Параллели

Ночь и вправду была долгой. А ещё бессонной. По крайней мере, для Пеннивайза, едва подавляющего кровавое желание, направленное на бессовестно спящего рядом парня. Монстр не раз слышал выражение по типу «оказаться в одной постели с врагом», но никогда бы не подумал, что его тоже постигнет эта участь. Да ещё и в таком виде. Хотя он разумно полагал, что уж лучше в таком, чем в том, в котором принято. Окно они всё же закрыли, благо, комната успела проветриться, и чистый воздух растворил дурманящий дым сигарет, но на Пеннивайза вдруг нахлынуло нестерпимое желание ещё раз покурить. Впрочем, он даже не пошевелился, чтоб добыть сигареты, хотя знал, что они находятся в небрежно скинутой одежде Билла, которая теперь скомкано валялась на стульчике. Видимо, Денбро не шибко волновал его внешний вид или состояние одежды. Да и красоваться не было перед кем. Рыженькая девчушка, наверняка, сладко предавалась сну в своей кровати далеко отсюда, и Билл тоже мирно спал, а Пеннивайз страдал, не в силах ни заснуть, ни сдвинуться с места. Потому что, чёрт возьми, оказался в плену загребущих лап, а иначе эти клешни, удерживающие его, как тиски, было не назвать. Во сне Денбро обхватил его всеми конечностями, которые у него были в наличии, а сам тихо сопел в чужое плечо, притиснувшись вплотную боком к чужому телу. И как-то невольно получилось, что левая нога парня едва не соприкасалась с пахом Пенниваза. Такой мучительной пытки, наверное кем-то ниспосланной ему свыше, тот никак не ожидал. И отчего-то не находил в себе силы прекратить сие наглое безобразие. Наверняка, это случилось, из-за того, что они во время драки уничтожили почти все подушки, а Биллу не хватило ещё одной, и он, сам того не подозревая, нашёл её в Пеннивайзе. Вопреки всему дискомфорту ситуации, в которой он невольно оказался, и тому, что приходилось разрываться между всевозможными в своей изощрённости и развращённости желаниями, монстр всё равно ощущал некий уют и не препятствовал своей эксплуатации. Вместо этого он всю ночь слушал тихие удары сердца, равномерно бьющегося в грудной клетке парня, и понемногу успокаивался. Так наступило утро. К счастью, на рассвете Билл вдруг отлепился и перекатился на другую сторону, наконец-то, подарив Пеннивайзу долгожданную свободу, коей тот немедля воспользовался, выскользнув из комнаты и спустившись вниз. В гостиной на бежевом диванчике сидела матушка и бездумно щёлкала каналы телевизора. На экране ведущие экстренных новостей, как всегда державшие себя в тонусе и не подающие вида, как им хочется уснуть, вещали о землетрясении на Гаити и цунами в Японии. Канал вскоре переключился, и за новостями последовали мультики. Такие Пеннивайз смотрел когда-то, хотя с течением времени одни герои сменились другими, но суть оставалась одна – пропаганда мира, дружбы и жвачки, от которых у монстра теперь сводило челюсти. Мультики исчезли, как только сменился канал, и на экране возникла очередная мыльная опера, от которой челюсти сводило ещё туже. Опомнился Пеннивайз только на рекламе женских тампонов и поспешно отвёл глаза от экрана, повернувшись к матушке. - А где же твой ненаглядный? – язвительно поинтересовался монстр, заметив, в каком гордом одиночестве сидит мать. Хоть тут и нечем было хвастаться, но даже он умудрился провести ночь не один. – Неужели поссорились? – это было бы весьма прекрасно и мигом бы свалило с плеч монстра немного проблем касающихся одного парня, сейчас пребывающего в его постели. Было ощущение, что Матурин пребывала не в этом измерении, такой она казалась отрешённой, но, когда заслышала голос сына, тут же опомнилась и обратила на него свой взор. - И не мечтай. – не менее язвительно произнесла она фразу, которую Пеннивайз в последнее время слышал возмутительно часто. - О, – тут же воспылал надеждой монстр. – Ты его убила? Но мгновенно отшатнулся, ибо понял по взгляду матушки, что убить она сейчас хочет именно его. - У Зака много дел. – спокойно ответила дама, щёлкнув в последний раз пультом, тем самым, выключая телевизор. – Работа, переезд, свадьба. Пеннивайз на это лишь