В поисках дома. Часть первая: осознание.

— Так значит, ты Блэк, — скорее констатировал, нежели уточнял Поттер. — Я уже думал, ты и не спросишь, — Фуруд усмехнулся. — Сириус? — Фуруд немного промолчал прежде, чем ответить. — Да. — Мне не слишком понятна антипатия Нарциссы к тебе, — Гаррет наклонил голову, прикрыв глаза. — да и в целом ее поведение. Она — бывшая Блэк, ты тоже этой крови. С учетом того, что вас осталось… Мало, разве должна она относиться к тебе… — Презрительно? — перебил Фуруд. — На самом деле, ее реакция понятна. Наша с ней первая встреча была весьма насыщенной, но не привела к ожидаемому результату, — Гаррет повернулся, но Блэк, выдержав паузу, сказал. — Если позволишь, я не стану про это рассказывать, — Поттер понятливо кивнул. — Но в целом ты прав. Пожалуй, именно поэтому она так тепла к тебе. — Поясни. — А ты не замечаешь? Твоя слепота значительно снизила твою проницательность, — Гаррет поморщился, слыша в его голосе явное неодобрение. Оно относилось не столько к понизившимся способностям взаимодействия с людьми, сколько к тому, как именно он ослеп. И несмотря на то, что они не поднимали эту тему с момента возвращения из Хогвартса, отношение к ситуации каждого было им известно, как и то, что точку зрения они менять не собираются. — Леди Нарцисса смотрит на тебя, почти как на Драко. — Тебя задевает это?        Фуруд в замешательстве замолчал, полностью повернувшись к Поттеру. Тон, которым был задан вопрос, казался легкомысленным, но Блэк чувствовал серьезность, с которой Гаррет подошел к этой ситуации. Обычно, Поттеру было без разницы, кто как с кем какие поддерживал связи, пока это не касалось лично его. Он был из тех, кто предпочитает самостоятельно выстраивать мнение о человеке, о чем прямо давал понять. Простота, с которой судил Гаррет, подкупала, как и скидки, которые он был готов делать в определенных обстоятельствах. И пусть изначально они собрались кратко обсудить поведение матери Драко, Гаррет отклонился, чтобы узнать отношение Фуруда к этому. Блэк был почти уверен, что друг в конце концов примет его сторону, несмотря на принципы, стоит ему сказать «да». Это было приятно. — Не то что бы задевает. Скорее, удивлен, что она все еще меня не выгнала из поместья. Лорд Малфой видит во мне перспективы, — Фуруд цинично улыбнулся, получив в ответ такой же смешок. — А твой отец? Что думаешь на этот счет? — Весьма сомневаюсь, что у него могут возникнуть какие-либо родственные чувства ко мне, если он, конечно, обо мне узнает. Не могла же моя мать быть единственной такой умной. Представить только: сколько еще может по свету гулять таких же ублюдков. Ахах, а фамилию рода все равно ношу только я. Да и вряд ли он после дементоров вообще будет способен здраво мыслить, — Усилившийся ветер подул мальчикам в лица, а оклик со стороны поместья заставил отложить последние размышления. Прибежавший Драко даже не подумал снизить шаг, уже приняв их за друзей. — Где же ваши манеры, наследник Малфой? — Фуруд улыбнулся. — Не престало молодому господину нестись сломя ноги. — Иди к черту, Блэк, — фыркнул Драко, пытаясь быстрее отдышаться. От нагрузки его лицо покраснело, выделяясь ярким пятном на бледном образе. — Я вас потерял! А вы, оказывается, спрятались около пруда и секретничаете. Это, между прочим, тоже не вежливо. — Да какие тут секреты? — Гаррет лениво потянулся. — Обсуждаем влияние нечисти на мага. Те же дементоры, к примеру. — И что думаете? — заинтересованный Драко приблизился еще ближе и уселся на