Вот так гости!

      С наступлением вечера жизнь и нежизнь в отеле снова закипели. По коридорам летали ведьмы-горничные, гаргульи и люди суетились на кухне с приготовлением множества заказов, Мух проводил зарядку для желающих около бассейна, волчата огромной толпой бесновались на первом этаже, все постояльцы выходили из своих номеров. На лестнице Алукарда и Интегру чуть не снёс несущийся за скелетом Пипи. Большой пёсик едва затормозил перед ними, зарычал и начал агрессивно гавкать, брызгая слюной. Вампир закрыл себя и хозяйку невидимой стеной из теней, чтобы на них ничего не попало, посмотрел на собаку и сверкнул глазами. Пипи мгновенно заскулил, прижав уши, и ринулся прочь. — И что это было? — лениво поинтересовалась Интегра. — Выяснение, кто главный, — усмехнулся Носферату. — Пёс почувствовал опасность, исходящую от меня, и решил, что сможет «прогнать» угрозу. А я всего лишь показал ему, кто сильней, как хищник. — Ты настолько сомневаешься в своём превосходстве, что тебе приходится самоутверждаться, доказывая его даже собакам? Не позорился бы, Граф, — хохотнула охотница. — Я смотрю, Хозяйка в хорошем настроении, — хмыкнул Алукард.       Остановившись на последнем лестничном пролёте перед первым этажом, вампир и девушка осматривали холл на наличие свободного столика. Все места были уже заняты, кроме одного. В уютном, слегка отделённом растениями от всего помещения месте был большой угловой диван и стол, за которым сидело семейство Дракулы. Мэйвис положила голову на плечо своего мужа, который, в свою очередь, обнимал жену за талию, Дэннис сидел посерединке и увлечённо рассказывал о чём-то родителям. Дракула разговаривал с отцом по поводу Эрики и вдруг почувствовал на себе взгляд. Он обернулся и увидел своего новоявленного товарища и его начальницу. Заметив, что те явно не знают, куда бы присесть, хозяин отеля кивнул им головой, указывая на оставшиеся места за их столиком. Дэннис как раз закончил рассказывать о своих приключениях и побежал играть с Винни и Пипи, освобождая ещё немного места. Алукард с Интегрой подошли и поблагодарили графа. Как только гости сели, и им принесли чая и заменителя, Дракула обратился к Носферату. — Как ваше самочувствие, Влад? — Отлично, — усмешка. — У меня встречный вопрос. — Аналогично. Хоть и оказалось, что мы способны напиться, если смешать алкоголь с кровью, то похмелье нам всё-таки не грозит, чему я действительно рад. — Где ваша невеста? — поинтересовалась Интегра, чтобы как-то скрыть дискомфорт. К своему вампиру она уже давно привыкла, но рядом сидели ещё трое немёртвых, двое из которых, хоть и уступали по силе её слуге, но были самыми могущественными конкретно в этом мире. — Она отдыхает, так как я занял её кровать до самого вечера. Так неловко получилось с этим...питьём на скорость и на количество. Алукард тихо рассмеялся — в отличие от «товарища по имени», муки совести перестали его грызть, как только он понял, что хозяйка больше не злится за это, да и можно ли было назвать «муками совести» мысль: «Надо бы извиниться перед Интегрой, а то вдруг что»? — И как скоро у вас свадьба? Мы, возможно, снова приедем, ваша невеста кинет букет, моя начальница его поймает, и я... Как раз во время его слов, Хеллсинг вытащила сигариллу и поднесла к ней зажигалку, забыв о том, что здесь курить нельзя. Впрочем, она тут же опомнилась, но пепельницы на столе, конечно же, не было, но выход нашёлся, как только девушка услышала последние насмешливые слова Носферату и предугадала те, которым уже не суждено было сорваться с его уст. Охотница молча затушила сигариллу о тыльную сторону ладони вампира, лежащей на столе и незащищённой перчаткой. Ладонь Алукарда превратилась в кулак, губы, до этого растянутые в глумливой улыбке, тут же с силой сжались, а между бровями залегли глубокие складки, когда вампир болезненно поморщился, но всё же не издал ни звука и не закрыл глаза, в которых можно было увидеть, что сдержаться ему было действительно сложно. — Прошу прощения, — невозмутимо обратилась Хеллсинг ко всем сидящим за столиком. — Я привыкла курить в любое время, поэтому только учусь контролировать свою дурную привычку. Но