Давай поссоримся в последний раз.

      Медленный и глубокий вдох. Следом выдох. Простая дыхательная гимнастика, чтобы успокоиться. Давно уже актеру не приходилось к ней прибегать, но не сегодня. Съемки обещали быть очень волнительными. В основном из-за партнерши и той близости, которую они должны будут продемонстрировать.       Из-за третьей серии рейтинги незначительно упали. Некоторым зрителям показалось скучным смотреть на «бюрократию». Тем не менее, пожертвовав «экшеном», Агата наотрез отказался от романтизации задержания прокурора. Так же не было добавлено перестрелок или погонь.       Тем не менее, те, кто не переключили канал, смогли насладиться великолепной игрой Кеко и Рена. Переживания Мидори, ее метания и попытки помочь ребенку-убийце. Сцены, где она пыталась наладить контакт с агрессивно настроенным мальчиком, вызывали слезы не только у женщин, но и у мужчин. По интернету даже пустили волну постов в духе: «вот я, а вот мои дети - мы счастливы». Эта акция была подхвачена и СМИ. Вперемешку с рекламой пускали скриншоты постов из интернета и эксклюзивных видео от звезд со своими детьми.       Рен же заставил сотни мужчин задуматься о том, на что они способны, за что они в ответе. Говоря устами своего героя с горе-отцом, Тсуруга обращался ко всем зрителям: «что для вас ваша семья? Готовы ли вы ее защищать?» Рюу был жесток, но справедлив, к прокурору. Когда же все закончилось, он сел в машину и, несмотря на поздний час, поехал в отдаленное поместье к своей супруге.       На этом серия оборвалась.       Четвертый эпизод начался с приезда Рюу в пустую, даже в поздний час, усадьбу. Мидори там не было. Араи, обходя комнаты, натыкается в спальне девушки на мозаику – это была та самая единственная игрушка из дома Гогоро. Даже деталь, которой убийца защемил замок, была тут. Полотно представляло из себя белый логотип банка, где работала Гогоро, на черном фоне. Стильно и модно. Подарок фирмы на корпоратив. Женщина отдала это своим детям, чтобы те хоть чем-то себя заняли.       На глазах огромной аудитории, Рен заплакал и тяжело опустился на пол рядом с «игрушкой». Трясущимися руками он продолжил собирать. До него, принесшая мозаику домой Мидори успела собрать рамку и нижний левый угол. Все было черным. За этим занятием Рюу провел всю ночь и только на рассвете закончил и уснул.       Там же его нашла вернувшаяся рано утром Мидори. Не желая беспокоить мужчину, она укрыла его своим одеялом и ушла готовить. Рюу проснулся. Когда он вышел в гостиную, там уже был готов завтрак. С женой он не разговаривал. Молча, они впервые за долгое время вместе поели, после чего Рюу уехал.       Этот момент занял всего десять минут от часа. За ним следовали еще двадцать минут метаний Рюу и Мидори.       Кеко, чтобы как можно лучше показать чувства, разрывающие Мидори, настраивала себя на роль почти сутки. Она пересматривала кадры с ребенком и перечитывала сценарий снова и снова. Потом девушка нашла в интернете около десятка статей, где описывались неблагополучные семьи, дети, измученные своими родителями. О Саэне она не вспоминала.       Для рыжеволосой все эти эпизоды – были настоящим испытанием. Очень долго, практически до семи лет, она была и сама ребенком, о существовании которого пытались забыть. Но в то же время, Кеко все равно находилась под присмотром и за ней все-таки ухаживали. Разница между ней и «безымянным ребенком» была большая, но даже несмотря на явные различия, она испытывала боль. Возможно поэтому ее игра была такой живой и ранящей. Даже на съемочной площадке команда и случайные прохожие рыдали, когда Мидори выводила девочку на площадку и учила кататься на качелях и играть в песочнице.       Маленькую актрису Саю, которая играла «безымянную девочку», так сильно поглотила игра Могами, что она потом сказала, что ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не знала, как играть. Сцены с ребенком, которые считались очень сложными, сняли с первого раза. Агато обливался слезами, видя, как Мидори иногда отворачивалась от ребенка и на ее лице отражалось неподдельное страдание.       Рен за всем наблюдал со стороны. На его душе скребли кошки. Он догадывался о том, что испытывает Могами и ему было не по себе, когда актер видел глаза девушки на протяжении съемок. Во время общения Мидори с мальчиком-убийцей, Рену хотелось закричать во все горло «стоп» и увести подальше актрису. В тот момент глаза Кеко отражали ее эмоции с такой силой, что даже у непробиваемого Кониси влажно блестели глаза и он доставал платок. Сценарист украдкой стирал слезы.       Кеко снималась без линз, поэтому ее глаза оставались тем зеркалом, которое поражало зрителей чувствами актрисы. Она не играла, в том смысле, к которому мы привыкли. Она протаскивала свое сердце через события, полностью сливаясь со своей героиней. Она не играла Мидори, она ею была. И за это у Мидори с каждой новой минутой сериала появлялось все больше фанатов. Прошел даже слух, что одна J-pop группа хочет снять клип с ее участием для фанатов.       В связи с происходящем, Рен был не на шутку взволнован состоянием девушки. Его беспокоило то, насколько сильно она вживалась в роль. Тем более, что с тридцать первой минуты и до конца серии были их совместные эпизоды. Эпизоды, где отношения между ними должны кардинально измениться.       Рюу вернулся в «Персиковый Сад» на утро следующего дня. Мидори была дома и мастерила из тонких палочек рамку. В нее она готовилась поместить уже приклеенную скотчем мозаику. Араи смущенно кашлянул, привлекая внимание девушки. Мидори вздрогнула и обернулась. На ее лице отразилось непонимание, а затем и смущение. Она явно не ждала столь быстрого возвращения мужа. Отложив свою поделку, она поднялась ему навстречу: - Здравствуйте, Араи-сама. - Привет, - мужчина внимательно посмотрел в медовые глаза, - ты так и не собираешься называть меня по имени? - Что? – девушка, отвлеченная шумом за спиной мужчины, - с трудом сфокусировалась на нем, - простите? - Я говорю, что ты должна называть меня по имени. Ну или мужем, на худой конец, Мидори. - А лучше, «мой сладкий» или «мой милый», - Керо без малейшего смущения влез в неловкую беседу. - Ах, ты..! – Рюу в ярости извернулся и прижал своего друга головой к своему животу, обхватывая руками. Это действие помогло абстрагироваться от настороженно-недоверчивого лица супруги. Ей явно не нравилось то, как он нарушил ее покой, - прости, Мидори, - поспешил он извиниться, - это Керо Нода. Он мой друг еще с учебы. Сейчас мы и работаем вместе. - Приятно познакомиться, - вежливо, но довольно прохладно, отозвалась девушка, - меня зовут Мидори Канэ… - она резко осеклась. По ее лицу пробежала тень. Однако, не успели мужчины никак среагировать, как она улыбнулась и исправилась, - Мидори Араи. Я прошу прощения. Мне тяжело привыкнуть к новой фамилии. Я живу далековато от других односельчан, поэтому у меня не было еще особой возможности использовать фамилию мужа. - Ничего страшного, - Рюу честно попытался улыбнуться. Он сразу подумал о том, что его супруга, видимо, не стала ничего сообщать полиции, которой помогала с делом Гогоро. Мужчина, конечно не ждал, что молодая девушка будет в восторге от замужества, но видеть самому насколько ей все не по душе, было неожиданно неприятно, - если честно, то я хочу забрать тебя в одно место. Отдохнуть и расслабиться. Этот парень присмотрит за усадьбой в твое отсутствие. И, конечно, ты можешь пригласить с нами Есиоку-сан. - Эми сейчас у дяди в городе. Как я понимаю, вы хотите, чтобы я обязательно поехала?       