Давай поссоримся в последний раз.

      Большие наушники. Полностью звукоизолированная комната с мягкими бежевыми стенами. Стационарный чувствительный поверхностный микрофон с обычным в дополнении для качественной записи. В правой от Могами стене стеклянное окошко в записывающую рубку. Там же перед пультом сидит Агата-сан и по громкой связи отдает последние распоряжения ей и звукозаписывающей команде. На следующей неделе должна уже выйти первая серия их нового проекта. Сейчас же режиссер и актриса вдвоем записывали подводки к сериям. От последней к первой. - Итак, Кеко-чан, первая серия, самое вступление. Помни про интонации. Давай постараемся, - произнес мужчина, наклоняясь к микрофону и одновременно вжимая кнопку связи.       Кеко кивнула и сосредоточенно уставилась на монитор с звуковой кривой перед собой:       Порой нам лучше сдаться. Поплыть по течению. Лишние движения – лишь помеха. Это нужно, чтобы выжить в мире, где ты слабее своего окружения. Я выбрала путь молчаливого согласия и накапливающейся обиды. Я знала: рано или поздно это чувство станет настолько сильным, что сметет все на своем пути. Пути, ведущем к человеку, который нанес мне сильную обиду.       Тетя.       Женщина сорока пяти лет с красивым лицом и телом. Ухоженная и молодящаяся. Честно признаюсь, я с самого первого взгляда ее невзлюбила. Ее надменный взгляд и повелительный тон при общении со мной.       Моя неприязнь за шесть лет знакомства с ней – только становилась крепче. Сейчас мне почти двадцать лет. Я стала достаточно сильной и независящей от тетки, чтобы придумать и реализовать план мести без потерь для себя.       Зло?       Возможно. Но я не намерена больше терпеть ее власть. Теперь я буду уничтожать ее так же, как она методично изводила меня.       И моим последним «послушным» шагом стало подписание брачного договора с младшим братом мужа кузины. Это же событие стало моим первым оружием против тети.       Кеко медленно выдохнула и повернулась к боковому окну. Режиссер Агата стоял и улыбался ей через толстое стекло. Эмоциональный поклонник своего дела. В глазах мужчины стояли восторженные слезы. Он заговорил, но из-за стекла его было не слышно – он совсем забылся и не включил громкую связь. Кеко сняла наушники и указала на свои уши – «ничего не слышно». Агата покраснел и поспешно нажал нужную кнопку: - Кеко-чан, это было феерически! Просто великолепно. Мы сейчас проверим на брак звук, запишем концовку серии – твою последнюю фразу, которая звучит фоном, как и начало, и поедем на съемочную площадку. Ты прекрасно справляешься! - Хорошо, - Кеко чуть смущенно улыбнулась и опустилась на приготовленный для нее стул.       Съемки первой серии уже были завершены. Осталась только самая последняя сцена, которая и должна была заканчиваться ее закадровой фразой. В этой сцене Кеко должна будет показать ненависть к тете, привязанность к подруге, интерес к жениху и любовь к матери. Она должна показать юную девушку, которая любит свою мать.       Невозможно.       Еще совсем недавно, она ответила бы это, горько морщась от грохота из черного ящика. Но не теперь. Пусть это был только сон. Пусть лишь ее разыгравшееся воображение. Неважно, что это было на самом деле. Кеко отчетливо помнила обнимающие ее женские руки. Тонкие и нежные. Она помнила тепло и вкусный запах Королевы Фей. Она была убеждена, что видела маму Корна. И она была уверена, что это он попросил ее прийти. Ведь Корн всегда ее защищает.       Кеко счастливо заулыбалась. У нее получается. Благодаря Королеве, она может сыграть свою героиню без фальши и напряжения. Просто вместо Саэны, прообразом матери ее персонажа стала легкая и красивая Фея. Идеально вписывающаяся в общий сюжет дорамы.       Верно. Тогда я сдалась. Стала марионеткой в руках тети на долгие шесть лет своей жизни.       Но теперь я – боец.       В конце – именно я стану победителем… - Отлично! Кеко-чан, браков нет. Поехали на съемочную площадку. Я сейчас напишу им, что мы выезжаем, - широко улыбаясь, режиссер встретил Кеко на выходе из звукозаписывающей комнаты.       Вместе, они покинули студию и поспешили на парковку. Там их встретил помощник режиссера. Кеко залезла на пассажирское место. Устроившись поудобнее, она быстро написала сообщение Канаэ: - «Запись прошла хорошо. Я еду на площадку с режиссером. Надеюсь, что мы освободимся к семи. Я напишу тебе» - «Хорошо. Мне нужно с тобой поговорить» - тут же пришел ответ и Кеко с тяжелым вздохом убрала телефон.       Брюнетка, после внезапной пропажи рыжеволосой почти месяц назад, проявляла чудеса волнения. Она писала Могами утром и вечером, а в течении дня старалась позвонить. Кеко была счастлива ровно до того момента, пока не узнала, что подруга жертвует своими минутными перерывами. Вот и сейчас она вернулась в Токио только из-за Могами.       Хоть и мимолетный сон с участием Феи и помог актрисе воспрять духом и пойти на поправку не только физически, окружающие оставались напряженными из-за нее. И Канаэ, и Амамия стали настоящими наседками, стараясь Кеко не оставлять наедине со своими мыслями надолго. Да и Рен не отставал от них. Тсуруга продолжал трижды в неделю заявляться в Дарумай на ужин и при любом удобном случае звонить.       От такой повышенной заботы, Кеко чувствовала себя неловко. Убедить же всех, что с ней теперь все хорошо, не получалось. Тем более, что обстоятельства получения травм стали известны очень скоро не только трем очевидцам ее обморока, но и остальным членам «Люби Меня».       Так или иначе, недавние события задели не только Кеко, но и всех, с кем она сблизилась. Даже Куу Хизури. Актер один раз заходил к ней и потом названивал почти каждый день.       Это не могло не тронуть девушку. Окруженная людьми, которым она была важна, Кеко переосознала себя и свое место в мире. Теперь она не чувствовала, что ее вступление в шоу-бизнес, и выбор актерского направления – случайность.       Теперь все было иначе. Даже если она действительно попала сюда случайно – она не станет сдаваться. Теперь ее судьба только в ее руках. Она будет работать на износ, если понадобится, но не позволит снова всему исчезнуть. Теперь она не отпустит Мооко, Амамию. Она не хочет и не будет глушить в себе чувство бесконечной любви к Тсуруга-сану. Нет. Она будет благоговейно оберегать любовь и взращивать. И когда она станет совсем большой и сильной, способной выдержать все, ради Тсуруги, она ее покажет Рену. Если мужчина ее отвергнет, Кеко не убежит. Она примет тот факт, что он любит другую. Она пожелает ему счастья и останется верным кохаем. Ведь искренняя любовь делает нас сильнее. Она перестает эгоистично требовать себе счастья. Нет. Настоящая любовь желает счастья тому, на кого она направлена.       