сидящих за столом шокировало совершенно не то, что девушка позволила себе задымить здесь, а то, что она сделала после. Ожог стал заживать, но Дракула, Влад и даже Мэйвис заметили в красных глазах, взгляд которых вцепился в чей-то стакан, настоящую боль. Интегра знала, что делала. И сделала это специально, чтобы заткнуть зарвавшегося слугу. Это не то наказание, о котором она уже напоминала мужчине этим вечером, но всё же... Будь ожог на любой другой части тела, Алукард бы слегка поморщился, усмехнулся и забыл бы о нём через несколько секунд. Но вампир сам совершил ошибку, показав хозяйке скрытые иллюзией, вырезанные прямо на коже печати на тыльной стороне ладоней. Охотница просто воспользовалась этим, зная, что ожог именно на этом месте принесёт ему настоящую боль. Через их со слугой связь она чувствовала его напряжение, его усилие, которое он приложил, чтобы не вскрикнуть, даже тихо, даже сдавленно. Интегра знала, что вампир смотрит в одну точку лишь потому, что так ему легче сосредоточиться и терпеть. — Мне ведь...не показалось, да? — промямлил Джонни. — Вы затушили... — он даже не смог договорить, со страхом глядя на заживающую обугленную рану. Он был больше удивлён тому, что бессмертное создание, которое плавилось целиком вместе с металлом, сейчас испытывало боль от маленького ожога. — Он нарушил субординацию, — спокойно ответила Хеллсинг. — Его уже предупреждали, что он может понести наказание за свой острый язык. — Но нельзя же так, — тихо проговорила Мэйвис, хватаясь крепче за руку Джонатана. — Вы могли бы лишить своего работника премии, части зарплаты, выходного, в конце-концов. Но нельзя прибегать к телесным повреждениям в двадцать первом-то веке! Вы ведь...просто пользуетесь тем, что он способен к регенерации! Вампирша была искренне возмущена. И если раньше она побаивалась этого мужчины с невероятно мощной аурой, то теперь ей было жаль его. Ей было жаль сородича, которому не повезло оказаться работником у такого жестокого человека. — Это ведь были просто слова, — с осуждением в голосе сказал Влад. — Вы не можете так поступать с ним лишь из-за этого. И если он часто говорит что-то подобное, задумайтесь — не стоит ли за этими словами что-то большее, чем просто насмешка. Интегра ошарашенно уставилась на старшего вампира, и даже Алукард, всё ещё болезненно регенерирующий ожог, перевёл удивлённый взгляд со стола на Влада. Хозяйка и слуга смотрели на него с одинаковыми выражениями на лицах, словно говоря: «Видимо, вы слишком стары даже для вампира, раз уже маразм вступает в свои права. Чушь какую-то несёте». Молчавший всё это время Дракула не отрывал взгляда от тыльной стороны ладони Носферату. В момент соприкосновения сигариллы с кожей, он отчётливо увидел какие-то мгновенно начавшие светиться символы, которые были видны до сих пор, и в них можно было разглядеть пентаграмму и какие-то руны. Почему-то хозяин отеля был уверен, что заметил эти странные знаки только он. Впрочем, они пропали, как только от ожога не осталось ни следа. Он всё-таки отвлёкся от пристального рассматривания руки гостя и столкнулся с ним взглядом. С предупреждающим взглядом. Внезапно Дракула ощутил, как в его разум пытаются пробраться. Но не так, как во время их столкновения в коридоре, не с целью увидеть воспоминания или выяснить, кто сильнее в ментальных навыках. Сейчас вампир просил доступа к его мыслям, словно стучась в дверь. И граф позволил, тут же услышав голос в своей голове. «Я не буду спрашивать, заметили ли вы что-то, потому что знаю, что это так. Я прошу вас молчать об этом». Дракула понял, что вампира в его разуме больше нет, подумал над его словами и еле заметно кивнул. Он перевёл взгляд на Интегру. — Знаете ли вы, что сейчас в Румынии существует организация по защите людей от монстров и монстров от людей? Она была создана совсем недавно по той причине, что не все люди смирились с нашим существованием, и не все монстры согласны жить по новым правилам и отказаться от своих вековых привычек и способов питания. Ваш подчинённый может обратиться туда и заявить о ваших действиях. — Он не заявит, — отрезала девушка, откидываясь на спинку дивана. — Почему