Крик Сирены

Мне не хотелось возвращаться обратно в свою успевшую надоесть комнату, поэтому я попросила Миранду разрешить остаться в госпитале. Долго уговаривать не пришлось, старушка почти сразу же согласилась приютить меня тут, никому не рассказывая о моём присутствии. Я не хотела, чтобы Кайден нашел меня, мне хотелось побыть наедине с собой, со своими мыслями и чувствами. Миранда не мешала в этом, она была будто бы независимым лицом, которое могло оценить поступки со всей бесстрастностью, а также дать совет. Миранда многое рассказала мне о Кайдене, о том, каким он был раньше, холодным, эгоцентричным, даже иногда жестоким… Она сказала, что сейчас, когда встретил меня, он действительно изменился. Возможно, любому другому человеку такие слова доставили бы удовольствие, но мне — нет. От услышанного меня кольнуло чувство вины за свое поведение и отношение к нему. — Лили, — говорила Миранда, проницательно глядя мне в глаза. — Ты не виновата в том, что не можешь полюбить его. Он убил любовь всей твоей жизни, понимаешь? — я согласно кивала головой, осознавая, что медсестра и правда права. — Я бы на твоем месте вообще с ним не разговаривала, но раз уж так вышло… сделай то, что тебе действительно нужно, прислушайся к себе. — Но что, если… — я задумчиво нахмурилась. — Если это причинит ему боль? — Дорогая, он же вампир, — Миранда укоризненно покачала головой. — Он либо все забудет и перестанет чувствовать что-либо, как раньше, либо возненавидит себя еще больше… — Я не хочу, чтобы он ненавидел себя! — воскликнула я, но в моей голове пронеслась мысль, что я, возможно, только этого и хочу. — А чего ты хочешь? — женщина ласково прищурилась, и хмыкнула так, будто бы знала ответ. А она и знала. — Задумайся об этом, расставь приоритеты, реши, что для тебя важнее, свое счастье или счастье вампира? Я тяжело вздохнула от того, что мне было важнее мое счастье. Мама была бы очень разочарована сейчас, ведь она воспитывала меня доброй, отзывчивой… А важно ли то, какой воспитывала меня мама?! Она мертва, и причина тому — Кайден и только! — Я знаю, что мне делать, — глухо отозвалась я, глядя в пол прямо передо мной, и Миранда улыбнулась в ответ поддерживающей улыбкой. За маленькими окошками уже стемнело, в госпитале зажглись тусклые ночники, желтый уютный свет которых окутывал меня, будто одеялом. Миранда ушла к себе, спать, а я осталась на той самой кровати. Может показаться, что мне было одиноко в таком огромном помещении, но мне было бы одиноко даже в том случае, если бы комната была до потолка заполнена людьми. Не было мне и страшно, ведь единственное, чего нам стоит бояться в жизни — это потерять тех, кого мы любим, а всех любимых я уже потеряла. Я бы все отдала, лишь бы повернуть время вспять и вернуть их, но законы жизни и смерти нельзя нарушить одним только желанием. Я легла на спину, глядя в грязный потолок и пытаясь привести мысли в порядок, но это мне никак не удавалось. Я все думала о том, что же делает Эйт сейчас там, на другой стороне, где время не имеет никаких прав, где вечное счастье и вечные страдания, вечная смерть и вечная любовь. Думает ли он обо мне? А может быть память теряется, когда мы переходим через тонкое стекло, отделяющее живых от мертвых? Что ждет нас после смерти? Может быть, мы рождаемся в другом теле и не помним ничего о той нашей, другой, жизни. Это было бы так ужасно, ведь при таком раскладе дел мы с Эйтом встретимся нескоро, и даже не вспомним друг друга. Мне очень хотелось верить в то, что за смертью следует та вечная жизнь, о которой говорят люди испокон веков. В таком случае, после того, как я умру, мы встретимся и обретем вечный покой, вместе до конца. Тонкая слезинка скатилась по щеке, оставляя за собой одинокий