Кеко оторвала взгляд от сценария. За окном миниавтобуса уже показались старые ворота на территорию старинного японского поместья, на котором они и будут снимать часть сцен дорамы.       Это место в ста двадцати километрах от Токио, было местной достопримечательностью. Именно тут, Агата-сан и сценарист Кониси Кэтсу, отдыхая после одного совместного проекта, придумали сценарий для сериала «Последний персик».       Небольшая, но яркая и быстро развивающаяся – всего девять серий - дорама в жанре детектив с непростым сюжетом.       С первых же страниц сценария, который Агата принес Кеко вместе с просьбой сыграть яркую Мидори Канэко – главную героиню, заставил ее влюбиться в предлагаемую ей роль. Мидори была воплощением современной леди, которая старается выжить в непростой ситуации. Параллельно с запутанной семейной частью истории, девушка работает и помогает полиции самого северного района Токио – Адати. Этакий Шерлок Холмс в юбке. Персонаж, который всегда любим аудиторией. Для Могами такая роль была идеальной отдушиной. Прекрасный способ, чтобы всех успокоить и самой забыться в работе. Тем более, что главного героя и жениха Мидори – Рюу Араи – играл Тсуруга Рен.       Кеко хотела снова играть с Тсуругой. Хотела снова стать частью всепоглощающего урагана – безумно-захватывающей игры Рена. И хотя в числе совместных сцен было много такого, что заставляло девушку краснеть, она действительно хотела играть с этим человеком. - Кеко-чан, - Агата помахал перед носом задумавшейся актрисы, - мы приехали. - А? Да, извините! – Кеко смущенно покраснела и поспешно выбралась из мини автобуса.       Вместе с режиссером и его помощником, они прошли в здание – деревянное строение из девяти частей, соединенных полностью закрытыми мостиками-коридорами. Для собрания съемочной команды использовалась задняя гостиная с выходом на внутренний дворик. Последний не участвовал в съемках, поэтому над ним натянули брезент и устроили площадку отдыха.       В гостиной их уже ждали. Все приветливо здоровались с троицей и гримерши тут же хотели утянуть Кеко переодеваться, но режиссер их остановил: - Друзья, в начале следующей недели выходит наша первая серия. Для нас это огромное событие. От того, как ее встретят, зависит будет ли и дальше наш проект развиваться. Как вы знаете, «Последний персик» написан с открытым концом. Мы всегда сможем его продолжить, если вы этого захотите. Однако для этого – мы должны постараться. Сегодня мы с Могами-сан записали начальную подводку и конечную. Звукорежиссер уже прослушал их и одобрил. Я благодарен каждому из вас. Если бы не вы, то этот проект так бы и остался печатными строчками. Спасибо. Давайте постараемся и выпустим первую серию без задержек. - Не думаю, что у нас с этим проблемы, - засмеялся Кониси, - мы сейчас снимем самую концовку первой серии и все готово. Останется дело только за монтажерами. Но тем не менее - это не значит, что мы должны расслабляться. Давайте выложимся по полной! - Да! – дружный крик актерского и съемочного состава огласил гостиную.       Агата и Кониси – вместе они производили впечатление действительно сильное и вдохновляющее. Все выкладывались полностью. Все хотели, чтобы герои, рожденные совместным трудом режиссера и сценариста – ожили на миллионах экранах не только в Японии, но и в других странах. И ради этого, все были готовы посвятить себя целиком и полностью проекту «Последний персик»… - Подожди-подожди, - Эми неверяще подняла руку перед собой и исподлобья глянула на Мидори, - ты подписала брачный договор? - Да. - Ха? – блондинка теперь смотрела во все глаза на спокойную брюнетку, - серьезно? - Да, Эми, да.       Девушка поднялась с татами и взяла сложенный вчетверо лист плотной бумаги с небольшого деревянного алтаря с семейными фотографиями. Бережно поправив многочисленные рамки в углублении и затушив ароматические палочки, Мидори, не глядя, сунула бумагу подруге. Та выхватила документ и быстро развернула: - Офигеть. Поверить не могу, что ты это сделала! Мидори! Ты сошла с ума! - Вовсе нет, - Мидори повернула голову к подруге, и та увидела, что обычно мягкие черты лица перекосили жесткая улыбка и нахмуренные брови, - с помощью этого брака – я уничтожу все попытки тети влезать в мои дела. Мы станем снова посторонними друг другу людьми, какими и были до смерти мамы. И эта усадьба никогда больше не увидит эту женщину. - Ты дура. И почему я с тобой еще дружу? – ни к кому не обращаясь, бросила в пространство Эми. - Кроме того, - после паузы, Мидори сорвалась со своего места и приземлилась в плотную к подруге, обхватывая последнюю руками, - мне не придется прощаться с этим местом! «Персиковый сад» теперь снова мой. Наш неожиданный жених выкупил его у теткиных ростовщиков в качестве свадебного подарка. Ты понимаешь, что это значит? – она хитро улыбнулась. - Тебе больше не нужно работать на четырех работах, чтобы спасти Сад, - лаконично ответила Эми. - Не только, Эми, не только. Я уже накопила почти три миллиона. Мы можем отправиться вместе в отпуск этой зимой. И даже захватить твоего брата. Ну как? - Не глупи, - блондинка легонько стукнула подругу по лбу, - как будто тебе больше не на что потратить деньги. Да и три миллиона, когда у тебя огромный дом в ужасном состоянии – не деньги. - Бу, - Мидори отпустила Эми и отвернулась к алтарю, - вечно ты вся приземленная. Знаю я, что этих денег не хватит на ремонт. Поэтому и хочу отдохнуть с тобой. А когда вернемся я снова буду усердно работать. - Ты думаешь, что твой будущий муж позволит? - Все не так, как ты думаешь. Рюу Араи – очень симпатичный и умный мужчина. Ему двадцать шесть. Поклонниц у него больше, чем людей в храме на Новый Год. Я уверена – два-три месяца, и мы разведемся. Теперь считай: наша свадьба через неделю, первого мая. Итак, у нас май, - Мидори начала загибать пальцы, - июнь и июль – все. Я даже увольняться не буду, просто попрошу перерыв. Мне разрешат. У меня хорошие отношения с начальством, сама знаешь. - Ну ты и клуша, - упав на пол, Эми произнесла вердикт в подушку, - Мидори, ты и правда гений. Гений глупости и внимательности. Тьфу на тебя трижды. Они хоть платье тебе купили? – спросила она трагическим голосом. - Тетя уверила меня, что все готово… Эми, спасибо, что остаешься со мной, несмотря на все, что я творю. - Да уж, подруга, самое время падать к моим ногам и благодарить, - Эми перевернулась на спину и утянула на пол и Мидори. Девушки лежали и крепко держались за руки. В этом мире – они были единственным, что у них было и что они ни за что не хотели потерять.       