Мидори смотрела на мужа с легким неодобрением. Однако сопротивляться ему ей не хотелось. Она и сама чувствовала, что на пределе. События последних трех дней ее измотали и физически, и психологически. - Да. Я хочу, чтобы ты поехала со мной.       В общем выбор был сделан. Молодая пара отбыла, оставив в доме Керо. Выехав из Сада, Рюу повернул в сторону города. Явно не желая тратить время попусту, мужчина при первой же возможности выехал на скоростное шоссе. Меньше, чем за сорок минут, они приехали в Токио. Там они заехали в крупный продуктовый, где Рюу выбирал в основном фрукты, напитки и сладости. После этого, Мидори, которая не могла понять действий мужчины, муж отвез в дорогой бутик. Приветливые консультанты тут же забрали ее в примерочные, где было готово несколько купальников, тонких кофт и шлепанцы. Все брендовое и дорогое. Девушка попыталась узнать, что происходит, но Рюу ушел от ответа.       После плотного шопинга, они снова выехали из города. Причем путь их лежал строго в противоположном направлении от Сада. Только теперь Мидори решила выпытать у мужа, куда он ее везет: - Араи-сама, куда мы едем? И зачем все то, что вы купили? - Не скажу, пока ты не станешь называть меня хотя бы «муж». - Это не имеет отношения к происходящему, - возмутилась Мидори. - Имеет. Я хочу, чтобы мы сблизились. Я понимаю, - мужчина говорил расслаблено, но его руки с силой стискивали руль. Это не скрылось от пытливых глаз девушки, - что для тебя вся ситуация со мной неприятна. Тебе тяжело, но я хочу помочь тебе. Я не хочу, чтобы мы оставались настолько чужими друг-другу. Мидори, я забрал тебя, чтобы помочь, поверь. - Вы про мозаику? – тихо спросила она. Девушке стало стыдно за свое поведение. То, с каким жаром говорил мужчина, смогло пробить толстый лед недоверия. - Не только. Я много думал о том, что нас ждет. Я не хочу говорить об этом сейчас, но понимаю, что тебе от этого неуютно рядом со мной. Обещаю, мы все обсудим сегодня же. Но сначала, нам надо отдохнуть от всего накопившегося. Причем мы должны сделать это вместе. Пожалуйста. - Простите меня, Р… Рюу-сан. Я думала только о себе. Что ж, давайте следовать вашему плану, - Мидори выглядела виноватой.       Мужчина облегченно выдохнул. Он даже не думал, что будет чувствовать себя настолько лучше, просто от обращения по имени. Это обнадеживало. - Спасибо. Тогда немного отвечу на твои вопросы. Мы едем на озера. Когда я был маленьким, у нашей семьи там была съемная дача. Эти озера прекрасное место. Вокруг них что-то вроде заповедника. Въезд туда свободный, но все машины фиксируются камерами и там нельзя оставаться дольше, чем на неделю, если ты, конечно, не дачник. Ты и сама сейчас увидишь насколько это место потрясающее. Всего там три озера. Два больших, они поближе к дороге, а одно – меньше и дальше. Мы выберем то, которое тебе больше понравится. - Спасибо, - Мидори покраснела. В груди появилось нечто теплое. Оно тянулось к мужчине, но было еще страшновато его отпускать. Доверие. Мидори не была уверена, что может доверять Рюу. Ведь она сама собирается использовать этот брак не с самими добрыми намерениями. Поэтому у нее не было уверенности, что мужчина не имеет скрытых мотивов.       Девушка смотрела в окно на проносящиеся мимо деревья, съезды, заборы. Рюу, заметив, как неотрывно она наблюдает за пейзажем, немного приоткрыл окно. Ветер тут же взлохматил волосы жены. Мидори улыбнулась. Светло и искренне.       Однако вскоре ее улыбка исчезла. Брови нахмурились. Она стала с подозрением косится на супруга. На попытки выяснить, что случилось, девушка отрицательно мотала головой. В машине снова воцарилась тишина. Правда теперь в ней было что-то тяжелое и неуютное.       К счастью, вскоре Рюу стал сбрасывать скорость – они подъезжали. Через еще несколько минут он перестроился и съехал на песчаную дорогу. Петляя, она вела под крону старых деревьев. Вдоль дороги тянулись современные столбы с фонарями. Через сто метров, Мидори увидела и упомянутые камеры. Они висели на столбах с двух сторон по две штуки. Чуть дальше были натянута на деревьях баннеры с правилами и предупреждениями. Еще через триста метров девушка увидела указатель на парковку «У озер». Однако поворот они проехали. - Рюу-сан, вы проехали, - сообщила Мидори. - Нет, там дальше есть другое место, где можно припарковаться. Им обычно только лесники пользуются. Но нам тоже встать туда можно. Моя машина уже зарегистрирована у них. - А почему там? - Ну, во-первых, я не хочу оставлять машину там, где с ней может что-нибудь случится, - улыбнулся Араи, - во-вторых, тебе будет удобнее там, где поменьше посторонних. Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя плохо. - Я не боюсь людей, - спокойно ответила Мидори. - Я знаю, но ты отказалась переодеваться в купальник прямо в магазине. Не думаю, что тебе удобно будет сделать это прямо на озере. А на парковке может быть многовато людей – это место довольно популярно среди тех, кто о нем знает. Сегодня же отличная погода для купания. - П-понятно, - Мидори сильно побледнела. Больше она ничего не спрашивала.       Рюу свернул уже на другую дорогу. Эта была более узкой, но все равно в хорошем состоянии. Через пять минут он, наконец, припарковался на вычищенной полянке на три машины. Попросив Мидори подождать в машине, Араи быстро вылез, прошел к багажнику и достал из него несколько банных полотенец. Затем он завесил все четыре двери машины, защемив концы полотенец окнами. - Переодевайся. Не беспокойся, - Рюу по-своему истолковал напряженность девушки, заднее стекло тонированное и я не стану за тобой подглядывать.       Мидори только что-то проворчала. Включив внутреннее освещение, она быстро облачилась в приобретенное недавно бикини в спортивном стиле – шортики снизу и топик на широких лямках сверху. Потом она накинула купленную там же кофту и широкие шорты. Когда она показалась на глаза мужа, Рюу сразу отметил насколько еще сильно девушка напоминает подростка. По словам ее тети, физическое развитие Мидори замедлилось после смерти матери. Сейчас она была больше похожа на его младшую сестру, чем на жену.       Рюу, успевший отойти подальше, чтобы не смущать девушку, снова подошел и подозвал напряженную жену. Мидори приблизилась. Мужчина тут же взял ее за левую руку и снял обручальное кольцо. Брюнетка испуганно дернулась, но Рюу только улыбнулся, а затем достал из кармана плотный пакетик. Из него он вытащил две неширокие латексные ленты-чокеры на плотной застежке. На каждый он надел их кольца, а потом один из них быстро и ловко застегнул на шее супруги. Второй – мгновенно оказался на нем. Маленькая предосторожность от потери знаковых украшений. Причем Рюу нарочно вручил жене свое кольцо, а себе оставил ее.       