двигала мебель. Ничего не надорвала? Спина не болит? — забеспокоился Драк. — Женщины не настолько слабы, как ты думаешь, — улыбнулась охотница. — Со мной всё в порядке. А вот как ты умудрился напиться? Твой отец сказал, что это невозможно. — Я сам не знаю. Мы с Владом смешали заменитель и вино. Мне стыдно за то, как мы себя показали... Но этот вампир оказался хорошим собеседником и собутыльником, — ухмыльнулся Князь Тьмы. — А ещё он не уступает мне в способностях. — А я успела познакомиться с его начальницей. — И как? — Она всегда сдержана и холодна, отношений нет и заводить не собирается. У неё тоже нет родителей. А ещё Интегра работает в какой-то, видимо, очень важной организации, ведь, как она сказала, на ней ответственность перед страной и гражданами. И получила она эту работу в двенадцать лет. Мне жаль её. — Я думаю, она сильная духом и уверенная в себе девушка. Если это действительно так, то я бы не отказался от такой начальницы, если б не был графом и не имел собственный замок-отель, — Дракула заметил обращённый на него взгляд и рассмеялся. — Эрика, в твоих глазах ревность? — Совсем нет. Но ты так хорошо отзываешься об Интегре, хотя даже не говорил с ней лично, — женщина сложила руки на груди. — Почему бы и не похвалить такую «Железную Леди»? Не беспокойся, — граф заправил светлую прядь волос за ухо, — у меня был с тобой «дзыннь», и моё внимание принадлежит только тебе. Вампир встал с кровати и пригладил ладонью волосы. — Ты давно не спала. Прости, что занял твоё место. Отдыхай, а мне нужно работать.       Интегра проснулась интуитивно. Она просто через сон неосознанно ощутила нависшую над ней тяжёлую, тёмную ауру и холод. Но она не чувствовала на себе теней, которыми Носферату любит опутывать девушку. Охотница открыла глаза и увидела над собой лицо слуги. — Что тебе нужно? — сонно и с раздражением бросила Хеллсинг. — Прошу простить меня за моё поведение, Хозяйка, — Алукард опустился на колено и склонил голову. — Ах, ты об этом. Я уже и забыла. Встань, — Интегра поднялась с кресла и коснулась плеча вампира. Король Немёртвых послушался и вытянулся в полный рост, ожидая слов госпожи. — Учитывая, что твоё состояние не повлекло за собой никаких серьёзных последствий и жертв, я могу возмущаться лишь о том, что теперь у меня болит шея из-за неудобного сна по причине занятости кровати. Меня удивляет то, что ты всё помнишь. И что вообще напился. Ты сам мне говорил, что алкоголь никак не действует на вампиров, — девушка потянулась в разные стороны, болезненно сморщившись. Поворачивать голову было трудно. — Это было неожиданностью и для меня, — Носферату наблюдал за охотницей. — Подожди... Сейчас я припомнила одну деталь. Ты что, был без перчаток? — Хеллсинг развернулась к Алукарду, медленно приближаясь к нему. — Решил почувствовать себя свободным, да? Решил, что здесь можно наплевать на правила и послушание? Ты не смеешь!.. — Хозяйка, — перебил вампир, показывая ей свои руки. Сначала тыльная сторона ладоней была чиста, но потом на ней проявилась печать Кромвеля, вырезанная прямо на коже. Интегра удивлённо смотрела на пентаграмму с символами, а потом провела по ним большим пальцем. — Зачем тогда нужны перчатки? — пробормотала в непонимании леди. — Не знаю, — Алукард снова скрыл печати, опуская руки. — Я вообще не вижу смысла в печатях, если могу сам снимать с себя ограничения всех уровней, кроме нулевого. Я служу Хеллсингам не из-за рун на перчатках и коже, хотя изначально так и было... — Почему ты раньше не снимал перчатки? — Снимал, — хмыкнул вампир, — когда ложился спать. Леди Хеллсинг вздохнула и посмотрела на часы, висящие над кроватью. Шея снова заныла. Девушка пошла в ванную, чтобы умыться. Когда вернулась в