В поисках дома. Часть первая: осознание.

      Жизнь прекрасна, когда ты просыпаешься, когда хочешь, ешь, когда и сколько хочешь и делаешь, что хочешь. Я уже говорил, что выспаться для меня та еще проблема? Так вот, это свершилось. Хотелось любить весь мир, петь, танцевать, громко смеяться… часа через три — четыре, а пока валяться в теплой кровати в окружении всех любимых оттенков синего, слышать блаженную тишину и радоваться, радоваться, радоваться… Эх, вот зачем людям какой-то там Рай, его и самим устроить вполне можно, видимо, заняться им нечем. Вот закончу эту дурацкую школу, получу дурацкий диплом, подкачаю навыки и стану переводчиком, буду сидеть дома и книжки там переводить. Дом прибрать — пара взмахов палочки, за продуктами прогуляться только в радость, готовить вкусно умею и люблю, интересная работа есть, что еще для счастья надо? Вот даже питомец есть, потрясающе. Общение? Общение не проблема, если реально захотеть, вопрос только: а захочется ли? Ну, не буду отрицать, поболтать да послушать бывает здорово, только есть два неприятных момента, которые на этом ставят крест: эмоциональная усталость и отсутствие общих тем. От любого, даже интересного разговора разряжаюсь, словно батарейка, часа через три и все, потом я обычно утыкаюсь в телефон, ем, рисую или пишу, в общем — всячески показываю, что устал. Правда в моем круге друзей в основном были те еще энерджайзеры, от которых, коли попался, спасения не было, повезет, если через часов пять отпустят. Ну и круг интересов у меня не слишком, так сказать, популярный. Многие новинки до меня доходят дай бог через год, а то и много позже, в итоге, заинтересовываюсь чем-то, когда другие нашли что-то новое. И в итоге мусолю, мусолю тему до последнего и только когда совсем уж приестся, ищу другое. Ну, лох по жизни, что, так что привык от общения не зависеть. Стук в дверь сначала испугал, а потом разозлил. — Тебе тут такая куча пришла, что я свои найти не могу. Давай, уже полдень, подъем! — Блин, не хочу~ Стоп, куча? — Сейчас! — Подрываюсь, чуть не навернувшись с кровати, натягиваю футболку и бегу на выход. Сам я раздарился почти порядочно, в рублях около тысяч пяти за все вышло, но хорошие отношения того стоят, и отдариваться полной фигней мне стыдно. Не скажу, что вот прям общительный весь из себя в Хоге, но миролюбивый и серьезный характер открывает многие двери и приятели у меня есть со всех факультетов, причем большинство с более старших курсов, и при этом не требуется постоянное общение. Кто перевыполнил план по социальной адаптации? — Осторожнее. - Спотыкаюсь, сонно моргая, но Барлоу успевает подхватить. — Я не сплю. — Спускаюсь с лестницы более медленно, поддерживаемый Клаусом под локоть, будто бы неспособный нормально ходить. Впрочем, с моей задумчивостью, да, не способен. Печально. Вот он, срыв моих грандиозных планов. Если бы парень уехал, то я бы на свое счастье остался бы полностью один в башне, хотя проблем от него почти нет, только периодическое нытье, пессимизм, черный неуместный юмор и раздражающая потребность в физическом контакте. Даже не то что бы потребность, просто вот любит он то по плечу похлопать, то ткнуть пальцем, мол: «Ты меня слушаешь или уснул?! А я вот…», а еще он частенько рисует то углем, то мелками и руки остаются грязными. Помню, как-то хлопнул он меня приветственно по спине, так там белый отпечаток ладони до вечера так и остался, пока не снял мантию в комнате и не заметил. И вот ни один ушлепок, называющий себя моим другом, ни слова не сказал, сволочи. Хорошо еще, что красками Клаус редко пользуется, а то мне было бы совсем грустно. И я ведь говорил ему, и прямо, и намеками, однако все без толку, он лишь без особого раскаяния извиняется и продолжает, будто бы разговора об этом не было. Опять же с другой стороны: я не один, значит в любой момент могу подойти за помощью или по другой маловажной фигне, с которой стремно подходить к декану, к примеру со своим: «Просрал расческу, на Акцио не прилетает, думаю, опять спиздил Рик, что делать?» Нет, Доу вовсе не воришка, просто все, что не так лежит, по его мнению считается всеобщим достоянием, а с моей привычкой класть все туда, куда хочу, будто бы кругом моя единоличная комната, многие вещи оказываются у него. Этот совсем не скромный и не в меру наглый проныра без зазрения совести может одеть мою рубашку, пусть она и будет ему немного мала, с превеликим удовольствием замотаться в шарф или воспользоваться той же расческой под яростно — недоуменный взгляд Блума или испуганно — растерянный Бута. Последний