Кеко поднялась с деревянного пола и от всей души улыбнулась своей напарнице по съемках. Мацузаки Хару – была полноватой актрисой второго плана, 22 двух лет отроду, с мягким и задорным характером из агентства Tokyo-CITI. Из-за своей внешности, она не отличалась особенной популярностью, но Кеко полюбила ее с первого дня. И Могами было немного грустно, что за три недели их знакомства – были отсняты практически все сцены, где они были только вдвоем. Играть с Хару-сан было легко и увлекательно.       Сама же толстушка была в восторге от Кеко и не скрывала этого. Обедали вместе, гуляли на перерывах, держась за руки – они практически не отходили друг от друга в свободное время. Хару даже поехала с Кеко в Токио и познакомилась с Канаэ и Амамией вскоре, после начала съемок «Персика».       Жизнь налаживалась.       Кроме того, уже завтра начнутся съемки второй серии и приедет Тсуруга Рен. По составленному расписанию, за ближайшую неделю они доснимут еще одну серию и все эпизоды с Мацузаки. Хару должна была уехать в конце месяца на две недели на другой конец Японии. Потом, правда, она вернется, но чем больше они смогут подготовить сцен с ней, тем лучше. Работа предстояла огромная и сложная. Проще всего снимать по порядку. Это исключало появление ошибок по типу перепутанной одежды или исчезновения аксессуаров при монтаже. Тем не менее, Агато-сан согласился на риск, уверенный, что актеры его не подведут.       Кеко много думала о людях, которые ее сейчас окружали. Ей было странно ощущать себя центром маленького мира, который появился вокруг нее. Она была одна. Потом появились Канаэ, Мария, Яширо, Такарада, Амамия, Хару-сан… Тсуруга-сан… Хозяйка и хозяин «Дарумай»… Съемочная команда «Темная Луна». Людей вокруг нее становится все больше и каждый ее поддерживает и приободряет, когда она чувствует себя плохо. И – быть частью чужих жизней – было приятно. - Кеко-чан, - Хару осторожно коснулась плеча актрисы, - ты в порядке? Ты вся красная. - Я в порядке, - широко улыбнулась Кеко, - просто я подумала о том, как же сильно я всех вас люблю!       Настала очередь краснеть всех присутствующих, которые стали свидетелями признания. Могами улыбалась каждому. Агато поспешно потер глаза: меньше всего он ждал подобной улыбки от Мио. - Агато-сан, а она правда твоя Мио? – Кониси наклонился к режиссеру и шепотом продолжил, - она ну никак не вяжется у меня с той жуткой особой из «Луны». - Знаешь, - так же тихо отозвался мужчина, - я сейчас тоже самое подумал. Все же Кеко удивительна.       Смущенная Хару бросилась с объятиями на Кеко, которая даже не заметила всеобщего смущения. С криками: «мы тоже тебя любим» - к девушкам присоединилась добрая половина команды. Сценаристу и режиссеру ничего не оставалось, как смириться и дать всем повеселиться. - Давайте вечером сделаем барбекю и запустим фейерверки, - громко крикнул Агато. На секунду воцарилась тишина, а потом стены старинного особняка сотрясло громогласное: - Мы любим вас, режиссер Агато-сама. - А меня? – деланно возмутился Кониси. - Мы любим вас, Кониси-сенсей!       Возвращение в Японию было событием «так себе». Рюу Араи без особого желания принял на себя управление филиалом «АраиГрупп». Это был торгово-развлекательный комплекс с небольшой, но очень престижной гостиницей и Парком Аттракционов. Из-за того, что его старший брат решил стать прокурором и стал им, судьба Рюу была предрешена. С братом у него была разница в десять лет. Как только Дэйки поступил на юридический, восьмилетнего Рюу отправили за границу, чтобы он обучился менеджменту.       Сейчас ему без малого двадцать шесть. В Японии у него появилась невеста, выбранная матерью.       Мужчина без сил откинулся на спину. Перелет был нормальным, но усталость все же чувствовалась. Хотелось спать. Тем более, что свадьба была уже завтра. - Ну ты и свинья, - громкий голос Керо пробил наваливающуюся сонливость. Его друг всегда был шумным. С Керо Рюу познакомился в английской гимназии. Они в классе были единственными японцами. И, несмотря на то, что характеры у них были диаметрально противоположными, они стали лучшими друзьями. В Японию они вернулись вместе. Рюу предложил Керо стать своим заместителем. Друг согласился, но только после прохождения испытаний на эту должность. Теперь они все еще были вместе. - Не шуми, - простонал Рюу, пытаясь дотянуться до одеяла. Но его шумный друг был против. Запрыгнув на спину перевернувшегося Рюу, Керо завел руки друга за спину и зафиксировал кисти. - Ты не говорил, что у тебя есть невеста. Я вообще-то даже девушки не имею, а ты жениться надумал? Кто она? Ты с ней переписывался у меня за спиной? - Понятия не имею. Я сам только накануне перелета узнал, отвяжись, - ловко скинув с себя друга, Рюу сел на кровати, - я правда ее не знаю. Мама просто поставила меня перед фактом, что я женюсь на девушке из хорошей семьи. Мне мало о ней известно. Но брат обещал ввести меня в курс дела сегодня. В семь часов вечера он ждет нас с тобой в ресторане. - Я тоже? Зачем? - А ты не будешь моим свидетелем? – Рюу удивленно приподнял одну бровь. - Уф, я уж думал ты уже и не предложишь, - Нода облегченно выдохнул. - Так весь этот цирк был ради этого? – подозрительно ровным голосом поинтересовался Араи. - Типа того, - Керо моментально оказался возле двери, уворачиваясь от подушек, - до вечера! - Снято, всем спасибо! Рен, подойди, пожалуйста, - Агато светился радостью. Практически каждая сцена выходила с первого подхода.       Тсуруга поднялся с кровати и подошел к режиссеру. Сегодня они снимали уже вторую серию. Для съемок они арендовали четыре съемочных павильона. В двух были стационарные декорации: квартира Эми и квартира Керо. В двух других все были легкими, разборными, на один-два эпизода. В третьем, например, до конца собирали площадку для эпизода со свадьбой. Ну и в четвертом сейчас был номер отеля, в котором отдыхал Рюу. - Отличная работа, спасибо, что согласился сыграть Рюу. - Не за что, правда. Мне и самому была интересна эта роль. - Правда? Могу я узнать, чем он тебя заинтересовал? – Агато с нетерпением и возбуждением смотрел на Тсуругу. - Ну, - начал Рен, тщательно обдумывая каждое слово, - вы знаете сами - я лишь недавно начал играть роли влюбленного человека так, чтобы это было не просто правдоподобно. Я начал жить ролью Кацуки. Влюбленного и… - актер словно из-за нехватки слов поднял руку и легонько сжал пальцы, - Кацуки любил и желал ответных чувств. Мою игру признал даже Оригинал. Теперь я хочу создать новый образ. Хочу понять способен ли я без прототипа показать чувства оригинального влюбленного героя. Спасибо за то, что дали мне этот шанс.       