наглядно скривился, демонстрируя всё, что он думает о последних двух пунктах. Матурин, словно не замечая кислой реакции сына, поинтересовалась: - Как там Билл? Жив, здоров? - К сожалению, да. – процедил монстр и вспомнил, сколь много у него менее, чем за сутки, накопилось претензий к своей драгоценной матушке. – Кстати, какого чёрта ты подселила его ко мне? Ещё и эту кровать припёрла. - Я просто хотела, чтоб вы подружились, так скажем, наладили отношения. – беззаботно ответила Матурин и встала, прерывая поток возмущений властным: – Вспомни, чему я тебя учила: как держать щётку в руках и пользоваться зубной пастой. Я пока приготовлю завтрак. Затем разбудишь Билла, поедите, потом заедем за его вещами, и я отвезу вас в школу. Несчастный монстр даже не стал препираться и спрашивать, откуда у матушки машина. Плетясь в ванную, он раздумывал, что хуже: готовка матушки, водительские навыки матушки или ещё один день в школе с Биллом. Определённо победило последнее. *** Скоротечные деньки сменялись быстрее, чем каналы в телевизоре. С той памятной ночи по сути ничего не поменялось. Парни продолжали грызться друг с другом, а Пеннивайз попеременно страдал от возбуждения. Благо, находится в одной кровати и даже в одном доме с Биллом ему больше не приходилось. Воображаемый ремонт продолжался, а поздних романтических ужинов в присутствии отпрысков матушка так же больше не устраивала. Хотя объединение двух семей под одной крышей намечалось ближе к Рождеству, и Пеннивайз с ужасом ждал этого дня. Не добавляло радости и то, что находиться рядом с Биллом, пусть даже только в школе, становилось всё труднее. Так тот выводил его из себя. А что будет, когда они не только парту делить будут, но и дом... Хорошо, что не кровать. Только такая утешительная мысль не давала Пеннивайзу вернуться в Макромир на растерзание других монстров, которые теперь казались не такими зловещими, как Билл. Тот отнюдь не прекратил свои домогательства, наоборот, лишь усилил их, причём это не мешало ему на первый удар со стороны Пеннивайза в ответочку с удовольствием съездить ему по роже. Даже сторонний наблюдатель мог сказать, что они упиваются такими отношениями, но монстр всё отрицал, а, попробуй ему этот посторонний хоть намекнуть на что-то подобное, без раздумий загрыз бы его. А вот Билл всё ещё оставался чрезвычайно аппетитной мечтой, постоянно ошивающейся рядом и мозолящей глаза, но одновременно такой недосягаемой, что нехило раздражало, как и сама наглая мечта собственной персоной. - Ах, мистер Грей, что это Вы творите? – на секунду отвлёкшись от темы урока, с любопытством протянула Мисс Лестер. Она была ещё довольно молодой симпатичной женщиной, но не спешила отвечать на многочисленные ухаживания мужчин, так как всё, что её интересовало в жизни – это литература. Те её ухажеры, которым всё же удавалось добиться заветной встречи, так или иначе после часа свидания, сопровождаемого вечными вдохновлёнными речами о поэтах, литераторах и прочих известных личностях в этой сфере, приходили к выводу, что эта женщина просто помешена на литературе. И были правы. Чего Мисс Лестер не выносила так это того, что никак не касалось её увлечения и когда кто-то отвлекался, не уделяя должного времени этому увлечению. Поэтому картина, представшая перед глазами дамы, возмутила её до глубины души. Один из учеников вместо того, чтоб слушать тему урока, пытался выколоть циркулем глаза своего соседа по парте (между прочим, очень миловидного юношу, вписывающегося во многие образы героев, представляемые Мисс Лестер, в частности по ночам. И какое было бы сожаление, останься он без глаз), тем самым отвлекая и его занятия. Мисс Лестер уже и не помнила, когда так раздражалась. - Мистер Грей, немедленно прекратите это безобразие! – сжав губы в тонкую полоску, сурово повелела она. – И уберите эту гадкую вещь! Она совершенно не вписывается в мой урок! – циркуль ещё никогда доселе не получал столько критики в свой адрес. Даже от нерадивых учеников, не способных начертить круг или измерить радиус. Проконтролировав, чтоб ученик выполнил её