соленый след. Я привыкла засыпать с мыслями о нем каждый вечер. Даже если меня обнимал в этот момент Кайден, даже когда его руки гуляли по моему телу, я представляла руки Эйта, я всегда представляла оборотня на месте вампира. Всегда. Я обхватила себя руками, погружаясь в тягучую жидкость, состоящую полностью из моих воспоминаний и уносящую меня в далекий мир прошлого. Жизнь до Эйта была такой… странной. Я была такой маленькой, невинной, не познавшей весь этот мир. Я помнила, как меня привезли в клинику, как обследовали, и мне тогда было страшно. Я думала, что разлука с мамой — самое ужасное, что может случиться со мной, но мама была жива, все были живы. Эйт всегда обходился со мной грубо, если не жестоко, был хмурым, никогда не улыбался, не смеялся. Я бы никогда не могла подумать, что могу влюбиться настолько сильно… А ведь я правда влюбилась, а как это произошло, я не заметила. Влюбляться в кого-то — это как засыпать. Ты не замечаешь, как проваливаешься в сон, забываешься, так же и не замечаешь, как влюбляешься. Влюбившись, ты словно теряешь над собой контроль, не можешь перестать думать об этом человеке, твои мысли больше не подчиняются тебе, сердце то горит, то сжимается, то бешено колотится в груди… Я помнила, как таяла от его прикосновений, как меня бросало в жар от одного его взгляда. Какой был наш первый поцелуй? Я помнила его. Все до мелочей. Его губы были такими нежными и мягкими, что немного не соответствовало его внешнему виду. Он казался угрожающим, опасным. Я помнила его руки, скользящие по спине, талии, собирая одежду комками, его горячее дыхание на коже… Я помнила, как впервые увидела его улыбку. Наверное, в тот момент я окончательно провалилась в пропасть, из которой мне никогда теперь не выбраться, не проснуться. Когда он улыбался, в уголках его глаз появлялись тонкие паутинки морщинок, на щеках проступали еле заметные ямочки, а сам он становился таким солнечным и ярким, словно какая-то звезда находилась у него в груди… Легкая почти семейная жизнь, которая возникла у нас после похода, не утомляла ни меня, ни его. Мы были действительно счастливы. Мне нравилось засыпать рядом с ним, просыпаться рядом с ним, охотится вместе, кушать за одним столом. Вся моя жизнь заключалась в нем, в нем одном, он был необходим мне, как воздух, как земля под ногами. На Земле людей держит сила притяжения, и я не исключение. Я не могу просто захотеть и исчезнуть с Земли, отправиться в путешествие по галактике, также, как не могу просто взять и все забыть, будто бы все произошедшее было сном. Но я могу выбрать, что мне делать дальше, как жить, как поступить. Я свой выбор сделала. Я поднялась с кровати, тихо прошла к комнатке, где горел свет, значит, Миранда еще не спала. Стукнув пару раз и не дождавшись ответа, я вошла внутрь, тихонько притворив за собой. Старушка сидела в кресле и увлеченно читала книгу, что даже не заметила моего появления. Я кашлянула, и тогда она, наконец-то, меня заметила. Она посмотрел на меня, но не удивленно, а словно знала, что я собираюсь ей сказать. — Миранда, я… — я закусила губу. — Пришла поблагодарить вас за все, что вы сделали для меня… — Не за что, моя милая, — ответила, улыбаясь, медсестра, откладывая книгу. — Но, послушай меня, — она тяжело вздохнула и на мгновение замолчала. — Будь осторожна. — Конечно, — я кивнула. — И это еще не все… Я пришла попрощаться. — Мы еще увидимся, Лили, — мудро изрекла Миранда. — Все пути в конце концов сходятся в одном месте, и там-то мы и увидимся. — Тогда до встречи, — отозвалась я, улыбаясь женщине, открывшей мне глаза на саму себя. — Спасибо. И я вышла, направляясь к выходу из госпиталя, оглядывая прощальным взглядом помещение, в которое я больше не вернусь. Задержав глаза