Ведьмачья исповедь

4

Холод. Шершавая поверхность, царапающая кожу. Гулкий стук сердца: "Ту-дум, ту-думм, ту-думм". Вдох-выдох. Встать! Подъём, быстрее, а то умрёшь, подъём!!! Тейгр вздрогнул всем телом и сел на полу камеры. Он стал растирать саднящие следы от ремней, лихорадочно пробовать сгибать и разгибать колени. Ноги слушались плохо, но всё же сквозь боль можно было встать и двигаться. — А, очнулся! Долго же ты отсутствовал, коллега, — послышалось из угла. Тейгр осмотрелся. Камера была вытянутой и узкой, с невысокой дверью. Местами на полу была разбросана солома. В камере стояла кромешная тьма, что, впрочем, не мешало Тейгру разглядеть во мраке жёлтые глаза с мерцающими зрачками, принадлежавшие молодому мужчине лет тридцати. Скорее всего он был черноволосый, с залысиной (как и все заключенные, он был наполовину обрит), крючковатый нос, нахмуренные брови и поджатые губы делали его лицо хищным и даже жестоким. Мужчина был ведьмаком. Он был гол, как и сам Тейгр, а так же как третий обитатель камеры, забившийся в угол. Второй ведьмак поднялся и бросился на Тейгра. — Имя! Быстро, скотина, назови своё имя! — рыкнул молодой, хватая Тейгра за руку и челюсть. — Тейгр! — бросил в ответ ведьмак и попытался двинуть того коленом в рёбра. Это ему удалось, и молодой отлетел скорчившись в сторону. — Да что с тобой, холера! Мы же из одного цеха! — крикнул Тейгр, изготовившись к драке. — Ага, только с каких пор Коты водятся с Волками, а? Вы же изворотливые гады, предали Путь, скатились до обычных заказных убийц! — Так-так, давай спокойнее, я ничего не понимаю. С начала. Прежде, чем бросаться, назовись. — А что, не догадываешься? Ну же, под кого ты подстроился, ублюдок, вспоминай! В Каэдвене, некоторое время назад! Догадка громом поразила Тейгра. — Ты — Ламберт, верно? — Верно, курва! По твоей милости здесь! — другой ведьмак едва сдерживался, чтобы не броситься на Тейгра вновь. — Но как? — Не поверишь, но меня взяли за убийство темерского купца и организацию бунта в городке Бондарь. Я как раз возвращался на зимовку в наш Каэр Морхен, думал приехать пораньше, запастись припасами. Как же, как же! Сцапали меня в столице, в бане, ищейки, бросили в тюрьму. Оттуда меня выкупили орденские псы, чтобы вообще под землю упрятать. Сижу, не знаю за что! И из-за кого — до недавнего времени, пока рыцарь-дознаватель не изволил сообщить о пополнении! Так что раз уж мы в одной камере и исход у нас один - ногами вперёд, - то придётся тебе удовлетворить моё любопытство. Иначе до казни не доживёшь, — Ламберт сделал красноречивый жест. Появление соперника заставило Тейгра временно позабыть о своих невесёлых думах и встряхнуться. Он не собирался уступать новому противнику, хотя в глубине души чувствовал за ним правоту. — Сначала про себя расскажи: кто ты и что ты. И ещё про него, — Тейгр ткнул пальцем в исхудавшего жалкого вида паренька, совсем юнца. — Не обращай внимания, это всего лишь мелкий барыга, фисштех прятал возле храма, его схватили за святотатство. Юлеком зовут. Эй, скажешь о себе что-нибудь? — Ламберт повернулся к сокамернику, но тот замотал головой. — А что до меня, — продолжил Ламберт, — То я обычный ведьмак, принадлежу к Школе Волка. Утопцы там, гули здесь, изредка что-то интересное. Людьми, в отличие от вас, грязнуль, не занимаюсь. Разве что бандитов изрублю ради самообороны, но это в порядке вещей и Кодексом не запрещается... И вот мне интересно, чем же вам, Котам, монстры не угодили? Опасности не хватает? Денег? Тейгр помолчал. Он стал вдруг ощущать симпатию к Ламберту после этих слов, хотя только что намеревался замолчать и оградить себя от ненужной болтовни. Возможно, дело было в том, что представитель Волков жил...более чистой жизнью, тоску по которой изо дня в день, проведённых под землей, тайно ощущал Тейгр. — Раньше я бы сказал, что так и есть, но сейчас поменялся, поэтому не знаю. — Что ты имеешь в виду? Какие ещё изменения? — Ламберт был слегка озадачен. Он тоже оставил злобу, во всяком случае, пока. Желание разобраться в проблеме выдавало в нём человека куда более сложного, чем могло показаться сначала по резким и наглым повадкам. — Мне перестала нравиться моя работа, скажем так. Потерял смысл в убийствах. Во всяком случае, убийствах людей. — А какой, скажи мне, какой смысл может быть в профессии убийцы, кроме как гнусный заработок, нажива? Я тоже, признаться, не люблю свою работу, потому что путь не выбирал. Выбрали за меня, да ещё как! Отца, пьянчугу и насильника спас ведьмак, потребовавший права Неожиданности. Нда, у кого бы проснулось желание при таком раскладе, а? Но я утешаю себя мыслью, что никому другому расчищать мир от тварей не дано. — Совершенно верно. В нашем случае речь лишь идёт о людях, — Тейгр неожиданно подумал, что ему начинает нравиться эта беседа, потому что впервые за долгий срок возможность говорить не ограничивалась. — Так вот, Ламберт, — продолжил он, — За последние несколько месяцев я потерял смысл своей работы. И, возможно, в шаге от обретения нового. — Тогда рассказывай, времени полно. Здесь нет часов, только забирают иногда для допросов и в пыточную. — Для начала, тебе будет интересно узнать, что идея притвориться ведьмаком из вашей школы, будучи в Каэдвене, принадлежала не мне, а одному из наших, кто чаще других сталкивался с вами. Он запомнил имена — Геральт и Ламберт. Поскольку о Белом Волке распевают баллады по всему Северу и личность он слишком известная, то решено было сработать под некоего Ламберта, хотя мы в глаза тебя не видели. А дальше всё просто — обычный заказ, переросший в более выгодное предложение. Я нанялся к одному рыцарю, очистив его владения от очень могучих монстров. Только сам этот господин в скорости возжаждал испробовать на себе чёрной магии. Когда ты имеешь слабости, сдобренные особенностями характера, — например, нетерпеливостью, неумением сносить невзгоды долгое время, — то есть соблазн стать сверхчеловеком. Для этого он пожелал избавиться от души. Я много на своём веку повидал, но даже для меня это было изуверством. В конце концов, от обряда к обряду, этот рыцарь пришёл к необходимости предать меня и убить. С этим он не справился, как видишь. Я решил распутать дело до конца, из любопытства. "Любопытство погубило кошку", — может знаешь такое выражение? След уводил в Роггевеен, в тайное общество человеческих отбросов, мнивших себя элитой. В нём состояли виднейшие ремесленники, купцы, банкиры и даже сам мэр городка. Они торговали бездомными детьми, извращаясь периодически над ними в самых омерзительных формах. Людоедство, сексуальное насилие, рабство. Вот с этими нелюдями тот рыцарь и связался. Я убил их, наверное, осталось только два или три недобитка. Мне удалось спасти нескольких детей, отведённых на жертвоприношение, но когда я сопровождал их от того зловещего места, на нас напала брукса. А, кстати, забыл сказать, что в Роггевеене мне удалось прикончить шайку вампиров. Брукса была там самкой, её я убил последней. Тут-то меня рыцари Ордена Белой Розы и взяли. Ламберт, они опасные недоумки. Простое логическое рассуждение привело бы их к тому, что я случайно оказался рядом. — Да, выглядит всё, как законченная история, только это не слишком для них убедительно. Ты принадлежишь к Школе, которая представляет опасность для общества, возможно, Орден хочет проникнуть в ваши тайные знания. — Верно, поэтому лучше мне держать рот на замке, — промолвил Тейгр, растирая вновь и вновь лодыжки и колени. Он умышленно скрыл в своём повествовании упоминание об Ольгерде, Витольде и истинных мотивах следствия. Пока нужно было лишь примириться с сокамерником, чтобы иметь возможность привести себя в порядок и подумать о том, как быть дальше. Орден допускал ошибку, разместив двух ведьмаков в одном месте. — Теперь твой черёд. Зачем ты понадобился Ордену, Ламберт? — спросил Тейгр, немного поразмыслив. — Понятия не имею. Меня прогнали через шахту, после чего заточили сюда. В этой камере нахожусь довольно долго, меня допрашивали только один раз, уточняя обстоятельства пленения в Ард Каррайге. Пытались вывести на разговор об убийстве купца, но ничего не вышло, так как я его не убивал. Думаю теперь, что взяли меня ради того, чтобы нас с тобою стравить, оказывать на тебя давление в камере, вдобавок к пыткам. Но у меня пропало желание тебя прикончить. Всё же худой собеседник, да ещё коллега, будет лучше, чем молчание и одиночество. Тем более, что нам есть ещё о чём потолковать. — Верно. А теперь пора бы уснуть.

...

На этот раз всё было иначе, чем в первый. Палач находился с Тейгром наедине и изматывающе долго держал его в подвешенном состоянии. Буквально. Руки ведьмака, связанные в запястьях и локтях, крюком с цепью были задраны высоко за спиной. Настолько сильно, что Тейгр сгибался корпусом вперёд и стоял на самых носках, в противном случае он рисковал бы вывихнуть себе плечевые суставы. Время от времени Васылю надоедало молча сидеть или слоняться по комнате, он брал в руки молоток и старался попасть ведьмаку по пальцам на ногах, а тот должен был быстро убирать ступню в сторону. Ни разу не получилось увернуться. Впрочем, палач не стремился раздробить ему кости — надо было лишь расшевелить жертву, чтобы дать ведьмаку как следует повиснуть на цепи. Минуты, наверное, складывались в часы. Тейгр уже так давно не видел света, что не мог измерить. В подземном полумраке, в спёртом воздухе была только боль и встряска нервам. С того момента, как Тейгр впервые был брошен к Ламберту, обоих его сокамерников несколько раз выводили. Возвращаясь, они молчали, истощённые, выпотрошенные. Теперь была его очередь. Дверь распахнулась, и вошёл сэр Йонас. — Ну что, Тейгр, как поживаешь? Отрастил ли ты себе язык? Взялся ли за ум? - бодро начал следователь, — Мне нужны детали смерти Богумила фон Эверека. Я знаю, что ты помогал ему в проведении ритуала избавления от души. Что именно вы делали? Ведьмак молчал. "Откуда он узнал моё имя? Может я проговорился? Не похоже. Меня сдали! Либо Ламберт, либо тот, второй!". — Тейгр. Тейгр! Посмотри на меня. В глаза, Тейгр! — дознаватель наклонился к самому лицу висящего на цепи, — Что. Именно. Вы. Делали? В чём заключался ритуал, живо! Живо, сукин ты сын, — сэр Йонас схватил обеими руками голову ведьмака и стал тянуть вниз, Тейгр завопил от жуткой, разрывающей связки боли. — Говори! Из чего состоял ритуал! Как ты его проводил! — Осла в жопу расцелуй! — прорычал ведьмак, и его тут не только дёрнули вниз, но и Васыль сбил его с ног. Падение к полу. Только ведьмачья реакция спасла его от вывиха, он только доли секунды висел на суставах. — Ты кретин, Тейгр, ты понимаешь это?! — орал следователь, — Терпишь муки ради кого?! Ради кого ты страдаешь, тупица? Сдай мне чародея! Раскрой детали ритуала — и всё, понимаешь, всё! Ты отправишься отдыхать в камеру. Не вынуждай меня! Ведьмак стонал, но молчал. Ему очень хотелось обложить отборной бранью обоих мытарей, в виски стучалась мысль "Может рассказать?", но он отбрасывал её прочь. Только сопротивление помогало выжить, потому что если он расколется, то лишь приблизит свою смерть. — Ладно, Тейгр, я этого не хотел. Но ты не идёшь на разговор. Придётся принести тебе большое разочарование. Я покажу, ради чего и ради кого ты мучаешься. И мучаешься напрасно. Сэр Йонас вышел. Васыль отошёл к столу попить воды. — Лучше бы ты всё рассказал, дружище, — глухо пробубнил он, — У господина дознавателя скверный характер, поверь. За дверью послышались голоса, и в пыточную снова вошёл следователь с одним из послушников в чёрном. — Наш дорогой гость — мастер ведьмак, — изрядно заскучал. Ему не с кем поговорить, ни одного близкого человека, не считая, возможно, одного из сокамерников. Так что я решил тебя взбодрить, Тейгр, и скрасить твои будни. Калеб, подойди, поздоровайся со своим освободителем. У Тейгра похолодел затылок, мороз пробежал по спине, он рывком поднял голову и увидел мальчика. Обритый налысо пятнадцатилетний паренёк стоял перед ним и мерил ведьмака презрительным взглядом. — Откуда он у вас? Слышишь, паскуда?! — Тейгр в бессильной ярости пытался дёргаться на цепи. — Заткнись, еретик, — звонко пискнул Калеб Менге, — Я здесь добровольно. Теперь я послушник Ордена Белой Розы! Хочу взглянуть в лицо выродка, душегуба, истребителя рода человеческого. Ты — проклятая машина для убийства! — Да, малыш, ты совершенно прав, — вставил сэр Йонас, — Это существо вырвало тебя из лап грешников лишь для того, чтобы было чем прикрыться от правосудия. Помнишь, Калеб, с каким хладнокровием он убивал? — Да, сэр, поистине, как зверь! — Хочешь отплатить ему за тот кошмар, в который он тебя вверг, и помочь Ордену? Надо расколоть его, Калеб! Пусть расскажет, как убивал на мельнице. Нельзя так же упустить то, как ему удалось найти этих культистов. Дядька Васыль тебе покажет кое-что, а ты повторяй. Дальше был один сплошной кошмар. Тейгр извивался на цепи, как рыба, пытающаяся сорваться с крючка. Палач показывал молодому Менге, как стегать плетью, как подвешивать пленника за руки, дал поотбивать ведьмаку голени палкой. Он позволил мальчику оборвать несколько ногтей с рук щипцами. Паренёк исполнял всё с исключительной серьёзностью и рвением, а сэр Йонас отпускал дельные советы, как лучше доставить испытуемому мучения. Так же он рассказывал Калебу и Васылю примерно то, что поведал Тейгр в камере. Бешенство сменялось чудовищной обидой. Та в свою очередь чередовалась с унынием. И опять приходил гнев. "За что?!". "Почему он не помнит?!". "Как с мальчиком такое сделали?". "Паскуды, твари, добраться бы до вас!". "И зачем я их спас?". "За что я страдаю?". "Но нет, молчать, молчать! Одно слово — и они выиграли. Одно даже слово отделяет меня от того, чтобы сломаться!". "Но каков же мерзавец-то, а?! Как же ты ретив, а когда я тебя вытаскивал, то глазёнками хлопал, малец! Надо было бросить тебя... Но я не мог, ведь там были и другие дети... А если они все у этих псов? Шайка оболваненных!". Водопад мыслей то усиливался, то шёл на спад. Он не помнил, как оказался в камере. Тишина была вокруг. И кромешная удушливая тьма.