указания, Мисс Лестер как ни в чём не бывало вернулась к прерванной теме. Пеннивайз, тем временем, с горечью вздохнул, тоскуя из-за невыполненного замысла, и в который раз поразился тому, какими людишки могут быть сумасшедшими. Хотя в школе не только учащиеся, но даже учителя были убеждены, что эта преподша не в себе. Монстру же осталось поблагодарить судьбу за это. Ведь любой другой учитель уже б забил тревогу, увидев, как один ученик угрожает острыми жизнеопасными предметами другому. И это быстро бы дошло до матушки, чего монстр боялся больше всего. И хоть Мисс Лестер сорвала его план по лишению одного настырного ублюдка пары его мелких деталек, Пеннивайз всё равно посмотрел на преподшу почти что с приязнью. О, если бы он знал, что будет позже, то смотрел бы совсем иначе, и, возможно, от женщины тогда бы осталась лишь горстка пепла. А, чуть не лишившийся глаз, Билл вернулся к своему излюбленному занятию по доведению своего одноклассника до белого каления, и почему-то ему казалось, что он играет с огнём, который может вдруг в любой момент перехватить контроль и слизать его до праха своими языками. Но всё равно продолжал издеваться, уже забив на урок и вещавшую что-то о Шекспире Мисс Лестер. Хотя, как это было несправедливо, но на Денбро учительский взор не отвлекался. *** Мисс Лестер вопреки всей поэтичности своей натуры оказалась очень злопамятной. Об этом Пеннивайз узнал, когда заслышал своё имя из уст учительницы в абсолютно неприемлемом амплуа. - А играть Джульетту будет Роберт Грей. Все мысли об устранении Билла Денбро мгновенно улетучились из головы, едва монстр это услышал. - Чего?! – выкрикнул он за миг до того, как класс разразился истерическим смехом. Причём смеялась в основном женская половина, (девушки, особенно часто сталкивающиеся с колким характером одноклассника, смеялись особенно злорадно), мужская же в большинстве своём хранила гробовое молчание. Мисс Лестер смерила ученика острым взглядом, не обращая внимания на гам, царивший вокруг, и твёрдым голосом пояснила: - У Вас, юноша, самые низкие оценки по моему предмету. Нужно исправлять. А так как это главная роль, она сполна перекроет Вашу неуспеваемость. - Но я же не девчонка. – ещё попытался выкрутиться Пеннивайз, еле сдержавшись, чтоб не съездить кулаком по физиономии Билла после чуть слышной фразы парня: «Я бы с этим поспорил». - И это замечательно. – вполне искренне произнесла женщина. – В нашем спектакле не будут играть девушки, так как мы будем придерживаться классики театрального искусства. Раньше все роли в театре исполняли только мужчины. - Ну это же раньше. – возмущённо протянул Пеннивайз, но чрезвычайно суровый взгляд учительницы заставил его на время заткнуться. - Что ж, перейдём дальше. – Мисс Лестер взглянула на свой список жертв театральной экзекуции. – Так... Кормилицу сыграет мальчик из параллельного класса Бен Хэнском. – Пеннивайз, ещё витающий в своих мрачных мыслях, отвлёкся и удивлённо посмотрел на Билла, который едва подавлял смех, затыкая рот ладонью. В его смехе монстру слышались те же зловещие, мстительные нотки, которые издавали девушки в их классе по отношению к нему. На глазах парня выступили мелкие капельки слёз. Преподша, тем временем, продолжала перечислять дальше: – Меркуцио сыграет Ричард Тозиер. Пусть хоть где-то свой язык использует по назначению. – с явным недовольством промолвила она, и у Билла начался новый приступ смеха. - Чё ты ржёшь? – стукнул его по плечу Пеннивайз, привлекая к себе внимание. Он припомнил, кто такие Бен и Ричи. И если первого действительно было забавно представить в доверенной ему роли, то во втором монстр не видел ничего примечательного для веселья. Но вместо ответа Билл, недолго думая, бессовестно заменил руку на его плечо и уткнулся уже в него, заглушая полуистерику. Пеннивайз замер, пока в его голове проносились события их совместной ночи, а потом, так же недолго думая, отпихнул от себя парня, еле подавив желание всё-таки его прихлопнуть. - Ещё раз так сделаешь, я тебя загрызу. – хмуро пообещал монстр ещё не до конца отошедшему парню. И тот почему-то