расстеленный плед к ребятам. Фуруд устроился поудобнее, тоже с интересом разглядывая вывернувшего разговор Поттера. — Рационально ли использовать этих тварей для заключенных? Многие из них устроены на временный срок, начиная с пяти лет заключения, за не настолько уж страшные преступления. Соизмеримы ли денежные махинации с тем ментальным ущербом, который приносят дементоры? — Гаррет дернул уголком губ, услышав пренебрежительный фырк Драко. — Им стоило не попадаться, раз не хотели быть заключены в тюрьму. — Не могу не согласиться. Однако, не слишком ли жестоко? Следовало ограничить их хотя бы теми, кто помещен на пожизненное. — Зато с такими стражами никто и не задумается о побеге или попытке вызволения кого-то из тюрьмы, — вступил в обсуждение Фуруд. — У Азкабана только десять процентов побегов, из которых удачных только три; по сравнению с теми же маггловскими тюрьмами — великолепный результат. — Только потому что есть дементоры и по той причине, что Азкабан — единственная тюрьма для магов. А если кто-то сидит по ложному обвинению? Лишение возможности иметь детей, критическая нагрузка на организм в течении всего времени там, отвратительные условия содержания, постепенное разрушение магического ядра и давление на незащищенное сознание — и все лишь потому, что судья ошибся или кому-то было выгодно чужое заключение. — И что теперь? Предлагаешь избавиться от стражей? Может еще и преступников выпустим, так как там «слишком тяжело находиться»? Это тюрьма, и если они туда попали — значит не следовало попадаться. — Поосторожнее со словами, Драко, — опасным, но легким тоном сказал Гаррет. — ведь когда-то и твой отец там чуть не оказался. Будь ваше положение в обществе ниже, и кто знает… — Фуруд с внутренним довольством наблюдал, как посерел осаженный Малфой. — Впрочем, меня интересует скорее способ защиты от них, возможность сохранить самое важное: душу и разум, — Гаррет «посмотрел» на них по очереди. — Никто же не будет спорить, что это полезно, ведь не только дементоры умеют проникать в самые потаенные уголки сознания. К примеру, есть еще боггарты, если искать тех, кто пробуждает самое мрачное в душе. — И что ты предлагаешь? — В первую очередь нужно найти способ защитить сознание. Ошеломление и промедление в первые мгновения могут стоить жизни, а защитные артефакты труднодоступны и не всегда надежны, — Драко было вскинулся, но Гаррет не дал ему вставить слово, проницательно взглянув своими зелеными глазами в чужие серо — голубые. — Хорошие артефакты дороги и имеют ограничения. Они — приятная подстраховка, но можешь ли ты быть уверен, что их не сломают в опасный момент? Нужно уметь защищаться самому, не надеясь ни на что иное. — Ты хочешь изучить окклюменцию, — Фуруд выдохнул, заинтересованно поддавшись вперед.        Драко замешкался: упоминание его отца в подобном ключе изрядно задело, но Гаррет выглядел, как тот, кто знает, о чем говорит и, несмотря на резкие слова, ничем не прикрытые, хотя тема была моветоном, к его родителям относился нормально, да и матушка его хорошо приняла… Поттер и Блэк выглядели такими взрослыми, легко понимали друг друга и с его родителями говорили так же по-взрослому; к ним не было такого же снисхождения, как к нему. И Драко хотел, чтобы с ним было так же. Он тоже хотел, чтобы его воспринимали, как взрослого, уважали и прислушивались к его мнению. Если рядом с ним они обсуждали запретные темы, значит его воспринимали, как равного. Сомнения были быстро отброшены. — Нам понадобится библиотека.