вы так уве..? — Я не заявлю, — подтвердил Алукард слова госпожи, перебивая графа. Все с непониманием посмотрели на Носферату. Все, кроме Джонни. Он-то знал, в чём дело, он смотрел аниме. Человек смотрел на девушку и вампира спокойно, лишь с толикой жалости к последнему. Но также он знал, что эти двое на самом деле уважают друг друга, и то, что сейчас произошло, никоим образом не изменит их отношения в худшую сторону. Алукард и Интегра одновременно посмотрели на Джонатана, и мужчина вздрогнул, но сумел не отвести взгляда. Он уже догадался, что они наверняка в курсе его осведомлённости. «Я надеюсь, что тебе, человек, хватит одного мысленного предупреждения. Не рассказывай о нас. Всему своё время». Джонни похолодел от разносившегося в его голове голоса. Но, на удивление мужчины, голос не таил в себе угрозы. Он был спокойным, уверенным, даже чуть ленивым. Теперь Джонатан точно был уверен — эти два персонажа знают о том, что он знает их самих и не будет болтать. Мэйвис почувствовала напряжение мужа. — Что-то не так? Тебе холодно? — с беспокойством спросила вампирша. — Нет, всё в норме, — чуть улыбнулся Джонни и облокотился о спинку дивана, увлекая за собой свою «дзыннь». — Вас не беспокоит то, как она с вами обращается? — было видно, что Влад начинает злиться. — Подумайте! Какие бы там мирные тенденции не существовали сейчас в мире, эта женщина явно не разделяет их. В таком случае и вы не обязаны соблюдать правила. В конце-концов, она просто сосуд с кровью, смертная, которая позволяет себе!.. — Отец, — предупреждающе рыкнул Дракула. — Не разводи расовую вражду в моём отеле. В этот же самый момент рука Алукарда незаметно для остальных держала поперёк живота под столом Интегру, которая мгновенно вспыхнула, как спичка, услышав такие слова в свой адрес от кровососа, и уже дёрнулась вперёд, намереваясь яростно отстаивать свою точку зрения. И хорошо, что у неё не было при себе оружия. Хеллсинг и Влад успокоились, а Алукард и Дракула еле заметно выдохнули. — Это было заслуженно, — усмехнулся, как ни в чём не бывало, Носферату. — Я часто провоцирую её. Жизнь вампира скучна без развлечений. А единственное моё развлечение — надоедать своей начальнице. Охотница раздражённо закатила глаза, но не смогла сдержать лёгкой улыбки. — Я совсем забыла, что мне было нужно, — спохватилась девушка. — Я хотела бы сходить в магазин одежды. Какой тут ближайший город или хотя бы посёлок, и как до него добраться? Все, кроме Джонатана, снова переводили взгляды то на Интегру, то на Алукарда. Странная парочка. Как это возможно? Несколько минут назад она безжалостно затушила о руку вампира сигариллу, а тот сжимал зубы на протяжении всей регенерации. А сейчас он весело признаёт свою вину, а она снисходительно улыбается и начинает обычный разговор. Дракула всё же ответил. — Недалеко есть посёлок, на машине примерно полчаса. Но я не знаю, есть ли там хорошие магазины. — Есть, — отозвалась Мэйвис. — Несколько небольших магазинов, где можно купить нормальную одежду. Но, если вы привыкли к огромным бутикам, настоящей фирменной одежде и неописуемым ценам, вам придётся ехать в крупные города. Хотя я слышала, что вы из Великобритании... — вампирша не договорила, задумавшись. — Верно. А что не так? — Думаю, она имела в виду, что даже самый дорогой магазин в Румынии не сравнится с не самым дорогим в вашей стране, — хмыкнул Дракула. Интегра действительно привыкла, что её одежда не покупается на каких-нибудь распродажах, по скидкам, которые делают на те товары, которые никто не покупает, но их нужно поскорее продать кому-нибудь. Всё покупалось в лучших торговых центрах Лондона, а иногда и из-за границы. Чего стоят одни её сигариллы. Никаких дешёвок. Ни в одежде, ни в мебели особняка, нигде. — Думай, Интегра. За максимально дорогими вещами тебе придётся ехать в столицу. Бухарест находится даже не на территории Трансильвании, — Алукард лёг на спинку дивана, положив ладони под голову, и с привычной ухмылкой смотрел на хозяйку. — Я прекрасно знаю, на какой территории он находится, и кто его там основал, — слегка раздражённо ответила Хеллсинг. Ухмылка вампира стала шире по понятным лишь