поверил его словам, хотя не раз уже слышал от него подобные угрозы, но, тем не менее, мигом успокоился. - Дело в том, – всё же сподобился объяснить Денбро. – Что Ричи ж-жуткий балабол. – Пеннивайз кивнул, так как действительно слышал этого голосистого парнишку, не затыкающегося ни на секунду. Пожалуй, его терпеть было бы даже труднее, чем Билла. – А ещё он м-мастерски изменяет голоса. – уже более серьёзно продолжил Билл. – И обожает везде, где надо и не надо, п-применять этот навык. А этот Меркуцио... Короче, Ричи его з-земное в-воплощение. И характер и манера п-поведения те же. – он вновь еле подавил смешок, но быстро замолк, услышав своё имя. - Уильям Денбро, – медовым тоном, отчего Пеннивайзу сразу стало тошно, промолвила Мисс Лестер, с обожанием глядя на Билла. Тот едва заметно поёжился, но стойко выдерживал эту зрительную пытку. – Будет Ромео. - Чего?! – опять выкрикнул Пеннивайз, всё же успевший ознакомиться со сценарием пьесы и понимавший, в какой жопе он оказался. - Какие-то возражения, мистер Грей? – тут же сменив сладкий тон на склочный, поинтересовалась преподша, теперь уже его прожигая взглядом. - Эээ... – протянул монстр, гадая, как в более мягкой форме, не принимая ничего из своего смертоносного арсенала, донести до женщины свои возражения. – Мне кажется, разумней Биллу дать роль Тибальта. Он ведь брат Джульетты. А мы тоже с Биллом скоро станем братьями. Нам было бы легче играть. – воцарившееся, полное удивления, молчание служило ему ответом. Лишь один, не скрывающий жажды убийства взгляд сверлил Пеннивайза. И принадлежал он его, так названному, будущему брату. Монстр уже и сам смекнул, что сболтнул лишнего. Никто во всей школе ничего не знал о предстоящей свадьбе их родителей. А теперь, похоже, узнают все, стоит заслышать об этом тому же Ричи. Но всё равно это было лучше, чем играть с Биллом роли возлюбленных. Жаль, не подействовало. - Я поздравляю вас с этим событием, – сухо произнесла Мисс Лестер, переваривая неожиданную новость. – Но все роли уже окончательно распределены, и роль Тибальта досталась Стэнли Урису. К тому же, Ромео мистеру Денбро идёт гораздо больше. - Да нихрена подобного. – не выдержав, возмущённо проворчал Пеннивайз и, насупившись, скрестил руки на груди. Пока Мисс Лестер, которую едва удар не хватил после сказанного, совершенно не подходящего её высокодуховному предмету слова, оправлялась, монстр продолжил: – С его траблами с речью ему лучше побольше молчать. Тибальт прям идеальная роль. Монстр во всей мере прочувствовал на себе два испепеляющих до костей взгляда и стушевался, обречённо понимая, что всё напрасно. Хотелось бахнуть в себя бутылочку отборного цианистого калия или пырнуть грудь серебряным клинком, чтоб уж полностью вжиться в роль. Только и это было напрасно. Смерть ему не грозила от таких мелочей. Максимум лёгкое недомогание. - Мистер Денбро – чудесный оратор. Он прекрасно декламирует речи и стихи. – вдохновлённо прощебетала Мисс Лестер, стоило ей взглянуть на своего лучшего ученика и тут же успокоиться после слов худшего ученика. По правде, хоть она это умело скрывала, но не видела в своей любимой литературе никаких границ. Никто из школьников не знал её псевдоним, под которым на закромах интернета публиковались короткие рассказы и многостраничные тома о трепетной мужской любви. И прототипами одного из её произведений стали ничего не подозревающие мальчики, по стечению обстоятельств вынужденные на постоянную близость в пределах одной парты. Женщина с тягучим возбуждением, томно стискивающим её тело, следила за этим тандемом и уже предвкушала свою следующую работу, в которой непременно будет статный синеглазый Ромео и пылкая Джульетта с сюрпризом ниже пояса, старательно сокрытым платьем. – Репетиция завтра в три часа. Ознакомьтесь с ролями. На этой завершающей для урока ноте прозвенел звонок, но спектакль только начинался. *** Проведя ночь за детальным изучением сценария к пьесе, Пеннивайз пришёл к одному абсолютно непоколебимому выводу – лучше таки прикончить себя, чем участвовать во всём этом – а также метался между