...

Сокамерники смотрели, как он медленно сел. Багровые, сливовые, иссиня-чёрные кровоподтёки покрывали всё его тело, но во тьме их видел лишь Ламберт. Следы от кнута и плети - одни розово-лиловые, вздувшиеся, свежие, а другие красно-коричневые, старые. На левой руке кровь успела запечься на месте содранных ногтей. Но в то же время было в нём что-то неукротимое и страшное. Тяжёлый взгляд жёлтых глаз упёрся в Ламберта. Медленно перекатился на паренька. И хотя Ламберт тоже был ведьмак, но он всё же ощутил волнение. Торговец фисштехом в углу не видел ни черта, но боязливо вращал головой туда-сюда, внимательно прислушиваясь к разговору. Наконец Тейгр разомкнул ссохшиеся губы: — Я хочу понять, кто из вас двоих про меня разболтал. — Они использовали это против тебя? - преступник подал голос. — Не то слово. Так что скажете? Ламберт? Ламберт взбесился, он несколько раз грязно выругался, но затем ледяным тоном произнёс: — Это не я. Веришь или нет, но я ничего им не сказал. Следователь, — этот рыцарь в красном, — спрашивал про то, как меня взяли, про то, как ты ведёшь себя в камере, о чём рассказываешь. Но я молчал... Сколько провисел на крюке, так даже и не помню. — Я тоже ничего не говорил, — добавил молодой барыга, — Спрашивали про тебя, Тейгр, но я был нем, как могила! Честно! Тейгр пригляделся. В абсолютном мраке даже ведьмаку приходится приглядываться. Он подобрался поближе к парню. — Покажи руки. Ноги. А где следы пыток? Что, думал не разгляжу, а, гнус?! — рявкнул ведьмак. Барыга повалился ему в ноги. — Не убивай, не убивай! Я только вкратце, совсем немного! — Что ты им сказал? — Про то, что тот рыцарь вовлёк тебя в ритуал, и ты его убил! Про кучку выродков из города...как его...на "Р"... — И всё? — Клянусь Великой Матерью! Тейгр обернулся на Ламберта. Тот был уже рядом. — Держи ему ноги, — прохрипел Тейгр и схватил юного преступника рукой с целыми ногтями за горло. Ламберт навалился всем весом тому на ноги. Парнишка вырывался, отчаянно скуля. — Подыхай, трепло! Возились ещё какое-то время, наконец барыга испустил дух. Ламберт хлопнул Тейгра по плечу и отошёл. Тот ещё немного посмотрел в мёртвые глаза, едва видимые во мраке. — Тяжко было сегодня? — отрешённо спросил Ламберт. — Да, — и Тейгр рассказал о случившемся. — Тогда понятен твой гнев, — Ламберт улёгся на солому. Тейгр устроился у противоположной стены. — Скажи, вот ты... правильный ведьмак, — спросил он Ламберта, — Часто тебе приходится встречаться с такими жалкими тварями, как этот мальчик, Калеб? Неважен пол, возраст. Часто? — Бывало. — Почему так выходит, а? Когда ты из самого благородного чувства в едва ожившей душе хочешь спасти его, выручить, но он поступает вот так. Не помнит, не желает помнить. Подстраивается под ситуацию. И вчерашний спаситель для него худший враг. Почему, Ламберт?! — Тейгр вновь разошёлся. — Тебе тяжело сейчас, но остынь. Многие люди слабы, каждый по-своему. И для того, чтобы испытать искреннюю благодарность, нужно иметь честь, достоинство и некоторую волю. Это доступно каждому, не зависит от сословия. Не все люди неблагодарны, Тейгр, запомни. Не все люди такие, как этот Менге. Он просто сломавшийся манкурт. В Ордене из него вылепят то, что захотят. Но множество людей другие. Пытаться спасти нужно всех. — Да к чёрту! — Ты озлоблен. Слушай, я не мать Нэннеке из храма в Элландере, долго говорить не умею. У тебя, кажется, были какие-то планы на жизнь. Я так вижу, что ты сейчас с ними расстанешься из-за первой же неудачи. — Нет никаких планов. Нам же здесь помирать. — Были, я помню. Ты говорил, что изменился. Любопытно было бы узнать, как ты к этому пришёл. К тому же нам действительно не простят смерть подсадной утки. Сколько-то времени мы выиграли, но нам отомстят. — Ну что ж. Выбора особо нет. Слушай... ...На поверхности был рассвет. Впотьмах время текло иначе. Они говорили. Говорили долго. Сравнивали школы, Тейгр рассказал о воспоминаниях, о том, как их превращали. Ламберт удивлялся бесчеловечности отбора. И делился тем, как живут простые ведьмаки. Тейгру тоже пришлось удивляться. Удивляться тому, что можно жить в мире, а не в его подвале... ...Днём один из надзирателей обнаружил мертвеца в камере ведьмаков. Сказать, что сэр Йонас Зигфрид Вартбургский был в бешенстве — значит не сказать ничего. Васыль, услышав новость, позволил себе вскинуть брови — крайний жест удивления. — Спустить обоих в карцер, разделить. Смерти ищут... Ну что ж, пускай узнают, что наша реакция на сопротивление будет безграничной и жестокой!!! — проревел дознаватель Узилища.

5

— ВСТАТЬ!!! СПАТЬ ЗАПРЕЩЕНО, МУТАНТ!!! Палка со звоном прошла по прутьям решётки. Тейгр осоловело вскинул голову. Он лежал на полу узкой стоячей клетки. Даже не лежал, а свалился в беспамятстве. Током пронзила боль — это надзиратель карцера ткнул его палкой в спину.

...

Он поймал себя на том, что пытается забиться поглубже в клетку. Охранник очередной раз кинулся к прутьям, и Тейгру показалось, что сейчас он пролезет сквозь решётку. "Начались галлюцинации. Отвратительно. Нужно поспать". Но спать не давали. — ПОДЪЁМ! ПОДЪЁМ, ЖИВОТНОЕ!

...

"Сколько я уже здесь? А было ли что-то кроме тьмы, боли и клетки?". — Ты сгниёшь здесь, ведьмак. Я хочу, чтобы ты тронулся. Никто. Никогда. Не сможет перечить сэру Йонасу Зигфриду из Вартбурга. Так что страдай.

...

— Давать спать не больше часа в день. Раз в четыре дня ему полагается сон в пять часов. Это понятно? — Да, господин дознаватель. — Но он не узнает про это. Никакой ритмичности в сне быть не должно, ничто не должно дать ему информацию к осмыслению. — Да, господин дознаватель. — Воду подавать дважды в день, пищу раз в два дня.

...

"Немота в ногах. Жажда, голод. Ходить приходится под себя, они всего лишь приносят ведро и выливают на дно клетки. Воздух влажный и зловонный. Хорошо, что я не могу заболеть." Тишина. Поразительно долгая. Надо использовать. Спать, спать.

...

Его облили ледяной водой с талым снегом. Тейгр вскочил. Решётку открыли, его выволокли из неё и избили. — Как тебя зовут? Как тебя зовут? Имя? — Иерарх Химмельфарт. — Ах ты, собака! Смотри, Пшемисл, ещё гавкает, огрызается! Удары посыпались на бёдра и локти. — А, это вы, ребята? — Хотели проведать, как ты. Ведьмак метко плюнул кровью, испачкав Конраду штанину. Град ударов. Темнота.

...

"Ольгерд. Витольд. Справедливость. Честь. Ламберт. Будущее. Новый путь. Запомни и забудь." Поток холода обрушился на голову. — ЗАПРЕЩЕНО! БЫСТРО ВСТАЛ!

...

— Что он делает? — Кажется, не в себе. Дадим что ли поспать, а то свихнётся. Так главный точно ничего не узнает. А братья наверху на охоте... — Долго же выродок держался. Помнишь, как раскололи ту знахарку, с которой поссорился один из жрецов? — Что-то сразу на ум не приходит ничего, напомни-ка... — Ну, знахарка, целительница, как её там. А, неважно. Училась в Храме Мелителе, приглянулась жрецу Вечного Огня, из странствующих. Он ей недвусмысленно намекнул, что нужно сделать, чтобы устроиться в больницу в Новиграде. Отказала, мол, есть у неё уже парень... Ну, в общем, когда ей показали глаза избранника, то она в сознании-то ещё была, в здравом уме, но когда ей принесли его отрезанный член, то рехнулась. — Иии? — Мораль: бабе, даже учёной, всё без одного не прожить, уаха-ха! — Аааааа, не могу, аха-ха, вот это пошутил!

...

Кто-то тыкал в него чем-то тупым. Не слишком больно, но настырно. Ааа, как хочется ещё подремать в небытии, тёплой, вонючей темноте. Нечто белело в свете факела. Оранжевые и розовые круги разошлись, взгляд сфокусировался... Чуб на бритой голове, усы и изжелта-карие, мертвецкие глаза. Это был Васыль. — Чего тебе? — На работу пришёл, болван, — низкий голос палача как всегда не выдавал ничего. Ноль эмоций, только информация. Он ещё какое-то время разглядывал щурящегося от яркого света Тейгра и отошёл в угол комнатушки, где стояло ведро с водой. "Опять", — подумал ведьмак. Да, ведро вылилось на него. Пришлось вставать. Клетка не давала возможности подняться в полный рост. — Зачем сопротивляться? — произнёс Васыль, беря плётку. Взяв её, он в задумчивости стал постукивать по сапогу. — Всё равно тебя обломают. Всё равно казнят. Любой нормальный человек хотел бы умереть побыстрее на твоём месте. Или ты из этих... кому сладко, когда кожу рвут? — Тебе работы чтобы побольше было, — буркнул Тейгр в ответ. Плётка хлестнула по тому месту, где его пальцы только что держали решётку. — Фу! Нельзя такое говорить. Ведь я не люблю свою работу. — А кажется, что наоборот. — Кажется, — Васыль погрузился в размышления. Чтобы не стоять на месте, пошёл вокруг клетки. Молчали. Свет факела, закреплённого на стене, оставлял бесчисленные блики в лужах на полу. Земля, моча, кал и вода смешались в грязь, которую месил палач своими деревянными башмаками. Сюда, в карцер, он спускался только в них. Одеяние его было таким же чёрным и простым, как у остальных послушников. — Не люблю своё занятие, — повторил палач, — Но ведь я профессионал, а значит искренность чувств не обязательна. Хотя когда-то это было не так. Тейгр мялся с ноги на ногу и растирал поясницу. Он постоянно так делал, не давая крови где-то застояться в организме. Васыль резко пнул башмаком по решётке: — Что, не интересно? — Нет. — Но тебе всё равно нечем заняться. И потом, ты ведь тоже убиваешь людей за деньги. — Да, только на свободе. Каждый из них жаждет жизни. Сопротивляется, убегает, нападает на меня. Схватка решает, кому из нас остаться в живых. Ты же убиваешь связанных. Всё равно, что охотиться с луком, но по дичи в клетке. Палач помолчал. — Сейчас ты открыл мне истину. Ха, надо признать, что ты прав. Я заскучал. Скука убивает лучше всего. Лишает тебя радости жизни заживо. И как я до этого не додумался? Столько лет-то прошло... Вот послушай. Моя семья с хутора. Неважно где. С детства трудился в поле и на дворе. Малым помогал матери готовить и по дому. Веселее всего было рубить головы курицам перед тем, как класть их в горшок. Однажды, правда, я попытался сварить её заживо, но это никому не понравилось. Ни матери, ни курице, ни мне. Матери - потому что я загубил обед, курице понятно почему, а мне потому, что отец выгнал меня в город. Сказал к дядьке идти, набраться ума. Ну и пошёл. Был я уже недоросль. Дядька определил меня в кожевенную мастерскую. Тут я научился сдирать шкуры с мёртвых животных. Но знаешь, всегда хотел попробовать ободрать живую тушку. И скоро случай представился. Потому что у дядьки мастерскую за долги забрал краснолюд. Ростовщик то есть. Вот так, понимаешь? Взял и забрал. Я кричал ему: "Ты кто такой?", а он лишь посмеивался и грозил судом. Мелкий бородатый прыщ. Видел бы ты, насколько мой дядька выше и крепче него. Ну, я тоже высокий, но тощеват. Ты слушаешь, эй! Слушаешь... Так вот. Ходил дядька к солтысу, управу на краснолюда искать. Да не нашёл. А через некоторое время он приходит под вечер, забирает меня из хаты, хватает инструмент — ножи, шило, иглы. Тётка побледнела, но слова не вымолвила. — Идём, Васыль, говорят, что в краснолюдской слободке сегодня будет работа. Как же я мог не пойти? Пошёл. Слободка, значит, за городом. Приходим, уже ночь настала. А там светло, как днём, потому что хаты краснолюдские пылают. Краснолюдов и краснолюдих там немного было, их мужики кого внутрь загоняли, кого палками забивали. Ох, вот это отрада была! Нашли мы и того, который мастерскую забрал. Дядька его подвесил за ноги, вручил мне резак и сказал понаделать у него ремней из спины. Я и понаделал. Короткие больно, не очень это хорошо для ремня. Одно слово, краснолюдские, из недомерков. Вот на живую, я тебе скажу, ведьмак, работать сложно, но здорово. Изделие свежохонькое, потому как из-под кожи кровь брызжет. Такой, знаешь, солёно-железный духан стоит, ах! Дядька сказал, что из меня толк будет, если я в палачи пойду. Денег дал — краснолюд рассказал, где горшок с золотом зарыт. Я и пошёл в ученики к палачу. Нравилось мне это дело. — Вдохновляющая история, — прохрипел Тейгр, — Воды дай, а то жажда мешает слушать тебя. Васыль налил из железного кувшина воды и принёс ведьмаку. Тейгр напился. "У всякого маньяка чувство собственной важности есть слабое место — учил нас когда-то мастер Гореслав. Он прямо как знал", — подумал ведьмак, утолив жажду вне очереди, чего в другой раз сделать не получилось бы. — А как ты попал в Орден? — спросил он, решив ещё польстить вниманием душегубу. — Поначалу подмастерьем был, просто значит. Ставка небольшая, да и работа редкая и плёвая. Повешенье, удушение. Утопление, знаешь, наверное? Это когда тебе на морду тряпку мокрую нацепляют и аккуратно льют водичку. Да, так вот. Всё это в Темерии было. Забыл сказать. А на ярмарке однажды жрец Вечного Огня читал проповедь. Никто его особо не слушал, а ведь было о чём. Вещал, что людям надо брать мир в свои руки. Людям надо торговать, людям надо ремёсла осваивать. Что, мол, хватит за Старшими Расами плестись, своим умом жить надо. Вот уж где он верно заметил, потому как добрый человек и без краснолюда справится. Тем более без эльфа или гнома. Я, значит, за ним пошёл, говорю, мол: "Святой отец, как помочь вам?". А он мне советовал идти в Элландер, в ставку Ордена Белой Розы. Я и пошёл. Там меня в послушники взяли и определили врагов веры очищать железом и огнём. Давно это было. И знаешь, кем был тот жрец? А это сам Иерарх был, вот. Лично благословил он меня на это дело. Уж как я старался еретиков от скверны избавлять. Многих в веру обратил, даже совершенно искренне, ты бы знал. Да только всё одно — рано или поздно надоедает. Вот и мне надоело. Скучно. Было. Много лет. И вот пока ты мне сейчас этого не сказал, — про клетку и волю, — так я и пребывал в печали. Но теперь радостно... — Вот как повернулось, — Тейгр почувствовал напряжение в воздухе. — Да, — палач развернулся к нему всем телом, придвинув лицо к прутьям, — А ты ведь тоже нелюдь, как я это упустил? — Конечно, — брови Тейгра сдвинулись к носу, ноздри расширилсь. — Видишь, уха не хватает? — Васыль пальцем ткнул в обрубок, — Это меня эльфы порешить хотели, когда я родителей ехал навестить. Отрезали, выродки. Такие же, как ты. Поэтому знаешь, что? — Что? — Когда ты сломаешься, займусь тобой. Ради этого готов подождать сколько угодно. Мальчики ещё многое не умеют, поэтому ты держишься. Надо будет их научить. Ты усёк, выродок? — Посмотрим, — змеиные глаза Тейгра сейчас были не лучше плоских глаз палача.