Агато, онемев, пораженно смотрел на Рена. Смущенного собственными словами. Без маски или другой фальши. Рен был искренен, и эта искренность ударила режиссера в самое сердце. Его снова пробила дрожь, как от первой встречи с «новой» Мио. - Рен, - Агато с трудом взял себя в руки. Но несмотря на почти нечеловеческие усилия над собой, его голос немного дрожал. Тсуруга посмотрел на режиссера с тревогой, - если честно, мы с Кониси хотели запретить импровизацию с твоей стороны, но теперь я хочу увидеть ТВОЕГО Рюу. Покажи его нам. - Я вас не разочарую.       Рен улыбался. Если при первой просьбе режиссера сыграть Кацуки по-новому, Тсуруга колебался. Особенно после слов президента. То сейчас он испытывал только несвойственное ему возбуждение от новой роли. Новой во всех аспектах.       Рюу Араи не был влюблен в Мидори с самого начала. Девушку ему буквально всучивают. И при их первой встрече ему она не нравится. Почти двадцатилетняя невеста ни с кем не пытается поговорить. Даже с ним на контакт идет неохотно. Она намертво прилипает к своей крашенной в блондинку подруге. Стоя рядом с толстушкой, Мидори просто пялится исподлобья на него, свою новую семью, гостей. Ее глаза живые и пытливые. Но от того, как внимательно девушка всех рассматривает и потом что-то коротко говорит подруге, становится неприятно и не по себе.       Что касается дальнейшего общения уже с женой, то и оно долго не клеится. Из-за бизнеса, молодой человек не может проводить много времени с Мидори. Рюу постоянно в городе в подаренной братом квартире. Девушка не желает переезжать к нему из «Персикового Сада». Мужчина может приезжать только в воскресение к ней. Таким образом за весь май они видятся только пять раз: в день свадьбы и в выходные. Потом Араи удается взять недельный отпуск, и он тут же приезжает к жене.       Но ее нет дома.       На мобильный она не отвечает. Рюу выясняет номер Эми, но и пухляшка не принимает звонки. Соседи рассказывают, что обе девушки уехали в первых числах июня и больше не возвращались. Мужчина в панике…       От сюда Рен понял, что Рюу Араи похож на него самого. На него и его отношение к Могами Кеко. Так же, как и герой, хотя и при других совершенно обстоятельствах, Рен сначала невзлюбил девушку, а потом, почти вынужденно находясь рядом с ней, начал понимать, какое сокровище перед ним.       Странности не заканчиваются. Мидори возвращается домой посреди ночи и, не заметив, из-за сонливости и темноты, возвращения мужа, падает рядом с ним в кровать. Мало что соображая от усталости, девушка принимает мужчину за свою подругу и засыпает, обнимая его. Араи, который до сих пор даже толком не разговаривал с ней, почти всю ночь не может уснуть, пытаясь анализировать происходящее.       Утром следующего дня, Рюу просыпается раньше и пользуясь тем, что Мидори все-таки отпустила его и откатилась в сторону, встает, одевается, а потом садится на стул рядом с кроватью и пытается читать. Когда супруга просыпается, разыгрывается скандал. Муж пытается выяснить, где носило девушку, но та стойко держит оборону и умудряется уходить от ответа. Все заканчивается тем, что мужчина уезжает в Токио, наговорив девушке «лишнего».       Непонятное поведение жены действительно ранит мужчину. Он пытается понять причины, которые заставили по сути незнакомую ему девушку, так поступить с ним.       Рен тут же вспомнил случай с нападением «Бигля» на Кеко и то, как девушка пыталась его обмануть, убедить, что с ней все хорошо. Как тяжело он принимал причину, из-за которой девушка пошла на обман и какое облегчение он почувствовал, после откровенного разговора с Кеко на берегу речки.       Рюу решает вернуться в Сад, чтобы поговорить с женой спокойно, но снова не застает там Мидори. Однако на этот раз, там оказывается ее подруга. Эми так же не в курсе, куда подевалась брюнетка, но обещает обзвонить знакомых. Блондинка для разговора по телефону уходит на улицу к персиковым деревьям. Араи, не сильно доверяя недружелюбной с ним толстушке, следит за ней. Мужчина видит, как после разговора по телефону, девушка кидается к припаркованной за воротами красной машинке. Понимая, что толстушка едет к Мидори, Рюу решает следовать за ней на своей машине.       Ему удается доехать за красной машиной до заброшенного склада…       На старой, чудом сохранившейся парковке перед складом стояло порядка шести полицейских машин, три темных со съемными мигалками и черная с белым труповозка. По спине Рюу прокатился неприятный холодок. Эми тем временем пристроила свою малютку среди служебных машин и, покинув автомобиль, бегом кинулась к складу. Правда в само здание с провалившейся крышей девушка не зашла. Вдоль стены она двинулась в обход. Расталкивая медлительных служителей закона, которые вяло шли в том же направлении, Эми обежала склад. Рюу сделал то же самое, только по холму, который практически полностью слева окружал постройку. Со своей высоты ему открылся заросший высокой травой луг.       В его центре, полицейские успели вытоптать причудливые поляны. В самой большой из них на земле лежала женщина. На ней был костюм без пиджака, и белая блузка спереди была вся красной. Однако это была не его жена. Хотя Мидори тоже там была, но живая и невредимая. Она вооружилась перчатками и бахилами. Вместе с двумя людьми в спецовках и масках, девушка ползала вокруг явно мертвого тела и что-то периодически говорила через плечо толстому мужчине. - Что за ерунда? – Рюу не решался выпрямиться на возвышенности, опасаясь, что его заметят. А этого ему очень не хотелось.       