Сладкая тыковка.

Острый конец ботинка с силой впечатывается в некогда чистую кожу на щеке девушки. Шипит и извивается на грязном полу, словно превратилась в дикую, уличную кошку. Он лишь смеется над ее ничтожными попытками встать. Грязное, изорванное платье испещрено кровью, руки в фиолетовых гематомах, да на ней живого места нет. Размашисто пнул в живот, наслаждаясь еще одним прерывистым стоном этой дряни. Другой сильный пинок, громкий звук хруста ребер и истеричный смех Джокера. Харли попыталась перевернуться, подставить другой бок под удар, но ее тело было таким неподъемным, каждая клетка ее тела отказывалась шевелиться. Она не сомневалась, что именно сегодня тот самый день - смерть придет за ней, маня костлявой рукой в свои холодные объятия. Джокер присел и смахнул волосы с ее лица. Этот жест мог сойти за почти нежный, если не смотреть на зажатый в руке нож. Его любимый нож, для особых случаев. Приятно, что она умрет именно от него, он считает ее особым случаем. Особенностью. -Почему ты такая тупая? -голос надтреснутый, злой. Молчит. Смирилась с участью. Столько лет жила рядом с ним, мечтая о взаимной любви, свадьбе, детях. Как же не понимала она, что ему никто не нужен. Только хаос, боль и смерть. Держал при себе, ведь ему нужна была рядом безмозглая безвольная кукла, которая будет восхищаться его идеями, мыслями, им самим. Та, что разделяла с ним постель, веселье, чертову жизнь. -Молчишь? Неужели ты заткнула свой рот? И на это она промолчала. Почти десять лет назад она появилась рядом с ним. Помощница Джокера, горячий позитивный человек. Арлекина. Бегала вокруг него, смеялась, верила в него. Залечивала его физические раны, пыталась залезть в душу. . Да вот только за все эти годы она узнала ровно столько, сколько он сам захотел ей рассказать. Завяла роза, дала слабину. -Чего ты хочешь от меня, Квинн? Что? Чего не хватает? - она готова поклясться, что голос его дрогнул, - Я давал тебе все необходимое! Деньги? Сколько угодно. Драгоценности? Получай, Тыковка. Одежда? Бери. Дом? Живи со мной под одной крышей! Он провел ножом по ее скуле, аккуратно вырисовывая кровавую линию. Вздрогнула и прикрыла глаза, представляя, что все закончилась. Убей. Закончи начатое. -Джей, убей,-горячий, сбивчивый шепот сорвался с ее потрескавшихся губ. -О, я не убью тебя. Ты не ответила на мой вопрос.- лезвие глубже вошло в кожу, заставив Харли прикусить губу. -Чего мне так не хватает? Я отвечу. Смерти. Я мечтаю умереть, сладкий. Джокер остановился и несдержанно вздохнул. -Только из-за того, что ты почувствовала себя ненужной? Рука обтянутая перчаткой пробежалась по ее хрупкой шее, сжала крепкой хваткой. -Я могу убить тебя в любой момент. Хватка стала сильнее, пальцы впились в плоть, грязную падаль. Харли горько улыбнулась. Пришло неизбежное. Прикрыла глаза. Пальцы разжались, отпуская жертву. Джокер встает и отворачивается к окну. Закуривает сигарету, смакуя горький привкус во рту. Легкое головокружение и некая радость будоражит его. Пристальный взгляд на ночное небо города пугает самого себя. Харли по-прежнему лежит. Глаза наполнились непрошенными слезами обиды. Ошиблась. Уже в который раз она уверена, что он убьет ее. И снова ничего! Джокер веселится, показывает, что ее жалкая жизнь лежит на его плечах. Она умрет, когда он посчитает нужным. Это не любовь, нет. Это лишь собственническое чувство создателя к своему больному творению. Затянувшись, он едва заметно повернул голову к Квинн. Нужно избавиться от нее, - ему не нужна эта капризная девка. Вот только она с ним по его меркам - всю жизнь. Ему кажется, что она всегда была рядом. Когда родная мать избивала его, когда он совершил свое первое убийство, когда он встретил темного рыцаря, когда он прыгнул в химикаты, сквозь едкую жидкость он видел ее тень рядом. Он уверен, что эта дура издевается над ним. Харли постоянно будет рядышком. Будет идти еле живая, поспевая к нему на колени, будет ложиться к нему в постель, дразня своей фигурой. Даже когда он умрет, именно она заколотит гвозди на крышке его отчужденного гроба. Харли первая кинет горку земли, захлебываясь слезами от утраты, будет приходить к нему, кладя ядовитые цветы у надгробия. Дура что-то вроде занозы в сердце. Сердце, которое по словам Джокера не может любить. Тянет ей ладонь, помогая встать. Пусть живёт. Сегодня.