...

Тело не слушалось его. Надзиратели уже охрипли орать и устали бить. Они бросили его в клетку безжизненного и закрыли дверцу.

...

"Справедливость. Честь. Броновицы. Сказать Ольгерду и Витольду. Каждая пауза возвращает силы. Запомни и забудь".

...

— Думаю, он готов, господин, — Васыль почтительно поклонился. — Тебя не узнать. Преобразился, — отвечал сэр Йонас, вглядываясь в жёлто-карие глаза палача. В них было...удовлетворение. — Передумал многое, пока над душой у выродка стоял.

6

Здесь было сыро. Из прорытого туннеля доносилось журчание — где-то подземные воды вышли из земной толщи. В душной темноте Тейгр разглядывал каменистые стены и гадал, как вообще оно сюда добралось. Кровь на каменном полу ещё не высохла. Серебряный клеймор лежал у него на коленях, ведьмак наслаждался забытым чувством уверенности, которое давало оружие. Чувство было настолько тёплым и долгожданным, что не имело значения даже то, что на шее не было медальона, тело прикрывала рвань вместо доспеха и отсутствовали эликсиры. Казалось, что прошли годы с того момента, когда он последний раз держал клинок.

...

— Достаточно с него, Васыль. Третьего раза он не выдержит. Карцер делает шёлковыми даже ведьмаков. Так что пусть доставят в комнату допросов. — Слушаюсь, господин дознаватель, — палач поклонился.

...

Хотелось бы, конечно, отправляться на охоту сытым. Но раз уж представился шанс, то надо использовать. Тейгр осмотрел меч. "Как тебя хранили, дружище? Не точили, наверное... Хотя нет, лезвие покрыто воском. И ни следа ржавчины. Славно. Хоть это в Ордене делают хорошо", — он залюбовался тусклым мерцанием клинка.

...

Сэр Йонас налил в кружку воды и подал ведьмаку: — Пей вволю. Разговор будет долгим. От твоей словоохотливости зависит, накормят тебя сегодня или нет. Тейгр угрюмо посмотрел в ответ. На нём как и прежде не было никакой одежды, а борода уже касалась груди; он сидел на деревянном стуле, вздрагивая всем телом. Мысли путались, но сквозь этот сумбур проходила одна: "Упрямство". Молча выхлебал залпом две кружки и закрыл глаза. Стало гораздо лучше. — Итак, приступим.

...

Тейгр встал, нужно было двигаться. Туннель был достаточно широкий, чтобы идти не сгибаясь. "Ну и здоровый же ты, сволочь", — со вздохом размышлял он.

...

— Давай по порядку. Что было у Богумила фон Эверека? Он нанял тебя. Для чего? — А для чего обычно нанимают ведьмаков? — То есть он был в добром здравии к началу вашей договорённости и не замышлял ничего, связанного с некромантией? — Он был в добром здравии и ничего не замышлял. — Изменения произошли после поездки в Третогор? — После Третогора. — Как скоро это начало проявляться? — Это было осознанное решение Богумила. Первые шаги он предпринимал сам, преодолевая отвращение. — Ещё раз. Ты утверждаешь, что он не был околдован, но сознательно начал совершать злые поступки, прежде для него не характерные. — Утверждаю.

...

Проход петлял. Существо, выкопавшее его, обходило твёрдые участки породы. Иногда приходилось спрыгивать в достаточно глубокие колодцы. "Если и работать мечом, то только колоть. Здесь негде размахнуться для удара. А значит я обречён, если встречусь с ним в туннеле. Зараза!", — мысли Тейгра становились всё мрачнее.

...

Дознаватель прохаживался по комнатушке для допросов. Он был доволен, потому что ведьмак заговорил. Сведения, полученные от доносчика из камеры теперь полностью подтвердились, да ещё и были установлены некоторые новые обстоятельства. Ритуал был действительно сложным, совершенно не для всех, потому что требовал серьёзных усилий воли от проходящего. Ничего подобного за практику дел, связанных с магией, сэр Йонас ещё не встречал. —...С пребыванием в поместье разобрались, однако, твоя мотивация всё ещё выглядит странной. Ведьмаки, насколько мне известно, работают за плату и славятся практичностью. Что же заставило тебя искать выход на тех негодяев из Роггевеена? Тейгр не проронил ни слова. "Подбираешься, гад? Ну уж нет, ещё одного Калеба Менге я вам из них сделать не дам!". — Вряд ли ведьмак согласился работать бесплатно. Из этого я делаю вывод, что ты как-то связан с этим "Обществом сластолюбцев". Или чародеем в Третогоре. Либо...тебя попросил кто-то из окружения фон Эверека. "Полностью расслабиться и не двигаться. Любой неосторожный жест сейчас выдаст волнение. Тааак. Вижу к чему ты клонишь.", — Тейгр контролировал себя. Раны отвлекали зудящей болью. Сказывался так же голод — внутренности сводило. Он задержал дыхание... —...Кто-то, например, его сыновья... "Спокойно и ровно", — ведьмак неглубоко вдохнул. Лёгкие желали воздуха. Он приоткрыл рот, и...широко зевнул. Глаза его опустились на мгновение от лица следователя на стол. Тейгр моргнул и вновь посмотрел на собеседника. "Видимо это не то направление мысли, слишком он спокоен", — мелькнула догадка в голове дознавателя." — ...Хотя с другой стороны, представители вашего цеха не замечены в сентиментальности...

...

Прорытый туннель привёл к полости между породой. Полость скорее напоминала чьё-то логово. Присмотревшись, Тейгр понял, что так оно и было. Вдоль прохода торчали разбитые кладки яиц, а на земле и на стенках виднелись ходы мелкого диаметра. "Здесь перекрёсток пищевых цепочек", — догадался ведьмак, — "Надо держать ухо востро!". Мысль оказалась верной, потому как едва Тейгр сделал несколько шагов по направлению к противоположной стене полости, где виднелось продолжение прохода, нечто зашуршало прямо под ногами. "Сколопендроморфы! Мягче шаг, мягче шаг!", — он замер. Шуршание прекратилось. Тейгр помнил, что слепые многоножки очень тонко чувствуют движение подземных обитателей, например, кротов. Сейчас он едва не привлёк внимание одной такой особи. Ближайшие секунды зависели от того, кинется ли сколопендроморф в атаку или нет. Быть изрезанным бритвенно-острыми жвалами Тейгру совсем не хотелось, поэтому он стоял, не двигаясь. Время замедлилось, сердце гулко стучало в груди...

...

—...Или всё же сыновья, а? — лукаво поглядел сэр Йонас в кошачьи глаза, — Почему нет? Надо сказать, что этот мотив выглядит куда проще, чем связь с чародеем при дворе, в Третогоре...

...

...Многоножка не двигалась. Тейгр тоже. Меч начинал заметно отягощать руку. "Вот, что значит слабость, проклятье! Всего два килограмма, а уже вес.".

...

Следователь молчал, но так и не дождавшись ответа, продолжил рассуждения. Ни один мускул не дёрнулся на лице ведьмака.

...

Помедлив, сколопендроморф зашуршал прочь. Тейгр выдохнул. Дождавшись, когда шорох стихнет, он стелющимся шагом добрался до продолжения туннеля. Каменные глыбы, составлявшие внутренности горы, успокаивали ведьмака - сквозь них многоножки не ползают, ищут более рыхлый грунт.

...

— Что-то ты притих, приятель. — Так ничего интересного, — Тейгр слабо улыбнулся, не смотря на измученный вид. — Хорошо, — заметил сэр Йонас, — Хорошо, видимо, Васыль ещё не все фокусы показал, будет чем тебя развлечь. Улыбка сползла с лица ведьмака, в глазах блеснула сталь.

...

Нос уловил ток воздуха. Удушливый запах гниения и ещё чего-то. "Логово рядом, теперь того, на кого я охочусь; надо быть на чеку. Вдруг застану его спящим?".

...

— Пора перейти к главному. Видишь ли, все версии будут не в твою пользу, Тейгр, если ты не приоткроешь завесу тайны над образом жизни вашей Школы. Столько слухов про вас ходят. "Наёмные убийцы!", "Безумцы!". Кое-кто упоминает деревушку Йелло, где один ведьмак с кошачьим медальоном перебил всех жителей. Как, скажи, при такой репутации мне не сомневаться?

...

Оно напоминало гору окаменелого торфа. Сиплое дыхание вырывалось откуда-то между могучих лап, которыми тварь закрывала морду. Тейгр мягко спрыгнул на пол. Под ногами треснули кости. Чудище на мгновение перестало дышать. Ведьмак замер. Монстр засипел вновь. Перед ним был шарлей. Помесь крота и броненосца, живущая глубоко под землей. Из-за слепоты эти твари редко показываются на поверхности, питаясь яйцами и особями кикимор, эндриаг, сколопендроморфов, а так же кротами и другими обитателями земли. Но иногда шарлеи пробиваются в шахты, и тогда горняки становятся жертвами их тупых когтей и узкой пасти, полной острых зубов. "Взять тебя можно, только ударив в незащищённое брюшко", — оценил ведьмак и двинулся в обход, тщательно выбирая место, куда ступить.

...

— Представители Школы Кота действительно занимаются в основном убийствами людей, Тейгр? Ведьмак молча пожал плечами. — С чем же связано то, что вы идёте иным путём, чем остальные представители вашего цеха, хотя и они далеки от идеала рыцарства? Может, у вас есть какая-то миссия? Тейгр протянул руку к кружке, но сэр Йонас схватил её первым и отодвинул в сторону. — Сначала ответ, Тейгр, сначал ответ. Ведьмак молчал.

...

От шарлея до Тейгра было всего пять шагов. Ведьмак приготовился, взяв меч за клинок чуть повыше гарды, чтобы было удобнее колоть. Клеймор должен был стать огромной иглой, которой следовало пробить брюхо монстру. "У меня есть только одна попытка", — Тейгр кинулся в атаку. И поскользнулся на догнивающих останках за шаг до цели. С грохотом и треском он рухнул на кости. Шарлей моментально проснулся. Омерзительный крысиный писк, только многократно сильнее, раздался в логове.

...

— Отвечай, мне не хочется возвращать тебя в пыточную. Тейгр помолчал. А потом взорвался: — Почему ты думаешь, что я должен отвечать? Чем вообще занимается ваш Орден? Вы кучка бандитов, которым повезло втереться в доверие к иерарху — вот и всё. Моя же школа действительно обладает принципами и миссией — избавлять мир от мразей среди людей. От мразей вроде вас. Видишь? Я ответил. Полегчало? Лицо сэра Йонаса исказила злоба: — Ты и твои дружки-Коты будете переловлены все до единого. Мы изрубим вас, повесим, четвертуем. Потому что вы несёте в мир хаос, а мы — порядок. Наш порядок. Он может кому-то не нравиться, но это людской порядок! Ты же, нелюдь-грязнокровка, распространяешь по свету лишь заразу, рыхлость, бесцельность, скудоумие и бесплодность. Тормозишь развитие! "Как ни странно, он прав. Именно этим наша школа и занимается!", — с досадой осознал ведьмак, — "Потому что сам род людской считается для нас ничтожным, поэтому мрази просто все".

...

Тейгру едва удалось отскочить к стенке, уклоняясь от удара. Шарлей был как бегемот, плещущийся в бадье. У игрушечного кораблика, если бы такой плавал с бегемотом, не было бы шансов. Ведьмак тоже не имел ни одного.

...

— Допрос ещё не закончен, но есть ты сегодня не будешь. И завтра. И послезавтра. Тебя ждёт карцер, ведьмак. Сам себе такое устроил. Как я и говорил, у Васыля много нераскрытых возможностей. Отдам тебя ему в качестве анатомического театра.

...

Роговые наросты впечатали Тейгра в стену. Затрещали рёбра, чудовищный удар сотряс мозги. Ведьмак превратился в один огромный кровоточащий синяк. Он поднял меч и попытался нанести последний удар, но шарлей сел на задние лапы и пронзил ему бок своими тупыми когтями. Сознание ушло от Тейгра. Какое-то время его терзали зубы, отрывая куски от тела. Потом и этого не стало.

...

— Господин дознаватель! — к комнату ворвался послушник-надсмотрщик, — На узников напало чудовище! Оно прорыло проход на нижнем уровне шахты! Утащило двоих с собой! Что прикажете делать? Сэр Йонас думал совсем недолго. У него вообще-то уже был план, как сломать Тейгра, но случай представился сам собой. И куда более удачный, чем то, на что рассчитывал рыцарь. — У нас в распоряжении целых два ведьмака. Принести серебряный меч вот этому и перевести в шахту. Отправить его по следам монстра, пусть его убьёт. Ведь так, Тейгр, убьёшь чудище для нас? За это разрешу раз в неделю подниматься на поверхность. И карцера избежишь. — Но господин дознаватель... — Никаких "но"! Действуйте!

...

— Господин, не уйдёт ли ведьмак? — спросил Васыль, когда Тейгра спустили вниз. — Куда же ему идти? На нём нет доспехов, нет этих его ведьмачьих зелий. Только меч, да драная одежда каторжанина. — Вдруг он убьёт монстра? — Сдержу слово, смягчу режим содержания. Возможно, тогда он заговорит. Но выполнить приказ ему будет нелегко. — А если чудище его сожрёт? — Вряд ли он вообще куда-то пойдёт. Он рационален. Рисковать не имеет смысла. На это я и рассчитываю. На выбор: либо смерть, либо жизнь. Осталось подождать.

...

Тейгр отвёл взгляд от лужи крови на полу и попытался прогнать дурные мысли. "Ну же, где твой оптимизм? Не обязательно ведь помирать в туннелях. Тварь украла двоих, наверняка нажралась и спит где-то. Живёт она под землей, ходов накопала немало. Быть может, что и на поверхность выведет. Надо лишь попытаться. С другой стороны, при встрече — смерть. Я слаб, нет снаряжения, нет эликсиров. Рефлексы уже не те. Несколько времени назад сводило ноги, пока был в карцере. Это от обезвоживания. Но этот рыцаришка пытается проверить меня. Испугаюсь или нет? На моей ли стороне удача? Есть только один способ проверить. В путь". Он встал и закинул меч на плечо. Прислушался. Ни звука. Можно было отправляться.