Наконец показалась в траве запыхавшаяся Эми. Блондинка отмахивалась от щупленькой полицейской, которая пыталась остановить ее. Добравшись до поляны с подругой, она тут же накинулась на Мидори… - Я убью тебя, Мидори Канэко! И вас тоже детектив Курода! - Есиока-сан, вот и вы! А я все гадал, когда наш Ватсон появится, - усмехнулся толстяк. - Попрошу не вешать ярлыки! - Ты долго, Эми-тян, - улыбнулась ей Мидори. - Долго? ТЫ вообще осознаешь, что натворила?! – блондинка стала наступать на брюнетку, все сильнее повышая голос. - А? – поведение подруги было странным. Брюнетка и раньше уезжала по первому звонку детективов. Эми никогда не злилась из-за этого, так как знала, что в случае опасности, Мидори всегда сообщала, где находится. Теперь же Эми была в настоящем гневе. Ее глаза пылали. Она издавала странные звуки, отдаленно напоминавшие рычание. - Твой муж тебя обыскался! – рявкнула она прямо в широко раскрытые светло-карие глаза. - Что? – задушено пискнула Мидори. - Твой муж приехал в Сад и ищет тебя там. - Ты ему сказала, что я тут? – Мидори подалась всем телом вперед и отчаянно схватила подругу за руку. - Нет. Поехали побыстрее. Чем раньше я верну тебя домой, тем меньше будет вопросов. - Стоп-стоп-стоп, - толстый детектив Курода вклинился между девушками и уставился на брюнетку, - муж? - Ага. - МУЖ? – он выделил интересующее его слово. - Да, муж. Я вышла замуж в начале мая, - закатывая глаза, нехотя призналась Мидори, - но вам не кажется, что это сейчас не важно? - Нет, не кажется, - хором крикнули детектив, Эми и еще несколько полицейских, стоявших рядом. - Ты, что, не понимаешь? – Эми расстроено всплеснула руками, - мало того, что ты так никому ничего не рассказала о замужестве, кроме меня, так ты еще и не слышишь, что я тебе говорю! - Вот-вот, - поддакнули со стороны. - Да понимаю я! Ты беспокоишься, что он подаст такими темпами на развод. Но разве ты не была против моего замужества с самого начала? И я, и он будем только счастливее от развода, правда. Что касается вас, - она повернулась к детективу, - то я здесь только потому, что вам нужно знать кто убил Гогоро Аяко. Так вот. У нее есть дети. И я уверена, что это один из них. Оружие убийства – кусок заостренной арматуры, воткнутый под прямым углом в живот, но потом угол изменился. В итоге арматура проткнула аорту и угодила, по диагонали, в правое легкое. Женщина упала на эту арматуру, поэтому удар был достаточно сильным для этого. И именно из-за падения, как вы понимаете, угол удара изменился. Но толкнул ее на железяку именно ребенок. И он понимал, что делает. Железка была одним концом воткнута в землю. Именно это круглое небольшое отверстие находится справа от тела. Не сомневайтесь, что, если мы ее развернем, то эта ямка будет прямо под раной. - Подожди-подожди, - детектив в явном испуге взмахнул руками, - р-ребенок? Почему?.. - Вот именно, почему ребенок? – женщина-офицер, которая ранее не пускала Эми, подошла ближе и взмахнула тонкой папкой, - у нее нет вообще детей. Ты ошиблась. - Есть. Посмотрите на нее! – Мидори заставила всех обернуться на тело, - она худая, но ее низ живота немного выпирает. Можно предположить, что она просто неудачно похудела, но кожа ее не растянута. Когда женщина в таком возрасте худеет, а ей за сорок, кожа не стягивается. Она обвисает. Но такое только на животе. Почему? Да потому, что она была беременна. Я допускаю, что она отказалась от своего ребенка или детей, и это результат обиды брошенного чада. Однако, вероятнее, это месть все же оставленного, но заброшенного ребенка. - Почему? – голос Эми был напряженным. - В полицию, - после медленного выдоха, заговорила Мидори, - позвонил ребенок. Детектив это сам сказал. Однако, сейчас еще идут занятия в школе. Рядом со складом школ нет. Но ладно, допустим, что звонил не убийца. Тогда почему звонил именно он? По идее ребенок должен был позвать любого взрослого. Так работает психика ребенка, обучающегося в школе. Это первое, чему детей учат: полагаться на учителей и родителей. Звонивший этого не сделал. Дальше, - Мидори уже раздраженно мотнула головой в сторону тела, - вокруг следы детской обуви, но ребенок, который «нашел» тело, не убегал в страхе. Он крутился вокруг женщины, вытащил деньги из кошелька, перевернул тело, когда оно уже перестало хрипеть, вытащил железку и спокойно ушел к складу. Все это видно по следам. - Почему ты уверена, что это он перевернул ее? - Потому что рядом следы, - вмешался судмедэксперт, - ребенку было тяжеловато, и он упирался в землю. В трех местах вдоль тела есть ямки от детских ног. Это точно ребенок ее перевернул. - Во-о-от, - протяжно произнесла Мидори, поднимая указательный палец в небо, - допустим, что ребенок увидел лежащую лицом вниз женщину. Он подошел, потрогал ее, но она, вдруг, не издала ни звука, хотя наш судмедэксперт уверен, что ее переворачивали живой. Ребенок перевернул ее и увидел колотую рану. Нормальная реакция: закричать и убежать. Но нет. Ребенок спокойно вытаскивает, а это ему было очень тяжело сделать, арматуру и уносит ее туда, откуда он ее принес – на склад. Там вы найдете в куче железок окровавленный прут. Дальше ребенок вернулся и забрал деньги из кошелька. Только потом он нашел ближайший телефон и позвонил в полицию. - Хорошо, пусть ты и права, но почему это ее ребенок сделал, а не какой-нибудь другой? Беспризорник с ближайшей теплотрассы? – Курода все еще с сомнением поглядывал на девушку. - Посмотрите на нее. Ее лицо сердитое. Она увидела ребенка у склада, хотя он должен был быть в другом месте. В ярости она побежала за ним, уходя на поле, где ее ждал вкопанный в землю прут. Низкорослому ребенку только и оставалось поставить ей подножку или толкнуть. - Мы нашли утоптанную в траву веревку. С двух сторон она привязана к стальным прутам, которые были вкопаны в землю, но от чего-то вырванные из нее, - снова подал голос судмедэксперт. - Что и требовалось доказать, - развела руками Мидори, - теперь подумайте сами, за кем женщина могла так неосмотрительно погнаться? При том, что она очень спешила на работу? Вы сами сказали, что она сотрудница центрального банка. Зарплаты там, чуть выше среднего у консультантов, как она. Теперь присмотритесь. Ее одежда старая, но тщательно ухоженная. Если ты одинокая женщина, то банковской зарплаты хватает на полное обновление гардероба по крайней мере раз в два года. Этой одежде значительно больше. В центральном банке к форме очень придирчивы. Так что у нее есть значительная статья расходов или любовник. Еще вариант – она очень экономная, но нет. На ней старые, но дорогие украшения. По-настоящему бережливые люди прячут не только деньги, но и украшения. Теперь любовник… Давайте смотреть правде в глаза – не ей заводить подобные связи на долго. Значит… - Статья расходов – дети, - тихо произнесла Эми. - Верно. Мы должны немедленно обыскать ее квартиру. Там мы найдем следы присутствия ребенка, а то и не одного. В последнем случае, он там и будет. Убийца в квартиру не вернется в любом случае. Ему страшно. - Стой, - молодая офицер снова вмешалась, - я поняла про детей и примерно понимаю, как могло оказаться, что их нет в реестре. Но почему ты уверена, что ребенок ее убил? Зачем? - Она его била. Жестоко и часто, - со сталью в голосе ответила Мидори, - ее руки – это руки человека, ежедневно делающего физические упражнения. Но если эта зарядка, то почему только руки? Причем больше правая, чем левая. Кроме того, у нее короткие ногти, чтобы не ломать. Хотя в банках у консультантов они обычно длиннее. И еще под ними следы крови, словно она с кем-то боролась, но это не так. Она не царапала землю, она не успела схватить ребенка. Значит, она избила его утром, перед работой. Именно поэтому, я думаю, что их двое, - тихо прошептала девушка, - одного она избивала, а второй – убийца – смотрел и страдал эмоционально. - Я надеюсь, что ты ошибаешься, - прошептала Эми. - Я тоже, - прошелестела Мидори. В ее глазах, направленных на труп женщины, были боль и страх, - поэтому я и говорю, что мы должны немедленно поехать на квартиру к ней.       