После этого, Араи забрал полотенца и сумки из машины. Девушке он вручил небольшую сумку-холодильник и рюкзачок с ее одеждой, чтобы переодеться уже после купания.       Их путь к озерам лег через холм над парковкой и Мидори не смогла удержаться от возгласа, когда увидела то количество машин, что там ютилось. Рюу присвистнул. Его давно тут не было и автолюбителей явно прибавилось. - Надеюсь, мы сможем найти, где нам пристроится, - обеспокоено заметил Рюу.       Мидори ничего не ответила. Только еще больше сжалась. Ей все происходящее полностью не нравилось.       Молодые люди углубились в лес. Через несколько минут подъема на холм, они вышли к первому озеру. Весь берег вокруг воды был плотно забит людьми. Всевозможные покрывала создавали нереальный узор, под которым было не видно травы. Рюу взял супругу за руку и повел дальше. Ко второму озеру, немногим поменьше первого, они не подходили. Лишь с возвышенности отметили царящее на берегу столпотворение.       Араи ободряюще улыбнулся жене и свернул с дорожки в лес. Мидори даже не успела напрячься – они скоро вышли на небольшую тропинку. По ней супруги пришли к в половину меньше остальных озерцу. Рюу сразу потянул девушку к берегу и, не доходя до воды метров четырех, направился в обход. Мидори видела группки людей, но их было несравнимо меньше. В основном, решила брюнетка, это местные дачники. Эти люди были почти без вещей и сумки с перекусами были только у компаний с детьми.       Рюу наконец нашел свободное место. Он был весьма придирчив. Однако теперь, как он считал, Мидори не будет тяжело тут находиться – до ближайшей компании было около пятнадцати метров. Мужчина сбросил сумки и расстелил крупный коврик. Потом настало время быстрой разминки и купания…       Стоило Тсуруге снять рубашку, как Кеко почувствовала, что спасительная роль ускользает от нее. Девушка стала стремительно краснеть и затем просто закрыла лицо руками, садясь на корточки. Ей было стыдно. Безумно. Самое ужасное, на ее взгляд, было то, что она прекрасно знала об этом эпизоде и всячески подготавливала себя к нему. Она даже нашла несколько фотосессий актера на пляжах, где у него были полностью расстегнуты рубашки. Была даже одна фотография, где верхняя часть его тела была совсем без одежды. Именно ею Кеко пользовалась, когда делала куклу для Марии. Но смущение сейчас было просто чудовищным.       Рен, уловив движение рядом, не смог отказать себе в удовольствии и обернулся. Это было потрясающе. У Могами пылали даже уши и руки. Давненько он не видел ее такой. Однако нужно было возвращаться к ролям. Рен подошел к Кеко и, подняв ее на ноги, быстро стянул с нее кофту. Девушка перепугано ойкнула. - Н-не надо! – попыталась она воспротивится. Но Тсуруга был великолепен в роли глухого.       Завязав свои чувства в мысленный узел, он приподнял актрису и снял с нее и шорты. Не отпуская Кеко, он направился в воду. Сильный и невозмутимый. Только внешне. Внутри него бушевал шторм. Его руки горели на стройном теле девушки. Температура его тела значительно подросла. Холодная вода озера была спасением. Вместе с Кеко на руках, мужчина с удовольствием вошел в воду, чувствуя покалывания от резкого перепада температуры. Теперь он мог вернуться к Рюу.       Мог… бы…       Холодная вода коснулась согнутых колен Могами. Через бешенное смущение пробилась наконец-то Мидори. Мидори, которая не умела плавать и которой не нравился сам факт купания. С молчаливой обреченностью, Могами вскарабкалась по телу сэмпая и, словно перепуганная кошка, повисла, крепко прижимаясь к нему всем телом, держась за плечи. Ее ноги были максимально плотно притянуты к груди.       Рена выбило происходящее настолько, что он остановился на месте. Теперь вода с трудом доходила ему до пояса. Но этого он практически не чувствовал. Все его мироощущение сузилось до шеи, в которую вжались нос и губы Могами. Он отчетливо улавливал судорожное дыхание перепуганной Кеко…       Мидори.       Рен медленно вдохнул и выдохнул. Ему необходимо вернуться к роли, пока съемочная площадка не заподозрила неладное. Именно этого он боялся, когда они только прибыли со всей командой на локацию. Именно из-за этой близости их персонажей, ему пришлось вспомнить дыхательные упражнения. Рен стал возвращаться к роли Рюу. Он поднял руки и аккуратно приобнял висящую на нем Мидори.       Тсуруга уже собирался продолжить продвижение на глубину, когда ему в голову пришла совершенно неожиданная идея. Он до этого даже не думал анализировать, что именно чувствует в этом эпизоде Рюу. Рен и раньше понял, что герой похож на него самого. Следовательно, можно использовать то, что чувствует сейчас сам Рен. В конце концов, режиссер Агато сам его остановит, если ему это не понравится, правильно?       В глазах Рюу заплясали бесята. Мужчина наконец-то понял из-за чего так была напугана Мидори. Ему стало значительно легче. Да и план действий приобрел более четкие очертания. Что может лучше помочь сблизиться, чем совместное преодоление страха?       Араи с легким сердцем широко шагнул вперед. Однако, он не учел того, что лесные озера редко имеют плавный спуск на глубину. Чаще бывают резкие перепады. А еще скользкие камни, на которых многие неосмотрительно поскальзываются. В итоге, молодые люди оба с головой ушли под воду.       Мидори испуганно забарахталась, подтапливая Рюу. Мужчина, не ожидавший подобного развития событий, сначала не понял, что для него тут все еще не глубоко. Из-за растерянности он также не смог сразу подняться на ноги и вытащить на поверхность паникующую жену. Тем временем, Мидори уже дважды довольно сильно попала по голове мужу. Последний удар привел его в чувство.       Обхватив Мидори пониже груди, Рюу вынырнул и зафыркал. Девушка на его руках закашлялась. Однако, когда она сумела восстановить дыхание и ориентацию в пространстве, она тут же попыталась сбежать на берег. С грацией тюленя она плюхнулась в воду, одной ногой отталкиваясь вверх от рук мужа, который пытался ее поймать.       Учитывая ее прекрасные способности в плавании, Мидори тут же пошла ко дну. Араи тут же нырнул за ней и вытащил. Поверхность воды тут же огласил кашель. - Да уж, плавать ты точно не умеешь, - засмеялся Рюу. - Это потому, что у нас негде! – тут же ощетинилась Мидори, вытирая нос. - Как насчет парочки уроков? - От вас? Вы меня утопить только что пытались! – лицо девушки выражало полнейшее недоверие к «учителю». - Прости, я не думал, что наткнусь на камень. Прости-прости, - Рюу отпустил шатенку и поднял руки в примиряющем жесте. Девушка тут же заметно погрузилась. Это ей не понравилось – стоять на самых цыпочках, чтобы хотя бы нос и глаза были на поверхности – было неудобно. На секунду скрывшись под водой, она через секунду снова висела на плечах мужа. - Стоп! Снято! – Агато поднялся и махнул руками.       