***

      Очень жаль, что пришлось оставить Кархарота дома. Солнце согревало теплыми лучами, но, наверное благодаря чарам, не было удушливой жары, пробуждающей желание уйти на другой свет, лишь бы избавиться от нее. Я чувствовал тоску по своему волку, с которым было бы классно сейчас полежать на траве под открытым небом. Однако тащить его к Малфоям я посчитал излишним. Недельные гости подходили к концу, и это не тот срок, который я бы не смог провести без Роти, да и кто знает, как Малфои относятся к собакам. Драко по этому поводу немного погрустил, ведь в школе репутация не позволяла открыто подойти к Кархароту и потискать его. Как оказалось, он с раннего детства мечтал о собаке, но родители по какой-то причине этого не позволяли до сих пор. — О чем задумался? — Ни о чем важном, леди, — пришлось изогнуть губы в легкой улыбке, не забывая при этом напрячь мышцы около глаз. — Гаррет, я слышала, что ты увлекаешься игрой на струнных инструментах. Кажется, ты даже недавно увлекся игрой на арфе. — Драко? — Драко, — «зрение» показало, как леди кивнула. Улыбка невольно стала шире. Вот же маленький засранец! Конечно, хорошо, что у него такие откровенные отношения с родителями, но, во-первых, когда он узнал об арфе, а во-вторых почему Нарцисса с таким интересом стремится узнать обо мне побольше? Честное слово, это уже дико напрягает. — Мне бы очень хотелось услышать твою игру, Гаррет. — К сожалению, мои навыки пока что недостаточно хороши, чтобы демонстрировать их кому-либо, тем более на арфе. Возможно, если вы не передумаете, я сыграю вам, когда буду уверен в своих силах. — Адекватная самокритика — это замечательно. Буду с нетерпением ждать этого момента. — еще одна благодарная улыбка в ответ.       Чаепитие в саду под открытым небом стало ежедневным ритуалом за эти пять дней, и еще два дня было впереди. В первое время с нами так же были остальные, но занятый работой Люциус не вышел даже на завтрак, а Драко и Фуруд, пользуясь отсутствием пригляда, искали информацию в библиотеке, пока я «отвлекал» Нарциссу. В этой части в любом случае пришлось бы положиться на них, ведь с моей сенсорикой от меня и так бы было мало толка. И ладно я еще с трудом, но могу читать напечатанные книги, если хоть чуть-чуть, но буквы слегка вмяты или выпирают, но искать что-то в этом огромном разнообразии фактур и линий весьма затруднительно. На счет доклада домовиков мы тоже не боялись. В доме Малфоев их было пятеро: трое было прикреплено к членам семьи и двое следили за домом. Но Драко нас уверил, что от них подлянок можно не ждать. Кажется, тайное занятие их вдохновило, в особенности Фуруда. Был ли среди них Добби, узнать не удалось, к сожалению, но на контакт со мной пока никто не вышел, а сам звать не решился, не желая после, в случе чего, объясняться и вызывать подозрения. — Как тебе в мире магии, Гаррет? — Нарцисса слегка наклонила голову. Я пригубил немного чая, мысленно стеная о том, что в него нельзя бухнуть сахара, как дома, да и чашечка довольно маленькая и ее приходится растягивать, подстраиваясь под Нарциссу. — Наверно, приятно вернуться в мир магии после удушливого мира магглов? — У каждого из них есть свои плюсы и минусы, — пожал плечами, не особо желая сильно вдаваться в подробности. — хотя второе пока не так существенно в силу малого возраста, особенно касаясь магии. Все же, колдовать на каникулах в маггловской части нельзя, — Да-да, такой прямо послушный. Хотя на этих каникулах на это просто не было времени. Но Нарцисса испустила легкий смешок. — В магическом мире надзор не действует, и если кто-то не сдаст тебя в аврорат, то ничего за волшебство не будет. Какая глупость — мешать волшебнику творить волшбу! — Вот оно — высокомерие магов, изначально живших в магическом мире. Я снова отпил капельку чая, скрывая искривленные губы за чашкой. — Это твое естественное право, как того, кто родился с магией. Расти ты с нами, то в твоей голове не