Так они и сделали. Оставив судмедэкспертов и нескольких полицейских упаковывать улики и забирать тело, детектив, офицер, Эми и Мидори поспешили к парковке. У всех уже вылетело из головы существование Араи и его поиски пропавшей супруги. Теперь четверку беспокоило только то, что они могли найти в квартире погибшей Гогоро Аяко.       Уже когда Эми открыла машину и Мидори в нее залезла, пришло сообщение от Рюу: - «Меня срочно вызвали на работу. Пожалуйста, передайте Мидори-сан, что я приеду в четверг». - Класс! - облегченно воскликнула Эми. - Что еще? – нервничающий детектив тут же оказался возле красной машины. Да и офицер с интересом выглядывала из его автомобиля. - Мидори, твой муж возвращается на работу. Но он просит передать, что вернется послезавтра. - Ну и хорошо, - безразлично ответила Мидори. Ее глаза слепо смотрели на лобовое стекло перед собой…       То злясь, то притихая, его супруга стояла в окружении пяти человек и трупа и что-то эмоционально говорила. Периодически ее перебивали, что вызывало новые вспышки гнева. Под конец своей речи, брюнетка неожиданно сжалась и стала просто перепуганным подростком, оказавшимся возле мертвого тела. Словно ей лет тринадцать, Мидори жалась к более взрослой Эми и пугливо поглядывала на труп. Потом ей снова что-то сказала женщина в полицейской форме и Мидори снова взорвалась. Она кричала. Это заставило трех женщин и толстого мужчину двинуться в сторону парковки.       Рюу медленно вздохнул и выдохнул, успокаивая бешеное сердцебиение. Все увиденное здорово его взволновало. Однако, он был уверен, что его жена сейчас точно не поедет домой. Следовательно, он только потеряет время, пытаясь выследить ее. Кроме того, все произошедшее, явно подействовало на нее негативно. Ее действительно все напугало. Даже со своего расстояния, он видел, как ее трясло. И как Эми ее приобнимает за плечи, уводя с места происшествия. Вряд ли, даже если он спустится к жене, она будет в состоянии спокойно с ним поговорить.       Мужчина немного сполз с холма, чтобы его даже немного не было видно и достал телефон. Быстро напечатав текст сообщения и отправив, он почти бегом спустился вниз. Спрятавшись в небольшой палатке с кофе и сэндвичами, он заказал стакан капучино. Из ларечка, неизвестно за счет чего процветавшего на этой окраине, он видел, как маленькая красная машинка проезжает мимо, а следом за ней темная со съемной мигалкой на крыше. - Ну вот и уехал, - расстроено взмахнула руками хозяйка палатки. - Что, простите? – Рюу с трудом смог отвести взгляд от дороги и сфокусироваться на пожилой японке. - Да детектив. Заходил, спрашивал меня все, обещал кофе купить, но уехал и не купил. Терпеть таких не могу. - А о чем спрашивал? – Рюу решил сделать вид, что не знает. - Да о Горгоне местной. Ух и неприятная особа была. На железяку упала в поле. И зачем она туда пошла? Ну дура, что сказать. - Простите? – мужчина напрягся, - а почему Горгона? - Да потому, что ни слово – все змеиное шипение. Да еще, ее соседи говорили, - старушке было очень скучно и молодого симпатичного мужчину, который не только ее кофе купил, но и пару сэндвичей заказал, она приняла за более благодарного собеседника, чем толстого детектива, - что она своих детей убила. Но доказать этого никто не смог. Парень, который отец деток, оказался прокурором. Женатым, - понизив голос, добавила она, - ему такая зазноба и не к чему. Вот он дело и замазал. - Вот как, - Рюу отпил напитка, - а фамилию прокурора не знаете? - Да все знают, милый, все, - махнула рукой старушка. Ей понравился живой интерес Рюу, - вот только, что с ним сделаешь? С прокурором-то. - Ну сделать много чего можно. Как давно это было? – немного уклончиво ответил Араи. - Ну первого они заделали лет десять назад, а второго, наверное, лет пять. - А дети где? - Да мертвы они. Матери у Горгоны нет. Довела старуху до ручки. А прокурору малыши и подавно не нужны. Жена у него тоже змеюка та еще. Так что мертвы. Не видел их никто после рождения. - Дайте мне фамилию этого героя. - Зачем? - глаза старой женщины прям заблестели от любопытства. - У меня есть знакомый – прокурор. Попробуем добиться правосудия. А в ваш округ очень быстро нового поставят. - А что ему сделать-то могут, даже если и другие прокуроры? Он скажет, что Горгона беременная не была и точка. Да даже если и была, скажет, что по дурости заигрались - потому аборт сделали. И все. - Возможно вы не знали, но ни судьи, ни прокуроры, ни высшие чины правоохранительных органов не могут делать аборты в своей семье. Бабушка, - Рюу наклонился к женщине и заговорил низким бархатным голосом, - если вы сохраните все в секрете, я вам даю слово, что уже через две недели, этот человек будет наказан по всей строгости. Я ведь вижу, что он не только там провинился, не так ли? - Да, прав ты. Ты, - старушка подалась вперед и зашептала, - видел на въезде на эту улицу огромную стройку? Так это мафиози себе нелегально усадьбу строит. Ты бы видел его строителей! Бандиты. Мы жалобу писали, а нам заявили, что у них разрешение есть. И знаешь от кого? - Видимо от нашего Ромео? - Да. Ладно, - женщина вышла из-за прилавка и бегом вышла из палатки, оббежала ее и вернулась, - ищи Момоти Кейту. Ему сейчас лет сорок семь или около того. - Момоти-сан, - Рюу безрадостно улыбнулся, - знаем этого дядю. Под него уже давно копают. Считайте – его уже нет. Но, пока молчок. Он может предпринять что-нибудь, тогда нам станет сложнее, - Рюу выпрямился. Краем глаза на другой стороне улицы он заметил одинокую прохожую. Остальная улица была пустой. Разве