...

"Подземелье и клетка вредят голове...мысли путаются...нет единой картины...миллионы кусочков...обрывки размышлений..."

...

Проход петлял. Существо, выкопавшее его, обходило твёрдые участки породы. Иногда приходилось спрыгивать в достаточно глубокие колодцы. "Лишь бы не было развилок. Иначе я потеряюсь", — рассуждал Тейгр по дороге.

...

"Чем закончится? Смерть? Воля? Или камера? Не знаю..."

...

Стоило ему подумать о развилке, как он на неё наткнулся. Чудище рылось в этом месте дважды, видимо, мягкий грунт был стиснут твердями. Куда было идти? Тейгр решил всё время держаться левой стенки. Так по крайней мере его учили выбираться из лабиринтов.

...

"А какие есть варианты? Смерть ждёт меня и в том, и в другом случае. Слишком слаб, чтобы драться с монстром, слишком много повидал, чтобы Орден выпустил меня. Но если повезёт, то прошмыгну мимо тех и других."

...

Левый проход привёл его в тупик. Было видно, как зверь яростно скрёб стенку, но ничего не вышло. Тогда он...покатился назад. А катаются, словно гигантские шары только шарлеи... Вот так попал. Почему? Потому что питаются они кладками кикимор, эндриаг и сколопендроморфов. И велик шанс встретить ещё и их. Проклятье!

...

"...А ещё мне кажется, что за мной следят. Постоянно. За каждым шагом...Точно тронулся, Тейгр, ты точно тронулся... Но впрочем, он хотя бы не мешает...а может это она? — Эй! Ты, что подглядываешь за мной?! Кто ты? На что я тебе сдался? Я ведь обычный ведьмак. Не лучше других. Что ты хочешь узнать из моей истории? Молчишь? Я всё равно тебя не услышу. Мы в разных мирах. В твоём мире я и моя жизнь - это забавные чёрные закорючки, код, именуемый письмом. Записанные слова. Но по мою сторону, в моей Сфере, я состою из плоти и крови, понимаешь? У меня наполовину лысый череп, я умею видеть в темноте. Прямо сейчас посеребрённый клинок холодит плечо подо льном, из которого сделана моя одежда. По твою же сторону открыт портал. Мне не видно, каков или какова ты из себя. Высокий? Низкий? Молодой? Старый? Богатый? Бедный? А может ты редкой красоты барышня? Для меня здесь, под землей, никакой разницы. Смотри сколько влезет, я хотя бы не одинок сейчас. Записанные слова — это связь между мирами, сударь. Или сударыня. Ты грустил когда-нибудь из-за того, что ограничен одной Сферой? Пожалуйста, я утолю твою печаль через буквы, элемент Сопряжения между ними."

...

Прорытый туннель привёл к полости между породой. Полость скорее напоминала чьё-то логово. Присмотревшись, Тейгр понял, что так оно и было. Вдоль прохода торчали разбитые кладки яиц, а на земле и на стенках виднелись ходы более мелкого диаметра. "Здесь перекрёсток пищевых цепочек", — догадался ведьмак, — "Надо держать ухо востро!". Мысль оказалась верной, потому как едва Тейгр сделал несколько шагов по направлению к противоположной стене полости, где виднелось продолжение прохода, нечто зашуршало прямо под ногами. "Сколопендроморфы! Мягче шаг, мягче шаг!", — он замер. Шуршание прекратилось. Тейгр помнил, что слепые многоножки очень тонко чувствуют движение подземных обитателей, например, кротов. Сейчас он едва не привлёк внимание одной такой особи. Ближайшие секунды зависели от того, кинется ли сколопендроморф в атаку или нет. Быть изрезанным бритвенно-острыми жвалами Тейгру совсем не хотелось, поэтому он стоял, не двигаясь. Время замедлилось, сердце гулко стучало в груди...

...

"Зараза, ненавижу подвешенное состояние. — Вот сейчас бы ты мне пригодился, если бы можно было перевернуть портал наоборот. Наверняка время в наших Сферах движется по-разному, и то, что происходит у меня, для тебя — уже история. Ты бы мог посмотреть в конец и сообщить мне, во что сложились Штрихи Времени. Увидеть будущее. Чёткую картину. Сколопендроморф в паре футов подо мной. Ты представить не можешь остроту ощущений. Держу пари, что тебе бы не хотелось оказаться на моем месте, правда? Хорошо, курва-мать, сидеть после дневных забот и читать про чью-то уже прожитую жизнь и повелевать временем, листая страницы. Ведь так? Так?! Друг. Или подруга? У меня здесь этот чёртов сколопендроморф. Я могу только замереть на месте. И надеяться, что ноги не сведёт судорогой, если придётся драться..."

...

Помедлив, сколопендроморф зашуршал прочь. Тейгр выдохнул. Дождавшись, когда шорох стихнет, он стелющимся шагом добрался до продолжения туннеля. Каменные глыбы, составлявшие внутренности горы, успокаивали ведьмака — сквозь них многоножки не ползают, ищут более рыхлый грунт.

...

"Есть ещё немного времени подумать. Ты спросишь, о чём? О выборе. Есть ли он или его нет? Скорее всего, меня сожрёт шарлей. Будем реалистами - шансов уцелеть мало. Голод, жажда, судороги. Я ослаблен. Нечем защититься. Даже мечом я смогу только колоть, а шарлей со всех сторон покрыт твёрдыми наростами. Разве что брюхо голое, но попробуй достань. Встреча в туннеле — это моментальная смерть. Шкуру не пробью, бежать некуда. А ведь ещё здесь множество всякой подземной мерзости. Не шарлей, так кикиморы. Эндриаги. Многоножки. Ты как там, в уютном кресле? Пледом укрылся, чай заварил? А может паришься в горячей ванне, а рядом стоит бокал вина? Хорошо тебе. Ещё есть призрачный шанс выйти на поверхность. Сколько бы ты поставил на него, учитывая вышеперечисленное? И не жди чуда, дружище. Или подруга. Остаётся только сдаться следователю. Начать говорить. Рассказать ему всё. После этого не хочется жить, да и они хотят отыграться. Знаешь, чего я хотел бы? Уйти красиво..."

...

Долго ли, коротко ли бродил ведьмак по подземелью, но не встретил ни шарлея, ни другие опасности. Ход петлял, закручивался. Опять была развилка. Тейгр пошёл в этот раз направо, но ход уводил вертикально вниз. Оттуда доносилась трупная вонь, возможно, там у шарлея было логово. Проверять он не стал. Вернулся и пошёл налево...

...

"Уйти красиво" — как это? Я бы сказал, что это значит "На своих условиях". Рюааер сказал это ещё раньше. У каждого из нас свои условия. Одному хотелось бы тихо отойти в своей постели в окружении родни. Другому в расцвете лет. Я — воин. "Уйти красиво" для меня означает жар битвы. Врубаясь во врагов, получить клинком. Возможно, меня иссекут вдоль и поперёк. Я буду подниматься. До последнего. Жизнь в этот момент бурлит в жилах, светится в глазах. В ушах эйфорическая небесная музыка. Я упаду, сражаясь. И тогда я победил. Ведь для этого достаточно отказать себе в сдаче, в поражении. Нет капитуляции - нет поражения. Враги устанут со мной, им не понравится возня. Никому не нравится, когда прилетает в ответ. Если повезёт, то сразивший меня дорого заплатит за мою смерть. Пусть он переживёт эту битву и следующую. Пусть он состарится. И тогда, в холодную погоду затянувшаяся культяпка будет ныть, пульсируя от боли. Или единственный глаз совсем перестанет видеть, потому что второй я выколол. Пусть он всю жизнь вспоминает недобрым словом ту минуту, когда мы сошлись в моём последнем бою! Я — воин. Но непростой. Я — ведьмак. Ещё мне приходится иметь дело с чудовищами. Большинство из них не являются разумными. А те, кто имеет зачатки мозга, ещё не настолько развились, чтобы терзаться воспоминаниями. В бою с ними другой подход. Ещё больше требовательности к себе, ещё больше внимания. Я должен сделать так, чтобы монстр, сразивший меня, потерял часть своей силы. Как та королева эндриаг, в лесу у Бондаря. Отсечь половину лап. Оно будет жить, но перестанет быть совершенным оружием. Оно будет искалечено, его роль в пищевой цепочке ослабнет. А это неминуемая смерть. Только отсроченная. Сделать так - и я победил. И вот скажи, ты, что смотришь сквозь окно между мирами! Имею ли я шанс на достойную смерть сейчас? У тебя есть ответ? Но связь одностороння. Я не услышу, не прочту. Как жаль!"

...

"Стало легче дышать. Воздух посвежел. Надеюсь, это то, о чём я думаю...", — Тейгр ускорил шаг. Проход поднимался вверх. Поворот. Ещё поворот. Вертикальный невысокий подъём — меч пригодился, чтобы с его помощью подняться. Наверху его ждало нечто, заставившее Тейгра одновременно радоваться и скрипеть зубами от досады. Он увидел свет. В конце туннеля. Который почти завалило. Вот так — пара десятков шагов, но нужно ползти. Свежий ветер обдувал лицо, наполняя лёгкие здоровьем. Копать, лезть, извиваться!

...

"Приходится думать только за себя. Возможно ли одержать над Орденом моральную победу? Да, возможно. Вот, что надо сделать. Сказать, что сдался, готов говорить. Они ждут. Наверняка сэр Йонас расставил сети неспроста. Ударить надо туда, где больней всего. В самолюбие. А дальше будь, что будет."

...

Внезапно по туннелю прокатился отзвук. Грохот стал нарастать. "Ветер донёс мой запах, шарлей идёт по пятам!", — Тейгр был в пяти шагах от поверхности... и застрял. Над спиной нависал кусок скалы, упиравшийся острыми краями в лопатки и поясницу. Ведьмак уже вытянулся в струнку, толкая перед собой клинок, но протиснуться было никак нельзя. Вернее, получалось, но слишком медленно. Он не мог повернуть голову назад, до него лишь донёсся писк шарлея. Тот стал копать, расширяя проход. Шуршал осыпавшийся грунт. Шарлей тоже застрял. Был близко, но не мог продвинуться. Зверь пытался долго. Но так и не смог достать ведьмака, который в свою очередь не мог убежать. В бешенстве шарлей исчез в недрах, вызвав обвал. Тейгра раздавило скалой.

...

"Вынужден признать, что всё исчерпано, кроме сдачи. Разгадка в том, что для победы в этот раз от боя нужно уклониться. Заманить в ловушку. И нанести укол в торжествующую гордыню", — Тейгр развернулся, и вместо того, чтобы спускаться в подземелье, двинулся наверх. Он добрался до комнаты, в которой пути вниз раздваивались и уходили в люки. — Открывай! Слышишь? Я буду говорить! Передай сэру Йонасу, что я согласен!

7

В этот раз на столе в комнате для допросов был не только кувшин с водой, но и железная тарелка с куском жареного мяса и парой толстых ломтей ржаного хлеба. Руки Тейгру связали не слишком сильно, так что он смог напиться и наесться. Еда дурмали блаженством. Тонкий нечеловеческий нюх разбирал аромат, исходивший от хлеба: его затворили на тёмном пиве, забросили в кадку с тестом горсть специй, а корочка... словами не описать! Мясо было сочное, средней прожарки и растворялось во рту, кристаллики соли приятно дёргали за язык. И чистейшая родниковая вода, холодная до ломоты в зубах. "Кажется, сэр Йонас поставил всё, что было, ход с шарлеем — его последний и главный довод", — с удовлетворением размышлял ведьмак. Вопреки желанию, он не стал набивать живот, потому что при полуголодном существовании прикармливать себя заново нужно малыми порциями и очень осторожно, поэтому Тейгр размочил немного хлеба и мяса, не съев и четверти. Вошедшему дознавателю бросилась в глаза почти не тронутая еда, о чём он тут же высказал бывшему с ним палачу: — Смотри-ка, не голодный похоже! Ты что, тайком носил ему сардельки в карцер? — весело спросил он у Васыля. Палач промолчал и стал у стены. Сэр Йонас хлопнул в ладоши и сел напротив ведьмака. — Вкусно? Может ещё поешь? — Опасаюсь нутро надорвать, если сразу помногу начинать есть. Дознаватель вскинул брови и покивал головой: — Точно, точно, ты прав. Тебе надо восстанавливать силы. Даже без схватки с чудищем тебе тут хватило. И знаешь что? Я сдержу слово: у тебя будет еда, сон и постель. А если всё будет хорошо, то подумаем о помиловании. Что скажешь? Сэр Йонас подался корпусом вперёд. Вес тела перешёл на локти, упиравшиеся в стол. Он весь был во внимании. А Тейгр сидел, сгорбившись на пне и опустив голову. Всё его существо выдавало усталость и покорность. Почти шёпот сорвался с его губ: — Спасибо за еду и радушие... — он поднял голову, зрачки в глазах были словно щёлочки, — Но вы ошибаетесь, если думаете, что я стану говорить. При этих словах зрачки мгновенно расширились на всю радужку, брови съехались на переносице, на губах заиграла дерзкая улыбка. Тейгр выпрямился и расправил плечи. Перед следователем и палачом сидел всё тот же несломленный ведьмак. Повисла тишина. Казалось, что она вот-вот начнёт звенеть. Нет, до сэра Йонаса дошёл смысл сказанного сразу же, но его захватила волна мыслей. Ненависть, понимание провала и безысходность, смешанная с маячившим где-то на горизонте разума восхищением парализовали его. Палач опомнился первым: — ДАЙТЕ МНЕ ЕГО УБИТЬ! — взвыл Васыль, кидаясь на ухмыляющегося ведьмака. Он схватил его за шею и опрометчиво приблизил искажённое яростью лицо к лицу ведьмака, за что тут же поплатился, потому что Тейгр плюнул недопережёванным кусочком мяса прямо в плоский жёлтый глаз палача. Васыль заревел в бешенстве, какого ещё никогда не являл. Он попытался ударить ведьмака, целя разбить нос, но тот нырнул под руку и, используя энергию подъёма, оттолкнул костлявого великана мощным толчком обеих рук в грудь. Тейгр готов был продолжать. Остановился только потому, что сэр Йонас прытко выдернул меч из ножен, который в этот раз был при нём. — Стража! Связать! Ты просрал свободу, ведьмак, и просрал свою жизнь! Ты бесполезен, а значит место тебе — на плахе! — И я разберу тебя по кусочкам, грязнокровый выродок! — Нет, Васыль! У меня идея получше. Ты будешь разбирать по кусочкам его лучшего друга Ламберта, который нам тоже без особой нужды теперь. Но его мы убивать не будем, отпустим калекой, который больше будет непригодным к ремеслу. И это по твоей прихоти, Тейгр! Открою тайну: Ламберт вообще не при делах, а благодаря широкому обсуждению приключений Геральта из Ривии в народе мы в курсе про представителей его школы сполна. Ламберт был нужен только для работы с тобой. Ты стал бесполезен — он стал бесполезен. Васыль, я обещал отдать Тейгра Юргену, он хочет отомстить за Богумила. Так пусть тогда умирает, зная, что подвёл невиновного! А теперь вернуть его в камеру, казнь будет завтра утром!