комнату, Алукард сидел в кресле, ещё хранящем её тепло. — Есть ли у Хозяйки какие-нибудь планы на ночь? — мужчина опёрся щекой о кулак. — Мне нужно спросить у Дракулы или его дочери про магазины в ближайшей деревне. Мне нечего носить в отеле. У меня есть только пижама и костюмы, — Интегра села на пуфик напротив зеркала и принялась расчёсываться. — Знаешь, Интегра, — Носферату выдержал паузу и оскалился в ухмылке, — думаю, никто не расстроится, если ты будешь ходить без одежды. Охотница слишком резко дёрнула расчёску и шикнула, когда та застряла в спутанном клочке волос, а потом зло, но смущённо зыркнула на слугу. — Если продолжишь в том же духе, эта расчёска окажется у тебя в глотке или более интересном месте, — если бы девушка умела, она непременно бы зарычала или зашипела. — Тебе ещё не надоело? Твои грязные провокации не принесут никакого результата, даже не надейся. — О чём ты, Хозяйка? Я и рассчитывать не смею на это, — Алукард сделал испуганное лицо невинного человека, которого обвиняют в страшном грехе, но тут же вернулась ухмылка. — Просто мне никогда не надоест гневный взгляд и вид твоих покрасневших щёк. Хеллсинг хотела кинуть в него расчёской, но сдержалась и стиснула зубы. — Не забывай, что есть метод, который причинит жуткую боль даже тебе, если я вдруг захочу его использовать, когда мне надоест твоя извращённая фантазия, — Интегра положила расчёску на трюмо и протёрла лицо и шею ватным диском с увлажняющим лосьоном. — Я помню, — хмыкнул Король Немёртвых, явно не собираясь прекращать своё развлечение. — Но также знаю, что ты его не используешь. Когда-то маленькая Хозяйка, узнав об этом способе, пожалела чудовище и заявила, что никогда не будет его применять без крайней необходимости. Не думаю, что это моё маленькое развлечение входит в список крайних необходимостей. Охотница снова повернулась к нему и увидела улыбающееся лицо с хитро прищуренными глазами. «Знает ведь, кровосос. Знает и творит, что вздумается», — мысленно проворчала Хеллсинг. — Позволь мне загладить свою вину, — Алукард поднялся с кресла и остановился за спиной сидящей перед зеркалом девушки, не отражаясь в нём. — Я занял твою кровать, вынудив спать немало часов в очень неудобном положении, и теперь у тебя болит шея, — вампир положил руки на плечи хозяйки. — Не стоит, — Интегра скинула с себя его руки. — Ко дню пройдёт само. — А как же ты будешь примерять одежду? Без дискомфорта не получится. Или ты собираешься сходить к местным профессионалам? — Пожалуй, не собираюсь, — ответила охотница, вспомнив кадры из мультфильма. — Почему это так волнует тебя? В твои обязанности... — В мои обязанности входит твоя защита, — снова перебил вампир. — Защита не только от нападений упырей или людей, но от всего, что может доставить тебе неприятности. И от боли, в том числе. Особенно, если я причастен к тому, что она вообще появилась. — Ладно, — вздохнула леди после минуты молчания и расстегнула три верхние пуговицы рубашки. — Только попробуй что-нибудь выкинуть. Носферату спустил белоснежную ткань со смуглых плеч и перекинул длинные светлые волосы вперёд. Холодные пальцы, не затянутые в перчатки, коснулись тёплой кожи, спровоцировав появление мурашек. Алукард начал массировать сначала плечи, а потом и шею, с нажимом проводя над позвонками большими пальцами. Он мял довольно сильно, но это расслабляло, как и прохлада от его рук, и скоро девушка почувствовала, как спазм исчезает. Интегра облегчённо выдохнула и подняла глаза поверх своего отражения. — Спасибо, — обратилась она к зеркалу, зная, что слуга увидит её взгляд. Она застегнула рубашку и поднялась. — Пойдём узнавать по поводу твоих магазинов, — Носферату открыл дверь перед хозяйкой, и они отправились вниз.