появилось бы и мысли о том, что ты не должен этого делать. — Но ведь нельзя считать этот запрет глупым, ведь кто знает, что может натворить ребенок без пригляда? — Только в том случае, если его неправильно воспитывают. Посмотри: разве я или Люциус запрещаем Драко колдовать? Отнюдь, и никаких чрезвычайных происшествий не было с момента, как он себя осознал. — Ну, возможно это ваши замечательные таланты, как воспитателей. Мало кто может похвастаться подобным. — Это уже их проблемы, — кажется, я знаю, в кого пошел Драко. — так почему, если не умеют одни, другие должны ограничивать себя? — Это довольно сложный вопрос, — она всерьез спрашивает об этом меня? Наверно, именно с такими словами Том Реддл агитировал чистокровных в свое время, а до него Гриндевальд. Но нужно увести разговор хотя б немного в другое русло, это слишком скользкая тема, особенно для меня. — Но для рожденных в мире магглов это точно относится. Все же Статут Секретности возник не на пустом месте. — Но, согласись: прогибаться под правила, созданные теми, кто просто неспособен понять суть темы, весьма глупо? Если тебе запретят дышать просто потому что у других болезнь, и они не могут себе этого позволить без специальных препаратов и устройств, ты же не согласишься дышать по правилам, воздвигнутыми глупцами, и ограничивать себя. — Мне кажется, это слегка другое… — Эру, о чем она и чего хочет от меня? Это какие-то революционные идеи и мне совсем непонятно, куда она заворачивает. — Мы говорим о магах, рожденных в мире простецов. Будет не очень хорошо, если массы узнают о существовании магии. — Почему? Они все равно ничего не смогут нам сделать, — Нарцисса пожала плечами. — Их больше по численности, — зря я это начал, определенно зря. Женщина улыбнулась, что получилось отметить благодаря сенсорике. — да и технический прогресс отнюдь не стоит на месте. — Ты имеешь ввиду бомбы, пистолеты, танки?.. — вау, она знает об этом. Многие, к слову, реально не знают об обычном мире многого, это я выяснил еще в школе. А тут одна из резких консерваторов так спокойно говорит о маггловском оружии. — Это совершенно не важно, — я чуть не поперхнулся чаем от уверенности, сквозившей в ее тоне. — Ты еще слишком мало знаешь о возможностях магии, Гаррет, — ох, как же напрягает этот умиленный тон! — А все из-за того, что ты рос у магглов. Конечно, они смогли воспитать из тебя замечательного молодого человека, но ты не маггл, Гаррет, ты волшебник. Так не хотел бы ты задержаться в нашем поместье еще подольше? Ты мог бы провести это время с огромной пользой, к тому же твое рвение к учебе хорошо сказывается на Драко. И здесь бы ты мог колдовать без ограничений. — Ваши слова звучат довольно лестно. Но… Могу ли я узнать причину такой доброжелательности? Вы узнали меня лично лишь несколько дней назад и… — И мы из разных фракций, — озноб прошелся по телу. — понимаю. Хотя я бы не сказала, что ты так уж верен Дамблдору с его абсурдной идеей слить два мира в один. И, конечно же, смерть твоих родителей на вине Темного Лорда. Но, поверь, мы не хотели этого! Ни я, ни Люциус! Мы и сами были под угрозой, находясь возле этого сумасшедшего тирана, готового пытать даже самых приближенных непростительными. Твой невольный подвиг стал благословением и для нас, хотя нам крайне стыдно, что с тем, с кем не справились многие взрослые, разобрался годовалый ребенок, — Нарцисса встала, и я еле успел поставить чашку на блюдце прежде, чем она взяла меня за руки, сев на корточки. — К тому же, мы родня, Гаррет. Ты, я и Драко. Твоя прабабушка, Дорея Блэк, была тетушкой моей матери, и я близко знала ее еще при жизни. И ведь только мы остались, Гаррет, после этой ужасной и подлой войны. И, даже если мы с тобой еще мало знакомы, теперь это изменится, и я буду очень рада, если в один день ты назовешь меня «тетей».       В этот день с чаепития я ушел крайне загруженный, ломая голову над тем, что ударило в голову Нарциссе Малфой.