Азкабанский разлом

Дракор расправил крылья в трех футах от головы «Сохатого», застыл и раскрыл пасть. Поначалу Драко не понял, что происходит, более того, Грейнджер тоже была в замешательстве. А потом в голове взвыл хор голосов, давно забытых и похороненных в памяти. Воспоминания. Самые ужасные воспоминания за всю жизнь. И синхронизация сыграла злую шутку — в голове Драко вспыхнули не только его собственные воспоминания, но и воспоминания Грейнджер. И даже то, что она ощущала в этот миг то же самое, ни капли не утешало, даже напротив — к воплям людей, которых пытал Волдеморт, к тихим мольбам о помощи, грохоту битвы за Хогвартс и многочисленных высадок обоих Заклинателей примешивалось еще и чужое отчаяние, осознание ужаса и беспомощности. — «Сохатый», что у вас происходит? «Сохатый»! «Нюхлер»! Ответьте, — в голосе Ли Джордана слышалось нарастающее беспокойство. — Дракор, — выдавила, наконец, Грейнджер. — Дракор завис над «Сохатым». Ничего не предпринимает, просто висит. Не успела она закончить фразу, как послышалось гудение. Дракор с присвистом втягивал ртом воздух. Отчаяние накатило с невероятной силой. — Вот она. Дементорская часть сущности Дракора, — прошептала Грейнджер. — Я видела подобное. Дракоры, которые прорывались через Стену, осушали таким образом целые деревни. Это как поцелуй Дементора, только намного хуже. Тонкие белые нити отрывались от «Сохатого» и исчезали в пасти Дракора. — «Сохатый»! — крикнул Драко, собрав все силы в кулак. — Поттер, Уизли! Двигайтесь! Он выпивает жизненные силы. Эфир молчал. От «Сохатого» не было отклика. Корпус машины задрожал и треснул. Голова «Сохатого» отвалилась и с металлическим звоном упала на камни. — Гарри! Рон! Драко передернуло от того, сколько отчаяния было в голосе Грейнджер. Его рука сама по себе — а может, повинуясь импульсу от Грейнджер — подняла палочку. — Экспекто Патронум! Поток чистой энергии хлынул из гранд-палочки «Нюхлера», осветив все вокруг. — Грейнджер! — осторожно позвал Драко и уставился на кабину пилотов «Сохатого», зная, что эта картина возникнет и у нее перед глазами. Обе двери кабины отворились. Поттер и Уизли выбирались наружу с палочками наперевес. — Экспекто Патронум! — хором воскликнули они, и два Патронуса — большой олень и пес — ринулись по воздуху к Дракору. — Штаб, «Сохатый» поврежден. Его экипаж жив, но лишен связи, — прокричал Драко. Дракор заметался, отгоняя Патронусов, нападавших с двух сторон, а потом взмыл в воздух и спикировал на «Нюхлера». — Бежим! — зачем-то воскликнула Грейнджер, хотя нужды в этом не было. Каждый ее импульс, каждое ее намерение отдавалось эхом в голове у Драко. Они бросились бежать, уводя Дракора от поврежденного «Сохатого», и вдруг произошло то, чего они меньше всего ожидали. Ребра словно железными обручами сдавило, а ноги перестали ощущать почву. Драко покрутил головой и с ужасом обнаружил, что тварь подняла их в воздух и теперь летит. Перед глазами мелькнула картинка, на которой сконцентрировалась Грейнджер: Поттер и Уизли, стоявшие на обломках Заклинателя, растворились в воздухе. — Штаб, докладывает «Нюхлер», — произнес Драко. — Поттер и Уизли аппарировали с острова. Вероятно, возвращаются в Министерство. Нас схватил Дракор, и сейчас мы летим… — Предположительно в направлении Лондона, — закончила за него Грейнджер. — Ваши указания. В динамике раздались хлопки — похоже, Поттер и Уизли прибыли прямиком в десятый зал. — Генерал Малфой, Дракор выкачал из Заклинателя всю магию! Он