В эту же секунду, покраснев до самых корней волос, Кеко оттолкнулась от актера и припустила к берегу. Брызги стояли стеной. Яширо, который успел приблизиться к берегу с двумя огромными полотенцами, пришлось сбежать, чтобы не намокнуть. Кеко выскочила на берег и тут же до самых ушей замоталась в предложенное полотенце.       Рен, с трудом сдерживая улыбку, тоже вышел из воды и с благодарностью принял помощь менеджера. Когда он уже укутался и поискал глазами девушку, Кеко была уже на другом конце поляны и ее лицо выражало странную смесь смущения и отчаяния. Это выглядело достаточно комично…       Съемки шли дальше без происшествий. Кеко так и не задерживалась рядом с актером, после окончания эпизодов. Когда же они возвращались в Токио вдвоем на машине, она села на заднее сидение и всеми фибрами души демонстрировала ярый интерес к проносящимся мимо пейзажам.       Правда уже на подъезде к городу, когда они встали в пробку, у нее зазвонил телефон. Рен тут же посмотрел на девушку через зеркало заднего вида. Он видел, как она удивленно достает телефон, потом открывает раскладушку и резко бледнеет. До синевы. - Могами-сан, вам плохо? – пытаясь одновременно следить и за девушкой, и за не вовремя двинувшимися машинами, Рен дергано мотал головой, то вперед на дорогу, то назад. Ведь его спутница выглядела просто ужасно. А проклятый телефон продолжал звонить. - Алло? - медленно Кеко приняла вызов и поднесла телефон к уху. Рену не было слышно разговора, но единственная фраза, которую трясущимся голосом произнесла Кеко, заставила его выкрутить руль и, игнорируя возмущенные гудки, перестроиться в самый край. Потом он сразу же припарковался на насыпи шоссе, - хорошо, я приеду, м-мама.       Рен отстегнулся и быстро пересел назад к девушке. От сюда он уже слышал, что собеседник Могами сбросил вызов, но Кеко так и не пошевелилась. Она стеклянными глазами смотрела прямо перед собой и не моргала. Ее дыхание было слабым. Никто, ни Тсуруга, ни президент, ни сама Кеко даже подумать не могли, что ЭТА женщина сама решит позвонить. Они не были к такому готовы.       Рена захлестнуло отчаяние. Весь месяц, прошедший с инцидента на горе Митаке, Тсуруга убеждал себя, что теперь все хорошо. Он видел, что Кеко больше не притворяется рядом с ним и президентом. Видел, что с ней все в порядке.       Проклятый звонок все разрушил. Девушку рядом с ним уже не на шутку колотило, а пальцы, сжимающие телефон, были обескровлено-белые. Рен немедленно достал собственный сотовый и стал набирать режиссера – продолжать съемки сегодня было бы безумием. - Не надо, - Рен уже набрал последние цифры, когда его руки коснулась холодная ладонь Кеко, - я могу продолжать. - Нет, - твердо произнес Тсуруга. Он отложил телефон и взял девушку за плечи, заставляя смотреть себе в глаза, - Могами-сан, ты не можешь играть в таком состоянии… - Могу, - упрямо повторила она, обеими руками высвобождаясь от рук мужчины, - завтра я должна встретиться с НЕЙ. Я уже пообещала это. Давайте просто поедем на площадку и со всем разберемся. В конце концов, вы сами говорили: не мешать личное и работу. - Да, я говорил это. Но бывают исключения! – Рен чувствовал, что маска трещит по швам, - Могами-сан, пожалуйста, прервись. Тебе нужно отдохнуть! - Не могу, - Кеко уже сама повернулась лицом к Рену. Ее глаза были широко распахнуты, но в них не было прежнего блеска – только отчаяние и страх, - если я прерву игру, то не смогу вернуться к Мидори. Тсуруга-сан, я снова могу сломаться… Но, - ее дыхание становилось все чаще – паника набирала силу, - в этот раз Королева не придет… Я не знаю, что мне делать, если я сорвусь… Мне страшно, так страшно…       Мидори проснулась, когда машина остановилась окончательно. Сонливо потирая глаза, девушка подтянулась на кресле, чтобы ее макушка касалась изголовья. После изматывающего купания, затянувшегося до самого вечера, она уснула почти сразу, как они тронулись в обратный путь. По пути она неизбежно сползла по спинке кресла вниз, поэтому у нее довольно сильно ныла спина.       Однако стоило ей оглядеться, как сон полностью слетел с нее. Они были не в «Саду». Автомобиль был припаркован на подземной парковке с приглушенным белым освещением. Следующее неприятное открытие заключалось в отсутствии сумки с мобильным. Потертая старушка из искусственной кожи нашлась закинутой на заднее сидение. Мидори отстегнулась и попыталась достать сумку. Однако Рюу оказался проворнее и ловко перехватил обе руки жены и довольно жестко усадил ее обратно. - Араи-сан! – голос Мидори не предвещал ничего хорошего. - Да? - расслабленно отозвался мужчина, глядя прямо в рассерженные глаза. - Я хочу вернуться домой. Немедленно! - Это невозможно. - Я возьму такси, не беспокойтесь, вас я напрягать не буду, - ядовито проговорила Мидори. Она напоминала напуганную кошку. Будь у нее хвост, решил Рюу, она бы в ярости хлестала бы им из стороны в сторону. - Ты не можешь вернуться теперь в «Сад». - Почему это? Это мой дом, и я имею право быть там! - Как ты думаешь, почему Керо там остался?       У Мидори опустились плечи. Дурное предчувствие заполнило ее разум, глуша голос сердца, которое за этот день начало тянуться к мужчине. - Что вы сделали? – голос брюнетки едва было слышно, но Рюу услышал. Мужчина отвел взгляд от Мидори и одним движением заблокировал все двери машины. Щелчок заставил девушку напрячься еще больше. - Сейчас в «Саду» приглашенные мной оценщики. - О-оценщики? – внутри Мидори все оборвалось.       Ее снова предали. Приманили, усыпили бдительность и ударили в спину. У нее снова забрали ее ДОМ. Место, где она была действительно счастлива. И кто? Человек, который его ей вернул, после продажи поместья тетей. Зачем? Зачем делать так больно? Зачем? - Зачем?! – вопрос вырвался вместе с криком и слезами из раненного сердца. Мидори подбросило на месте и ее холодные пальцы сжались на вороте рубашки мужа, - зачем вы это делаете? Зачем? - Ш-ш-ш, - Рюу мягко прижал девушку к себе. В машине было ужасно неудобно, но отсюда, по крайней мере, она не сможет убежать от разговора, - Мидори, я ведь сказал тебе: ты можешь во всем мне доверять… Оценщики не имущества сейчас у тебя дома. Эти люди пришли, чтобы выяснить в каком состоянии дом и как долго придется его реставрировать. - Реставрировать? – Мидори попыталась подняться и посмотреть в глаза мужчине, но он не позволил, чуть сильнее надавливая на ее плечи. - Да. Я заметил, что полы сильно скрипят, да и запах мокрого дерева не самый приятный. Мне даже показалось, что я видел на стенах плесень… Я бы очень хотел, чтобы ты в ближайшее время прошла полный осмотр в клинике. Не бойся. Я перед тобой и с тобой. Не бойся и полагайся во всем на меня. Знаю, ты не хочешь уезжать из своего дома, понимаю. Но я не позволю тебе жить там, пока не буду уверен, что там безопасно. - Простите, - щеки Мидори полыхали от стыда. Но душа пела от облегчения от слов супруга. - Не извиняйся. Я ждал такой реакции… Как понимаешь – ты не одна, кто может анализировать чужие поступки, - голос Рюу стал более жестким. Мидори вздрогнула и вернулась полностью на свое место. Однако теперь вся ее поза выражала спокойствие. Разве что глаза пытливо скользили по лицу Рюу, пытаясь считать информацию. - Что вы имеете в виду? - Мозаика.       