охотнице и Джонатану причинам. Хотя Дракула немного сощурил глаза, словно задумавшись о чём-то. Такая реакция мужчины на слова его начальницы была довольно странной. Как и вообще всё, что происходит между ними. — Я к тому, начальница, — Носферату насмешливо подчеркнул это обращение, — что мы будем добираться туда долго, если ты не собираешься, конечно, ради одежды купить билеты на поезд или самолёт. Не лучше ли всё же отдохнуть в отеле, а не отсиживать до онемения одно место, пока едешь в машине, и глядеть то на мелькающие деревни, то поля, то леса и иногда встречающиеся на пути более крупные города? — Во-первых, меня устроит обычная одежда, чтобы комфортно ходить в ней по отелю. Во-вторых, что значит «мы»? — Интегра недовольно повернулась в его сторону. — Думаешь, я отпущу тебя одну? Я же твой «бодигард», Интегра, и обязан везде следовать за тобой. Вдруг тебя цыгане украдут? — в красных глазах плясали весёлые чёртики. — Уж от тебя такого нелестного мнения о них я не ожидала, — хмыкнула девушка. «Они твою задницу от моего прадедушки спасали, неблагодарный ты кровосос. Неудачно, впрочем». Охотница надеялась, что в этот момент Алукард читал её мысли. Судя по взгляду, в котором смешались и досада, и насмешка — читал. — В любом случае, Интегра, румынский язык из нас двоих знаю только я. Он и в магазинах нужен будет, и при обмене валютой, и чтобы спросить дорогу. Не все жители говорят на английском, знаешь ли. Да и кто, как ни я, может помочь тебе с выбором одежды? Хеллсинг отвернулась от мужчины, чтобы не видеть этой улыбочки и смеющихся глаз — уж слишком силён был соблазн снова обжечь, огреть, облить вампира чем-нибудь, после чего он желательно должен шипеть, дымиться и долго регенерировать. Но нельзя. А то в ней точно признают охотницу, ущемительницу монстрячих прав, и вышвырнут отсюда, напишут в эту их организацию по защите всех от всех, а там и штраф с тюрьмой недалеко... А какие-нибудь консервативные монстры, прознав о ней, точно попытаются её убить. Впрочем, для таких случаев у неё всегда есть вышеупомянутый наглец. Он может и вообще забрать их из этого мира, если что-то пойдёт не так. Но для этого нужна подготовка, а на неё времени может не оказаться. — Что ж, как нам добраться до ближайшего посёлка? — Интегра обратилась к Дракуле. — Я могу предоставить вам один из катафалков и водителя. Он привезёт вас, подождёт, сколько требуется, и отвезёт обратно. Не удивляйтесь, если увидите, как он снимает свою голову-тыкву... — Поняла. Спасибо вам, — Хеллсинг слегка улыбнулась и быстро допила ещё не тронутый, но не успевший остыть чай. Носферату, в свою очередь, выпил заменитель. Когда и девушка, и вампир были готовы, граф позвал одного из водителей, и тот повёз их в посёлок, в котором люди помогли Дракуле без боли от солнца добраться до аэропорта.       Хозяин отеля вернулся за столик и посмотрел на всех сидящих за ним. У дочки и отца ничего не понимающие лица. У Джонни что-то непонятное написано на лице, но он явно не растерян. — Это возмутительно! — прошипел Влад. — Как настолько сильный вампир может позволять смертной такое обращение с собой?! Мы не можем позволить унижать наш род! — Папа... Это их дело. И мы не будем вмешиваться. Я не позволю пошатнуть устоявшийся мир между людьми и монстрами. И, если ты не заметил, их поведение очень резко меняется. Я не думаю, что Интегра постоянно подвергает такому Влада. И он бы не продолжил развлекаться, если бы был очень зол на неё. В конце-концов, нам они и их перепалки не мешают. И мы не будем мешать им. Дракулу позвали на ресепшен, и он пошёл работать дальше, хотя не был уверен, что сегодня, завтра и вообще в ближайшее время сможет сосредоточиться на чём-то, кроме тех знаков на руке вампира и его странной реакции во время разговора о Бухаресте. Этот мужчина не обычный вампир. И даже не просто сильнейший. В нём есть что-то, чего графу пока понять не удаётся. И эта девушка, его начальница, тоже не может быть простым человеком. Странная пара и очень...