пытался меня запугать различными страшилками про использование чужих частиц тела, вещей, порчу и прочее, но кому я нахрен нужен? Вот серьезно, кому? Змеемордый официально сдох, неадекватов из последователей засадили или перебили, адекватным до меня дела нет, да и попробуй меня тронь, сразу ор да крики. Врагов нет, по крайней мере пока, как и особых воздыхателей. Были ребята, смотревшие с восхищением, но те быстро остыли — кого интересует маленький скрытный ворон? Вот - вот, именно. Мне нравится репутация эдакого тихони, которого лучше не трогать от греха подальше, сразу отсеиваются всякие, а к кому надо, к тем сам подойду и наоборот. Так, я начинал про Доу. И, блин, самое обидное, что к нему не придраться, везде идеальный порядок, не вяжущийся с буйным и непоседливым характером. С виду раздолбай раздолбаем, а как присмотришься, совсем не прост парень. Зато в жизни не пропадет.       Гостиная встретила блеском гирлянд, стеклянных шаров и прочей атрибутики, которую с большим энтузиазмом творили студенты перед отъездом, у меня даже названия нет некоторым вещам. Самым приятным на мой взгляд, была коллекция банок с самыми причудливыми огнями, которые все равно вписывались в спокойную атмосферу. В одном из углов комнаты между двумя стеллажами, это было единственное место, куда что-то подобное можно было безопасно запихнуть, стояла пушистая ель темно-зеленого цвета, по традиции завешанная игрушками и свечами, которые, разумеется, совершенно безопасны, а под ней приличная такая горка различных коробок и пакетов в праздничных обертках. Губы растягиваются в довольную улыбку. Мне нравится эта щедрость. У нас дай бог просто напишут, ну открытку подарят, а что-то более существенное можно ожидать только от родственников и то не факт. В последние лет пять просто деньги дарят, мол, сам выберет — точно не прогадает. Вроде логично, так куда удобнее, чем потом крутить в руках ненужную штуковину и давить лыбу, уверяя, что это именно то, чего ты всегда хотел. Потому что праздник и не хочется портить кому-то настроение, разводить лишние ссоры и потом весь вечер сидеть и не знать, куда деть взгляд. Пусть большинство подарков символические, все равно довольно начинаю копаться, отделяя по открыткам, где чье, рядом так же плюхается Клаус, около него уже есть небольшая кучка коробочек, которые он, видимо, уже успел достать. От знакомого с Хаффпаффла, от Тонкс, от Терри, от Блума, надо же, от слизеринки с третьего курса, мы с ней разговорились по поводу кошек, мол, какие породы прикольные, да так и повелось: привет, пока, как дела... Рядом потрескивает огонь в камине, от него тянет приятным жаром. Большая коробка, неожиданно, от Малфоя. Нельзя сказать, что мы общаемся, просто некогда, но когда удается пересечься, а это только перед парой травологии один раз в неделю, он важно начинает повествовать о своих буднях и с еле сдерживаемым любопытством спрашивает меня о том же. Вообще занятный малый со своими «чистокровными» заморочками, одним словом — аристократ. Не помню точно, состояли ли Поттеры в «Священных 28», но все равно не собираюсь с этим париться, возможно, позже посмотрю из интереса, но я не из сливок общества и не собираюсь лезть в эту клоаку. Возможно я предвзят, не спорю, однако не вижу для себя смысла начинать есть тремястами вилками и подбирать новый наряд на каждый день, высокомерно поглядывая на тех, кто ниже по статусу. Пофиг, ладно, плохая тема. Подарочки… Эру, мне никогда столько не дарили. И сам я столько никогда не дарил. Приятно, черт возьми! Картина с легким шорохом отъехала в сторону, запуская моего волка, всегда узнаю его по стуку когтей по полу. Не отвлекаясь, поднимаю руку, чтоб он устроился рядом, но вместо того, чтобы улечься под боком, тот тычет в меня чем-то. — Что ты орешь? — Клаус в шоке. Срать! — Кто у меня умница?! Кто хороший и самый — самый — самый мой любимый молодец?! Роти молодец!.. — Поттер, ты ебнулся. — Тетрадь! Моя любимая, забытая… Я уж и не рассчитывал найти и вернуть. Листики торчат, как и было до потери, обложка тоже не помята ничего. — Это та тетрадь из-за которой ты месяц ходил мрачный и злой? — Да, моя прелесть. — Ты только не скалься так, ладно? А то мне страшно. — Правильно, бойся, бойся. Мы в башне одни, — Играю бровями. — съем тебя заживо, а никто не узнает до конца каникул. — Я трепещу от страха. — Хмыкает и отворачивается. Обнимаю моего верного друга, утыкаясь носом ему в мохнатую макушку и счастливо жмурюсь, тот издает забавный звук и укладывает большую голову на колени. Праздник удался.