Одно слово заставило все существо брюнетки перевернуться с ног на голову и обратно. Вот так хитро Араи решил выпытать из нее подробности ее пропажи из усадьбы, когда она помогала полиции. К такому Мидори была не готова. Воспитанное в ней тетей недоверие к людям было настолько усыплено проведенным с мужчиной временем и его лаской, что девушка и думать забыла о своем «проступке». - Ты ведь не думала, что я забыл? - Рюу с болезненной улыбкой уставился в бетонную стену парковки перед капотом автомобиля, - Увы, даже если бы я хотел – я не могу забыть. Я был там и видел тебя возле того тела. Я поехал сразу за Эми-сан до самого склада. Признаюсь – я был напуган. Потом, после двух ночей раздумий, я смог понять, почему ты была там. Почему принимаешь участие в подобном. У тебя очень живой разум. Ты постоянно анализируешь все, что тебя окружает. Я заметил твой живой интерес еще на церемонии, хотя тогда он меня сильно напряг. Теперь же я вижу тебя иначе. - Я не брошу свое занятие, - тихо и упрямо произнесла Мидори, отводя взгляд от мужчины. - Знаю. Я и не стану требовать ничего такого. Что-то мне подсказывает, что, если я начну вешать условия – ты не останешься со мной, - каждое слово сквозило страданием и грустным страхом. - Р-рюу-сан, - неуверенно начала Мидори, касаясь двумя руками его пальцев, стиснутых на руле, - а вы бы хотели, чтобы я оставалась с вами? - Да.       Простой и искренний ответ. Всего одно слово. Одно единственное слово дало девушке больше, чем длинные клятвы у алтаря и стопки документов. Девушка задрожала и уткнулась лбом в сгиб локтя мужа. Она плакала с легкой улыбкой на губах. Нет, это была не истерика. Это было счастье, которого ей так не хватало после смерти мамы.       Рюу склонился над скрючившейся девушкой и прикрыл глаза. - Я люблю тебя и буду защищать, - Рен поглотил Рюу. Чувства Рена оказались сильнее мастерства и эмоций героя настолько, что Араи полностью растворился в Куоне. И именно Куон, забывая обо всем на свете, наклонился еще сильнее и перед всеми камерами и всей съемочной командой и поцеловал рыжий затылок, скрытый черным париком.       Этого не было ни в одной версии сценария. Никто даже на секунду не мог подумать о таком развитии событий. Нет. Рюу и Мидори должны были прийти к взаимопониманию, но эта близость, которую показали оба актера, была полной неожиданностью. Мидори не должна была касаться Рюу, а тот, тем более, не должен был ее целовать.       Тем не менее никто не прервал съемку. Ни режиссер, ни сценарист не могли оторвать взгляда от наблюдательных мониторов. Агато так и вовсе не дышал, следя за игрой Рена и Кеко. У него перед глазами эти двое поглотили его героев и возродили через собственные сердца сильнее, чувственнее и опаснее. Теперь, если режиссер продолжит их снимать в этом виде, он должен полностью довериться Рену и Кеко и позволить им целиком управлять своими героями без оглядки на него и Кониси. А это было страшно. Страшно, но… - Я хочу оставить это так, - прошептал Агато, глядя на молодых людей. - Да, я тоже, - кивнул сценарист, не отрываясь от замершей парочки, - именно такое перерождение героев я хотел показать, но не смог. Эти двое – действительно ужасают…       Кеко едва заметно вздрогнула. Мидори отпускала ее под натиском волны заглушенных до сих пор чувств. Как только Рен стал импровизировать с речью Рюу, Кеко стала терять контроль и отвечать все ближе к своим чувствам, а не основываясь на эмоциях Мидори. Когда же Рюу произнес конечную фразу и поцеловал ее, то Кеко окончательно потеряла Мидори и связь с действительностью. В ней поднималась раскаленная волна желаний, которые были тщательно сложены и придавлены сундуком с любовью. Мысленно она снова стояла на обрыве, а перед ней был Тсуруга. Только теперь Кеко понимала, что, если она немедленно все не прекратит, то это будет конец не в воображении, а в жизни.       Кеко решительно сдвинула брови, собираясь оттолкнуться от «заигравшегося» актера, когда их прервал режиссер, а за ним тут же раздались восторженные крики съемочной команды: - Стоп!!! – Агато поднялся и закричал во все горло. Его голос многократным эхом прокатился по пространству подземного паркинга, многократно отражаясь от стен.       От этого крика, Рен смог прийти в себя. Точнее вернуться от Куона к Тсуруга Рену. Собрав все свои силы, он непринужденно выпрямился и покинул автомобиль. Кеко понадобилось чуть больше времени, чтобы предстать перед коллегами и не выдать внутреннего хаоса. Тем не менее, она встала рядом с актером и принимала поздравление с улыбкой ангела. - «Мамочки, да они и правда два сапога пара!» - мысленно Яширо от всей души обругивал и своего подопечного, и девушку. Оба стояли и как болванчики принимали поздравления с похожими фальшивыми улыбочками. Менеджер устало потер переносицу. После взрыва два месяца назад из-за Саэны, Рен все больше стал фальшивить с окружающими. Даже перед Яширо, актер не снимал дружелюбно-сладкой маски. Признаться, Яширо уже давно ее не видел – Рен был таким в начале, но потом эта маска была отброшена и заменена на полсотни других.       Оставалось надеяться, что за этой маской скрывается не ярость.       Тсуруга в гневе был страшен и непредсказуем. В такие моменты, Рен мог поступить как угодно и Яширо был уверен – он его не остановит. Просто не сможет. - Могами-сан, - Рен стремительно настиг девушку, когда та уже собиралась идти в сторону дороги – ловить такси, - мы с Яширо вас подвезем, - не терпящим отказ тоном произнес мужчина. У Яширо по спине пробежал холодок. - Не нужно, - тихо проговорила Кеко, кланяясь, - у меня есть еще работа на сегодня, так что я поеду на такси. - Работа? - менеджер с удивлением глянул на часы. Было уже больше десяти вечера, - Кеко-чан, какая работа? - Мне нужно забрать документы для мамы недалеко от сюда. Меня и так уже заждались, простите, Тсуруга-сан, Яширо-сан, - Кеко снова поклонилась.       Рен не смог ничего ответить. Он просто смотрел, как девушка выпрямляется и уходит. Ей практически сразу удается поймать такси и уехать.       Тсуруга не понимал. Он правда не мог понять эту девушку. Почему она по первому же зову мчится к человеку, который принес ей только боль? Почему она сражается за любовь того, кто вытер о нее ноги? Зачем это ей нужно? Все, точка! Конец! Разорви эту связь и начни жить заново. Перестань страдать! Ведь именно этому Кеко научила его. Благодаря девушке Рен смог приглушить чувство бесконечной вины перед Риком и оглядеться по сторонам. Он смог увидеть новый мир. Так почему Кеко не может отпустить Саэну? Странно и непонятно. Страшно.       