что мимо пронеслась труповозка и еще две темные машины с мигалками. Мужчина достал кошелек, чтобы расплатиться. - Ой, милый, нет у меня столько сдачи, - глаза женщины с жадностью уставились на протянутую купюру. - Это не только за кофе, - Рюу приветливо улыбнулся, - спасибо за помощь. Я уже поеду, мне еще на работу надо заскочить и с другом встретиться, - он многозначительно подмигнул, - до свидания. - До свидания, милый, до свидания, - очарованно старушка не сводила с него глаз, пока он не дошел до своей машины и не уехал, - бывают же такие. И красивый, и честный, - она, воровато оглядываясь, спрятала купюру в карман старых штанов… - Снято! Все молодцы! Так, собираемся и едем в павильоны. Позвоните Могами, Тсуруге и Такаве – пусть сразу едут туда! Кто не задействован в сценах квартиры Рюу и квартиры Гогоро – идите на обед. Для остальных обед будет уже в третьем павильоне. - Хорошо! - Агато, - Кониси подошел к режиссеру, мне только что позвонили, мы получили разрешения на съемку частной квартиры, на которую мы оставляли заявку. - Правда? Вовремя, - Агато поднял громкоговоритель, - друзья, сцена в квартире Рюу переносится на завтра на пять часов вечера. Команда подготовки, сообщите Тсуруге и отправляйтесь по основному адресу. Надо подготовить квартиру для съемок. - А с тем, что в павильоне, что делать? – крикнул высокий парень из службы поддержки декораций. - Разбирайте, - отозвался Кониси. Потом он повернулся к режиссеру, - Агато, по поводу съемок квартиры Гогоро… - Что-то не так? - Может стоит перенести их и арендовать нормальный дом в этом районе? Я поговорил с несколькими местными риелторами: есть несколько пустых квартир недалеко от сюда. Отпустим сегодня всех и съездим по адресам, посмотрим, что они из себя представляют. - Да мне тоже не нравится идея с павильонами… Хорошо, давай так и сделаем, - режиссер снова перешел на громкоговоритель и объявил, - на сегодня съемки окончены. Мы продолжим завтра. В десять часов утра собираемся в третьем павильоне.       Постепенно съемочная площадка опустела…       Маленькая красная машинка ловко припарковалась возле высокого многоэтажного дома. Из нее тут же показалась Мидори и Эми. Детективу пришлось дольше искать место для парковки, поэтому, когда он смог к ним присоединиться вместе с девушкой-полицейским, подруги уже успели разговорить выходивших старушек. - Значит, вы говорите, что у Гогоро-сан нет детей? – первое, что услышал детектив, подходя к подъезду. Мидори недоверчиво смотрела на женщину. - Были, да померли. По крайней мере с животом она ходила, а потом из квартиры ее ни звука не было детского, - мы ее соседей специально спрашивали. - Точно, - вторая бабка интенсивно закивала, - и гулять она ни с кем не выходила, так что нет у нее детей. Мы бы знали. - Вот как, - Эми с силой ущипнула брюнетку и заискивающе заулыбалась старушкам, - спасибо большое. Ну мы пойдем. - Куда это вы? И почему, собственно, спрашиваете о ней? – тут же насторожилась первая женщина. - А они со мной, - детектив не стал медлить и вклинился между дамами, демонстрируя старшим свой значок.       Скучающие домохозяйки в возрасте тут же вцепились в «молоденького» полицейского. Его напарница, пользуясь им как амбразурой, шустро юркнула в подъезд, прихватывая почему-то сильно побледневшую и мигом ослабевшую Мидори. Эми спокойно закрыла за ними дверь подъезда.       Внутри было темно и пахло кошками. Однако под ногами кто-то постелил еще чистый ковер, а еще несколько угадывались по очертаниям свернутыми в углу у двери. Офицер бодренько затрусила к лифту, крепко держа брюнетку за шиворот. Полицейский была уверена, что Мидори ошибается и никаких детей в квартире нет. Скорее всего женщина просто отказалась от своих детей, вот и все. Точка. И убийство просто случайность. Дети играли и поставили ловушку, которую потом не убрали. Кто-то из них увидел женщину и не понимая, что творит, завел ее туда. Потом он ее обокрал, считая это частью игры…       Уверенность офицера не пошатнулось и после открытия интересующей квартиры. Там было чисто и аккуратно. Большая и просторная – всем бы так. Квартира была хорошо обставлена. Женщина спокойно зашла на кухню, проверила холодильник и полки. Потом вышла снова в коридор и открыла тумбочки. Затем лениво обошла еще две комнаты и бегло осмотрела шкафы. Вернувшись к двери, она заметила отсутствие Мидори и Эми.       Внезапно неприятный холодок прошелся по всему телу двадцатипятилетней женщины. Но решив, что это лишь шалят нервы в квартире покойницы, она решительно направилась на поиски подруг. Те стояли в коридоре, рядом с уборной и ванной комнатой. Брюнетка внимательно рассматривала стену и обои на ней. - Ну, что я говорила вам? Ни детского питания, посуды, одежды или обуви тут нет. Ничего, что говорило бы о существовании хотя бы одного малыша. - Правильно. Я вам сразу сказала, что этих детей никто и никогда не любил, - тихо произнесла Мидори. В следующую секунду она круто развернулась и вышла из квартиры. Офицер непонимающе посмотрела на спокойную Эми. Снаружи раздался шум и к ним присоединился детектив. Он даже ничего не успел спросить, когда вернулась Мидори с несколькими соседями, - уважаемые понятые, - громко обратилась она к ним, - скажите пожалуйста, сколько жилых комнат в такой квартире? - Без кухни? – уточнила женщина лет тридцати. - Именно. - Три комнаты, кухня и туалет с ванной. - Вот этого я и боялась, - грустно прошептала Мидори, а затем указала на стену прямо перед ванной, - вход в третью комнату должен быть тут? - Да, - спортивного вида мужчина утвердительно кивнул, - я живу прямо над этой – у нас совершенно одинаковая планировка… Должна быть… - Детектив Курода, желаете сами вскрыть? – Мидори подцепила ногтем чуть-чуть выпирающий кусочек обоев и дернула. Бумага оторвалась и под ней была замочная скважина. - Отойди, - мужчина забрал связку ключей от квартиры у офицера и отпер заклеенную дверь. Щелкнул замок и все присутствующие отшатнулись.       Из проема шел тяжелый запах немытого тела, туалета и грязной одежды. Мидори, прикрыв рот и нос воротом футболки, протиснулась мимо детектива в комнату. Еще не осматриваясь, девушка кинулась к окнам, закрытым пластиковыми толстыми жалюзи и просто сорвала их. Потом она открыла и сами створки окон, впуская свежий воздух. - нет, – к ней кинулась невысокая практически полностью раздетая девочка, - нельзя, - шептала она осипшим голосом, пытаясь дотянуться до окон, - она будет бить, нельзя.       