нескольких противоречий – что хуже: его туева куча реплик, которые нужно заучить наизусть, или то, что ему придётся поцеловать Билла или то, что Биллу придётся поцеловать его... С небольшим перевесом побеждала ничья, хотя всё кренилось к последним двум вариантам, меж которыми установился паритет. Монстр не выучил даже крохотную долю злосчастного текста, поэтому припёрся на первую репетицию совершенно неподготовленным, чем навлёк на себя, подобный раскатам грома со смертоносными вспышками молнии, гнев учительницы, которая теперь ему казалась хуже матушки. Правда, не только он ничего не выучил. Из всей труппы роли более-менее знали лишь Билл и Ричи. Первый был от всего отчуждённый, как и обычно, стоило ему оказаться среди людей. Второй же находился в эйфории и постоянно что-то тараторил, перемешивая нужные реплики с придуманными. В общем, Мисс Лестер была в бешенстве. Хоть и пыталась это всеми силами скрыть, но получалось у неё откровенно плохо. Ей самой актёрских навыков явно не хватало. Первая репетиция прошла весьма плачевно, но за ней последовала другая. Потом ещё и ещё... Мисс Лестер эксплуатировала детский труд, как могла, сдирая с учеников по три шкуры. Теперь её не только считали сумасшедшей, но и всерьёз боялись. Хотя это и помогло спектаклю, ведь все-таки они сподобились выучить свои реплики. Пеннивайз не скрывал своего недружелюбного отношения к Биллу даже на людях, хотя тот, наоборот, не выносил их вражду на достояние публики, оставаясь невозмутимым и холодным. Хватило и того, что все обсуждали их скорое родство. Единственное, что волновало Пеннивайз, это их поцелуи, которые он всеми правдами и неправдами оттягивал. Мисс Лестер горела яростью, но даже на генеральной репетиции этих кошмарных для монстра касаний не произошло. Почему-то он видел одинаковое разочарование на лицах учительницы и главного врага. Хотя тот уже не раз, нагло ухмыляясь, с издёвкой предлагал ему совместную репетицию в приватной обстановке, но каждый раз получал категоричный отказ, прикреплённый сильным ударом. Благо, не в лицо. День премьеры для всех замешенных в спектакле уже стал выдаваться днём освобождения от каторжных мук. Способствовало этому ещё и то, что это был последний день перед началом рождественских каникул. Пеннивайз, как дико желал этого дня, так дико и боялся. А в сам, наконец, наступивший день дико злился, пока из него чуть ли не выдавливали все внутренности, затягивая тугой корсет пышного платья миленькой девочки Джульетты. Гневно не завопить ему тогда помогла лишь длинная прядь синтетического парика, сунутая в рот. Монстр и сам бывало превращался в девчонку, но сейчас чувствовал себя едва ли не кастрированным. Хотя все причиндалы были на месте. Свет погас, шторы разъехались, и начался трэш. *** До своего появления Пеннивайз скучал, расхаживая за кулисами и пытаясь не дрожать всем телом. Вот и Билл уже ушёл на сцену с невозмутимым лицом. Вот вернулся с таким же невозмутимым лицом. Монстр очень понадеялся, что лицо парня защемило, и он не менял мимику во время выступления. Тогда есть надежда, что Мисс Лестер его убьет. Пусть он и желал это сделать собственноручно и без посредников. Но так же очень желал дать возможность своей «горячо обожаемой» учительнице раскрыть свой потенциал киллера. Ну, или пусть хотя бы её любовь к Биллу остынет, а то смотреть на это тошно. Блевать часто тянуло на репетиции от масленых взглядов, бросаемых их учительницей на Денбро. А тому хоть бы хны. Как стоял со своей невозмутимой рожей, так и стоит. Аж бесит! От злостных мыслей монстра отвлёк толчок в спину, и вон уже он стоит на сцене рядом со своими театральными матерью и Кормилицей. Матерью был очень смутно знакомый Пеннивайзу одноклассник, а вот в добротной своими формами Кормилице проглядывалось пухлое лицо Бена Хэнскома. К сожалению, сожрать его у монстра не возникало желания, хотя в отличии от анорексичного Денбро в Хэнскоме было, что есть. Но даже на сцене тот никого не кормил, вопреки своему призванию, а ел сам, чем вызвал ещё один припадок бешенства у Мисс Лестер. Но сейчас она уже ни