...

Лежали молча на соломе, каждый в своём углу. Думали, размышляли. Наконец, Ламберт прервал тишину: — Готов к смерти? — Готов. — Не боишься? — Боялся. Сейчас нет. Всегда уходил от неё, изворачивался, ускользал. Потому что было ради чего. А сейчас ничего не осталось, кроме желания громко хлопнуть дверью напоследок. Дети, которых я спасал, — в лапах Ордена. Одного из них уже сделали манкуртом. Ольгерд и Витольд не узнают о том, что мне удалось найти в Роггевеене, да это и не важно уже. А кроме этого меня ничего на свете не держит. Видимо, пришёл мой час. — Вот ещё одно различие наших школ. Мой учитель, Весемир, говаривал: "Перед казнью попроси принести воды. Кто знает, что может произойти за эти мгновения?". Тейгр фыркнул: — Чтобы так говорить, нужно иметь то, ради чего продолжать жить. А я всё потерял. И не верю в то, что в этот раз смогу сбежать от Костлявой. Ламберт приподнялся на локте и с интересом посмотрел на Тейгра. Его глаза светились во мраке. — Знаешь, чем ты отличаешься от остальных Котов? С твоих слов я понял, что в тебе живёт неуёмное любопытство, тяга к познанию. Неужели тебя никогда не посещала мысль: "А почему в моей Школе всё устроено именно так? Ради чего?". — Посещала. — Но хотел ли ты добраться до сердцевины? До замысла, ради которого создавалась Школа Кота и которому служит? Тейгр заволновался. Каждый вопрос Ламберта пустил в его мозгу корни в виде десятков последующих вопросов. Он толком не мог их осознать, так как они чередовались очень быстро, слившись в единый освежающий поток. — Да! — глаза Тейгр загорелись, — Спасибо! Спасибо, дружище! Его переполняла радость, он захлёбывался открытиями и откровениями, заполонившими голову. Произошёл тот счастливый случай, когда лишь маленького толчка со стороны не хватало для того, чтобы включить мыслительный процесс. Перед Тейгром открылась глыба смысла жизни, идеи, которой он возжаждал себя посвятить. Мог ли он сформулировать её сейчас? Нет, ещё нет, но ради неё хотелось жить, вырваться из душного подземелья. Лишь одну мысль он ухватил внятно: его сомнения об образе жизни Котов следовало подкрепить практикой - доказательствами, а их ещё нужно было найти! Ламберт тем временем посмеивался. — А что движет тобой? — Тейгр наконец справился с бурей эмоций. — Люди. Признаться, хоть я и стал ведьмаком не по своей воле, но понимаю, что никому кроме нас не защитить людей от чудовищ и проклятий, от злой воли и гордыни магов и знати. Только Геральту не говори, если встретишь его когда-нибудь на пути. Теперь и Тейгр рассмеялся. — Так что? Охота умирать, Кот? — Какое там! Утром они узрят ураган жизни, Волк.

...

Дверь распахнулась. — Узник-ведьмак по имени Тейгр! На выход! Тейгр вскочил. Да, надо было идти. Он глянул на проснувшегося Ламберта. — Не прощаюсь, старина. — Давай, увидимся! Тейгр вышел навстречу надзирателям. Это были Конрад и Пшемисл. Молодой Пшемисл показал в ухмылке лошадиные зубы: — На этот раз тебе крышка, мутант, хе-хе! Конрад добавил: — Тебя Юрген казнить будет, удар у него поставлен. Но не думай, что отойдёшь легко и сразу. На Тейгра их слова не произвели впечатления. Он подождал, пока ему скрепят руки кандалами перед собой, смерив обоих презрительным взглядом. Надсмотрщики повели его к выходу. — Одних вас оставили под землей, — издевался Пшемисл, — Бесполезных и ненужных. Как чудище завелось, так господин дознаватель повелел всех из шахты запереть на лесопилке. Тесно им там, друг на друге почитай сидят, но всё же на воздухе, да на свету. А тебе солнышка не хватит, ведьмак. Ой, не хватит. Когда они вывели его в помещение, из которого поднималась лестница наверх, то напялили на голову мешок. Ткань была грубая, сквозь неё было кое-что видно, но слабо. Люк наверху открылся, вниз упали верёвки, которыми ведьмака привязали и подняли наверх. Пшемисл и Конрад поднялись по лестнице следом. Двери сарая были распахнуты, а за ними стояла толпа. Все, кто служил в Узилище, собрались на поляне между длинным домом и лесопилкой с пристройками, их было человек около двадцатипяти-тридцати или чуть больше. На небольшом помосте стоял рыцарь Юрген, облачённый в фартук. Он опирался на двуручную секиру. Рядом размещался широкий пень в качестве плахи. Даже сквозь мешок в глаза Тейгру ударил солнечный свет, которого он не видел столько времени, что даже потерял счёт. Сквозь пыль, облеплявшую лицо он почувствовал холодный ветерок, сквозь него чувствовалось тепло от Солнца. Под ногами чавкала грязь, видимо, снег таял или уже пошли дожди. "Начинается весна", - отметил Тейгр про себя. Его выволокли на помост и поставили возле Юргена. Собравшиеся притихли, разглядывая узника. На нём была домотканая рубаха и штаны с ободранными по колено штанинами. Ведьмак стоял босой, с покрытыми грязью ступнями. Кожа его была бледная, от холода она стала совсем белой. На её фоне были видны багровые и фиолетовые шрамы, следы пыток и бурной ведьмачьей жизни. Пленник сильно исхудал, но стоял прямо, расправив плечи. И хотя мешок скрывал лицо, многим послушникам казалось, что под ним скрывается злая ухмылка. Так оно и было. Кто-то третий взобрался на помост. Сквозь мешковину ведьмак разглядел знакомый пурпурный плащ, толстое пузо и лысину. "Будет толкать речь, как же, как же", — хмыкнул Тейгр. — Братья! Сегодня особенный день. На плахе окажется не просто еретик. Не просто нелюдь. Ведьмак. Поистине, существо омерзительное, человеку противное! Все мы знаем их по правдивому труду — "Монструм или ведьмака описание". Но даже среди исчадий диавольских есть особенные, сотворённые из пепла, с погибшими душами... "Знал бы он, как близок к правде", — подумал Тейгр —...именуют их Школой Кота. Они отступились от пути собратьев своих, коий и так достаточно лживый. Обычный ведьмак обманывает честной люд ворожбой и магией, шарлатанствует, представляясь убийцей чудовищ. На деле же ведьмак плоть от плоти сам порождение магии, над монстрами имеет власть и прогоняет их, не истребляя, в другое место, от чего нам кажется, что тварям несть числа. Но этот не таков! Для них чудовищем является род людской! Втираясь в доверие к жадным, пропащим его представителям, он и свора таких же выродков истребляет лучших среди нас по их навету! Братья! Вы думаете, что воле Вечного Огня в сердцах людей мешают только краснолюды-ростовщики, что опутывают долгами истово верующего? Быть может, эльфы, что кичатся искусствами, древним знанием и длительностью жизни пред нами? Гномы, хранители инженерных тайн? Нет! Не только, ибо нет нелюдя опаснее, чем ведьмак, особливо Кот, чей клинок бьёт в спину людям. И в том есть мерзость, что мы будем истреблять по Редании и всему Северу! Толпа послушников одобрительно заревела. Сэр Йонас спустился с помоста и стал возле него, заняв лучшее место среди окружавших возвышение подчинённых. — Дозвольте тоже молвить слово, братья! — крикнул Юрген. — Говори! — несколько глоток одобрительно рявкнули в ответ. — Господин дознаватель сказал, что эти ведьмаки убивают лучших среди людей. Таким был и мой названный брат, человек чести и слова — граф Богумил фон Эверек. Подлый ведьмак, что стоит перед вами, совратил его колдовством и убил после. И сегодня я отомщу! — Да! — Приступай! — Руби его, Юрген! — орали послушники. — Ложись на пень, мутант! — повелевал палач Тейгру. Но тот и с места не сдвинулся. — В вашей братии есть обычай последнего слова? — он силился перекричать толпу. Слова глухо доносились изнутри мешка, но всё же это ему удалось. — К бесам тебя! — Четвертовать! Сэр Йонас вновь поднялся на помост. — Тихо, братия! Дадим сказать, иначе чем мы лучше грязнокровых недоносков, к которым принадлежит ведьмак! — Сними мешок, — резко бросил Тейгр. Сэр Йонас вытащил нож и полоснул по голове пленника. Ткань разошлась и из-под неё брызнула кровь. — Говори, приблуда, — хохотнул рыцарь и спрыгнул с помоста. Толпа надрывалась со смеху. Тейгр чувствовал, как кровь струится по порезанному носу и правой щеке. Но он собрался и выпалил: — Вы, что собрались вокруг, вы - мертвецы! Вы готовы убить, но ничего в вас не колышется, ни тени того, что вы называете душой. Вы — орудия, совершенные палачи. И только то. Вы уже умерли изнутри! Так посмотрите, как умирает тот, в ком есть жизнь! Послушники бесновались. — Чего ты ждёшь, Юрген, заруби его! — Начинай с ног, брат, со ступней! Секи его, грязнулю! Рыцарь закинул на плечо секиру и приказал Тейгру: — Пора умирать! Хоть это сделай достойно, недоносок, ложись! Тейгр вместо этого поднял руки и разорвал мешок, стянув его на шею так, чтобы все увидели лицо. Многие замолчали на мгновение — так был страшен искажённый яростью лик узника, столько неукротимой энергии было в жёлтых кошачьих глазах, топорщилась длинная чёрная борода, пошедшая уже колтунами, в которую струилась кровь из рассечённой раны. — Заставь! — крикнул ведьмак, — Заставь, скотина! Юрген попытался его склонить, ударил под колени, но Тейгр сопротивлялся. Из толпы выскочили Конрад и Пшемисл и стали его бить, после чего прижали ведьмака к плахе. Один изо всех сил вытягивал левую руку Тейгра, а другой сел ему на спину, удерживал правую руку и придавливал голову. Острый, в щепках край пня впился в нижнюю челюсть. "Удар!" — приготовился ведьмак перенести отсечение конечности. Но удара не последовало. Сверхтонким слухом он уловил пение струны и свист. Такой знакомый, но позабытый. "Что же это?!", — пытался он вспомнить, но хрип рядом опередил его догадку. Это был звон тетивы. А за ним из леса посыпался ливень стрел. ...