Мидори обернулась на вскрикнувших людей и горько им кивнула. Ее худшие предположения оправдались. Она тяжело опустилась на грязный пол и крепко обняла ребенка. Прижимая к себе худое немытое тело, Мидори чувствовала стыд перед девочкой, страх и бесконечное сожаление.       Эми беззвучно оказалась рядом и присев, она накинула свою кофту на голое тело ребенка. Десятилетняя девочка застыла без малейшего движения и явно не понимала, что с ней происходит. Ее впервые обнимали, впервые при ней плакал кто-то взрослый. Впервые у нее просили прощения…       Кеко плакала, обнимая маленькую актрису. Сая-чан жалась к ней, отчасти стесняясь того, что на ней лишь маечка и трусики, отчасти из-за сильных эмоций Мидори, которые с головой поглотили Могами. Тем не менее один из самых сложных эпизодов второй серии был закончен. Оставалась самая малость, но она уже не зависела от Кеко.       Элитный жилой комплекс с большими и «пышными» квартирами. Каждая занимала два этажа. Конкретно у Рюу на первом уровне была гостиная, кухня, уборная, ванная, мини спортзал с несколькими тренажерами и две гостевые спальни. На втором располагались большая спальня для молодоженов, два кабинета, еще одна гостевая комната и уборная с ванной комнатой. Еще были обширные балконы.       Если честно, Рюу, привыкшего к небольшим комнатам пансионата, подобный простор немного угнетал. Да еще вся обстановка была подобрана женой брата. Все было максимально броским и цветным. Нет, Рюу ничего не имел против оформления каждой комнаты в свой цвет, но из-за того, что все оттенки были из разряда «вырви глаз», вместе все смотрелось просто ужасно.       Неудивительно, что в первую же неделю мужчина пригласил мастеров и переделал спальню и оба кабинета. Предполагаемый кабинет жены он оформил в пастельном «персике», решив, что ей так будет комфортнее.       Вернувшись в квартиру сразу после увиденного у склада, Рюу первым делом позвонил брату и передал тому все, что ему удалось выяснить у старушки. Потом он принял душ, переоделся и уехал на работу. Всю дорогу в офис и последующие пять часов работы он не переставая думал о своей жене. Отчего-то ему невыносимо хотелось все бросить и поехать к ней. Ему казалось, что ей сейчас нужна поддержка.       Возвращение в пустую квартиру также было сопровождено мыслями о Мидори. С ними же Рюу включил телевизор. После нескольких переключений каналов, в каких-то новостях мелькнул луг за заброшенным складом. Араи отложил пульт и вслушался в убаюкивающий голос диктора: - «…в районе Адати. Полиции уже удалось задержать старшего сына госпожи Гогоро, который уже сознался в совершенном преступлении. Как и его сестра, мальчик содержался в ужасных условиях. Им обоим даже не было дано имен. На глазах же старшего ребенка мать регулярно била маленькую сестру…»       При виде кадров маленькой комнатушки, где на полу валялись грязные футоны и детали странного черно-белого пазла, Рюу стало плохо. Он сразу сопоставил все произошедшее и понял, что за женщиной была погибшая. И ему не было ее жаль. - «… В итоге, когда мать закрывала дверь в их комнату, он защемил замок деталью мозаики. Когда женщина ушла, он спокойно вышел из квартиры, предварительно закрыв в комнате свою сестру. Мальчик рассказал, как добрался до склада. По его словам, несколько лет назад, до того, как появилась сестра, мать выводила его на пустырь посреди ночи. Там он подготовил ловушку. Ему понадобилось всего три прута, чтобы «наказать ее». Врачи уверены: оба ребенка психически нестабильны и опасны. Их определили в детский психологический центр. Брата и сестру будут содержать раздельно. Так же будет различаться и методы борьбы с их явными заболеваниями. Напомним, что девочка в свои пять лет не умеет практически говорить – только «нет, нельзя, она будет бить» - и читать, пользоваться столовыми приборами. У мальчика заметные дефекты речи и очень ограниченный запас слов, однако он умеет читать по слогам и считать до сорока двух…»       Араи выключил телевизор. Было не по себе от того, что он видел последствия детской мести и ни капли не критиковал ее. Дети не могли никому пожаловаться и попросить помощи. Мужчина был уверен, что мальчик далеко не сразу понял, как ему выбраться из комнаты. С другой стороны, Рюу не хотелось задумываться над тем, что ждало женщину, если бы мальчик дорос хотя бы до пятнадцати. До того момента, когда Гогоро физически не смогла бы противостоять мальчику.       Это ее вина. Все произошедшее. Но расплачиваться будет даже не десятилетний убийца, а его пятилетняя сестра. Малышка, которая даже не понимает, что вокруг нее происходит. Со временем ее брата оправдают и перестанут смотреть искоса на него, но она навсегда останется ребенком, который не нужен ни своей матери, ни своему брату. Для старшего ребенка – убийство матери – не приговор. Для младшей – клеймо, которое она будет нести до конца своей жизни.       Рюу поднялся в спальню и лег. Его глаза слепо шарили по потолку. Все произошедшее казалось просто страшной историей, которая произошла далеко и не касается его. Но нет. Перед мысленным взором мужчины возникла худая девушка с упрямым взглядом и длинными черными волосами. Все произошедшее коснулось его жены. Так что, даже если он и не вожделел этот брак, эта девушка - его жена и он в ответе за нее.       Араи вскочил, в лет собравшись, слетел со второго яруса квартиры, и через несколько минут хлопнул входной дверью. Рюу поехал к своему брату, чтобы разобраться с высокопоставленным мерзавцем до того, как преступник выйдет на брюнетку…       Продолжение следует…       Вторая серия произвела небывалый фурор. Стартовавшая дорама пришлась по вкусу всем возрастам. В опросах и голосованиях были отмечены японцы с двенадцати лет и до восьмидесяти. Это была победа. Правда негативная критика также присутствовала, но ее было немного.       Агато и Кониси в темпе устроили пресс-конференцию, в которой приняли участие все крупные издания и каналы страны. Вопросы были самого разного толка. Самые скользкие из них были обращены к Тсуруге. По причине краткости сцен с Кеко и Реном одновременно, журналисты пока не очень интересовались отношениями кино-пары Мидори и Рюу.       Но это был промах. Промах, который общественность обсуждала после выхода четвертой серии очень яро. Единая мысль: «что связывает Мидори-Кеко и Рюу-Рена в реальной жизни», сводила с ума не только зрителей и прессу, но и всю съемочную площадку…       Но сейчас, все было пока спокойно, и Кеко и сама не подозревала, как сильно четвертая серия изменит ее жизнь…