на что повлиять не могла и лишь изводилась за кулисами. Монстр лениво сыпал своими репликами, не особо заботясь об эмоциональности и экспрессии. Он находился в полном спокойствии, ведь это была сцена не с Биллом. А вот с тем на репетициях у Пеннивайза самого чуть заикание не возникало, и волнение захлёстывало с головой. Денбро же напротив так видно вживался в роль, что его речь сразу же становилась чёткой, и играл он на ура. Как это заведено, всё хорошее когда-нибудь да заканчивается, и для Пеннивайза оно закончилось, когда началась их первая совместная с чёртовым Денбро-Ромео. Больше всего раздражало даже не то, что приходилось слащавым тоном выдавливать изо рта ласковые слова, а то, что на Денбро платье не напялили. Тот красовался в юношеской одежде на манер тех времен, и она чертовски ему шла... ещё и чёртовы ноги подчёркивала. Пока Джульетта боролась с перевозбуждением, не особо вслушиваясь в нежные слова, шёлком льющиеся из уст её суженного, Ромео незаметно подступил ближе, сокращая и без того ничтожно короткое расстояние. Пеннивайз почувствовал, как что-то внутри затрепетало, наверное, его завтрак, если он каким-то образом переместился в район грудной клетки, но это было последним, что волновало монстра в тот момент. Гораздо важнее, что губы Билла едва не касались его собственных, и вот-вот это должно было свершиться... Но тут на сцену ни с того ни с сего выскочил Ричи, помахивая выданной ему шпагой, и заорал дурным голосом: - Тибальт, аууу, ты где? Драться-то будем? Куда спрятался, шладкий?* Немая пауза, во время которой Мисс Лестер не выдержала и прожогом кинулась на сцену, оттаскивая с неё Ричи за ухо. Похоже, что у Тибальта будет большая фора после того, как Меркуцио хорошенько проработают. Когда всё стихло, зрители, нехотя, но вернули своё внимание главным актёрам. Пеннивайз же не растерялся и, мысленно поблагодарив Тозиера и пообещав, что никогда его не сожрёт, повёл дальше, словно самое страшное уже произошло. А кто ничего не заметил, того и проблемы. Билл был малость шокирован таким поворотом, но послушно отыграл сцену до конца. Пеннивайз и рад был бы вздохнуть с облегчением, когда прогремели сдержанные аплодисменты (зрители всё ещё пребывали в недоумении после проскользнувшего мимо их взора поцелуя), но помнил, что грядёт ещё большее, и уже не мог сдержать дрожь. Ричи в образе Меркуцио вышел на сцену с наспех наложенным на фингал гримом и сыграл блестяще. Впрочем, чего и следовало от него ожидать. Мисс Лестер тут же простила ему все грехи. Правда, ненадолго... Первая сцена под окном** прошла на ура. Пеннивайз даже не заснул – хотя очень хотелось вопреки его неспящей сущности – произнося свои скучные девчачьи реплики, обращённые к «любимому». На второй, сразу же последовавшей за первой, уже мало не спали зрители. Актёры ещё упрямо пытались справиться с зевотой, но особого успеха в этом не сыскали. На третьей зрители больше всего желали расчленить Джульетту, забывшую что-то сказать в своих длиннющих монологах на первых двух. Бурные овации, сопровождаемые возгласами полными ликования, встречали каждый выход Меркуцио. Ричи сегодня был в ударе и сразу же нажил себе гарем поклонниц... и поклонников. «Театр одного актёра» – презрительно окрестил сие мероприятие Пеннивайз и порадовался, что на его бездарную актёрскую игру никто не смотрит. Зато у Билла тоже образовался гарем, что не могло не бесить. Только от чего: от зависти или всё же от... Монстр зарычал на самого себя. Противостояние Тибальта и Меркуцио проходило в мертвенной тишине. Зрители затаили дыхание, наблюдая за двумя представителями враждующих семейств. Эти, пожалуй, были самыми рьяными врагами, что, впрочем, не помешало организатору спектакля, то бишь, Мисс Лестер в своей фантазии вытворять с ними такое, что даже в сугубо взрослой версии постановки не разрешили бы показать. Но то, что произошло дальше, преподша никак не ожидала услышать и желала бы и дальше этого не делать, чтоб уберечь свои нервные клетки. Во время очередной словесной потасовки, когда немногословный Тибальт, ограничиваясь одинокими несложными предложениями, задирал Меркуцио, тот вдруг посмотрел на противника исподлобья и, взмахнув шпагой, дерзко проскрежетал: - Ублюдок, мать твою, а ну иди сюда, говно собачье! Что, решил ко мне лезть?! Ты, засранец вонючий, мать твою, а? Ну, иди сюда, попробуй меня трахнуть, я тебя сам трахну, ублюдок, онанист чертов, будь ты проклят! Иди, идиот, трахать тебя и всю твою семью, говно собачье, жлоб вонючий, дерьмо, сука, падла! Иди сюда, мерзавец, негодяй, гад, иди сюда, ты, говно, ЖОПА!