Крик Сирены

Я буквально залетела в комнату с звукозаписывающей установкой, останавливаясь посредине и пытаясь привести дыхание в порядок. Сердце выстукивало чечетку, голова шла кругом, не давая мне адекватно соображать. Кайден вошел следом за мной, явно удивленный моему энтузиазму, с которым я взялась за это дело. Но своим вампирским чутьем он чувствовал что-то неладное, от чего и молчал, напряженно вглядываясь в мою спину, пытаясь уловить хоть что-то в позе. — Лили, — наконец сдавленно произнес он, когда понять ничего не удалось. — Все же в будет в порядке? — Нет, Кайден, — резко отчеканила я, поворачиваясь лицом к мужчине. — Ничего не будет в порядке. Не нужно было даже надеяться… — мой голос сорвался, и я замерла, глядя в черные глаза, полные боли. — Лили… — прошептал он, но я не дала ему закончить, со всей силы толкая в грудь, тем самым выталкивая его в коридор и запирая дверь. Кайден не пытался войти ко мне. Он понял все. Через некоторое время раздался уже знакомый шум работающего аппарата, и срывающийся голос вампира оповестил меня о том, что я могу начинать. Набрав в легкие побольше воздуха, я зажмурилась, собирая всю свою силу в кулак, концентрируясь на голосе. Я закричала и могу поклясться, что настолько сильно я кричала только тогда, когда победила Ученых. Легкие разрывались, я чувствовала, как мощнейшие звуковые волны исходят из меня, и от этого мурашки шли по коже. Когда воздух закончился, я замолчала. И тут же восстановилась звенящая тишина, нарушаемая лишь тихим шумом «диктофона». Тыльной стороной ладони я утерла кровь, которая тонкими струйками вытекала из носа и ушей, настолько сильным был звук моего голоса. На дрожащих ногах я вышла в коридор, где меня встретил обеспокоенный взгляд Кайдена, на который я ответила лишь слабым кивком, выражающим мое нормальное состояние. Обратно до комнаты мы шли медленно, крепкая рука Кайдена поддерживала меня за плечи, чтобы я не упала. Я бы и сама могла дойти, правда. У меня в голове было пусто, как и в душе. Я ничего не чувствовала, не ощущала, будто бы из меня выжали весь сок, осталась лишь сморщенная сухая кожура, ни на что не способная, никому не нужная. Спокойствие — вот то, что я чувствовала. И это было действительно здорово. Волосы взметались вверх на каждом моем тяжелом шагу, взгляд был полным решимости, но в то же время пустым, не выражающим ровным счетом ничего. Мое сердце билось ровно, и я чувствовала, как оно сжимается и разжимается, как ударяется о грудную клетку. В этот момент я отчетливо хорошо ощущала свое тело. Кайден усадил меня на стул, налил в прозрачный стеклянный бокал воды, пододвинул мне, а сам сел напротив меня. Он смотрел на меня своими красивыми глазами, и в этот миг мне показалось, что все могло бы быть хорошо, что мы могли бы быть счастливы вместе. Это длилось всего секунду. Ничтожную секунду, которая ничего не значила для этой огромной вселенной и бесконечной жизни вампира, но беспредельно много значила для меня. Рано или поздно нам приходится делать выбор. Не важно, хотим мы этого или нет, но перед нами встает выбор. И он не может быть легким, любой выбор труден, особенно, если выбирать нужно между двумя людьми. Передо мной вставал выбор и раньше: сражаться за лучшую жизнь, или пустить все на самотек? Остаться в лагере или вернуться домой? Теперь передо мной стоял тройной выбор. Вампир или оборотень? Из этого следовало другое, более трудное: вампир в жизни или мертвый оборотень? А из этого, в свою очередь, следовало глобальное: жизнь или смерть? Конечно из первого я бы выбрала оборотня. Из второго — вампира. Но, учитывая то, что оборотня я любила больше собственной жизни, а именно по вине вампира умер оборотень… Из третьего, самого трудного, я