интересная. Дракула и не заметил, как все его мысли стали только об этих двоих и о раскрытии какой-то их тайны. Влад же не разделял его заинтересованности и был против такого снисхождения к той девушке, но не собирался рушить то, что было дорого его сыну — мир. Старый вампир не спеша направился поболтать с не первой свежести Абрахамом. Удивительно, но они нашли подход друг к другу и темы для разговоров. Например, о воспитании капризных потомков. Мэйвис так и сидела, держась за руку своего мужа. Она вообще не понимала резких перепадов настроения этих новых и очень странных гостей. — Джонни, а что ты об этом думаешь? — Я согласен с Драком. Не стоит лезть к ним. Если бы одного из них что-то не устраивало, они бы вместе в отель и не приехали. Она не была бы его начальницей, а он её подчинённым и защитником. Я думаю, что это просто...специфичные деловые отношения, — мужчина был аккуратен в выборе слов, чтобы никак не выдать, что он о чём-либо знает. «А теперь нужно самого себя убедить, что у них исключительно деловые отношения. То, какими я их вижу вне аниме, заставляет меня задумываться о том, что между ними что-то большее, но они ещё не знают об этом. Или не хотят знать».       Интегра и Алукард сидели, вернее, тряслись в катафалке. Казалось, что вампиру это, если и доставляет неудобства, то лишь в плане раздражения. Оно и понятно — раньше такие дороги были везде, вместо смягчающих тряску шин были деревянные колёса карет, а то и просто лошади, на которых с непривычки можно было отбить одно место. А вот девушка не привыкла к бездорожью и к тому моменту, как машина выехала на асфальтированную дорогу, Хеллсинг была уверена, что без синяков на мягкой части тела не обошлось. «А ты знала, куда нужно бить, Интегра», — вампир начал говорить с ней мысленно, чтобы нечаянно не сказать ничего лишнего при безголовом водителе. «А ты знал, чего нельзя делать, Алукард. Я могу терпеть твоё «маленькое развлечение», когда мы наедине, но ты посмел делать такие намёки при чужих!» «Это было действительно больно», — знай девушка своего слугу меньше, она бы точно подумала, что он обижен. «Ты ждёшь от меня извинений?», — насмешливо спросила Интегра. «Я бы удивился, если бы услышал от Хеллсинга извинение за что-то подобное», — хмыкнул Носферату, продолжая смотреть в окно, как и его собеседница. Охотница поняла — всё-таки немного обиделся. Сначала девушка возмутилась этому. Его предупреждали, он ослушался, получил по заслугам, а теперь на это дуется! Немного поразмыслив, Интегра поняла, что его могло задеть не само наличие наказания или степень его боли. А то, что он показал ей свою истерзанную плоть на тыльных сторонах ладоней, а она при первой же возможности использовала их, как слабое место. И ударила в самое больное. Даже сердце или шея для Алукарда не были такими уязвимыми, как та часть тела, на которой вырезаны печати. Более сильные ощущения можно было вызвать только тем, что делать она отказалась, как напоминал вампир, в детстве... Хеллсинг почувствовала укол вины. Слугу нужно было поставить на место, безусловно, но не так резко, не так подло, не за счёт той слабости, которую он сам ей раскрыл. — Дай мне ту руку, — ровно приказала Интегра. Носферату, на мгновение отвлёкшись от созерцания пейзажа — в этот момент они как раз проезжали по краю горы, откуда открывался прекрасный вид — вытянул в сторону хозяйки левую руку и тут же вернул своё внимание природе. — Прояви печати. Вампир помедлил несколько секунд, но подчинился. Символы засветились на коже. Даже две ладони леди Хеллсинг, взрослой девушки, казались намного меньше одной мужской, которую они обхватили. Интегра сделала вид, что просто заинтересовалась строением ладони и кисти своего слуги, и тот, кажется, поверил в это. Охотница мяла каждый палец, не упускала ни одной выпирающей косточки, разделяющей фаланги, проводила по чуть заострённым ногтям. От прикосновения к символам рука Носферату дёрнулась, но девушка будто невзначай прошлась по ним гладящим движением большого пальца. Алукард прикрыл глаза, но этот жест не был виден Интегре. — Ты должен знать меру своему «развлечению». Не переходи границу. Хорошо? Хеллсинг отпустила холодную ладонь, когда мужчина чуть заметно кивнул. С виду ничего не изменилось, но охотница была уверена, что извинения приняты.