Били метко и умело: в Юргена попало не меньше четырёх стрел. Ещё две в грудь получил обернувшийся Конрад. Он завалился на спину и придавил Тейгра. Пшемисл бросил ведьмака и спрыгнул, чтобы укрыться за помостом, поэтому Тейгр вывернулся и спрятался за пнём. Второй залп врезался в тех послушников, что стояли ближе к лесу. Их было немного, человек пять, и все они были ранены или убиты. Но воины Ордена не собирались сдаваться. Прозвучал боевой клич, часть из них бросилась к дому, вдоль стены которого были расставлены щиты. Остальные пригнулись от третьего залпа, который лишь ранил двоих или троих послушников. — В строй! Сомкнуть щиты! — командовал сэр Йонас обороняющимся. Меж тем из леса выскочили нападавшие. И Тейгр остолбенел от удивления, потому что во главе них бежало трое ведьмаков. Медальоны было не разобрать, но никого знакомого среди них не было: один был в красной куртке и с короткими чёрными волосами, коренастый, его уродливый шрам на лице был виден даже отсюда, на большом расстоянии; второй был повыше, худощав, лицо с тонкими чертами, волосы убраны в хвост, как когда-то носил Тейгр, у незнакомца ещё была жидкая борода; третий же был гигантом исполинского роста, мощного телосложения, его жёлтые волосы были перехвачены лентой. За ведьмаками бежало с десяток одетых в сшитые из лоскутов различных оттенков зелёного и коричневого остроухие молодые парни. Эльфы! Бой был скоротечен и свиреп. Вышколенным рыцарям, казалось, должен был сопутствовать успех, потому что они выставили стену щитов и построились небольшой коробкой, в то время, как трое ведьмаков и эльфы нападали разомкнутым строем. Вдобавок, у эльфов были при себе только сабли и кривые мечи-скимитары, но не было чем закрыться от ударов. Однако, сложилось иначе. Тейгр опомнился и, схватив секиру палача, кинулся следом за нападающими, чтобы присоединиться — откуда и силы-то взялись! Ведьмаки дружно ударили в сомкнутые щиты знаками Аард. Полетели щепки, передний ряд из шести щитников рухнул, смешав задних. В это мгновение ведьмаки разбежались в стороны, охватывая свалку с флангов — тот, что в красной куртке, слева, а худощавый и гигант ударили справа. Их мечи работали без устали, при этом от Тейгра не ускользнула разница в технике, потому что двое из них в основном кололи, то отскакивая, то возвращаясь в дистанцию атаки, а великан точными, рассчитанными движениями рубил противников чудовищной силы ударами, после каждого из которых доносился крик боли, и послушник Ордена падал замертво. Эльфы же пошли по центру. Четверо из них работали двумя руками — в одной сабля или скимитар, в другой изогнутый вперёд керамбитовый короткий клинок, который у эльфов назывался ya`tagann. Остальные шли сзади и добивали упавших на землю раненых. Четверых во фронте оказалось вполне достаточно, потому что недостаток защиты они компенсировали градом иссекающий ударов, из-под которых плескала орденская кровь. Тейгр взревел от досады, потому что ему не находилось места. Оставалось трое последних: сам сэр Йонас, мастерски фехтовавший с худощавым ведьмаком, и двое послушников, отбивавшихся от ведьмака в красной куртке. Этот ведьмак выбросил вместо очередного удара руку вперёд, с неё сорвалась струя пламени, охватившая одного из врагов. Второй послушник бросил меч и поднял руки, его изрубили эльфы. — Этот мой! — заорал Тейгр прорываясь сквозь остановившихся досмотреть последнюю схватку эльфов. Худощавый и высокий ведьмак в чёрной куртке без рукавов и в коричневых заплатанных кожаных штанах парировал удар сэра Йонаса и отскочил в сторону. Тейгр использовал то, что его коллега по цеху отбил укол рыцаря в вбок, и тычком топора засадил рыцарю прямо в лицо. Сила таранного удара была столь велика, что тот не удержался на ногах и плюхнулся на спину. Тейгр обрушил удар секиры ему на ногу, разрубив её в колене. Рыцарь взвыл, ухватившись левой рукой за обрубок и бросая меч. Тейгр уже был сбоку и раскроил сэру Йонасу череп. После чего почувствовал, как силы изменяют ему и сел рядом, сложив секиру на землю и тяжело дыша. Кто-то подошёл к нему: — Эй, ты из какой Школы будешь? Тейгр поднял глаза. Это был ведьмак в красной куртке. Теперь его можно было лучше рассмотреть. Плотный, немного выше среднего роста, с растрепавшимися короткими волосами, до боя расчёсанными на прямой пробор; крупные черты лица мужчины, находящегося в зрелом возрасте. Правую щёку от подбородка до уха пересекал шрам, сильно похожий на ветку дерева или молнию. На шее у него был медальон в форме головы волка. Тейгр перевёл взгляд на двух других, так же его разглядывавших, и почесал ту половину головы, на которой волосы регулярно сбривали надзиратели. Высокий и худощавый был молод, почти как Ламберт, на лице у него было несколько едва заметных шрамов от оспы. На шее так же был медальон волка. Великан же был блондином, с квадратной мощной челюстью, выступающими тонкими скулами и высоким лбом. Его крупный прямой нос был словно разрублен когда-то страшным ударом, второй шрам разрывал терявшийся в густой бороде рот. В отличие от собратьев его тело закрывал практически кольчужный халат, запахнутый по диагонали и перехваченный поясом, длинные полы до середины голени были разрезаны так, чтобы носитель доспеха мог свободно двигаться. Латные наплечники и наручи закрывали руки. На шее у гиганта висел медальон в виде оскаленной морды медведя. Тейгр вздохнул и кое-что вспомнил. — Я из Школы Кота. А вы же, наверное, за Ламбертом, верно? Лица незнакомых ведьмаков посерели, великан обронил лишь одно слово: — Отступник. Тем временем эльфы обыскали длинный дом рыцарей, один из них, с рубленым шрамом на лице, резко бросил Тейгру: — Где другие пленники, d`hoine?! — Полегче, Изенгрим, это наш коллега, — спокойно, но со скрытой угрозой отвечал ведьмак в красной куртке, — Как тебя звать, Кот? — Тейгр. — Я — Эскель. Вот это Койон, а здоровяка зовут Бьёрнгрим, он из Школы Медведя, со Скеллиге. Мы пришли за Ламбертом, а эльфы ищут своего товарища. Помоги нам их найти. — Вон там, на лесопилке. Тюрьма — в шахте под землёй, Ламберта оставили внизу. Проклятье, да его же пытает Васыль, палач то есть! Как только эльфы услышали про лесопилку, они бросились взламывать двери. Когда они их открыли, то один закашлялся, а другого замутило от смрада, вырвавшегося наружу. В дверях стояли не люди, а скорее тени, то, что от них осталось. Оболочки. — Познакомьтесь с тем, что здесь делают из человека, — Тейгр с состраданием посмотрел на тех, кого давно не видел. Многих не было, появился и кто-то новый. — Bloede glevin, вы относитесь друг к другу хуже, чем животные, — высокомерно заявил вожак эльфов, которого звали Изенгрим. Его подопечные стал бесцеремонно выталкивать узников наружу, те жались друг к другу, не зная, чего ожидать от остроухих гостей — милости или клинка. — Нашли! — воскликнул один из эльфов. Они искали Рюааера. Гордый поэт и художник не был сломлен, но голос его был глух, а волосы поседели. — Братья, вы пришли за мной! — Да, мы своих не бросаем. Как ведьмаки. А вот за этими пропавшими никто не явился. Ллллюди! — с ненавистью произнёс один из эльфийских воинов. — Не все из нас такие, — Тейгр обернулся на этот голос, потому что он принадлежал Франциску, — Не все из тех, кто здесь, имеют родню или могущественных друзей, приятель. — Ты не друг мне, d`hoine! — яростно отвечал молодой эльф, — Ты знаешь, что ваши короли потворствуют изгнанию нелюдей из городов? Лишают ремёсел? Крова? Погромщики убивают наших близких! — Откуда же нам знать, молодой человек, — смиренно отвечал монах, — Мы томились здесь много дней... — Большинство из этих людей не способны жить дальше, — повелительный тон эльфского командира перекрывал беседу, — Избавим же их от страданий! Пленники в ужасе шарахнулись обратно в лесопилку, жалобно озираясь по сторонам, ища защиту. Тейгр, который тем временем стянул с одного из послушников кольчугу и закрепил её на себе, подобрал меч по руке и приготовился спускаться под землю, услыхал эти слова и вернулся к собравшимся. Остальные ведьмаки хмуро наблюдали за происходящим со стороны, пока не произнеся ни слова. Один эльф отвёл спасённого Рюааера от пленников, двое других угрожающе встали перед монахом, который опустился перед ними на колени. — Пощадите их. Если мы вам так ненавистны, то убейте меня. Я в прошлом был жрецом Культа Вечного Огня, мои собратья теперь направляют ваше истребление... — кротко и тихо произнёс он. — Нет, Франциск, ты заслуживаешь жизни, — с этими словами Тейгр подошёл к эльфам, и они попятились назад. Ему на встречу вышел эльф-главарь. — Я — Изенгрим Фаоильтиарна, командир этого отряда. И если я приказываю своим людям, то это будет исполнено. Посмотри на пленников. Ходячие мертвецы! Не думал проявлять благородство к людям с тех пор, как распяли мою семью, но к этим проявлю. И ты, глупый ведьмак, встаёшь на пути... Эльф недоговорил. Даже на него произвело впечатление бешенство на лице ведьмака. Наполовину заросший, наполовину обритый, осунувшийся и бледный, как и другие узники, он сжимал в руке подобранный меч. Чужая кольчуга на нём неловко висела, на ногах были оборванные штаны, а стопы в грязи, но в чудаковатом виде его было столько угрозы, что эльфы отошли. — Ты ведь тоже для них нелюдь, Тейгр! Каждый из них, если бы не был в застенках, вёл бы себя с тобой, как с недочеловеком-грязнокровкой! — Я не выбираю между расистами...и расистами, — процедил Тейгр. — Тогда ты должен хранить ведьмачий нейтралитет, тебя товарищ ждёт, его нужно спасать, ступай к нему! — Изенгрим попытался надавить на жалость. — Нейтралитет хороших людей позволяет недоноскам вершить свои тёмные делишки, — при этих словах Тейгра остальные ведьмаки переместились за спину эльфийскому отряду. Силы были явно неравны, что вожак остроухих тут же оценил. — Твоя воля, ведьмак, — произнёс Фаоильтиарна, — Уходим! Через несколько мгновений эльфы исчезли в глуши леса. — Мы теряем время, Кот! — крикнул Тейгру ведьмак из Школы Медведя, — Дело ещё не окончено, веди! Откинули крышку люка. Внизу никого не было, и Тейгр первым спустился по лестнице.

...

Разделились на пары — Тейгр с Эскелем, Койон с Бьёрнгримом. Первая пара обыскивала пыточную, камеры и карцер, а вторая спустилась в шахту. В подземной духоте было тихо. Тейгр и Эскель шли крадучись, постоянно прислушиваясь. До них донёсся глухой голос из-за поворота коридора. Палач держал слово и находился в пыточной — тем легче в поисках. — Человек может долго продержаться под пыткой. Вы ведьмаки ещё больше. Тем лучше: не будем торопиться. Ты отсюда калекой выйдешь, но это через пару-тройку дней. Повиси вот сначала. Дружок твой, Тейгр, любил это дело, разговорчивый был, подвешенный-то. Сейчас от него только груда мяса осталась. Господин дознаватель разве что глаза кошачьи в банку заспиртует. А если ты будешь брыкаться, то я заспиртую твои. Усёк правила? Тейгр не стал ждать ответа Ламберта, а распахнул дверь и возник на пороге. Ламберт был подвешен за запястья, связанные плотно сзади, за спиной. Стоял на носках, лишь бы удержаться. Васыль прохаживался между ним и дверью, поэтому ему пришлось обернуться к вошедшему. Вы когда-нибудь видели, как подлого человека трясёт от ужаса, как изменяется он в лице, когда попадается и его ждёт расплата? — Ты... — просипел Васыль. — ...живой, да, — Тейгр подошёл, направив меч в грудь палачу. Тот упал на колени, руки сами сложились в жест мольбы — куда подевался грозный вид? Плоские глаза были выпучены настолько, что, казалось, вылезут из орбит, а брови взлетели к чубу, изрыв морщинами обтянутый кожей лоб. Усы дёргались, мытарь стучал зубами. — Па-па-пащади! Я...я...я же от бедности этим занимаюсь! Тейгр молча упёр острие клинка в костлявую грудь Васыля. — Клянусь! Ни...нич...го больше не умел! Дурак я, признаю, глуп! Я...я развяжу его! — трясущимися руками палач стал стремительно опускать крюк и пытаться развязать путы на руках Ламберта. Но тот отскочил в сторону. — Нееет, не нааадо! У меня мама осталась, старик отец! Жизнь, прошу, подари жизнь! — на коленях подполз Васыль к Тейгру. А тот ударил палача точно в сердце, пробив кощея насквозь. Искажённое ужасом и удивлением лицо Васыля посерело, усы увяли, и он кулем рухнул на пол. — Это личное? — подал голос, страховавший в дверях Эскель. — От нас обоих, — Тейгр разрезал путы, стискивавшие Ламберту руки. Получилось не сразу, тоже тряслись руки, но от пережитой только что ярости, смешенной с гадливостью. Меч из трупа палача он вытаскивать не стал, воспользовался прихваченным с поверхности ножом. — Феноменальный был урод! — Ламберт со стоном растирал плечи, когда Тейгр всё же закончил возиться с узлом, — Я же говорил, что увидимся, Кот. — Вот она, жажда жизни. И удача. — Пойдём, нужно вывести тебя наверх, — Эскель хотел поддержать Ламберта, но тот отстранился. — Сам дойду. Так понимаю, что живых орденцев наверху нет? — Нет. — Спуститесь дальше, может кого в карцере позабыли. Нельзя здесь никого оставить. И, Эскель, рад тебя видеть. Надо будет попросить Геральта, чтобы уговорил своих чародеек уничтожить это место. Но сначала всех вытащить! — Сделаем, — кивнул Тейгр и вышел в коридор.

...

Вдвоём с Эскелем обыскали все комнаты. Только в карцере нашли одного, мужика средних лет в невменяемом состоянии. Это был Игнатий. — Тебя держали здесь? — спросил Эскель, когда они связали несчастного, чтобы он не причинил себе вреда, потому как едва его освободили, он попытался разбить себе голову об стену. — Да, а Ламберта в той комнатушке рядом. — Крепкие вы парни. Признаюсь, с этой стороны я Ламберта ещё не знал. — Да и Школу Кота тоже. Поправь, если ошибаюсь, но Волки нас не переваривают. — Правильно. Из-за Брэена, Кота из Йелло, который порешил всю деревню, не сойдясь со старостой в цене за какое-то особенно сильное чудище, уж не помню сейчас, какое. Но ты из другого теста. — Был таким же, поверь. За последнее время столько всего произошло... И это подземелье... Наверное, расплата за прошлые грехи. — Выходит, тебе дали шанс жить по-новому. — Выходит, что так.

...

Когда выбрались на поверхность, то оказалось, что потрясения ещё не закончились. Франциск попытался организовать сбор тел убитых послушников и умерших пленников. В процессе двое освобождённых узников подобранным оружием порезали себе шеи и истекли кровью. Тейгр и Эскель как раз вытащили своего подопечного из люка, когда бывшие пленники собрались вокруг самоубийц, лежавших на грязном снегу. — Что случилось? — крикнули ведьмаки монаху. — Этих двоих послушники опозорили недавно. Не будем говорить как, но они не выдержали. Свобода тоже может быть убийственной, если над тобой надругались. — он обратился к пленникам, — Братья, мы пережили столько невзгод, сколько большинству и за несколько жизней не пережить! Мы смогли, братья! Мы выжили, и в том есть промысел божий, ибо свыше посылаются испытания лишь те, что нам по силам! Нам выпало пройти сквозь унижения, крушение надежды и мечты... И каждый знает заслужил ли он это, — Франциск посмотрел на Тейгра, — Или нет. Но всех нас объединяет то, что нам предстоит миссия: рассказать людям о том, что здесь видели, показать, что ужас можно победить и не озвереть, преодолеть и не сдаваться! Недавние узники как-то приободрились от этих слов, хотя шок от пережитого ещё довлел над ними. Вернулись к работе, а Эскель, оставив Тейгра на поверхности, спустился снова, чтобы проверить Койона и Бьёрнгрима. Улучив момент, Тейгр поймал Франциска в одиночестве и спросил: — Отличная речь, не похожа на монашескую. Ты всегда был жрецом? — Нет, сын мой, в юности недолгое время служил фенрихом в кнехтской пехоте его величества, — кротко улыбнулся священник. — Чутьё меня не подвело, — ведьмак улыбнулся и поймал себя на мысли, что повода для улыбки не было как будто уже тысячу лет. — Прости, покину тебя, надо позаботиться об остальных, — с этими словами Франциск отправился организовывать распределение найденных в длинном доме продуктов, одежды, а после и приготовление пищи. Было понятно, что в тайную тюрьму ордена случайные люди не забредают, а значит несколько часов у спасённых было в запасе. Вернулись из подземелья ведьмаки, вытащив ещё четверых. Вид у охотников на монстров был наимрачнейший: — В жизни не видел худшего места, а ведь опыт немалый за плечами, — изрёк Эскель, — Этих мы спасли от двух скучающих стражников, которые по очереди их запирали на нижнем уровне, как я понял, для того, чтобы скормить появляющемуся там иногда шарлею. Забавлялись они так. Скоты. — Больше не будут, — ёмко резюмировал Бьёрнгрим.

...

— Слушай, Тейгр. Скоро мы уедем, куда думаешь податься? — спросил Койон после обеда. — Есть кое-кто, кому я задолжал. Нужно вернуть. А после потеряться, сбросить хвост. Вам бы тоже всем раствориться и лечь на дно. — В Каэр Морхене можно переждать любые невзгоды... — начал было Эскель, но Тейгр перебил. — Спасибо, но нет. Ламберт ещё не сказал вам главного? По чьей милости здесь очутился? — Нет, — Эскель и Койон переглянулись. Ламберт нахмурился: — Не стоит, дружище, что было, то прошло. — Нет, раз жить выпало по-новому, так честность — до конца. Это из-за меня. Из-за одной нашей операции, в ходе которой я переродился. В начале использовал имя Ламберта для прикрытия, чтобы подобраться к жертве в Каэдвене. Меня взяли под конец, Ламберта, как я понял со слов убитого дознавателя, они захватили специально ради того, чтобы меня расколоть. Окружавшие его ведьмаки молчали. — Что же, — Эскель подбирал слова, — Уже за одно это тебя можно было бы убить. Но с самого освобождения ты поступаешь иначе, чем принято считать о вашей "кошачьей породе". Ты и правда переродился? Что произошло? — Я расскажу вам по дороге, долгая история, а нам всем пора в путь, — перебил Ламберт, — Тейгр, ты прав, гоняться будут за тобой, но если нужда приведёт, мы тебя приютим. Только других Котов не приводи, для них двери закрыты. — Спасибо, товарищ. Можно тебя так назвать? — Можно. — Если вы закончили с церемониями, то надо решить, кто куда, — вставил Бьёрнгрим, — Коту пригодится спутник первое время, я поеду с ним. — Хорошая мысль, — согласился Койон, — А мы заберём Ламберта. — Послушай, добрый человек, — позвал он Франциска, — Вы-то как поступите? — Разойдёмся пешком сквозь леса, малыми группами. А что дальше будет, так увидим. Некоторые хотят присоединиться ко мне в странствиях по свету, возможно, что скоро вы о нас услышите. — Вернёшься к проповедничеству? — Тейгр произнёс это, не глядя на Франциска. — Да. Вечный Огонь по-прежнему согреет любого нуждающегося в тепле. Те, кому он нужен, не виноваты в том, что наш брат-жрец утратил веру и охотнее полюбил сребро, да злато. Тейгр поглядел на него, слегка прищурившись, и кивнул головой: — В добрый путь. — В добрый путь, ведьмак.