бы выбрала… второе. — Лили? — позвал Кайден, вырывая меня из липкой паутины мыслей. — Ты знаешь всю историю о том, как я победила Ученых Смерти? — неожиданно для самой себя сказала я, не глядя на мужчину. — Все до мелочей? — Да. — Ты уверен? — не унималась я. Тут-то Кайден и замялся. Конечно, он не был уверен в этом, ведь он слышал все не из первых, как говорится, уст. Ему рассказывали, но ни я, ни Эйт, а кто-то. Кто-то, даже не причастный к нашему походу. — Нет, — ответила за него я и усмехнулась, но не зло, а по-доброму, как-то задумчиво. — Ты знаешь, что мы могли не вернуться из этого похода? — и, не дожидаясь ответа, я продолжала. — Поэтому мы наслаждались каждым днем, прожитым вместе, радовались каждому утру только потому, что мы просыпались, — я тяжело вздохнула. — После победы я потеряла память, — воцарилось молчание. — Я… я не знал, — еле выговорил Кайден, сжимая губы и быстро смаргивая. — Я могла никогда не вспомнить ни Эйта, ни похода, ни даже себя, — я словно не слышала комментария вампира. — Но моя любовь к нему оказалась сильнее, чем память. Ты любишь меня, Кайден? — Да, — Кайден нахмурился, так и не понимая, к чему я клоню. — Тогда укуси меня, — прошептала я, как будто бы боялась произнести это вслух. — Укус — вот мое желание. Лицо вампира исказилось от боли. Он издал сдавленный полу-стон, который выражал все, что происходит у него внутри, все, о чем он думает. И сейчас он корил себя за невнимательность, за то, что согласился на эту сделку, за то, что он такой… глупый? — Если ты любишь меня, ты укусишь, — продолжала давить я, теперь уже глядя ему прямо в глаза, в которых было столько боли, сколько я не видела в них никогда. — Лили, пожалуйста, — выдохнул он, и я увидела малюсенькую слезинку, которая скатилась по его бледной щеке. — Кайден, это мое желание, — твердо и холодно ответила я, поднимаясь со стула. — Ты должен выполнить его. Если, конечно, ты любишь меня и тебе важно мое счастье. Я не могу быть счастлива тут, с тобой… Он тоже поднялся, медленно приближаясь ко мне. Он был спокоен, но глаза были полны слез, от этого мое сердце встрепенулось, а душу болезненно потянуло. Но я не обращала на чувства внимания. Я для себя все решила. — Подумай еще раз, — умоляюще произнес Кайден, проводя кончиками пальцев по моей щеке, убирая с шеи белые волосы. — Прошу тебя… — Я хочу этого. Кайден приблизился к моему лицу, прильнул своими холодными губами к моим, в последний раз целуя, прощаясь. Я не ответила на поцелуй, потому что не хотелось давать ему лишних надежд. Я была полностью готова. В глубине души я теперь понимала, что после смерти Эйта только к этому и стремилась, к собственной смерти. — Я люблю тебя, Лили, — прошептал Кайден, тяжело дыша. — Я буду любить тебя вечно, сколько будет продолжаться моя жизнь… Затем он опустился ниже, опаляя дыханием мою шею. Я отчетливо помнила тот момент, когда Эйт так же стоял передо мной, собираясь укусить. Он поцеловал меня в шею, в то самое место, где под кожей билась жизненно важная жилка… А затем зубы резко впились в мою кожу, проникая глубоко, запуская в кровь яд… Резко все тело пронзила острая режущая боль, ноги подкосились, и я начала падать на землю… Он подхватил меня на руки… Голова так кружилась… Я прижалась у его сильному напряженному телу, обхватила руками шею… — Эйт, — простонала я, не понимая где и в каком времени нахожусь. Внезапно, словно по хлопку, ко мне пришло осознание происходящего. Я поняла, что лежу уже на кровати, передо мной расплывается лицо Кайдена, а я умираю… Руки и ноги выламывало, как на мясорубке, все лицо покрыла нездоровая испарина. Я и не думала, что будет настолько плохо… — Прости меня, — еле проговорила я, ощущая, как силы покидают мое тело. — Что