*** После такого спектакль уже можно было заканчивать, ведь зал умер. От смеха. Правда, Мисс Лестер было отнюдь не до веселья. Как фурия она выскочила на сцену и вновь, безжалостно выкручивая чужое ухо, оттащила Ричи за кулисы и тем самым уберегла его от неминуемой смерти, заготовленной по сценарию от главного врага. Тибальту пришлось добивать Меркуцио уже за кулисами вместе с невольной помощницей. Мертвецки бледный Ромео после выпитого яда выглядел натуральным трупом, что на миг Пеннивайз содрогнулся, поверив, что его одноклассник и в самом деле мёртв. Но тут губы Билла незаметно шевельнулись, расползаясь в наглую ухмылку. О, ведь он знал, что сейчас будет. И монстр знал. И зрители тоже знали. Всё складывалось как нельзя хуже. - Он, значит, траванулся? Вот козёл! Все выпил сам, а мне и не оставил! – с искренним возмущением провозгласил Пеннивайз, убиваясь над трупом «суженного». Он всё пытался оттянуть самый кошмарный момент, из-за чего слова стали путаться. – Ну, значит, яд остался на губах. Тогда его я в губы поцелую. И в этом подкрепленье смерть найду… А заодно и его добью… Так, на всякий случай… Он схватил кинжал, точнее, попытался выхватить из рук Билла, но как для трупа тот держал его крепко, не без оснований полагая, что Пеннивайз так просто не сдастся и таки выкрутиться. Ещё пару раз тщетно подёргав оружие, монстр склонился над парнем, но отнюдь не для поцелуя, и тихо прошептал: - Отдай кинжал, ублюдок. - Сначала поцелуй. – одними губами промолвил Денбро. Пеннивайз уже хотел разразиться возмущённой тирадой, совсем не подобающей благородной девице Джульетте, но спасение пришло, откуда не ждали. И на этот раз не в лице Ричи, а в лице длинного парика. Склонившись над парнем, Пеннивайз и не заметил, как его накладные волосы щекотно ласкали лицо Билла. Зато тот это отчётливо чувствовал и сдерживался, как мог. Но когда локоны добрались до его носа, больше прикидываться трупаком не мог и оглушительно чихнул, аж привстав со своего смертного одра. Спасать ситуацию на правах лучшего друга поспешил Меркуцио, которому уже час, как положено было быть мертвым. - Ромео ожил! – заголосил он, возбуждённо махая шпагой во все стороны. Зрители в первом ряду тут же вжались в спинки кресел, дабы беда в виде кудрявого парнишки их миновала. – Это зомби апокалипсис! Спасайтесь, кто может! - Ша! – пресекла панику Джульетта и тут же, пользуясь тем, что Ромео отвлёкся, выдернула злосчастный кинжал. Прежде чем с силой вогнать его в любимого, она пробормотала: – Ну, всё приходится самой делать. Вспомнив, что ей тоже следует после этого помереть, Джульетта напоследок помахала всполошенным таким развитием событий зрителям и кончиками фаланг коснулась губ уже, вероятно, точно умертвённого Ромео, собирая с них эфемерные остатки яда и довольно возбуждающе слизывая их со своих пальцев. А затем очень натурально закатила глаза и медленно сползла на землю. Не хватало лишь пены изо рта, но монстр решил не перебарщивать с натуральностью. Мисс Лестер уже ничему не препятствовала, окончательно потеряв надежду на лучшее, и сама вышла, сказать финальную фразу: - Нет повести печальнее на свете, чем повесть о Ромео и Джульетте! На этот раз ей хватило актёрского мастерства, наверное, потому что она вовсе не играла и сказала фразу таким трагичным голосом, в душе оплакивая свою похеренную постановку, что не поверить было невозможно. Спектакль окончился бурными овациями публики, молившей Мисс Лестер поставить его ещё раз. Та всё же растаяла и решила, что спектаклю быть. Пеннивайз опять пожалел, что и в самом деле не умер.