схватил «Нюхлера» и улетел! — «Нюхлер», аппарируйте, — коротко приказал Люциус. Драко уже занес палочку, как вдруг Грейнджер отчеканила: — Нет. Я не оставлю живого Дракора четвертого уровня в небе над населенными городами. — Грейнджер, это приказ! Я буду вынужден… — Конец связи, сэр! — прокричала Гермиона, и в следующий момент Дракор особенно сильно встряхнул свою добычу. Динамик зашипел и замолк. — У тебя есть план, я чувствую, — задумчиво пробормотал Драко. — Я еще сама не могу сформулировать, что я хочу, — чуть виновато произнесла Гермиона. — У меня есть мысль, как подрезать ему крыло, но для этого надо, чтобы он поднялся повыше. Драко вздрогнул. — Это же то заклинание, которым ударил меня Поттер на шестом курсе? — Да, оно. Думаю, оно достаточно сильное, чтобы хорошенько покалечить эту тварь. Драко невольно вспомнилась адская боль, с которой глубокие порезы сами по себе появлялись на теле. — Где вы его только отыскали? — пробормотал он себе под нос, даже не желая знать ответа, но изображение старенького, исписанного вдоль и поперек учебника по Зельеварению возникло перед глазами. — И чей это? — недовольно спросил Драко. — Снейпа. Гарри нашел в кабинете у Слагхорна старый учебник Снейпа. А потом Снейп сам признался, что изобрел то заклинание. — Просто прекрасно. Ты придумала, что мы будем делать, когда Дракор нас выпустит? Мысль об Амортизирующих чарах, пришедшую в голову Грейнджер, Драко считал без труда. — Можешь не отвечать. Слушай, нам бы с тобой потренироваться разговаривать без слов. Поможет сэкономить время во время боя. «Если выживем», — чуть не закончил он свою фразу. — Ага, и если нас еще выпустят в поле. Твой отец в ярости. Или он просто переживает за тебя. — Иногда я думаю, что он сильнее переживает за тебя. И вообще, почему мы разговариваем? Мы же можем… — Когда разговариваешь, не так тревожно, — призналась Гермиона. — Мы с Асторией много разговаривали во время высадок. Прости. Это ужасно, что тебе до сих пор так больно. Разумеется, она почувствовала боль Драко. — Мне все еще больно думать о них. Об Астории. О Теодоре. Щемящая тоска Гермионы глухо отозвалась у него в груди. — Тео? Грейнджер, ты серьезно? — А что в этом такого? Он был замечательным. «И очень теплым», — услышал Драко то, что она хотела спрятать от него. Мысли вмиг стали далеки от высадок и сражений. Неужели у Грейнджер с Тео было то же самое, что и у Драко с Асторией? — Пожалуйста, перестань об этом думать, — попросила Гермиона. — Мы в синхронизации, к тому же ты сейчас слишком близко. Если уж разбередил память, то хотя бы не добивай. Драко стушевался. Вместо интереса пришла вина: он утверждал, что Грейнджер не понимала его, но теперь-то выяснилось, что она понимала, как никто и никогда не поймет. На уровне их идеальной, даже болезненной ди-совместимости. «Сейчас», — стукнула в его череп ее мысль. Драко чуть повернул голову, оценивая обстановку внизу. Они были уже на подлете к Лондону, и динамик снова зашипел — видимо, он сломался не до конца, и упрямая волна пыталась пробиться. — Видим… Огромный… Помощь… Предместье, — захлебываясь, произнес динамик, после чего все же сдался и затрещал. Повалил густой дым. — Кажется, они сказали, что увидели нас и выслали подмогу в предместье Лондона, — неуверенно протянул Драко. — Значит, будем ронять Дракора и надеяться, что нас поймают. Или хотя бы помогут его добить. — Вон они, — Драко чуть повернул голову, уставившись на светлое пятно внизу, на темном полотне полей. — Тогда