Что еще бессердечная женщина может сделать с сердцем Кеко? Рен боялся думать об этом. Ведь его воображение подкидывало картинки одна другой мрачнее. А он не хочет этого. Рен желает быть опорой для Кеко и просто быть рядом. ***       Саэна отложила телефон и невидящим взором уставилась в пространство кабинета. Внутри нее было холодно и больно. Словно она проглотила льдинку с острыми краями, и та застряла в горле. Это было странно и страшно. Саэне было не по себе от четкого осознания того, что этой ледышкой был голос Кеко. Дрожащий и напуганный голос человека, который загнан в угол. Словно его собираются убить. И Саэна понимала – Кеко и правда страдает из-за нее.       Саэна потянулась к верхнему ящику стола и вытащила телефон. Месяц назад ей пришла на почту фотография с неизвестного адреса. На картинке отчетливо было видно заплаканное и осунувшееся лицо рыжеволосой девушки. В пальцах Кеко был зажат фиолетовый камень, да так сильно, что костяшки были белыми.       Фотографию сопровождала всего одна фраза: - «За что?»       Женщина отчетливо осознала, едва увидев фото, что человек, отправивший ее - не Кеко. Кто-то другой решил показать ей страдания ее ребенка.       Саэна открыла сохраненный файл и вгляделась в знакомо-незнакомые черты. Как же актриса похожа на нее в детстве. Будучи подростком, женщина всегда убегала в лес и прятала там свою боль и слезы. И это было так странно. Почему ребенок, с которым она даже не разу раньше не разговаривала по душам, поступает так же, как и она сама? Кеко ведь даже не была знакома с друзьями Саэны или другими родственниками. Откуда она могла бы узнать о таком поведении матери? Так странно и тепло на душе видеть общие черты между ними. Хотя раньше Саэна чувствовала только раздражение. Могами-старшая всеми силами отстранялась не от своего ребенка, а от ребенка ТОГО мужчины.       Когда она стала терпеливой к СВОЕМУ ребенку? Саэна бесилась от появления Кеко в рекламе. Ей было противно от глупости Могами-младшей, когда ту бросил в Токио Фува. Она ненавидела неидеальные оценки за контрольные своей дочери…       Гордость и счастье заполнило все ее существо, когда кто-то за обедом восхитился Мио. Саэна искренне обрадовалась, когда Кеко сказала, что вернулась в школу. Искренняя улыбка появилась на ее губах, когда дочка коснулась своей головой ее плеча. - Саэна, пора ехать домой, - дверь в кабинет приоткрылась и в проеме показался Тоудоу. - Да, сейчас, - Саэна поспешно выключила телефон и, захватив сумку, пошла к выходу, - завтра я встречусь с Кеко. - Зачем? – мужчина тут же напрягся. - Хочу поговорить с ней. Ты был прав – я не могу все оставить как есть. Не знаю почему, но я не могу игнорировать ее чувства, как делала это раньше. - Мне пойти с тобой? – осторожно поинтересовался Тоудоу. - Да, пожалуйста, - женщина виновато улыбнулась ему, - мне немного страшно идти одной. - Я буду рядом. - Спасибо. ***       Месяц назад, как только президент Такарада забрал Кеко с горы Митаке, Джулия Хизури так же отправилась в Токио. Ее друзья, поддерживающие с ней связь еще с совместной работы в Японии, с радостью откликнулись на ее просьбу разыскать Могами Саэну. Среди модельеров, которым модель помогала с показами, нашелся человек, работавший с юристом. От него же Хизури узнала электронную почту и номер Саэны. Все складывалось наилучшим образом.       В тот же вечер, что и были получены контактные данные Могами, Джулия отправила фотографию заплаканной Кеко. Это фото она сделала, чтобы дать матери последний шанс. Если, решила модель, Саэна осознает свою вину и решит все исправить, Джулия поможет ей выйти на контакт с ребенком. Однако, если адвокат решит все бросить, то начнется война.       В течении целого месяца Джулия ждала реакции Саэны, но ее не было. Кеко же начала работать над новым проектом. Вместе с Реном, актриса демонстрировала потрясающую игру. Раз в неделю, Джулия откладывала все дела и включала «Последний Персик». Она испытывала неподдельную гордость не только за своего сына, но и за Могами-младшую, которая неожиданно быстро стала для нее «дочерью».       Джулия снова и снова вспоминала горящий вдохновенным ожиданием взгляд мужа, когда Куу говорил о Кеко. Эта девочка была талантлива. Ее способность становиться героем, а не играть его, подкупала и заставляла желать больше кадров с участием ее персонажа. Даже, если это негативный герой. Рен был таким же. Его игра была умопомрачительна настолько, что он мог с легкостью перетягивать все внимание зрителя на себя, если это было ему нужно. Джулия отслеживала продвижение сына и все проекты, в которых он участвовал. В Америке у нее была огромная коллекция записей Ток-шоу с Тсуругой. Она быстро поняла, что даже если Рен сидит не в центре или за кем-то, внимание всей аудитории и камер через некоторое время сосредотачивается на нем.       Могами Кеко была такой же. От Музы, Джулия узнала о работе Кеко в качестве большого плюшевого цыпленка Бо. Женщина, не очень любившая подобного рода Шоу и смотревшая их только ради сына, стала фанаткой «Цыпы». Смеясь до слез, она пересматривала все серии, в которых Бо исполняла именно Кеко. В остальных выпусках цыпленок, как раньше подмечала еще Канаэ, был неповоротливым и смешил только если спотыкался и падал. Кеко же в тяжелом костюме была грациозна и пластична. Крупный Бо одним своим появлением заставлял гостей улыбаться и отводить взгляд, чтобы не хохотать в голос. Ведь Бо-пианист становился учтивым и галантным, он очень манерно поправлял крылом свой словно залаченный гребень и так же встряхивал головой, заставляя красный плюш подскакивать. В этом образе он напоминал дирижера с длинными волосами с зачесом. С другой стороны, Бо-няня был мягким и баловником. Дети-актеры рядом с ним забывали о масках взрослых и вовсю дурачились, приобретая еще большую славу. Для каждого образа Бо, Могами продумывала все жесты, походки, кукареканье и взгляды. Пользуясь расширенной мимикой костюма, Кеко заставляла поверить, что перед ними курица-переросток.       Джулия включила на повтор последнюю пока третью серию. Она не первый раз ее смотрела, но снова плакала, видя медленно собирающую черно-белую мозаику девушку. Каждую деталь Мидори поднимала так, словно она весит просто непомерно, и потом, под сопровождение едва слышимых в полной тишине съемочной площадки всхлипов, пыталась поставить ее на место. Ей было тяжело, больно, стыдно и хотелось кричать в голос. Все это Джулия видела в актрисе и невольно зеркалила, пропуская через себя.       Модель не знала точно, видит ли так Кеко своего героя или переносит на него свои чувства после предательства матери. Однако она была уверена – все это правдоподобие, которое утягивало, создано именно Могами. Ни режиссером, ни сценаристом, ни операторами… нет. Они лишь дали Кеко сырой рис. Отмыла, сварила и сформировала нечто иное из него уже девушка.       