заставила тебя… Кайден… — язык больше не слушался меня, а изображение в глазах стало пропадать. Я начинала погружаться в темноту, в очищающую пустоту, где было тихо и спокойно… Мое тело вдруг стало таким легким, и мне показалось, что я возвращаюсь к жизни, что яд не подействовал, и сейчас я очнусь, снова разглядывая над собой грязный потолок, но этого не происходило. Я все парила и парила в темноте, пока не почувствовала под спиной твердую поверхность. Стало тепло, и из-под плотно закрытых век, я видела свет. Сначала мне казалось, будто я нахожусь в полной тишине, но потом я поняла, что вокруг что-то шумит, создавая сопровождающий шумовой эффект. Это было похоже на море, озеро или… лес. Да, так шумела листва, когда легкий ветерок налетал на деревья, заставляя ветки шевелиться, а листву звенеть и переливаться, создавая приятный шелест… Потом я начала различать и другие звуки: чириканье птиц, трещание кузнечиков где-то в траве на лугу, жужжание пчел, чьи-то шаги и сердцебиение… Мне казалось, будто бы я была жива, а все окружающие меня звуки казались настоящими, реальными, словно я действительно находилась здесь и сейчас. Мне так не хотелось открывать глаза, потому что впервые за долгое время мне было по-настоящему хорошо. Я даже улыбалась, просто так, самой себе, своим чувствам и ощущениям, которые вернулись быстро, будто по велению крестной феи… Я вдохнула свежий воздух, и пах он, как… дом. Мой родной лес, мое родное поле, белые лилии, и от их запаха, во мне не встрепенулась ненависть, ни намека на нее. Счастье переполняло меня, и я распахнула глаза, поднимаясь в порыве неконтролируемого желания бегать. Я находилась в лесу, но первое, что я увидела — это не деревья, не трава и даже не солнце… Это был Эйт. Он стоял прямо передо мной. Живой, невредимый и улыбающийся. Он улыбался мне, только мне, и я широко улыбнулась в ответ. Я сделала пару шагов вперед, и остановилась, боясь, что все это неправда… Но он был таким реальным. Его вечно взъерошенные волосы торчали в разные стороны, зеленоватые глаза излучали яркий неземной свет, и я, потеряв страх, преодолела расстояние, отделявшее нас друг от друга, прижимаясь к нему, насколько это было возможно. Если бы я могла, я бы слилась с ним воедино, чтобы не разлучаться больше никогда… — Ты тут, — прошептал он, зарываясь пальцами в мои волосы. — Да! — воскликнула я, заглядывая ему в глаза и даже не пытаясь спрятать слезы, ручьем льющиеся из моих глаз. — Я здесь, ты здесь, мы вместе! Это сон? — Если бы это был сон, я бы хотел спать вечно, — произнес Эйт, нежно вытирая слезы с моих щек, подбородка, шеи. — Где мы? — спросила я, оглядываясь по сторонам, но не отпуская при этом Эйта, крепко держась за него. — Называй это, как хочешь. Но теперь для меня это Рай, — ответил Эйт, облегченно вздыхая. — Мы все здесь. — И мама? — удивилась я. — И… папа? — Эйт кивнул. — Где? — Я отведу тебя к ним, — убедительно сказал парень. — Идем? Я ухватилась за его широкую крепкую ладонь, счастливо улыбаясь. — Идем.

***

Раньше я боялась смерти. Я представляла ее черной, бесконечной, пустой… Теперь, когда я оборачиваюсь назад, я понимаю, что смерть — это путь в вечную жизнь, полную счастья. Я умерла. Порой я думаю о том, как там Кайден, что же он делает, как использовал мой голос… Но эти мысли отходят на второй план, когда я вижу Эйта. Я вижу его улыбку, его глаза, и все проблемы уходят. Я вижу любовь, когда смотрю на него. Я вижу любовь, даже когда закрываю глаза. Для меня не имеет значения то, что было раньше. Потому что сейчас я счастлива, и никто не отнимет у меня моего счастья. Важно только то, что происходит с нами сейчас, и то, что ждет нас впереди. А впереди только любовь, вечная любовь и вечный покой…