на кровати Эйта, я вышла в коридор, и двери за мной с шумом закрылись, оглашая лязгом весь коридор. Я закрыла глаза и прислушалась, отыскивая нужный мне голос, и я смогла уловить его, крепко цепляясь за звук, не смея потерять ни на долю секунды. Я не виделась с братом даже после своего похода. Он не связался со мной и через полгода. Но сейчас я без труда смогла выделить его голос из тысячи других звуков, наполнявших огромное здание. Я не знаю и то, каким образом смогла добраться до нужного места, не заблудившись, наверное, это все способности оборотня. Элиас находился в своей отдельной комнате, готовился ко сну. И какого же было его удивление, когда на пороге он обнаружил меня… — Лили? — заикаясь, проговорил он, хлопая черными глазами, так похожими на мои собственные. — Да, — кивнула я, без приглашения входя внутрь. — Удивлена, что ты все еще помнишь мое имя. — Я… — Ты забыл о существовании сестры, я понимаю, — иронично и, по-моему, слишком грубо кинула я. — Я пришла поговорить. Брат лишь кивнул, не переставая пялиться на меня, сел на край кровати и жестом пригласил меня сесть рядом. — Я постою, — отмахнулась я и принялась расхаживать перед ним по ковру, сложив руки на груди и нахмурившись. — Ты знаешь, что мама мертва? Это вопрос поставил его в тупик, ввел в шок. Он раскрыл рот, закрыл его, снова открыл, ловя воздух, словно рыба, выброшенная волной на берег и умирающая. — Да, да, я так и думала, что ты живешь в неведении всего, — я была слишком жестока с ним, но мне нужно было высказать все, что я думаю. Другого шанса не будет. — Лили, я… — Ты дебил, я знаю это, Элиас, но… — я горько усмехнулась. — Ты даже не пытался связаться с нами! Ты бросил нас! Ты… Тебе было плевать на нас, признай. — Нет, не плевать! — воскликнул брат, но тут же поник головой, не веря в собственные слова. — Ты не права. — В общем, мне не важно, я не за тем пришла, — я вдруг смягчилась и остановилась перед парнем, глядя на его белую макушку. — Посмотри на меня, Элиас, — почти умоляющим тоном произнесла я. Он нехотя поднял голову. Раньше я была рада видеть его, я бросалась ему на шею, обнимала его. Но теперь… теперь мне хотелось со всего размаху ударить его по лицу, чтобы до него дошло наконец, что он потерял свою семью. Возможно, навсегда. — Я пришла сказать тебе, что мы с мамой скучали по тебе. Я развернулась на пятках и двинулась к выходу, но сильная рука остановила меня, ухватив на запястье. Я остановилась, повернулась, посмотрела на брата, вид которого не вызывал во мне ничего, кроме… равнодушного сожаления? Да, именно. — Лили, мне так жаль! — Слишком поздно, Элиас, — я пожала плечами. — Прощай. Я оставила его наедине с собой и со своими тяготящими мыслями, но от того, что высказалась, мне стало легче. Дальше я направилась прямиком в свою комнату, где, как я догадывалась, находился Кайден, ожидая меня. К нему-то мне и нужно было. С трудом отыскав свою комнату, я вошла и, как и ожидала, увидела Кайдена, сидящего за столом и нервно постукивающего пальцами по столу. Завидев меня, он открыл было рот, но я его опередила. — Я готова дать тебе свой голос, Кайден, — сходу атаковала я, приближаясь к вампиру. — Но при одном условии. — При каком же? — деловито спросил мужчина, приподнимая брови в жесте «удиви меня». — На самом деле, у меня сделка, — я замялась, пытаясь не попасть в плен глубоких глаз-жучков. — Я слушаю, Лили, — Кайден улыбнулся. — Я даю тебе свой голос, а ты выполняешь мою просьбу, — отчеканила я, прищуриваясь. — Что за просьба? — насторожился вампир. — Я скажу тебе чуть позже, а сейчас… Тебе нужен мой голос? — Да, конечно, — Кайден встал и направился к двери. — Идем? — Идем, — и я зашагала вперед, без труда разбирая путь к комнате с «диктофоном».