Женщина ждала с накаляющимся нетерпением четвертую серию, а также начало войны. Уже завтра Кеко встретится с Саэной и они расставят ВСЕ точки. Джулия и Канаэ, которая помогла все подстроить, будут наблюдать за встречей и вмешаются в случае необходимости. ***       Котонами бессильно бесилась. Нет, ей стало значительно легче, когда позвонил президент и сообщил, что Кеко наконец-то нашли. На кой ляд она вообще поехала на гору Митаке – Канаэ так и не поняла. Однако злость оставалась. Актриса, даже зная о ситуации с матерью Кеко, не могла принять того факта, что девушка решила справиться со всем сама. Кеко научила Канаэ доверять другим людям, но сама делала это крайне редко. Это не могло не раздражать.       Котонами устало села на скамейку в отделе. Ей в голову тут же пришли неприятные образы дальнейшего развития событий. Почему-то она представила маленькую и решительную подругу на каком-нибудь мосту, смотрящую вниз. Канаэ не понимала Кеко. Любила, да, она уже смирилась с тем, что рыжеволосая ей очень дорога, но не понимала. И не удивительно. Кеко никогда не жаловалась в серьез Канаэ. Она могла спросить совета, поделиться очередным страшным секретом о феях, на полном серьезе, но никогда не рассказывала о своих проблемах.       Почему?       Ответ пришел неожиданно. Канаэ однажды решила не ждать лифта и стала спускаться по лестнице. На середине пути она услышала тихое знакомое бормотание. Спустившись еще на несколько пролетов, она увидела сидящую на ступенях Кеко. Рыжеволосая держала в руках маленькую плюшевую куколку с черными волосами и в пастельном платье. Котонами тут же вспомнила, что была в таком на одной телепередаче и покраснела – эта идиотка точно смотрит все проекты Канаэ. Тряхнув головой, прогоняя навязчивый образ Кеко, которая пуская слюни, смотрит сериал с участием брюнетки, Котонами услышала очень отчетливо, что именно говорит актриса: - Ты меня возненавидишь, верно? Если я буду рассказывать всю ту грязь, которую ощущаю, ты меня оставишь? Конечно, я плохая подруга. Я не могу быть такой же искренней с тобой, как ты со мной, ведь если ты узнаешь, какая я слабачка, тебе будет противно… Я так этого боюсь. Не хочу, чтобы ты уходила… Не хочу тебя потерять. Прости, прости, что именно я стала твоей подругой. Слабая, грязная и глупая неудачница… прости-прости меня…       Голос рыжеволосой ударил прямо в сердце, минуя циничный к сантиментам разум. Канаэ беззвучно развернулась и поднялась на этаж выше. Там она вышла в коридоры и бросилась бежать к другой лестнице. Ей было страшно и грустно. Хотелось плакать…       Канаэ почувствовала, как по лицу текут слезы и тут же нахмурилась – даже минутное воспоминание о том случае на лестнице, заставлял ее плакать. Решительно стерев слезы, Котонами захлопнула дверцу своего шкафчика в отделе. Тут уже давно никто не появлялся кроме нее. Кеко на работе не появляется, а перехватить ее после занятий было невозможно. Лишь раз, Котонами успела прибежать к школе и увидеть, как Кеко садиться в машину к своему временному менеджеру от агентства. Кстати, в нескольких других разах она видела через дорогу от ворот школы замершего Фуву. Певец всегда стоял за припаркованной машиной в низко опущенной кепке и маске. Но Канаэ знала, что это он. Что касается Амамии, то актриса работала сейчас над несколькими проектами и даже навестить Кеко в больнице смогла всего пару раз. Вместо личных встреч – ежедневные звонки.       Размышления Котонами снова были прерваны: в дверь отдела постучались и, не дожидаясь приглашения, вошли. Высокая и стройная женщина тут же показалась Канаэ знакомой, но брюнетка не стала об этом задумываться: - Вам что-то нужно? Если у вас есть просьба, направьте ее нам, через отдел планирования, - агрессивно произнесла она. - Котонами-сан? – женщина подняла очки и закрепила на манер обруча. Она внимательно оглядела актрису и улыбнулась, - верно? - Да. А кто вы? – что-то все же знакомое было в этой особе. У Котонами была четкая уверенность, что она уже видела эту даму. - Мое имя Джулия Хизури, - модель улыбнулась и села на скамейку, - я пришла поговорить с вами о Могами Кеко… мне нужна ваша помощь, так как вы ее подруга. Вы меня выслушаете? - Кеко? Почему вас она интересует? – Котонами вся подобралась и с подозрением посмотрела на женщину. От чего это эта «красотка» заинтересовалась Могами. - Я была с ней вчера на Митаке. Уверена – вы понимаете, о чем я говорю. - Так это вы ее туда отвезли?! – если бы взглядом можно было бы испепелять, то от Джулии осталось бы только горстка остывающего пепла. - Нет, но я знала, что она туда собирается и поэтому поехала туда. Мне нужно было ее встретить. - Зачем? – остывая, спросила Канаэ. - Она мне нравится, очень. Я хочу помочь ей. Тем более, что мой муж, Куу Хизури, уже в Японии с той же целью. Кеко сейчас серьезно травмирована своей матерью, поэтому нужно начать «лечение» и, чем раньше, тем лучше. Ты ведь тоже так думаешь? - «Мой папа», - с мягкой улыбкой произнесла Котонами, - Кеко называла Хизури-сана, когда рассказывала о нем. Он для нее очень дорог. Что ж, мне будет противно, если она сдастся. Если вам нужна моя помощь, то вот, - Котонами достала блокнот и быстро написала свой номер, - звоните мне в любое время. - Спасибо. Тогда, давай хорошо поработаем. ***       Рен свернул с основного шоссе и поехал в парк в квартале от «Дарумай». Он точно знал, что Кеко будет там. Звонок матери выбил почву у нее из-под ног – ей нужно собраться с силами, чтобы продолжать. И мужчина поможет ей. Пусть злится за вмешательство, пусть кричит или плачет. Пусть выплеснет на него свои эмоции и продолжит с чистым сердцем.       Тсуруга молча сел рядом с застывшей девушкой, когда прибыл на место. Она его заметила, но ничего не сказала. Ее лицо было подобно маске. Рен откинулся на спинку скамейки и посмотрел на небо. Над ними были звезды. Эта часть парка плохо была освещена и фонари не нарушали контраста темно-синего неба и белых звезд. Ну или искусственных спутников – это не очень важно. Ведь для Кеко это всегда звезды. Значит и для Рена – звезды. - Сейчас уже очень поздно, - тихо прошептала Могами, не поворачивая головы. - Да, но именно в такое время мы можем увидеть звезды. - Звезды? – Кеко закинула голову и восхищенно вздохнула, - красиво, - она немного улыбнулась. Но невесело. Ее улыбка была горькой и напуганной, - даже страшно, что я забыла о них. Вы правы – я слишком сильно потеряла контроль. - В прошлый раз, я, кажется, смог помочь тебе справиться с таким. Я готов предоставить свое плечо и сейчас, - Рен поднялся и теперь, встав перед Кеко, стал нависать над ней, - что скажешь?       Кеко ничего не ответила. Бесшумно поднявшись на чуть дрожащие ноги, прильнула к груди мужчины. Рен резко вздохнул. Он надеялся, что она доверится ему, но что так сразу – это был плохой знак. Раз Кеко так сильно нуждается в «помощи», значит, что ей очень больно. Рен обнял девушку и крепко прижал к себе, закрывая от всего мира.       В темноте боковой аллеи прошла молодая пара, которая не заметила застывших актеров. Косо пробежались по гравию и серым плитам изломанные линии света фар. Город готовился ко сну. Скоро машин станет еще меньше, а люди исчезнут окончательно. Даже пьяниц не будет – середина недели не располагала для пьянства.       