Сто дней в Детройте

- А ты умеешь бегать? - голос Ричарда был вкрадчивым, что совсем не вязалось с его действиями. Он прижимал детектива к бетонному полу, впившись в его тело твёрдыми пальцами. - Я думаю, нет, - практически пропел он, склоняясь к самому уху мужчины. - Я думаю - н е т. – Я - коп, блять... – нахмурившись, отзывается он, часто дыша и толком не понимая, что сейчас происходит в этой пластиковой башке. – Уверен, что андроиды делают это быстрее, в любом случае. К чему ты вообще? И хули такое делаешь? Отпусти. Диод на виске Ричарда горит алым. В глазах стоит жадный блеск, словно у кота, которому удалось поймать сунувшегося на его территорию кролика. - А если не отпущу, Гэвин? - Ричард растягивает губы в оскале. - Что тогда? Не надо долго думать, чтобы понять, что ситуация сейчас критичная: андроид перед ним мог либо самоуничтожиться, либо убить. Гэвин ещё никогда не видел своего «напарника» настолько безумным. Жуткое зрелище. – А для чего я тебе нужен? – он пытается оставаться настолько спокойным, насколько это возможно в данной ситуации, устраивая голову на полу чуть покомфортнее. - Просто так, - из горла Ричарда вырывается механический смех, в котором больше страдания, чем радости. - Мне нравится смотреть на реакции человеческого тела. Вы же все так забавно трепыхаетесь, когда вам делают больно. Ричард резче сжимает пальцы, яростно впиваясь фалангами в бока. - Что насчёт тебя? Гэвин тихо шипит, чувствуя эту нечеловеческую силу. Он терпит столько, сколько может. – Все, блять. Хватит! – детектив дергается, в надежде освободиться из таких, весьма дружеских объятий. Будь это просто человек - он смог бы справиться с ним. Но сейчас ситуация совершенно другая. – Раздавить меня хочешь? - Это было бы слишком просто, - сказал Ричард таким скучающим тоном, как будто это всё его порядком утомило. - Я вот думаю оторвать тебе руку. Интересно, координация нарушится? Он до хруста сжал правое плечо Гэвина, словно пробуя. - Или лучше выдавить глаз? - задумчиво прошептал он. - Тогда будешь вертеться, как волчок, чтобы увидеть всё. – Я умру от боли раньше, чем ты узнаешь ответы на свои вопросы... – мужчина болезненно простонал, чувствуя, как ломаются кости. Боль адская, из-за чего приходилось кусать губу и сдерживать слезы. Не из-за страха - только из-за боли. Самое время было бы самоуничтожиться ему самому. А чего терять, собственно, кроме работы? К тому же, мысли давно витали голове, навязчивые, словно рой мух. - Ты знаешь, для чего кошки играют со своей жертвой? - спросил Ричард, склоняясь к самому плечу Гэвина. Не дожидаясь ответа, он продолжил: - Они дают ей возможность убежать. Он немного помедлил, раздумывая, что бы такое сделать. - Какая жалость, что я не кошка, не так ли? С этими словами он сомкнул челюсти на плече, чуть сдвинув свою ладонь. Кожаная куртка трещала, но всё же сдавалась под мощными зубами, не в силах защитить хозяина. Гэвин завопил, словно раненый зверь. - Ричард! Ричард! Его имя срывалось с губ Гэвина, плавно перерастая в вой, походящий на звуки полицейской сирены. Рид продолжал кричать, когда кто-то мягко тряс его за плечо. В первую минуту он ощутил только это прикосновение, все остальные чувства вернулись немного позже. Гэвин лежал на собственной кровати. В лицо бил жёлтый свет, исходящий от Диода Ричарда. Андроид обеспокоенно склонился над человеком. - Успокойся. Ты в безопасности, - голос Ричарда успокаивал, Гэвин неловко повернулся, поморщившись. Ну, конечно. Ему ведь часов восемь назад зашили плечо, в которое он словил пулю. Во сне он придавил руку, поэтому и стало больно, а мозг воспроизвёл такую вот херню. - Засыпай, - Ричард осторожно прижал Гэвина к себе, стараясь не пережимать повреждённую руку. – Я посторожу. Рид ворочается ещё немного, а потом закрывает глаза, прижимаясь к андроиду и во второй раз засыпает без сновидений.