приготовься. На случай, если мы разговариваем в последний раз, — Грейнджер тяжело вздохнула. — Ты стал намного лучше. Я рада, что знаю такого Драко Малфоя. — А ты ничуть не изменилась, но оказалось, что ты не такая ужасная, как я думал. Я рад, что знаю тебя, Гермиона Грейнджер. Драко посмотрел ей в глаза, читая в мыслях ее готовность. Два волшебника синхронно подняли палочки, заставляя Заклинателя шевелить рукой. — Сектумсемпра. Вопль Дракора разнесся на сотни миль. Тварь захлопала крыльями и заметалась в воздухе. Лапы разжались, и «Нюхлер», кувыркаясь, понесся к земле. Драко ощутил тупой удар по затылку, за которым последовало гнетущее ощущение полного одиночества. Синхронизация разорвалась. Он в ужасе принялся палить во все стороны Амортизирующими чарами, надеясь уберечь Грейнджер от той адовой мясорубки, в которую превратилась уютная кабина пилотов. Он напрочь позабыл о том, что их Заклинатель сейчас рухнет на землю с огромной высоты, превратится в бесформенную груду металла, и, скорее всего, их погребет под обломками. Боковое зрение Драко выхватило непонятную вспышку света, но все вокруг так кружилось, что проще было зажмуриться и продолжать беспорядочно палить из палочки, надеясь спасти хотя бы Грейнджер. Падение замедлилось, и в момент приземления Драко ощутил лишь слабый толчок. — Малфой, вы живы? — дверь кабины отворилась, и внутрь заглянул всклокоченный Поттер. — Гермиона, похоже, без сознания. Но жива, — Драко замер, зажмурился и глубоко вдохнул, ощущая замедленный, но все же уверенно бьющийся пульс Грейнджер под кожей. — Жива. Пульс есть. Вероятно, перелом и сотрясение. Я не сразу сообразил применить Амортизирующие чары. Моя вина. Те, что были встроены в кабину, не рассчитаны на такую нагрузку. — Рон, помоги ее вытащить! — крикнул Поттер в сторону и подал Драко руку. — Выходи. Только осторожнее, тут весьма горячая обстановка. Драко спрыгнул на влажную траву и хотел было оценить масштаб собственных повреждений. — Идиот! — раздался возглас отца, и левую щеку ожгло огнем. Люциус навис над ним грозовой тучей. — О чем ты только думал, когда шел на это? — Отец, я хотел помочь, — попытался оправдаться Драко. — Ты угробил Заклинателя. Аналитики говорят о том, что активность Дракоров повышается, а у нас не осталось боевых машин. Я говорю, что это твоя вина, потому что первый пилот — ты. Бывший первый пилот. С сегодняшнего дня доступ в залы Заклинателей для тебя закрыт. — Сэр, — подбежавший Ли уставился на Люциуса, — Драко и Гермиона победили Дракора четвертого уровня. На очень слабой машине. Они первоклассные пилоты и… — Они не пилоты, Джордан, и лучше бы тебе согласиться, если не хочешь потерять доступ к своей панели, — льда в голосе Люциуса хватило бы, чтобы заморозить весь мировой океан. — У Грейнджер перелом ноги — опять правой, кстати, Драко, она будет благодарна тебе — и сотрясение мозга. Мадам Помфри не выпустит ее из медицинского кабинета ближайшие недели две так точно. А Драко… Я запрещаю и Гермионе, и Драко пилотировать Заклинателей. Бессрочно. Отец развернулся, хлестнув Драко по ногам полами мантии, и направился прочь. Где-то с грохотом обрушилась на землю туша Дракора, но это было совершенно неважно. Он подверг Грейнджер опасности. И спас ее — если бы не Амортизирующие чары, она бы не отделалась одним переломом. Они оба превратились бы в мясо-костную массу. Они победили Дракора четвертого уровня, спасли Поттера и Уизли. И они лишились права называться пилотами. Навсегда.