8

Целью поездки Тейгр избрал Броновицы, потому как данное слово собирался сдержать. Добираться, однако, пришлось вечность. Кто-то из бывших пленников обрил ему голову полностью, чтобы не выделяться исключительно странным видом отросших наполовину волос. От бороды так же избавился с огромным удовольствием. Обыскав кладовую в длинном доме, он нашёл свой доспех и медальон, но бесследно пропал серебряный меч. Зато нашёлся клинок Ламберта, который тот вручил Тейгру, заявив, что в Каэр Морхене у них есть неприкосновенный запас оружия, а вот Коту ждать помощи не откуда. Находки Тейгр разместил в объёмных перемётных сумах, разобрав на части, а меч закрепил вдоль бока лошади, прихватив у одного из погибших послушников полутораручный "бастард" на пояс. Сам он надел ватный акетон, простые штаны, сапоги и капюшон на голову, чтобы выглядеть скорее как путешествующий наёмник. В глаза таким людям путники смотрят неохотно, вдобавок ранняя весна не располагала к путешествиям из-за распутицы, поэтому был шанс добраться, не повстречав по дороге никого. Выдвинулись. Бьёрнгрим предложил ехать на юго-восток, а потом вдоль Понтара на запад. Так и поступили. В дороге Тейгр наконец-то удосужился спросить попутчика о том, как ведьмаки нашли Узилище и устроили спасение. Ведьмак-Медведь поведал, что, как Тейгр и ожидал, коллегам из Школы Волка подкинули новость о том, что Ламберт в плену. Иного и быть не могло, потому что ведьмаки работают по одиночке, месяцами путешествуя порознь — если кто пропадает, то об этом не знают по году-два. Оказалось, что Эскель и Койон ещё пребывали на зимовке в Каэр Морхене, когда выбравшемуся за припасами в ближайший городок Эскелю передали слух через неприметного вида старьёвщика. Из тех, кто был в крепости, свободным оказался только Койон, вот они и отправились в Реданию. Сам он, Бьёрнгрим, оказался на континенте по делам и скучал всю зиму, поэтому рад был размяться. Волки нашли его в корчме в Третогоре, где собираются разные авантюристы и лиходеи. "Удача и нажива" — как-то так она называлась. На отряд эльфов они наткнулись случайно, исследуя леса возле Денесле. Дозор маленького отряда эльфов был недалеко от лагеря, ведьмаки бесшумно приблизились, захватили и допросили двоих, находившихся в секрете. После этого Эскель решил переговорить с командиром Фаоильтиарной. В процессе переговоров выяснилось, что эльфы ищут поэта и художника, объявленного Культом Вечного Огня вне закона — он был создателем нескольких произведений стихотворного и изобразительного жанра для начинавшего поднимать голову мятежа нелюдей. Боевой дух возникающих то тут, то там отрядов скоятаэлей наверняка бы приподнялся, если удалось бы спасти такую знаковую фигуру. Ни эльфы, ни ведьмаки не доверяли друг другу — это был ситуационный союз. Но вместе поиск пошёл гораздо быстрее, и скоро Узилище в окрестностях Дракенборга было найдено. Тейгр полюбопытствовал, как же так удачно вышло, что они спасли ему жизнь? На что Бьёрнгрим ответил, что просто повезло. Они наблюдали за постройками посменно, расположившись подальше. Выяснили, где у рыцарей дозор на дороге, куда ездят на охоту. Первоначальный план состоял в том, чтобы из засады перебить партию охотников, затем наблюдателей, а затем уже напасть на длинный дом и лесопилку — так, чтобы перебить послушников по частям. Жизнь внесла свои коррективы: в день, когда эльфы и ведьмаки подобрались ближе к лагерю рыцарей, готовилась казнь. Пришлось импровизировать и сыграть на внезапности. — Тебе повезло, Кот, — резюмировал Бьёрнгрим, — Просто удача на твоей стороне. Тот согласно кивнул и задумался. Мысли наваливались мрачные, поэтому он поспешил задать новый вопрос: — Расскажи о своей Школе. Все мы друг от друга отличаемся. — Сначала ты о своей. Ведь ты не похож на отступника, предавшего Путь. Тейгру пришлось рассказать самые общие моменты: о превращении, о том, как вытравливают душу, о том, как связывают кровавой порукой, заставляя убивать невинных... По мере рассказа он всё больше чувствовал отторжение и возмущение к тому, что делал раньше. В конце концов, он попросил спутника оставить этот разговор, а тот и рад был, потому что и сам был не в восторге. Описанное шло в разрез с кодексом и принципами Медведей настолько сильно, что вызывало у Бьёрнгрима злость и презрение. — Так расскажи, как у вас? Поверь, годами жить, сохраняя тайну и заметая следы - это в том числе добровольный уход из мира. Я мало что знаю о многих событиях, происходивших параллельно с заказами. Только то, что полезно для дела. Что такое — Школа Медведя? — Да название одно, — буркнул Бьёрнгрим. Из того, что он ёмко изложил дальше, Тейгр узнал очередной способ быть нормальным ведьмаком. Школу создали друиды Скеллиге, потому что хоть они и стремились поддерживать природное равновесие, но жестокая островная жизнь подбрасывала слишком много испытаний. В частности, чудовища на островах плодились хоть и в небольших количествах, но зато с выдумкой, каждый раз ставя существование какого-нибудь клана под сомнение. То циклоп появится, то сирены гнездо совьют, а уж всевозможные дракониды сезонно налетают со всех уголков континента каждые полгода. Поэтому при согласии вождей кланов было постановлено обучить для каждого из них по несколько умелых воинов, охотников на страховидл. Отобранные друиды странствовали по всему Северу, собирая слухи о ведьмаках и смогли сделать в результате нечто своё собственное. Приезжие путешественники, увидав диковинку на островах, окрестили этих воинов Школой Медведя. Так и повелось с тех пор. В отличие от континентальных ведьмаков, на Скеллиге они принадлежали ярлам, наряду с хускарлами, и охотились на монстров сообща. Обычно их было по трое-четверо на клан. Для пополнения опытом их по одному отправляли на континент, где Медведи работали, примериваясь к обычному способу ведения ведьмачьего ремесла. Представители Школы Медведя славились чудовищной физической силой и умением охотиться в том числе на морских гадов. Собственно, Бьёрнгрим потому и оказался в Редании, что пришёл его черёд странствовать, но отбыть обратно на острова до зимы не успел. Вот так, за разговорами и длинная дорога показалась короткой, поэтому скоро Тейгр и Бьёрнгрим простились. Медведь зазвал Кота в гости на Ан Скеллиг, если тому наскучит слоняться в поисках ведьмачьих заказов. Тейгр согласился, что, пожалуй, так и поступил бы в будущем. Ранним апрельским вечером, поливаемый дождём, Тейгр въехал в окрестности Броновиц.

...

В лихое время человек думает об идеальном и счастливом, сосредотачиваясь без остатка. Будет именно так, как представляешь. И нет времени сообразить, что жизнь внесёт коррективы. Ольгерда и Витольда не было в поместье, Бартоломей отправил их на учёбу в гимназию, в Оксенфурт. Поэтому Тейгру пришлось выкладывать новости ему. Дворецкий велел подать гостю ужин, напоить подогретым вином, после чего и начал спрашивать. Тейгр рассказал в подробностях обо всём, что касалось приключений в Роггевеене, упомянул в общих чертах и про пережитое заключение. Бартоломей в свою очередь рассказал о том, как после смерти Богумила фон Эверека в поместье зачастили с визитами представители двора, тайной службы. Услышав от Тейгра про рыцарей Ордена Белой Розы, дворецкий рассказал о том, как грубо допрашивали молодых панычей Юрген, Конрад и Пшемисл. — Может останетесь на неделю-другую, отдохнёте, сил наберётесь, а, господин ведьмак? — предложил Бартоломей, когда разговор закончился. — Благодарю, но надо ехать дальше. Наверняка тайная тюрьма Ордена держит связь со штаб-квартирой. У нас было время, чтобы подготовиться к побегу, но чем дальше, тем шибче разбежится весть среди рыцарей. За ними наблюдают королевские соглядатаи. И те, и другие захотят разобраться в произошедшем. У послушников есть родня — и эти подтянутся. Один раз к вам уже приезжали, не думаю, что ты хочешь ещё большее количество гостей, что придут по моим следам. Жаль, что не удалось повидаться с юными фон Эвереками, ну да что уж теперь. — Куда поедете, ваша милость? — Без разницы. В Редании мне места нет. Поэтому спасибо за ужин, за вино. И прощай! — Возьмите денег в дорогу, здесь кое-что есть, милсдарь, наверняка Ольгерд одобрил бы. — Ты очень щедр, спасибо тебе и мальчикам, — Тейгр принял кошель и отправился на крыльцо. Спускаясь в сад, он увидел во дворе, как некто слезает с коня. Некто, покрытый светло-серым плащом... — Вот и встретились, Брэен, — Тейгр испытывал напряжение, хоть это был и собрат по Школе. — О, удачно заехал! — деланно весело откликнулся Кот из Йелло. Был он в полном доспехе, ладно подогнанном, как всегда. Брэен, не смотря на задорный тон, пристально наблюдал за тем, кого явно не ожидал здесь встретить. — Поверить не могу, что ты за мной, братец. Неужели за три дня сплетни охватили всю Реданию? — саркастически заметил Тейгр. — И всё же, я за тобой. Ладно, ты любишь сразу о деле... Я приехал за головами братьев Эвереков. — Ты — что? — услышанное словно дубиной по голове огрело Тейгра, он прикинул, как быстро успеет выдернуть меч, не подведут ли инстинкты. Брэен пошёл по широкому кругу, благо площадка посреди большого внутреннего двора позволяла. — Тейгр, ты не ослышался. Помнишь кодекс? За попавшимся Котом подчищают... — ...А если Кот проболтался, то подчищают и его. — Тейгр выхватил меч. Брэен не торопился, хотя положил руку на эфес. — Ничего не поделаешь. До нас докатились новости из Броновиц, о твоем исчезновении и погоне. Гаэтан попытался съездить тогда, чтобы разведать обстановку, но здесь всё кишело королевскими слугами, рыцарями и прочими проходимцами. И по какому-то чудесному совпадению едва не угодил в засаду Ордена. Когда мы обсуждали случившееся, находясь в трактире возле Вартбурга, на нас снова напали. Вывод в Школе один — ты раскололся. Нужна чистка. — Вздор! — А чем докажешь, братик? — Брэен тоже обнажил клинок. — Я был в тайной тюрьме Ордена возле Дракенборга, в горах. И молчал всё время, хотя это дорогого стоило. Разве не видишь, на что я стал похож? — Слабо верится, что тебя отпустили просто так. Из Узилища, если оно и правда существует, никто не выходил. — Мы сбежали три дня назад. Я и Ламберт. Нам помогли ведьмаки из Школы Волка и отряд эльфов-скоятаэлей. — У тебя есть доказательства того, что родня владельца этих земель молчала? Точно? Тебя же не было почти три месяца! Доказательств у Тейгра и правда не было. Но ситуацию всё равно надо было спасать. — Я уверен, что они молчали, Брэен, потому что если бы заговорили, то дознаватель и палач, что меня пытали, получили бы козырь и сломали меня. — Это если бы они рассказали Ордену. А ещё есть королевские чиновники и агенты разведки. За них поручиться не можешь. — Не могу, — Тейгр поднял меч, удерживая двумя руками. — Как я удачно заехал, — осклабился Кот из Йелло, — Одним махом двоих убивахом. — Мальчиков в имении нет, исчезли. Тебе придётся разделаться со мной. И знаешь, у меня тоже есть причина драться — вы меня бросили. А спасли меня Волки. Мы когда-то смеялись с тобой над Ламбертом, выбирая под кого мне подстроиться для исполнения купца Мешко, а он оказался в тех же подвалах. Пришли за ним, но вытащили и меня, хотя не должны были бы. Ламберт простил меня, хоть и знал, из-за кого он там. А вы? Где были вы?! Брэен изменился в лице и прошипел: — Ты! Ты знаешь кодекс! Выпутываться должен сам! Но ведь с тобой было что-то не так с нашей последней встречи, я чувствовал! Где тот прежний Тейгр — расчётливый, изворотливый, взвешенный убийца, где? В кого ты превратился? В сопливого типичного ведьмака, играющего за людей, за презренный род, истязающий своим существованием этот мир! — Да, ты прав. Во мне была недобита душа, именно она проявилась в ходе ритуала, который проводил фон Эверек. Душа — это фильтр, Брэен, через который мы смотрим на мир. Человек духа без души - убийца, это знали создатели нашей Школы. Поэтому такие испытания, поэтому кровавая порука. — Так вот оно что! Теперь тебя точно надо убить, брат. Никто не должен об этом узнать. — Кот, — Тейгр прислушивался к себе всё время, пока говорил, и понимал, что скорее всего не вытянет схватку, — А ты никогда не задумывался над тем, для чего нас создали, для чего всё было сделано именно так? — Зубы не заговаривай! — Подумай! Тебя всегда захватывали вселенские идеи, большие поступки. Ну же, представь, что мы могли бы узнать... Брэен заколебался. Тейгр был прав. Да и его прежняя репутация говорила за себя — если этот перфекционист за что-то возьмётся, так раскопает точно. Брэен действительно никогда не думал о происхождении Школы, давшей ему всё. И появлялся призрачный шанс что-то узнать в будущем, если только... — Что если отпустить тебя? Мы встретились случайно, никто не знает об этом. Однако, задание не выполнено. Кодекс допускает изгнание из Школы. Тебе никогда больше не будет места в наших убежищах и любой ведьмак-Кот имеет право убить тебя при встрече. На тебя так же повесят все беды, распустят про тебя слухи. Тебе придётся бежать, однако, ты будешь жить... Но вот юные фон Эвереки... Это моё задание. Твоя жизнь в обмен на их. Выдай, где они живут сейчас — тогда разойдёмся миром. — Ну уж нет, этого не будет, Кот. Соври. Скажи, что переехали, исчезли и поиск не дал результатов. — Тейгр, ты знаешь, что я — лучший следопыт в Школе. Это вопрос репутации. — Сожалею, но не могу тебе позволить до них добраться. — Тогда поднимай меч, решим это сейчас! Тейгр замедлил шаг по кругу и поднял меч к правому уху. Брэен встал так, что у него позади была лестница в поместье и тоже занял исходную стойку. И поединок бы состоялся, если бы не удар в спину, бросивший Кота из Йелло на центр круга. Он захрипел, в правое лёгкое сзади вошёл арбалетный болт. Бартоломей стоял на смотровой площадке при входе в дом и перезаряжал самострел. Натянув тетиву, он крикнул Тейгру: — Ваша милость, вам грозила опасность? — Скорее, панычам Ольгерду и Витольду. — Тогда я рад, что избавил нас от проблемы. Езжайте скорее, я здесь разберусь. Ошеломлённый Тейгр вскочил на коня и на рысях уехал в сторону Новиграда. Теперь он точно покойник. Вопрос был лишь в том, кто раньше его достанет. Поэтому надо было действительно думать, куда бежать, а для начала спрятаться там, где никто не будет искать — на виду. "В Новиграде резиденция Иерарха? Обнаружит ли Храмовая Стража ведьмака у себя под самым носом?", — думал Тейгр, погоняя лошадь и растворяясь в сгущавшемся мраке.