Никому не было дела до семнадцатилетней школьницы, которую утешал двадцатиоднолетний актер. Никто не давил на девушку, и никто не видел лицо мужчины без маски. Никто, кроме них же.       Кеко отпрянула от Рена и виновато покосилась на явно мокрое пятно на дорогой рубашке. Тсуруга с легкостью разгадал ее смущенный взгляд и потрепал короткие рыжие волосы. Теперь медовые глаза в упор смотрели в серые. - Рад, что вам стало легче, - голос мужчины и в правду звучал облегченно. Поэтому Кеко лишь кивнула, принимая его помощь без сосущей тоски – Рен делал это для нее. Еще секунду назад в голове Могами была паническая мысль, что сэмпай лишь играет Рюу, - теперь перейдем к следующей части, - неожиданно строго и жестко произнес Рен. - К следующей части? – мужчина усадил девушку и пристроился рядом. - Где и во сколько назначена ваша встреча? - Зачем это вам? - Если скажу правду – ты убежишь, - с горечью произнес Рен, - поэтому скажу, что я должен это знать, как твой сэмпай. - Уб-бегу? – рыжеволосая напряглась – она ничего не понимала. - Хочешь сказать, что не сбежишь?       Кеко внимательно всмотрелась в лицо актера. Внезапно она поняла, что он не взрослый. Он такой же парень, как и ее одноклассники. Да он выше и старше – но он все равно не взрослый. Сейчас, по крайней мере. В его глазах был опыт и сила, но в душе он никогда не рос. Прямо, как и Корн. Девушка тряхнула головой и снова сосредоточилась на актере. Она чувствовала, что еще немного и она сможет поймать маленькую верткую мысль, которая засела среди ангелов и демонов ее души. Эта мысль была подозрительно похожа на саму Кеко в детстве и смотрела она с доверчивым любопытством. В руке малышки был камень. - Могами-сан? – Рен почувствовал, что взгляд девушки изменился, став более цепким и отстраненным. - Да! – слишком громко и явно растерянно отозвалась девушка. - Ну так что? - Завтра, - Кеко и сама не поняла, почему говорит так уверенно и без страха, не говоря уже о мужчине перед ней, - скажите мне правду. Я не убегу, обещаю! - Хорошо, - Рен наклонился и легко коснулся лба девушки.       Кеко дернулась, но не отстранилась.       Рен подвез Кеко до «Дарумай» и, уже расставаясь, напомнил ей, что завтра он будет ждать ее и они поедут вместе к Саэне. На душе у актера было очень спокойно. И в тоже время он был слишком возбужден. Оказавшись дома, Рен не пошел спать. Вместо этого он совершил налет на тренажерный зал на последнем этаже дома. Но даже это его не сильно измотало. А после освежающего душа, даже приятная тяжесть в мышцах пропала. Рен вернулся в квартиру и сел перед телевизором. Он ставил на запись все серии дорамы и сейчас, наконец, включил, чтобы посмотреть.       Кеко на экране была не похожа на себя в жизни, но это была она. Рен не мог отвести от нее взгляда. Особенно, когда Мидори была рядом с Рюу в свадебном платье. - Красиво, но нужно немного другой покрой, - раздался в темноте знакомый голос.       Рен подорвался с места и резко обернулся. В дверях гостиной стояла Джулия и смотрела на него с той же сумасшедшей любовью, что и раньше. Мужчина подошел к ней и заключил в крепкие объятия. - Привет, мама. Я думал, ты вернулась в Америку, - с явным облегчением прошептал Рен в светлые волосы. - И оставить Кеко беззащитной? – возмущенно воскликнула модель, - я так никогда не поступлю. Сначала решим все с Саэной. - Ты..? – Рен с подозрением уставился на мать. Джулия тут же улыбнулась ему. - Канаэ сейчас в «Дарумай» с Кеко. А завтра ты отвезешь нашу принцессу, а я отвезу Котонами – мы будем рядом, но вмешиваться не будем. Сразу, - быстро поправилась Джулия, - не будем вмешиваться. - Спасибо, - улыбнулся Рен. - Не за что, милый, - Джулия прошла мимо сына и села перед телевизором, - но все-таки, надо руки оборвать костюмеру, который выбрал это платье. Кеко оно не идет. На вашей свадьбе я лично прослежу, чтобы такое не повторилось. - Где? – ахнул Куон. - На свадьбе, - Джулия даже головы не повернула, словно говорила о уже свершившемся событии. - Мама! Я никогда не говорил Кеко, что люблю ее! – схватился за голову парень. - Так сейчас самое время, - холодно произнесла модель, она снова и снова пробегалась взглядом по застывшей парочке на паузе, - поверить не могу, что Лори не проследил за этим! ***       Встреча с Саэной прошла в целом мирно. Правда не обошлось без «Могами» между бровей и недовольного фырканья в сторону Тсуруги, который безмолвно прожигал женщину взглядом. Джулия и Канаэ, как и обещала модель, мелькали в соседнем зале ресторана.       Тоудоу, так же встревоженный присутствием Рена, едва они все сели, пустился в долгие объяснения об аварии, и последующего холода во время встречи. Оказалось, что Могами-старшая была адвокатом парня, который стал свидетелем продажи наркотиков. От подростка пытались избавиться, но Саэна не позволила, быстро организовав по своим связям защиту свидетеля. После чего была инициирована теми же преступниками авария на мосту. Они пытались этим вывести из ряда защиты талантливого адвоката. Им это не удалось – Саэна отделалась легким испугом. Куда более сильный страх она испытала, когда увидела Кеко и Рена у себя. Тоудоу и Могами были уверены, что их так просто не оставят в покое, а значит под удар могли попасть любые посетители адвоката.       В течении месяца, Саэна завершала это щекотливое дело и игнорировала чувства дочери. Лишь поставив точку в приговоре наркодилеров-неудачников, она сосредоточилась на присланной ей фотографии.       Кеко плакала и просила прощения. Саэна, всегда плохо относившаяся к слезам дочери, лишь поморщилась и брезгливо передала Кеко свой платок. Рен молчаливым упреком сверлил лоб женщины – он ей не верил. Тем не менее, Джулия прислала короткое сообщение, что она с Канаэ уезжает. ***       Кеко молча поставила перед Реном пиалу с рисом. После нервотрепательной встречи с Могами-старшей, они поехали к нему на квартиру. По дороге молодые люди заехали в супермаркет и купили продукты для позднего обеда. Из-за сложных эмоций они совсем не думали про еду с самого утра. По прибытию домой к актеру, Кеко сразу стала готовить и теперь они могли спокойно покушать.       Рен дождался, пока девушка сядет и приступил к еде. У него внутри росла паника перед неизбежным разговором. Уверенность же, заставившая снять маску вчера, сегодня его не навестила. А тем не менее, Кеко была готова его выслушать – она то и дело бросала странные взгляды на него. - Тсуруга-сан, - актриса отложила палочки для еды и решительно обратилась к мужчине, - спасибо вам, что были со мной сегодня и вчера. Спасибо за все, что вы для меня делали… - она запнулась, опуская глаза в тарелку, чтобы через минуту полностью выбить Рена из колеи одним словом, - зачем?       Рен отзеркалил девушку, избавляясь от приборов и поднялся. Обойдя стол, Куон опустился на колени рядом со стулом Кеко и взял ее холодные руки в свои. Горячие и дрожащие. Внутри него бушевало пламя страха и надежды: - Я люблю тебя!