...

Планы опять пришлось поменять. До Новиграда ведьмак добрался к утру, вот только войти в город незамеченным пока не представлялось возможным. Караульная служба была поставлена толково, из-за чего на воротах постоянно дежурили стражники. Тейгр изрядно устал, погода стояла сырая, ветреная, так что нужно было искать крышу над головой для отдыха. Свернул в корчму "Гусиная гузка", что была к югу от предместий города. Корчма размещалась на берегу озера, которое даже в эту серую пору раннего апреля привлекало взгляд зеркально чистой поверхностью. Постояльцев почти не было — не сезон. Так что Тейгр быстро получил комнату на втором этаже пристройки и свалился на набитый соломой матрас, спать. Проснулся уже к вечеру и спустился в общий зал. В корчме собралась компания солдат-наёмников, явно собиравшихся в предприятие — было много пива, водки, пели песни. Тейгр устроился в углу, взяв себе горшок бобов со свининой. Место было неосвещённое, так что можно было хорошенько обдумать как произошедшее, так и дальнейшее развитие событий. "Весь мир против меня. Здорово, что удалось восстановить справедливость, но попробуй-ка теперь уцелеть", — думал он, неторопливо ужиная. Ландскнехты затянули новую песню, словно услыхав сомнения, терзавшие ведьмака. Вот Смерть на вороном По полю скачет, Под капюшон Облезлый череп прячет Когда ландскнехт От Цинтры марширует, Она за ними следует Ликуя Раааскииинув сеть По Соддену скачет Смерть! По Соооддееену ска-а-че-ет Смерть! "Орден Белой Розы, наверняка ещё и суд с реданской тайной службой..." — мысли бежали на фоне песни, расцветая мрачными картинами и вариантами конца. Красива на коне смертельно-бледном, Как херувим в сиянии небесном, Как девка в платье, вышитом багрянцем, Она идёт, кружась в безумном танце! Фа-ла-ла-лай, фа-ла-ла-лай... "...и свои... Кто из них опаснее? Пяток лучших на Севере убийц, которые найдут меня из-под земли или толпа ретивых фанатиков?", — водоворот рассуждений закручивал Тейгра всё глубже и глубже. Смерть барабанит - аж Земля трясётся! Тот гром в солдатском сердце отзовётся. В селе смолкают барабана дроби — То кожа, что натянута на гробе! Раааскииинув сеть По Соддену скачет Смерть! По Соооддееену ска-а-че-ет Смерть! "Из всех игроков только Тайная служба ещё не проявила себя. А ведь кто-то подставил Ламберта Ордену — у них самих ушло бы гораздо больше времени на поиски. Кто-то сообщил и в Каэр Морхен..." Вот первой дроби грозные раскаты, Остановилось сердце у солдата. Вторая дробь, и стих вороний край — "Ландскнехт, в могилу - айн-цвай-драй!" Раааскииинув сеть По Соддену скачет Смерть! По Соооддееену ска-а-че-ет Смерть! "А может сдаться? Может Франциск не прав? Может некоторые из нас зашли так далеко, что испытания доламывают, сокрушают?" А третья дробь светла и бесконечна, Ландскнехта бог ведёт за руку в вечность, Стихает дробь, над Содденом летя, Как будто мать баюкает дитя. Фа-ла-ла-лай, фа-ла-ла-лай... "Я остался там, в Узилище. Телом здесь, на свободе, но внутренне там. С долгами покончено, будущее не наступило. По силам ли удирать от прошлого, пытаясь нащупать что-то вслепую? Что если...", — Тейгр посмотрел на нож, которым он ел, испачканный в подливе. Смерть то гремит, то факелом мерцает, То в танце нежным смехом утешает, То громче барабан Её, то тише — "Ты мёртв-мёртв-мёртв! И Судный День всё ближе!" Раааскииинув сеть По Соддену скачет Смерть! По Соооддееену ска-а-че-ет Смерть! * используется стилизация немецкой маршевой песни Der Tod in Flandern времён Первой Мировой войны. В переводе заменены некоторые слова, это позволяет сделать актуализацию для вселенной ведьмака. Прослушивание песни во время чтения этого фрагмента способствует погружению в настроение рассказа. "Да. Кто сказал, что свобода прекрасна и по силам каждому? Кажется, я понимаю тех двоих узников, что зарезали друг друга. Смерть поджидает тебя в тиши, когда ты после битвы приходишь на отдых — здесь ты беззащитен перед воспоминаниями. В бою чувства заморожены, ты отвечаешь ударом на удар. В худшем случае разорвут — подумать не успеешь. А здесь остаёшься один на один с Нею. И в голове Она танцует с тобой одну и ту же жуткую мазурку, из раза в раз. Из головы Она никуда не уйдёт!", — Тейгр решился, взял нож и вытер о край горшка. Надо было только выйти на улицу, за корчму... — Господин ведьмак, вы позволите? — от этих слов Тейгр, застигнутый врасплох, вздрогнул всем телом. Возле него стоял мужчина в потёртой дорожной одежде — сапоги с отворотами, простые штаны, кафтан и меховая шапка по реданской моде. Ничего примечательного не было и во внешности, разве что человек брил бороду, оставляя аккуратные светлые усы. Вдобавок, в его сине-серых глазах читались ум и воля. — Что? — Тейгр был невежлив и растерян. — Разрешите к вам присесть? — незнакомец держал пару пива. Ведьмак оглядел зал и, убедившись, что свободные места ещё были, но все на виду у ватаги пьяных солдат, нехотя позволил составить себе компанию. — Пива? Весьма неплохой реданский лагер, я бы на вашем месте попробовал, милсдарь Тейгр. — Спасибо, но вы не представились, — Тейгр внутренне похолодел, кажется, предчувствие начало сбываться. Дурные мысли как ветром сдуло, инстинкт хищника, готового нападать и защищаться, мобилизовал ведьмака. Он весь подобрался. — Моё имя вам ничего не скажет, — отмахнулся незнакомец. — Вы из Тайной Службы Его Величества, правильно? — ведьмак глядел на мужчину в упор. Тот улыбнулся. — Приятно на практике убедиться в вашей проницательности. Меня зовут Ритварс Варнас, я всего лишь скромный егерь. Службу мою вы угадали. — С чем пожаловали, милсдарь Варнас? — Передать восхищение шефа вашей стойкостью. — Восхищение человека, который приложил руку к тому, чтобы меня запихнуть в Узилище? — Что вы, что вы! — запротестовал егерь, — Мы гораздо менее "всесильны", чем многим кажется. Вас действительно сцапал Орден Белой Розы. Поскольку этих святош покрывает сам Иерарх, а его поддержка очень важна королю и сейму, то никакого прямого заступничества допустить, увы, было невозможно. Мой начальник направил все мыслимые усилия, чтобы подстроиться под обстоятельства и вытащить вас из места, откуда ещё никто не выходил. Если вам интересно, то это наша заслуга в том, что представитель Школы Волка, Ламбертом именуемый, оказался в заточении. Я лично сообщил его товарищам о том, что произошло - надежда была на взаимовыручку Волков, ибо на ваших коллег рассчитывать было нельзя. Да, мы кое-что и про вас, Котов, знаем, — кивнул Варнас в ответ на поднятые брови ведьмака. — Для чего же столько трудов? Поверить не могу, что лишь из благородных побуждений... — Тейгр нагло ухмыльнулся. — Для того, чтобы нанять вас, — мужчина был спокоен и терпелив. — Вам наверняка известны обстоятельства смерти Богумила фон Эверека и той секточки, что пыталась наладить с ним контакт. Так вот. Я зарёкся работать по-прежнему..."по-кошачьи". Только обычная ведьмачья жизнь, только тракт, глухие селенья и орды монстров. Можно сказать, перегорел. Егерь понимающе улыбнулся: — У вас достаточно времени, чтобы прийти в себя. К тому же, между тем, что предложено было бы сделать, случись вам согласиться, и вашей прошлой жизнью есть огромная разница. Больше никаких случайных, невинных жизней не попало бы под... под ваше пристальное внимание. Награда будет достойной — не только целое состояние, но и, вероятно, рыцарский титул. С полагающейся землей. И чистая биография. Вступая на рыцарскую службу, вы защищены законом от посягательства ваших бывших коллег. "И это они знают", — напрягся Тейгр. — Отказаться не получится, правильно понимаю? — Боюсь, что нет. Да и не разумно в вашем положении, — Варнас поджал губы и покачал головой, — Вы разозлили Орден, вы разозлили Иерарха, вы разозлили многих представителей дворянства и купечества из-за расправы на мельнице под Роггевееном. Здесь дело в сословном чутье — они считают, что незнатный и небогатый не имеет права на справедливость. За вашу голову объявили солидную награду и скоро время начнёт работать против вас. И за любую из ниточек могут потянуть из Школы Кота. Мастер ведьмак, вам нужны влиятельные друзья. В конце концов, вам следовало бы продолжать дело. После такого прошлого обычную жизнь, как ни странно, надо заслужить. Так что скажете? — Согласен. — Прекрасно. Повторюсь, у вас достаточно времени прежде, чем с вами свяжутся. Вот тут хватит на дорогу, мой шеф рекомендует отправиться на Скеллиге, говорят, что острова поистине прекрасны весной, — с этими словами егерь положил на стол и пододвинул к ведьмаку объёмный кошель. — Ах, да, чуть не забыл. Эти бумаги вам пригодятся здесь, в Новиграде. Только не показывайте направо-налево медальон, и всё сложится хорошо, если не будете тянуть с отъездом. Ну-с, всего хорошего, мастер ведьмак. — И вам не хворать, — буркнул Тейгр, провожая шпиона взглядом. Он раскрыл конверт, в нём была защитная грамота от имени Короля, заявлявшая, что "податель сего состоит на государственной службе".

...

"Раздавлен. Использован. Опозорен", — в одной руке бутылка желудёвки, в другой нож, которым Тейгр тыкал в песок. Казалось бы, он должен был радоваться представившемуся шансу, но едва егерь ушёл, едва ведьмак остался снова один, как чёрная дыра разверзлась в груди вновь. Не глядя по сторонам, Тейгр поплёлся в город. Уличная вечерняя толчея по грязи немного отвлекала от навалившихся мыслей. Мимо стражи прошёл спокойно, показав грамоту всего раз. Ноги сами собой вынесли его на северо-западную оконечность, недалеко от моста на Храмовый остров. Здесь была небольшая отмель, на которую не заходил случайный прохожий. Тейгр уже плохо соображал — то ли бродить среди людей, ожидая, что кто-то его сдаст, то ли пребывать в одиночестве, сражаясь с воспоминаниями и настоящим. Его потрясала ничтожность, в которой он оказался. Стойкий? Пережил ужасы пыток? Да, чтобы сломаться под тяжестью грядущих испытаний в самый неподходящий момент. До черта за плечами, до черта впереди, пусто сейчас. Тейгр присел на торчащее из песка бревно. Откупорил бутылку и сделал глоток. Водка обжигала горло, напиться ею ведьмаку было проблематично, а вот ощутить боль — да, хватало. "Слишком много всего. Докопаться до истинной природы Школы Кота? Неподъёмная глыба, никаких зацепок. Взяться за заказ реданских шпиков? Это значит нарушить данное себе слово, чтобы они там ни говорили. Удрать от преследователей без помощи Тайной Службы? Жизнь закончится быстрее быстрого, наверное, на днях. Сдаться? Мда, на потеху сэру Йонасу и Васылю?", — так рассуждал ведьмак, постепенно допивая огненную воду. Нож вертелся на ладони, словно живя своей жизнью. Перед ним раскинулся океан. Свинцово-серое небо давило сверху, но сквозь него пробивалось стелющееся вдоль горизонта солнце. Морская пыль, брызги ледяными каплями били по лицу и рукам. Вода закипала — дело шло к шторму. Ветер крепчал, а сзади был огромный город — слева порт, один из крупнейших на Севере, справа возвышались башни и усадьбы Храмового острова. Тейгр вдруг ощутил себя маленьким муравьём на блюдечке. Муравей был один перед вихрем грозных сил. Он почувствовал, как в груди оборвалось: — Зачем?! Зачем ты мне, Душа?! Надо было тогда исхитриться и остаться собой! Проклятое любопытство, чёртов фон Эверек! Как же я был глуп! Как же рвётся в груди!!! — ему казалось, что он слышит треск. Ведьмак не умел плакать, его изогнуло, из горла исторгся хрип, сменившийся стоном. Слёзы катились по лицу, горячие слёзы. Злость на свою трусость и уязвимость душила, ничего не мог он поделать, только рычать от досады. — Душа...зато своя, — теперь он смеялся. Неловкая мысль, вставшая вдруг поперёк горя, развеселила его. Тейгр хохотал, и случайный прохожий, — если бы он был рядом, — наверняка решил, что мастер ведьмак обезумел.

...

— И вот сказочке конец, а кто слушал — молодец. Мне пора. — Да разве это конец? Ты шутишь?! Опять твои загадки, Аваллак'х! — Я лишь рассказал историю, а выводы делать тебе, Цири. Сероволосая девушка насупилась. — Знаю, к чему ты завёл. Дикая Охота, Предназначение, мой Дар. Только видишь ли ты, каково приходится Тейгру? — Конечно. — Ровно так же, если не хуже, чувствую себя я. Помолчали. Она сидела на крыше небоскрёба — так по крайней мере назывались высокие дома в том мире, в котором она жила сейчас. Его проекция подрагивала в грохочущем ночном воздухе большого города, мерцая серебристым свечением. — Ты расскажешь, что с ним случилось дальше? — Быть может когда-нибудь, Ласточка, — проекция эльфа загадочно улыбнулась и исчезла. Цири сунула руку в карман. Кожу холодило металлом. Она достала медальон и посмотрела на него. Медальон был в форме кошачьего черепа.

...

Глубокий вздох, прошибло потом — Тейгр проснулся и сел на матраце. Ему приснилось, будто бы в каком-то чудном, ином месте, на высокой башне сидела девушка с серыми волосами и ядовито-зелёными глазами. Она говорила с магом из этого мира. И разговаривали они про него, Тейгра. — Вот же пригрезится... Зараза, точно чердак съехал. Снаружи лил дождь, уже стоял день. Долго же он спал! Но мысли, терзавшие с вечера стали пробуждаться вновь. Снизу доносился шум. Вернее, ему казалось спросонок, что это был шум, на деле это была песня. Видимо, в корчме остановились музыканты. Скрипка выводила умиротворяющую мелодию, сквозь перекрытие доносился девичий голос. Ум Тейгра прояснился. Он усмехнулся. — Даже если смысла жизни и не было бы, его стоило придумать... Совсем забыл, что миру явно не обойтись без ведьмака. Даже без такого, как я. Тейгр стал собираться, так как скоро надо было идти на корабль. Умирать он раздумал.